40k способов подохнуть. Том 2

Глава 53

Одним за другим отправлялись в пустоту контейнеры с прахом, провожаемые всем экипажем и лично примархом. Долго пришлось собирать останки, ведь порой от солдат оставались лишь расплавленная психическим огнём биомасса. Всё что нашли просто сожгли и высыпали в братские урны, ведь определить среди останков личность павших товарищей было невозможно. И до сих пор с болью в сердцах отзывалась невообразимая потеря, переполняя Мойрана чувством вины.

Он решил, что в праве вершить собственную судьбу и определять путь. Ему принадлежала идея, что смысл создания его легиона крылся в том, чтобы покорить варп и сделать его послушным зверем на поводке. И из-за его решений унизительная пощёчина от Тёмного Князя поставила на колени весь легион, клеймив каждого вечным позором за невероятную дерзость.

Однако чем сильнее сгущался мрак над мыслями Мойрана, тем большая решимость наполняла его душу. Кроме того, сместив Шая с должности первого капитана, он также передал роль правой руки другому космодесантнику, которого никогда не стоило подпускать слишком близко к себе. Змеиное шипение день за днём звучало у уха Мойрана, подталкивая на очередное безумство. Всё это происходило незаметно и никто в легионе не замечал этого.

Ересь уже была посеяна и пусть до падения одного из примархов в ересь оставались ещё десятилетия, однако первый еретик уже вовсю запускал свои мерзкие щупальца вглубь всех легионов. Будущее Великого Крестового Похода было предрешено ещё до его начала.

— Построиться! — раздался приказ Ланселота и все пилоты вместе со вспомогательными войсками заняли свои позиции в ангарах Рыцарей.

Едва мы простились с усопшими и расправились с последствиями битвы против сил варпа, как Мойран отдал приказ об очередном варп прыжке. И прямо сейчас флот летел сквозь тьму, глубоко в тыл врага, собираясь сделать то, что по мнению Мойрана могло спасти его легион от покарания Отцом. Император ценил исполнительность, значит настало время показать всему Империуму, что одиннадцатый легион способен расправиться с врагами Человечества лучше любого другого легиона, даже лучше Тёмных Ангелов.

И содрогнулись корабли в момент выхода из варпа, выйдя практически одновременно на краю подконтрольной Рангде системы. Прямо сейчас в ужасе поднимались под ружьё миллионные гарнизоны и в полную боевую готовность приводились десятки тысяч крепостей, что размещались как на спутниках, так и на многомиллиардной планете. Если Таксала была столицей и сердцем Рангды, то это место было лёгкими её флота и армии. Пытаться взять с наскока подобные укрепления было сущим безумием и самоубийством. Однако по мнению многих Мойран уже сошёл с ума, не в силах справиться с позором и мечтающим заслужить прощение.

Мгновенно вся вокс связь ожила и с рёвом в каждом отсеке каждого корабля прозвучал голос Мойрана, уже мчавшегося на шаттле обратно на свой флагман.

— ЗАЩИТНИКИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!!! СЕГОДНЯ У НАС ЕСТЬ ШАНС ПОЛОЖИТЬ КОНЕЦ КРОВОПРОЛИТНОЙ ВОЙНЕ С ПОДЛЫМ ВРАГОМ!!! ВЗЯТИЕ ЭТОЙ СИСТЕМЫ ОБЕЗОРУЖИТ РАНГДУ!!! НИКТО НЕ ВЕРИТ, ЧТО МЫ СПРАВИМСЯ С ЭТОЙ ЗАДАЧЕЙ, ОДНАКО ИХ ВЕРА НАМ НЕ НУЖНА!!! ПОТОМУ ЧТО Я ЗНАЮ С КЕМ БОК О БОК СРАЖАЛСЯ ВСЕ ЭТИ ВЕКА!!! МЫ СЛОМАЕМ ХРЕБЕТ КСЕНОСА И САМ ИМПЕРАТОР ЯВИТСЯ НАГРАДИТЬ НАС ЗА ВЕРНУЮ СЛУЖБУ!!! ВЗЯТИЕ ГЕРЕЛИАНЫ НАВСЕГДА ВОЙДЁТ В ИСТОРИЮ!!!

И рёвом ответил каждый солдат, желая выместить всю накопившуюся боль на враге. Лишённые многих товарищей и близких, каждый член экипажа с мрачной решимостью готов был идти в атаку, чтобы найти прощение за проявленную слабость или вечный покой. Пусть почти треть боеспособности была утеряна, всё это будет компенсировано животной яростью, которая не единожды спасала человечество на пути к вершине пищевой цепочки.

Я же собирался уже залезть в своего Рыцаря и приготовиться к высадке на спутник крайней планеты системы, где располагался комплекс авгуров врага, как вдруг в вокс передатчике раздался голос Ланселота.

— Не спеши, Мордред, ты не участвуешь в первом штурме.

— То есть? — тут же спросил я, не понимая какая может причина, чтобы не допускать меня для участия в первой волне.

Ауспекс, являлся собирательным термином, обозначающим имперские устройства раннего обнаружения и сканирования. Конечно у Рангды существовало своё название, как и технологии разительно отличались от наших, однако суть была такова, что на спутнике Герелианы-8 находились станции теплового, радиационного, радиоволнового и других излучений. Практически все формы энергии производимые любой целью улавливались и поэтому первым делом нужно было нанести удар в эту точку, прежде чем продвигаться дальше к главной колонии этой системы.

Не было ни одной причины не использовать Рыцарей в столь важной задаче и уж тем более не использовать меня для первой штурмовой волны. Поэтому заявление Ланселота меня очень сильно удивило.

— Ты отправляешься в док, к Мойрану, вместе с другими кандидатами.

— Какими кандидатами?

— Я не знаю, но таков приказ Мойрана. Если переживём осаду, то расскажешь мне. И… — Ланселот вдруг замолчал, после чего собравшись с духом добавил. — Я был не справедлив по отношению к тебе. Ты достойный рыцарь, Мордред.

После этого Ланселот отдал приказ готовиться к высадке и пока крейсера с эсминцами врезались в перестраивающийся флот врага, тяжеленный флагман готовился выйти к орбите единственного спутника Герелианы-8, чтобы обрушить всю свою мощь ядерным огнём на головы ксеносов, не ожидавших такой самоубийственной дерзости от Империума.

Я же быстрее ветра помчался в док, чтобы потребовать у примарха объяснений. Мои товарищи шли в бой на смерть, а меня лишали права идти вместе с ними. Я должен был вести их и прикрывать своей огневой мощью вспомогательные полки. Никто кроме меня из Рыцарей не обладал психической мощью и не был способен сделать то, что мог я. Разговоры могли подождать, нужно было действовать!

Однако уже явившись в ангар и увидев других, явившихся по зову Мойрана, я вдруг понял на что решил сделать ставку примарх одиннадцатого легиона. Видимо, случившееся совсем недавно ничему его не научила. Он собрал всех выживших псайкеров и приближённых, а также уцелевшие проклятые артефакты, которые пока что не вручались кандидатами, однако покоились в покрытых печатями чистоты контейнерах во все не для красоты.

— Лишь сильный вправе вершить свою судьбу и сегодня я предлагаю вам взять эту силу, — я прибыл сюда последним и сразу же Мойран начал вводить всех в курс дела. — Вы уже взглянули в лицо истинного врага и пережили встречу с ним, пусть и не без лишений. Пока души ваших друзей разрывались и становились игрушками демонов, вы сопротивлялись и адаптировались. Поэтому у вас куда больше шансов обуздать проклятую мощь.

В шок повергли эти слова, однако Мойран уже принял решение и более того, среди присутствующих не было случайных людей. Все они так или иначе разделяли убеждения примарха. Космодесантники и простые смертные были готовы зайти за грань и бросить вызов сущностям варпа, чтобы обрушить их силу против Рангды.

— Однако риски высоки, слишком высоки, даже для вас. Поэтому вы должны пройти финальную проверку. Вы знаете, что второй легион всегда был рядом с нами. Некоторые из вас чувствовали его влияние на протяжении всего Великого Крестового Похода. Их ген парии настолько силён, что смертелен даже простых смертных, а для пси-чувствительных тем более. Они будут гарантами того, что даже дав слабину, вы не успеете навредить тем, ради кого готовы отдать даже человечность. Это не приказ, лишь возможность. Каждый из вас волен отказаться. Остальные — рассаживайтесь по шаттлам.

Мрачная тишина легла на всех собравшихся. Взять проклятый меч в руки и помчаться валить всех врагов налево и направо было заманчиво и легко. Но вот посетить корабль второго легиона, который даже на отдалении километров внушал презрение и отвращение… было страшно. Более того, пройти проверку смогут далеко не все, а большинство из собравшихся так или иначе были весьма пси-чувствительными. Многие умрут ещё до того, как получат возможность обрушить возросшие силы на врага.

Однако иначе Мойран поступить не мог. Он был уверен в своих силах, в силах избранных, что уже посещали корабли. Но выдать каждому проклятые артефакты… всё закончится крайне плохо. Также считал и примарх второго легиона, который как раз и настоял на подобном решении, сумев переубедить Мойрана и заглушить змеиный шёпот уже павших во власть хаоса еретиков.

Так или иначе, на подобное безумие решилось большинство. Лишь десятая часть смогла смиренно принять факт того, что не справится с такой задачей. Это не было страхом или слабость, скорее наоборот, ведь обратно вернётся лишь третья часть от всех. И те кто изначально правильно оценил собственные силы смогут послужить Империуму, а те кто из-за гордыни возомнил себя избранным… те просто умрут, пытаясь совершить невозможное.

Я сомневался дольше других. Меня терзали самые дурные мысли и то, сможет ли моя душа переродиться после подобного? Если верить рассказам Шая, то парии создавали непроницаемое поле и обрывались связь физического мира с имматериумом. Таким образом душа просто не могла никуда уйти и погибала.

Поэтому их боялись демоны, хотя стоит также понимать, что обычная пария даже при нахождении рядом с убитым демон-принцем не сможет стать причиной окончательной смерти. Ведь душа и плотность варпа вокруг такого существа куда выше, как и его сила. Как и в случае с псайкерами, важная была сила парии. И сила второго легиона в этом плане была максимальной, наверное во всей галактике не было никого, кто мог с ними сравниться. Поэтому смерть моя действительно могла стать окончательной.

И в целом на это мне было плевать, а вот птичку было жалко. Но с другой стороны, она хоть и связана с моей душой, но существовала изначально в варпе. То есть смерть моей души навредит ей, но не сможет её убить, ведь её суть с большей части находилась в Имматериуме. Хотя что в таком случае считать смертью? Технически и у меня останется отражение в варпе, просто без самосознания и личности. Или нет?

Пытаться понять то, в чём не разбираешься было крайне трудно, однако в конечном итоге решение мной было принято. Если и был способ поднасрать Тзинчу, то вот он. Второй легион с таким непроницаемым полем был вне власти любого из богов хаоса, за ними нельзя было проследить и даже находясь рядом с ними Тзинч был вынужден отступать из разума марионеток.

Поэтому он всё это и затеял, ведь подобная переменная в его вселенском уравнении не поддавалась анализу и являлась хаотичной. Он мог лишь догадываться о том, что делает второй легион и что он задумал. В этом плане даже Императора было просчитать куда легче, невероятно легче.

И хоть всё произошедшее уже случилось, но Тзинч даже спустя десять тысяч лет не мог отделаться от мысли, что он что-то упустил, где-то просчитался и не учёл какого-то крайне важного факта. Эта мысль не давала ему покоя и откровенно пугала, сводила с ума и усиливала и без того частые приступы паранойи. И хоть другие боги смеялись над ним, но Тзинч продолжал копать и исследовать, запуская одну марионетку за другой в круговерть прошлого, чтобы найти ту самую упущенную мелочь, которая могла разрушить все планы тёмных богов.

Я сделал шаг и сел в шаттл, после чего закрыл глаза и начал чувствовать как по мере приближения во мне появляются странные эмоции и чувства. Парии считалась мутантами, как и навигаторы с псайкерами. Они были проклятьем Империума, без которого тот не мог существовать. Порой пария даже не могла знать о своей мутации, но судьба её была уже предрешена. Ведь из-за этой ауры всё окружение подсознательно отторгало мутанта.

Так было и сейчас, ещё летя к кораблю второго легиона, я чувствовал что во мне появляется презрение и ненависть ко второму легиону. Рациональных причин тому не было, но я не был властен над собственными чувствами и эмоциями. И постепенно отторжение стало проявляться уже как полноценная душевная боль. Меня начало разрывать изнутри, а затем один из кандидатов рядом со мной схватился за сердце и замер. Навсегда.

Колоссальный стресс испытывали души и из-за не всегда физические тела выдерживали напряжение. В этом плане подготовленным астартес было куда проще и шансов пережить посещение корабля второго легиона были у них куда выше. Я же вдруг начал чувствовать, как схожу с ума и подыхаю. Однако это были ещё цветочки, ведь очень скоро мы пристыковались и начался сущий ад.

Лишь благодаря присутствию примарха и его избранных, нас накрывала пси-пелена. Но даже она надламливалась и источалась крайне стремительно. И так страшна была мощь немногочисленных легионеров, сколько страшно неконтролируемое могущество самого примарха второго легиона. В этом аду могли существовать только такие же бездушные парии или же машины, производство которых было запрещено в Империуме самим Императором. Ведь однажды уже восстание ИИ нанесло удар Человечеству. Однако для второго легиона использование продвинутых ИИ технологий и ксенотеха было единственным шансом хоть как-то выживать.

Идя по коридорам я то и дело встречался взглядами с некоторыми легионерами. Они очень сильно отличались от других астартес. Жуткие мутации не позволяли им принять финальную форму космодесантника. Многие не получали чёрного панциря, потому что тела просто не были готовы к подобному. Также рост их был куда ниже, а внутренние органы… расстановка и набор отличались от одного легионера к другому.

Более того, среди мутантов были даже… женщины, ведь когда речь заходила о поиске и наборе парий, то воротить носом было нельзя. К тому же геносемя легиона приживалось одинаково плохо в любых случаях и порой лучше было взять хоть какого-то кандидата. Также сам процесс становления космодесантником и имплантирования геносеменными органами был существенно искажён и изменён.

В результате всего рядовой космодесантник второго легиона если и выживал, то оставался куда больше похож на обычного человека. Силовая броня у них имелась, но модель была совершенно иной и имела мало чего общего с бронёй других астартес. И видя всё это я также понимал, что и сам примарх будет очень сильно отличаться. Но насколько… я даже не мог представить и из-за этого сильно ужаснулся, когда мы вошли в церемониальный зал.

Здесь находились пси-излучатели и пси-подавители, благодаря которым второй легион тренировал свою единственную сильную сторону. Они же нужны были для хоть сколько-то удобства Мойрана, страдающего ежесекундно в процессе длительных перелётов. Их создали ещё во времена, когда второй легион думал, что сможет искоренить свои мутации или как-то ослабить их.

И действительно, прототипы таких технологий имелись, можно было сократить нулевое поле вокруг парии, чтобы сделать её более скрытной и менее враждебной для других. Ведь Император активно использовал Сестёр Безмолвия в Крестовом Походе и последнее что он хотел, чтобы чутьё врага вопило из-за приближения этих воительниц.

Однако в случае со вторым легионом толку от таких артефактов почти не было. Они действительно подавляли ген парии, но в целом ничего не менялось. В случае с примархом же и вовсе использование артефактов было бесполезно. Его нулевое поле просто невозможно было подавить, как и сам он не особо преуспел в контроле собственной мутации. Единственное чему он научился — не так сильно мешать Мойрану делать его работу.

— Бог Император, спаси и сохрани… — невольно вырвалось у меня, когда я увидел сидящего на троне примарха второго легиона.

Он не был высок и величественен, не напоминал полубога, а выглядел скорее как… как прокажённый, что вот-вот умрёт. Ростом он был едва ли два метра, силовая броня была сделана максимально лёгкой, чтобы лишний раз не нагружать примарха. Из-за этого на фоне того же Мойрана или даже космодесантника он казался маленьким и тощим, хотя был куда выше любого простого человека.

Его лёгкие уже давно не работали и вентиляция лёгких проводилась искусственно из-за чего постоянно раздавался предсмертный хрип. Он должен был умереть, несколько раз пытался сам это сделать, но Мойран не дал этому случится и постепенно воля второго легиона закалилась. Вместо лёгкого пути они выбрали жизнь, посвятив его поиску лечения собственного недуга и помощи братьям одиннадцатого, единственных кто от них не отворачивался.

— Здравствуй, брат, — хрипя произнёс примарх второго легиона, встав со своего трона. — Скверно выглядишь, тебе стоило больше времени уделить отдыху, прежде чем рваться в бой.

И сразу после этого разразившись жутким кашлем, примарх тут же сел обратно, не простояв на ногах и минуты.