Звёзды с корицей и перцем

Глава 23

Десять лет спустя

С утра небеса Мелора отливали аметистом, вдоль горизонта стелились лиловые облака, и казалось, что восьмигранная арка пусковых Врат выписана серебряной тушью на розмариновом холсте. С юго-запада холст перечёркивали белые штрихи стратосферных магистралей. Вдали воздух рябил от зноя, но установки искусственного климата поддерживали на поле комфортную температуру.

Эльга отыскала взглядом дочь. Маленькая Ингри в весёлом канареечном платьице сидела в кресле робота-няньки, и ветер, несущий запах степных трав, играл её золотыми кудряшками. Над ней склонилась эра Матрес, или просто Минна, одетая в светлый брючный костюм. Рикард уговорил экономку перебраться на Мелор, клятвенно заявив, что никому другому не доверит присматривать за своими детьми, и когда через год родился Кальве, Эльга сполна оценила его предусмотрительность.

Это был первый публичный пуск, и на полигоне собралась толпа. Мелоране — подвижные, тонкие, белоголовые, с длинными голыми ногами, одетые легко и пёстро. С полдюжины невысоких плотных кезиан в светлом. Десяток сторриан в тёмном. Рослые меднолицые цекатиане в мундирах с золотыми галунами. И ещё множество инопланетян в самых разных нарядах. Все гости выстроились полукругом вдоль жёлтой светящейся линии, родные и близкие членов группы — в первом ряду.

Ингри надоело сидеть на месте. Эльга кивнула Минне, та дотронулась до контрольного браслета, и робот-нянька, присев на паучьих ногах, освободил малышку из мягких захватов. Ингри сейчас же перебежала жёлтую черту. К детям на Мелоре относились с умилением, а для дочери руководителя пуска запретов не существовало вовсе.

Эльга наклонилась подхватить девочку на руки, и от её блузки из «призрачной ткани» ввысь полетели цветные искры. Ингри обняла маму за шею, шепнув ей на ухо, будто страшную тайну:

— Я соскучилась.

От Ускорителя подошёл Рик. Подмигнув, потрепал дочь по пушистой макушке. Он был в сине-серой рубашке навыпуск — пиджаки на Мелоре носили только приезжие.

К ди Роннам тут же устремились дрон-камеры медийных каналов. Частотные заслоны не подпускали их близко, и камеры зависли стайкой стрекоз, снимая счастливую семью с самого выгодного ракурса.

— Через полчаса это будет наверху всех новостных лент, — хмыкнул Готлиб Кизен, и его седая бородка клинышком забавно дёрнулась. — Зря старшего не привезли.

Кальве гостил на Смайе у бабушки и дедушки. Через месяц его ждала школа со страль-уклоном, и Экберты хотели, чтобы перед «такими нагрузками» ребёнок вдоволь порезвился на приволье. Кальве был не против. Ему нравилось лазить по деревьям и играть с мальчишками в банки. А Ингри Эльга не отпустила. Стыдно признаться, но она боялась доверить маленькую дочь родителям. Другое дело — надёжная Минна. За годы экономка стала членом семьи. Кальве называл её тётей Минной, Ингри — бабушкой Ми.

— Шапка! — девочка ткнула пальчиком в панаму на голове Кизена.

Узкие поля панамы были подвёрнуты на манер охотничьей шляпы, а её песочный тон гармонировал с цветом профессорской юбки. Кизен давно жил на Мелоре и не стеснялся одеваться, как местный — то в брюки, то в платья, как захочется. Рик наотрез отказывался следовать его примеру, и профессор посмеивался: «Ничего. Доживёшь до моих лет, оценишь преимущества».

В группе был ещё мужчина с Веоша и женщина с Цекаты, остальные — мелоране.

Директриса Центра трансгрессионных исследований Ним Мэйди тоже щеголяла в тунике из «призрачной ткани» — от плеч до колен её окутывал рубиново-изумрудный туман с просверками звёзд, который волновался и искрил при каждом движении. У губ Мэйди парил шарик микрофона, камеры ловили каждое её слово:

— Наш проект начался много лет назад с безумной идеи одного молодого стажёра, — тёмные миндалевидные глаза мелоранки обратились к Рикарду. — Тогда казалось, что это не более чем фантазия, и если она воплотится, то лишь в отдалённом будущем. Но затем одна из рабочих структур Врат, воссозданных на Смайе, — новый взгляд в сторону Рикарда и Эльги, — привела нас в необитаемый мир, где была обнаружена уникальная карта планет, гипотетически пригодных для строительства новых Врат. Одна из этих планет под названием Роксана находится в пределах досягаемости наших звёздных кораблей, так что мы сможем непосредственно наблюдать за ходом эксперимента.

Директриса сделала торжественную паузу.

— Сегодня в направлении Роксаны будет выпущен запрограммированный страль-импульс. Через серию преобразований он передаст информацию о своём состоянии, то есть о заложенной в него цели, в заранее выбранную точку на поверхности планеты, где возникнут связанные страль-процессы. Таким образом на Роксане у нас появятся свои невидимые агенты.

Это была шутка, и члены группы обменялись улыбками.

— Из частиц местного вещества, — продолжала Мэйди, — они построят приёмный элемент, своего рода Врата на микроуровне. Через него будут переправлены молекулярные роботы, которые принесут с собой зародыши способной к размножению прагмы и начнут строительство полноценных Врат. Если всё пойдёт по плану, лет через десять мы получим Врата, впервые созданные без непосредственного участия человека. Звучит просто, но сегодняшнему дню предшествовала колоссальная работа…

И эта работа далеко не окончена.

Эльга не собиралась бросать группу Рикарда, но учёный совет Центра наконец-то утвердил её тему, документы о финансировании подписаны, согласие людей, которых она хотела набрать к себе в команду, получено. Со следующей недели можно приступать.

На фоне грандиозного проекта «Роксана» тема Эльги казалась маленькой и до обидного утилитарной: предохранители для Врат всех типов, способные вживляться в прагму и в случае сбоя генерировать бесконечное множество фантомных копий, которые смогут не только поддержать стабильность прагмы, но и восстановить базовую структуру Врат. Очень полезная разработка. Патент обещал принести хорошие деньги. Предохранители нужны всем, даже «Роксане».

После Мэйди выступил Рик, коротко и по делу, затем Кизен — пространно и цветисто. Он состоял при группе консультантом, в основном для придания проекту веса.

Рикард забрал у Эльги дочь, малышка обхватила ручками его шею и уставилась на «дядю Готлиба». Все смотрели на профессора: он увлёкся и говорил с большим жаром.

— ...Только вообразите! — будто оратор древности, Кизен выставил вперёд бритую загорелую ногу в лёгкой сандалии. — Врата, ведущие в другую галактику! Города, готовые к приёму поселенцев до того, как первый человек ступит на твердь нового мира!.. И в начале всего — один-единственный крохотный страль. Возможно, в этом и состоит тайна дарителей, — заключил он. — И сегодня, друзья, мы делаем первый шаг к её раскрытию.

Эльга тихо усмехнулась. У неё была своя безумная идея. Во время стажировки она некоторое время работала под началом мелоранского учёного, который задался целью научиться открывать замкнутые страль-структуры, а научился только взламывать, отчего структуры частично разрушались.

Тогда Эльга подумала, что им нужен новый подход, основанный на иных принципах.

Человек, как верно заметил Готлиб, — тоже в некотором роде прагмат самого универсального свойства. А люди способны не только подчинять, но и договариваться.

Может ли оператордоговоритьсяс прагматом? Не принуждая, не ломая. Открыться ему, тем самым открыв его, как открывались сейчас пусковые Врата, которым доступна вся бескрайность космоса?..

— Операторам — приготовиться! — раздалась команда.

Минна усадила Ингри в кресло няньки.

Эльга, Рикард, Кизен и остальные встали к главному модулю.

В собственно пуске не было ничего зрелищного. Только восемь красиво выстроенных прагма-пультов для работы в связке и здоровенная сине-зелёная улитка Ускорителя с узким раструбом, нацеленным под раму Врат.

В восьмигранной арке развернулся пространственный горизонт, принимая посыл к заданным координатам, и Эльгу вдруг пробрала дрожь, потому что оттуда, из-за горизонта, откликнулась океанской зыбью необъятная бездна — страль-поле Вселенной, готовое открыть себя тому, кто откроется сам…

Что, если секрет дарителей именно в этом?

Её идея пока не оформилась до конца. Маячила рядом, дразнила предчувствием озарения, надеждой выйти на новый уровень: не подражать другим, не повторять за ними, а созидать самим, опираясь на возможности человеческого страль-поля. Проложить собственный путь к звёздам.

Путь, для которого не нужны корабли. А, может быть, и врата?..

Эльга отыскала взглядом Ингри и улыбнулась, охваченная приливом нежности.

Она могла отказаться от брака и детей, бросить все силы на научную карьеру, и к этому моменту её предохранители были бы уже запущены в производство. Но нынешняя вдохновенная догадка едва ли пришла бы ей на ум. Ведь прежняя Эльга не умела уступать.

Теперь она знала: уступить не значит сдаться. Порой совсем наоборот. Уступить — значит поверить. Искренне и безоглядно, как в юности.

Потребовалось время, чтобы понять это. Она больше не была одиноким атомом, пойманным в ионную ловушку собственного упрямства. Семья подарила Эльге особенное чувство, неведомое раньше: она ощущала себя частью чего-то большего, бесконечно длящегося во времени и пространстве, объединённого бессчётными связями, мириадами стралей и возможностей. Нужно лишь дотянуться до них.

Она даже подумывала, не вернуться ли на Смайю, чтобы поднять со дна Конфетерию и потолковать с ней по-дружески. Интуиция подсказывала, что в старой знакомой могут таиться неизведанные глубины. Потерять себя Эльга больше не боялась, она знала, что сильнее и всегда будет сильнее.

Сигнал о завершении пуска зрители встретили разрозненными дежурными аплодисментами. Шоу без шоу не зажгло их сердец.

Глаза Рика блеснули, он поймал согласный взгляд Эльги и, развернув её к камерам, горячо поцеловал. Публика немедленно взбодрилась.

Оживление усилилось ещё больше, когда Эльга подозвала Минну с роботом-нянькой, и Рик посадил Ингри себе на плечи. Девочка радостно вцепилась ему в волосы.

Группа выстроилась на фоне Ускорителя и Врат, позируя для камер. К плечу Кизена прижималась его маленькая черноволосая жена Тея. Все улыбались, обнимались, лучились счастьем. А где-то на далёкой Роксане один страль человеческой воли, одержимый стремлением воплотить заложенную в него цель, уже тянул из воздуха, из почвы первые электроны и протоны, чтобы начать строительство.

Разлили по узким бокалам голубовато-белый шипучий напиток, который на Мелоре пили по торжественным случаям. Вывезли закуски в виде розовых кружков, бананово-жёлтых ракушек и восьмиугольников пронзительного оттенка морской волны. Эльга давно привыкла к странноватому вкусу и ядовитым цветам местной еды, производимой высокотехнологичными автоматами, но время от времени готовила сама, и её мелоранские коллеги никогда не отказывались от угощения.

Подчиняясь дистанционному приказу, из-под кресла робота-няньки выкатился контейнер со сладостями, которые Эльга испекла накануне. Вручную, безо всяких прагматов, в обычном духовом шкафу. К контейнеру сейчас же потянулись руки, разбирая нежные печенья и воздушные пирожные — марципановые, лимонные, кокосовые, сливочные…

Сама Эльга ничего есть не стала, хотя после рождения Ингри у неё вдруг проснулся вкус к сладкому. Рикард тоже не спешил лакомиться.

Оба знали: в боковом отделении припрятана коробочка с конфетами в форме звёзд — крупными, маслянисто-нежными, пахнущими свежим шоколадом. Эльга открыла её и повернулась к мужу:

— А это наши любимые — с корицей и перцем.

Конец