40k способов подохнуть. Том 2

Глава 56

— Именем Человечества, вы приговариваетесь к смерти. Да сгинут в варпе ваши души, — объявил космодесантник, после чего солдаты Имперской Армии одним за другим начали вскрывать глотки пленных, обогревая кровью ксеносов один единственный меч.

На коленях, полностью познав смирение, погибли защитники Рангды, которые не нашли в себе сил достойно провести свой последний бой. Ну а что с них можно было взять? Неделю назад сформированное подразделение из новобранцев, которые не были обстреляны. Как они могли взглянуть в лицо войны и не дрогнуть? Наверное также как и другие их товарищи, которые понимали, что на кону стояло не существование государства, а существование самого их вида.

Сам же космодесантник внимательно наблюдал как кровь медленно начала течь вопреки законов физики. Она двигалась к клинку, вслед за душами и медленно проклятый металл менял свой цвет. Это оружие было крайне опасным даже по меркам проклятых артефактов. Металл, из которого оно сделано, добывался в Оке Ужаса, гигантской аномалии размером в сотни и тысячи звёзды, где Имматериум сливался с физическим миром.

Простые смертные не могли там жить, а на планетах порой происходило такое, что даже одна попытка описания может свести с ума как говорящего, так и слушающего. Око Ужаса появилось не так давно и причиной тому стало грехопадение мерзких остроухих ксеносов, которые своими пороками родили Ту Что Жаждет, Тёмного Князя, Слаанеш.

Это была трагедия для всей галактики, на которой теперь зияла ужасная рана, однако для Человечества это была возможность. Могущественные эльдары пали и настал черёд Человечества проложить свой путь к величию. Из тьмы Эры Раздора поднялись люди, ведомые самим Императором и Имперскими Истинами, цвет которых к сожалению уже начал меркнуть.

И причиной тому было не только желание отдельных легионов выйти за рамки дозволенного, но и природная слабость людей, которые сами и не заметили как создали очередной культ личности и возвели пусть и выделяющегося, но такого же смертного в божественный ранг. Всё же человеческий вид был молод и должны пройти ещё десятки и сотни тысяч лет, прежде чем будут искоренены подобные изъяны.

Но было ли у Человечество так много времени? Будет ли кто-то ждать, пока главный конкурент станет непобедимым? Нет, действовать надо было уже сейчас, несмотря на все риски и опасности.

Я сидел в своём Рыцаре, щит мой и Глас смерти покрывал хрусталь, не давая мощи артефакта прорваться в самый неподходящий момент. Космодесантник под моими ногами тем временем взял насытившееся безысходностью оружие и перевёл взгляд к небу. Вирусные бомбы мчались с орбиты и взрывались одна за другой в тысяче километрах от нас. Планета уже была мертва, никогда более на ней не вырастут деревья и в морях не появится ни одной рыбы. Однако что люди, что рангданцы, да и другие ксеносы — все они выживали даже в таких условиях, словно вирус, который нельзя было остановить.

— Пора, — прогудел я, получая приказ от Мойрана.

И снова в бой ринулись бесчисленные орды солдат. В этом сражении Империум использовал сразу же несколько стратегий и тактик. На некоторых участках фронта каждый час взрывались тысячи снарядов, не давая ксеносам и головы высунуть, на других же силы Имперской Армии действовали относительно малыми группами в размере до батальона, разрезая и окружая укрепления врага с помощью лёгкой и манёвренной технике.

Однако наилучший эффект достигался там, где своевременно командиры проявляли инициативу и раскрывали максимальный потенциал той или иной тактики. Поэтому зачастую сразу после массированного артобстрела в бой бросался грозный танковый кулак, но в то же время по флангам уже продвигался космодесант, смыкая клещи и превращая любую переброску сил врага в мясорубку.

Но даже так силам Империума почти не удавалось закотлить врага и окружить его армии для последующего уничтожения. Во многом из-за обширной сети подземных туннелей, ну и конечно же при риске окружения рангданцы просто переставали отступать. Ценой куда больших потерь они продолжали держаться, а у нас оставался выбор: тяжёлое и обескровливающее наступление любой ценой или же огневой контроль оставшихся коридоров снабжения.

На одном из таких мест я и оказался. Мы почти окружили одну из крепостей врага, оставался лишь коридор шириной в какие-то двадцать километров. И хоть артиллерия стреляла без остановки, а в небе гудели двигатели истребителей, в адском пекле продолжали держаться рангданцы, ценой огромный потерь подвозя припасы, несмотря на постоянные обвалы туннелей из-за точечных ударов с орбиты.

Без устали стрелял Гарет, вспышки плазмы освещали ночную тьму и разрывались тела ксеносов, но они просто не кончались. Мы убивали тысячу, но к амбразурам крепости уже подвозилось ещё две. Мы взрывали один ДОТ, а в ту же секунду под завалами среди огненных взрывов инженеры врага восстанавливали ещё два, снова размещая там бойцов, которые будут уничтожены через пол часа. И так на протяжении недели, настоящее безумие, которое так радовало Кхорна, тоже участвовавшего в этой войне как напрямую через демонов, так и через бреши в наших душах, которые постоянно охватывали и ненависть, и гнев.

Приказ был получен, эта крепость слишком долга была костью в горле и её решено было взять любой ценой. Для операции собрали два ударных кулака из тринадцати Рыцарей, двух тысяч единиц тяжёлой техники, одиннадцати тысяч бронетранспортёров и более чем двух сотен тысяч солдат и тысячи воинов астартес. Двигаясь навстречу друг к другу мы должны были взять под контроль последние двадцать километров и сомкнуть длань Империума на горле врага.

Но сразу же в самом начале наступления мы начали нести безумные потери. Каждые три метра — мина, каждые двадцать — нора с роботами-камикадзе, тут же в небо взмыли ракеты из подземных шахт, обрушивая на нас мощь килотонных боеголовок. И конечно же сами враги молниеносно вскрыли НЗ, отдавая все оставшиеся снаряды и энергоячейки врагу. Они не оставляли для себя даже последнего патрона, ведь Рангда всегда славилась гостеприимством.

Беспорядочно я разряжал копьё в землю под собой, ведь враг скрывался повсюду. Без устали стреляла моя последняя болт-пушка, но не понятно было попадал я или промахивался. От постоянных обстрелов моя броня раскалялась и одним за другим отрубались последние ионные щиты, покрывавшие каждую бронепластину созданную с помощью ксенотеха.

Первым перестал выходить на связь Ланселот, его Рыцарь прошёл через тысячи сражений, битву с колдунами и предателями на Камелоте, трагедию в варпе, он сломался об одиннадцатый километр безымянной крепости Герелеианы. Рядом с ним погибали и космодесантники, так и не успев понять, почему вдруг использование тёмных артефактов стало нормой. А вереницей миллионов огней в варп отправлялись полные смятения души солдат, восхваляющих атеистические Имперские Истины, считающих Императора Богом и с Его именем на устах сражаясь бок о бок с теми, кто устраивал жертвоприношения прямо на поле боя.

Всё запуталось в сущем безумие, где исчезло всякое понимание добра и зла. С большим трудом удавалось не забыть за что происходило сражение, ведь ежесекундно ситуация требовала думать лишь о том как эффективнее уничтожать врага, который не кончался и не кончался, отвечая на непоколебимое наступление непоколебимой обороной. Рангда и Империум были похожи куда больше, чем будет дозволено сказать летописцам в будущем.

Мой же разум плавился и ошейник издавал писк без остановки. Позвоночник мой покрылся хрусталём, как и сам Трон Механикум стал пускать в себя порчу варпа. Сам того не понимая я боролся с ошейником и позволял тёмным силам мне помогать в этом. Ток бил уже не так сильно из-за образовавшейся прослойки из радужного стекла, заменившего мне кожу на шее.

Тысячей осколков разлетелся хрусталь на щите, создав отверстие через которое звуковая волна Гласа смерти точечно проносилась вперёд, взрывая головы ксеносов и порой заставляя падать без чувств союзников. Проклятый артефакт принадлежал не Тзинчу, но он испытывал непередаваемое удовольствие, когда играл с чужими игрушками. Но конечно ему куда больше нравилось смотреть за тем, как его план претворяется в жизнь. То что случится здесь считалось им одной из лучших его пьес и первым аккордом апофеоза Великого Манипулятора.

Все фигуры были расставлены и точно следовали заданному сценарию, однако всё же нечто заставляло его раз за разом возвращаться к этим событиям и пытаться усмотреть в идеале ошибку. О всём этом я не думал, хотя следовало бы. Однако всё происходящее для меня не было прошлым, что уже случилось. Для меня оно было настоящим, где я считал вполне возможным что-то изменить и возможно нарушить планы тёмных сил.

Как иронично, Мордред считал также.

Подкрепления из соседних систем уже летели к Герелиане, отчаянное нападение одиннадцатого легиона было сродни прыжку в пасть дракона. И чем хуже становилась ситуация, тем мрачнее становился Мойран и громче начинали шептать голоса тёмных богов. Верный сын Императора уже не мог остановиться, оставалось лишь идти до конца и уповать на судьбу. Это было очевидно, предсказуемо и глупо.

В это же время пространство вокруг и внутри флагмана "Фортуна" начало искажаться. Слишком много психической энергии сконцентрировалось в одном месте, а когда Мойран понял, что наступление увязло, он был вынужден сделать ещё один шаг навстречу своей судьбе. От мощи проводимого обряда задрожал космический корабль, а естество каждого человека оказалось подвержено испытанию, что было куда страшнее наземных боёв.

Адам чувствовал, что происходило нечто от чего нельзя было защититься. Неведомая сила меняла законы мироздания и демонстрировала мощь, которая с первых времён направляла весь мир смертных. Единственным шансом экипажа стало упование на веру. Цепляясь за книги и иконы, твердя молитвы, они пытались обратить на себя Его внимание, вмешаться в ужас и вернуть заблудших на путь истины.

Так Адам и сам не заметил, как стал центром проповеди. К нему пришли тысячи людей, что толпились в зале и ведущих к нему коридорах. Он не был религиозным, не мог похвастаться знанием религиозных трудов, да и вообще лишь недавно начал использовать веру. Однако когда к нему пришёл один человек, затем второй и третий… они просили об исцелении, которое не могли дать ни лекарства, ни знания, ни хирургические операции.

Лекарством стала вера, ведь рана была в душах, но как и все доктора, Адам прекрасно понимал, что всё есть яд и лекарство. Вопрос лишь в дозировке и в том как скоро вера станет опиумом для народа. Его это пугало, но он ничего не мог сделать и сам наставлял всех, рассказывая о том, во что сам не верил.

— Не важно какие слова и в какой последовательности вы говорите, важен посыл и чистота ваших намерений, — объяснял Адам, чувствуя себя подлым лжецом и разрывая собственную душу при каждом взгляде в глаза, что были полны надежды. — Но помните, что очень многое зависит и от вас самих. Император один и Он неустанно сражается за нас, так сделайте сначала всё, что в ваших силах. Ведь именно для этого Он и направил вас сюда.

Внезапно у Адама образовался ком в горле. Он уже видел как на потолке заиграли тени. Тогда всё тоже началось с такой мелочи. Однако в этот раз Мойран намеренно вёл своих последователей в ад, веруя в то, что пройдя это испытание мы все станем сильнее и заслужим прощение Императора. Но чем сильнее мы стремились к этому, тем дальше уходили от света Истины.

Не в силах справится со своим голосом, Адам обратил внимание на своего помощника. Молчаливого седого мужчину, который проводил почти всё своё время на коленях, сжимая амулет с Его Ликом и бубня что-то себе под нос. Он был единственным выжившим в той демонической бойне на проклятом отсеке нижней палубы. Его выживание было чудом и очень быстро он стал мессией, святым, который по мнению простого люда знал что-то непонятное им.

В это уже почти поверил и сам Адам, а когда давление тёмных сил стало слишком сильным, он обратился за помощью к мессии. Настало время откровения, если не сейчас, то никогда. Подойдя к нему под взоры всех собравшихся, Адам просто посмотрел на святого и тот всё понял без слов.

— Я смиренной жил и служил кораблю с момента своего первого вздоха. Рождённый во тьме отсека, никогда не ступавший на землю и не видевший морей, я знал лишь сталь и пустоту, что стала для меня домом. У меня ничего не было и было всё. Я не купался в роскоши и каждый день думал лишь о том, где бы достать еды на ужин. Мои мозолистые руки перетаскивали тонны грузов, но я никогда не жаловался, ведь в моей каюте меня ждала семья. Моя любимейшая жена и светлые дети… — говорил святой, а руки его начали дрожать, костяшки побелели и даже раздался хруст суставов, столь сильно он сжал амулет. — Я был с ними, когда кара снизошла на нас за наши грехи.

Все внимательно слушали его и не могли отвести взглядов. Словно павшие жертвой какого-то заклятия, все собравшиеся стали невольными узниками каждого его слова. Свет засиял во тьме, где блуждали невинные души и теперь настало выйти к Истине.

— Голоса вопили повсюду, лики чудищ искажали корпуса и кровью плакала "Фортуна", мой дом погрузился во мрак. Одним за другим люди сходили с ума и взглянув в глаза своей жены, занёсшей нож, я понял… понял насколько бездонной может быть боль и сколь слаб человек перед тьмой, ожидающей нас там, где мы её никогда не ждём, — голос святого начал срываться, он перестал моргать и начал трястись, из-под ногтей пошла кровь, окропляя покрывшийся инеем пол. — И голос сказал мне, что я должен сделать. И я сделал этот, не сомневаясь ни секунды. Одним за другим я убивал всех предателей и безумцев, что стали жертвой собственных грехов. Трубой я проломил её череп, ножом вскрыл горло одержимого солдата из его лазгана расстрелял предателей Веры. Император вёл меня, я стал проводником его воли!

В ужасе Адам вскочил, но оглядевшись полностью осознал, что происходит. Было поздно что-то менять и лучшее, что он смог сделать — сбежать, снова.

— И чтобы пройти через это безумие и спасти свои души вы должны доказать силу своей Веры! — закричал безумец, а кровь начала течь из его глаз и ушей, меняя реальность вокруг и раскрывая завесу, через которую наружу пытался вырваться демон. — Жертва! Только она может спасти вас! Чем больше вы отдадите, тем большую значимость приобретёт ваша цель! Во имя Его я убил свою семью и друзей, а сейчас отдам и жизнь! Император говорит во мне!

На пол со звоном упал амулет, в котором исказившись варпом застыл хмурый лик Императора, чей образ приняли тёмные силы, толкнув в пропасть ещё одного смертного, что потянул за собой тысячи других. Одним за другим все, кто слышал эту речь, начали убивать себя и друг друга, веря в то, что делают это по воле Императора ради спасения своих душ.

Лишь Адам бежал, расталкивая безумцев, которым не было до него дела. Они приносили ценную жертву, а Адам таковой не являлся, ведь здесь не было его родных или друзей, что уж там, за столько лет в космосе Адам каким-то образом умудрился остаться одиноким, несмотря на то, что через него прошли десятки тысяч пациентов.

— Тревога! ТРЕВОГА!!! — кричал Адам, прорываясь из коридора и надеясь, что его кто-то услышит.

И его услышали. На очередном повороте Адам врезался в космодесантника словно в стену. Ошалевшим взглядом он оглядел того, а также отряд, который уже знал о случившемся.

— Демон прорвался там! В зале! Они все… они все слушали его и… и теперь убивают друг друга, нужно что-то… — начал в панике объяснять Адам, но вдруг замолчал.

Разбираться в том, что произошло было некогда. И пусть даже была вероятность, что Адам действительно не был одержим и не являлся причиной случившегося, однако в любом случае надёжнее было убить всех. Враги сгорят в праведном огне, а невиновным придётся исполнить роль мучеников.

Космодесантник без каких-либо эмоций отдал лаконичный приказ:

— Ликвидируйте всех до единого.