1000 и 1 жизнь (книга 2)

Глава 33

Сдачу экзаменов назначили на воскресенье и члены принимающей комиссии явно были этому не рады. Дополнительный повод завалить дерзкого студента, даже если он Глава-по-Праву Священного Рода. Клятвы принимать экзамены честно? Ха! Захочет препод завалить — завалит, все в рамках учебного курса и вопросов по нему. Правда, это было в прошлой жизни.

— Хотела бы я сдавать вместе с вами, милорд! — воскликнула Гертруда.

Сергей покосился на нее — на лице Гефахрер присутствовало мечтательное выражение, руки прижимали к груди очередной учебник, словно любимую игрушку.

— Не положено, — чопорно заметил Миллс Корнер, из персонала Академии.

В униформе БАМ, с вышитым гербом и постным выражением на лице, он изрядно напоминал Сергею швейцара, стоящего возле двери.

— Глава Гарольд, вы готовы?

— Готов, — спокойно ответил Сергей.

Да, Гефахрер не могла сдавать экзамены, потому что досрочная сдача разрешалась только в перерыве между семестрами, на рождественнско — новогодние каникулы. Надо полагать, экзаменаторы там совсем не радовались, что их отрывали от отдыха. К этому добавлялось еще и то, что следовало сдать материал не только за оставшуюся половину года, но и за первую половину следующего — чтобы успешно перейти на второй курс и влиться в их программу. Если бы Гертруде захотелось перепрыгнуть сразу на третий курсе, то ей пришлось бы сдавать не только остаток первого курса, но и предметы за второй, потом стремительно выбрать специализацию и тут же сдать экзамены по ней за первую половину третьего курса.

В общем, дело возможное и находились умники, скакавшие по курсам, но редко.

— Прошу вас, — Миллс открыл дверь.

Были и еще меры, ограждающие Академию от таких вот «поспешных сдающих», из-за которых приходилось потом перетряхивать реестры, менять расписания и так далее. Вроде того, что досрочно сдавать можно было только два раза в год: в промежутке между семестрами и летом, дополнительно оплачивая потраченное экзаменаторами время, компенсируя им отрыв от отдыха. Гарольда Чоппера это не касалось, привилегии Главы Рода — продолжение свободного посещения — действовали и тут.

— Покажи им там всем, братец! — напутствовала его Саманта.

Барри промолчал, видимо счел, что ему не по чину желать чего-то на магическом экзамене.

— Добрый день, уважаемые экзаменаторы, — поздоровался Сергей, входя в аудиторию.

Дополнительное зачарование и щиты, анти-шпаргалочные заклинания и прочие меры предосторожности от слишком хитрых студентов. При этом, как ни странно, успешный обман, способность извернуться и все же списать на экзамене негласно поощрялась. Как с досрочными экзаменами — вот тебе палки в колеса, но если ты все же извернулся и сдал, смог, то ты молодец.

Как-то это называлось, «выживание сильнейшего?» или что-то в таком духе. Сергей отбросил ненужные мысли, обвел взглядом комиссию. Преподаватели общих предметов первых двух курсов, из которых он знал только Кевина Карлайла и Филиппа Филлори — тот вел дуэльный клуб для всех курсов.

— Двадцать восьмое сентября одна тысяча девятьсот девяносто первого года, от Рождества магического Христова, Глава Священного Рода Чопперов, Гарольд Чоппер, по праву, записанному в Соглашении об Академии, статья двести двадцать восемь параграф три, пункты а и б, досрочно сдает экзамены за первый курс Академии, по всем предметам, указанным в учебной программе, — на едином выдохе выдала глава комиссии.

Пожилая, сто три года, Бабетта Корн, преподавательница Истории Магии, была здесь старшей, по возрасту и в смысле титулов, научных наград и прочего. Как успел заметить Сергей, любой маг, живший до Освобождения, автоматически получал «плюс пять к репутации и уважению».

Автоматический магсекретарь записывал слова Бабетты, тут же поспевая размножать протокол заседания в трех экземплярах. Один отправится в архивы Академии, второй будет выдан самому Гарольду, третий будет находиться в публичном доступе.

— Первым сдается экзамен по Истории Магии, по условиям досрочной сдачи заранее заготовленные билеты и вопросы на экзамене не применяются, экзаменаторы вольны задавать любые вопросы по теме, — продолжала Бабетта ровным, спокойным голосом, словно читала очередную лекцию.

Похоже, говорила она не только для протокола, но и для некоторых преподавателей, которые никогда не сталкивались с подобным. Странно, конечно, им должны были все объяснить заранее. Или у Корн просто проявлялась профдеформация, все объяснять, чтобы студенты потом не пытались увильнуть, мол, им ничего не говорили?

— Гарольд Чоппер, расскажите нам о причинах, приведших к Первой Магической.

Сергей мысленно выматерился, ничего себе вопрос — такой тянул на отдельный учебник — но удержал лицо спокойным и незамедлительно начал отвечать.

— Во время Освобождения оформились три магические сверхдержавы: Британская Империя, Германский Союз и Французская Республика. Объединенные общей миссией закрепления и удержания власти магов над простаками по всему миру, эти сверхдержавы тем не менее, не разрешили противоречия между собой. Следует особо отметить так называемый «кризис Америки», 29–31 годов, столкновения Империй Инков и Ацтеков с США, во время которого сверхдержавы поддержали разных участников кризиса, что в свою очередь привело к обострению отношений между самими сверхдержавами. Обмен дипломатическими нотами и убийство канцлера Германского Союза в тридцать втором году дополнительно усилили конфликт. В основе претензий на колонии в Африке…

— Экзамен по магознанию. Профессор Карлайл, вам первое слово.

— Гарольд Чоппер, объясните, пожалуйста, какие проблемы простаков сумела разрешить магия и обоснуйте необходимость регулярных жертвоприношений во славу Матери-Магии.

Валит, гад, подумал Сергей. Он старательно избегал темы ритуалов и жертвоприношений, а также не ходил в церковь и, пожалуй, немного перегнул палку. Все это списывалось пока что на вольнодумство юных поколений, подростковый бунт с развратом в пику старшему поколению, но долго это продолжаться не могло. Тем не менее, Сергей оттягивал, сколько мог.

— Болезни, выкашивающие простаков, начиная от чумы и оспы и заканчивая половыми заболеваниями, были побеждены сразу после Освобождения, — заговорил Сергей отстраненно, читая по памяти из учебника. — Рабство, непосильный ручной труд, голод, холод, отсутствие жилья, все эти проблемы простаков оказались разрешены магами, с благословения Матери-Магии.

Сергей отвечал, переключившись мыслями на другое. У простаков отсутствовала душа, так как после смерти они, в отличие от магов, не производили призраков, что не помешало им примазаться к христианству, где объявлялось, что у каждого есть душа. После взятия власти маги все перекроили, привнеся элементы индуизма, с реинкарнацией и делениями на касты. Мол, веди себя хорошо, молись Матери-Магии и ее сыну Иисусу, не нарушай и в следующей жизни получишь шанс стать магом.

Добровольное участие в ритуалах жертвоприношения повышало шансы. Плодитесь и размножайтесь, с одной стороны, побежденные болезни и голод с другой — население росло не хуже, чем в родном мире Сергея. Маги легко могли сделать так, что один человек обеспечивал бы сотню, легко могли ввести некий «социальный минимум», гарантированный любому, но они не делали этого. Дуализм магов, опять и снова: трудись, молись, доказывай верность и тебя приблизят, дадут прикоснуться к чудесному миру магии, получишь шанс на перерождение магом.

Не хочешь возвышаться и нарушаешь? Пойдешь под нож на ритуальных камнях. Добровольные жертвы и преступники, все это еще дополнительно подавалось как отражение ситуации с Христом, висевшим на кресте рядом с двумя бандитами и разбойниками. Чистка общества во славу Матери-Магии. Регулярное кровопускание, для оздоровления общества. К этому примыкал еще вопрос души и памяти обычных людей, дескать, из-за отсутствия души и магии память у них короткая, оттого простаки и не развились толком. А ритуалы напоминают им, приближают к Матери-Магии.

— Магия превращений. Превратите, пожалуйста, вот этот стол в картину.

— Рунная магия. Теорема Крюгера, начертите ее доказательство, а потом продемонстрируйте расчеты.

— Алхимия. Продемонстрируйте цепочку реакций окисления-восстановления и расскажите о трех основных законах.

— Маботостроение. На этом чертеже представлен мабот в трех проекциях. Укажите ошибки проектировщика и приведите исправления этих самых ошибок.

— Ритуалистика. Начертите стандартную двойную звезду, ориентированной по звездам, в которой можно будет провести Ритуал Превращения в ближайшие сутки.

— Жертвоприношение. Доставьте жертву и материалы. Малый походный алтарь, стандартное жертвоприношение.

Сергей вспотел мысленно, пуская магию в ладони, чтобы убрать с них пот. То, чего он боялся, то, чего он так не хотел делать. Но, увы, жертвоприношение относилось к так называемой «обязательной дюжине», двенадцати предметам, которые надо было обязательно сдать, чтобы получить диплом Академии. Более того, без экзаменов по этим предметам, просто не пускали дальше. Тех, кто сдал плохо, случалось отчисляли или, как минимум, урезали возможности и права.

Сколько ни пытался Сергей найти обходной путь — не получалось. Лазейки и привилегии, права и возможности, у всего был потолок, который не удавалось перепрыгнуть. В финале все сводилось примерно к тому же, что сделала Ворлок: Гарольда Чоппера отправили бы к ректору Гамильтону. Тот сверкнул бы лысой головой и предложил выбор: сдавать или отправляться восвояси из Академии. От осознания этого факта и того, что пирамида Академии замыкалась на Гамильтоне, который прикрывал преподавателей от возможного гнева Священных Родов, ненависть Сергея к ректору только выросла. Не просто гад, настоящий гад, да еще и прикрывающий собой целую систему!

Убить такого — благодеяние.

Гамильтон, надо заметить, в комиссии отсутствовал. Сергей подсознательно ожидал, что тот явится, дабы усмирять «гнев Рода», но следовало признать — ректору он неинтересен. То, что Гамильтон вмешался в судьбу Гарольда Чоппера, скорее всего было какой-то сиюминутной комбинацией. А ведь мог бы взять Гарольда к себе, тогда его убить было бы в сотню раз легче!

В общем, гад ректор, еще одно доказательство приведено и подтверждено.

— Вот жертва, вот материалы, приступайте, глава Гарольд, — указала Бабетта.

На полу перед столами, за которыми сидела комиссия, теперь лежал человек. Какой-то пожилой грек, с шрамом на щеке. Парализованный, но в сознании, с биркой на ноге — Николас Зеридас — скорее всего для того варианта жертвоприношения, где требовалось называть имя. Грубые камни, без какой-либо обработки. Жертва вращала глазами, глядя с ужасом на собравшихся, и Сергей вздохнул мысленно.

Стоило бы попросить прощения у этого Николаса, но на глазах у комиссии это могло привести к провалу. Вдруг он какой-то особый маньяк, приговоренный к казни? Как узнать? То, что он в сознании не поможет — разве что снять паралич и провалиться. Считалось, что так угоднее Матери-Магии — если жертва в сознании. Сейчас Сергею следовало расставить камни, обтесать их под нужную форму — магией, конечно же, и быстро, чтобы комиссия не разозлилась, а потом возложить Николаса на этот алтарь.

Вспороть живот и грудь вот этим ритуальным изогнутым ножом, внешне выглядящим так, словно он сделан из камня. Традиция, понимаешь, не смотри, что нож на самом деле практически артефакт, способный взрезать любую сталь. Взрезать, выдернуть сердце и вскинуть руку с ним, принося в дар Матери-Магии.

— Глава Гарольд, какие-то затруднения? — раздался голос.

— Нет, профессор, — ответил Сергей.

Профессор Артон Фогг больше походил на мясника с бойни, нарастившего себе мышцы ежедневным разрубанием туш. Сергей шевельнул пальцами, посылая телекинетический импульс сбора камней в алтарь. Схемы из учебника стояли перед глазами. Что такое одна жизнь перед убийством Гамильтона, которое спасет миллионы?

— Мать-Магия, к тебе взываю я! — провозгласил громко Сергей, вскидывая руки в ритуальном жесте. — Прими эту жертву!

Фогг открыл рот, собираясь сказать, что это не стандартное жертвоприношение, но так и не сказал. Наоборот, его челюсть раскрылась еще шире. Багровый вихрь вспыхнул в воздухе, растворяя в себе Николаса Зеридаса и все вокруг.

В аудитории стояла мертвая тишина, а Сергей ощущал удовлетворение — нашел лазейку! Вряд ли такое будет удаваться каждый раз, но какая разница? Сейчас важнее было проскочить и двигаться дальше.

— Кхм, — кашлянула Бабетта Корн, — правду, значит, говорят, что вы, глава Гарольд — любимец Матери-Магии.

Прозвучало это весьма неловко, с каким-то… страхом в голосе? Возможно ли было, что все эти маги осознавали неправильность своих поступков? Возможно, они исказили заветы Матери-Магии и поэтому та послала Сергея наказать самого главного из них? Нет, это было бы слишком просто.

— Жертвоприношения молитвой Матери-Магии обычно привилегия Императора, во время ежегодного ритуала Вознесения, — задумчиво произнес Фогг.

Во взгляде его читалась зависть и желание разобрать Гарольда Чоппера на запчасти, дабы найти механизм, позволяющий такое.

— Вы сдали экзамен, глава Гарольд, — произнес Артон, делая пометку в ведомости, — но я обязан буду доложить о случившемся в канцелярию Императора.

Сергей лишь пожал плечами. Все равно ему предстояло еще представляться Императору, а также танцевать на балу на Рождество и отбиваться от охотниц за титулом первой жены. Любимец он или нет — тут мало что меняло. Дядя Альфард еще там про какой-то сюрприз на Хэллоуин толковал… Сергей чуть не сплюнул от мысли, что родня уже подобрала ему первую жену.

— Не вижу причин, что-то скрывать от Императора, — произнес он, осознав, что от него ждут каких-то слов.

А не плевать ли, даже если родня подобрала ему жену? Союзники ему нужны будут. Бетти Малькольм, например.

— Отлично. Тогда продолжим? — произнесла Бабетта, обращаясь к остальным. — Что у нас следующее? Пророчества и ясновидение.

Но при формальном согласии продолжать выступление Гарольда и явление благословения Матери-Магии потрясло всех. Никто больше не докапывался, не гонял его по учебнику, вопросы были легкими и формальными. Сергей, разумеется, все равно отвечал подробно, магосекретарь записывал, но внутри нарастала радость.

Сдал! Справился! Первая ступень в лестнице к убийству Гамильтона пройдена и это важно, потому что любой путь начинается с первого шага, с первой ступеньки.

Теперь пройти вторую ступеньку — взломать библиотеку — и шансы удвоятся!