Звёзды с корицей и перцем

Глава 16

На Объекте был свой лазарет. Эльге обработали порез на шее и наклеили заживляющий пластырь, изготовленный промышленным медицинским прагматом на Сторре. Накапали пустырника и валерьянки, сделали массаж плеч и спины, разработанный специально для страль-операторов. Принесли из столовой овощного рагу и сырников.

Она отмылась от крови, привела в порядок одежду, причёску и лицо. Ответила на очень вежливые вопросы очень молодого офицера безопасности. Слушая, как Хоппер грозился выколоть ей глаза, офицер опустил взгляд и сжал челюсти. Эльга тоже задала ему вопрос, получила ответ и дала согласие.

После этого её оставили в покое, и она немного подремала на кушетке, дожидаясь ди Ронна.

Когда они выехали за ворота, уже темнело. Ди Ронн успел переодеться в свежую рубашку и другой костюм — он держал в кабинете смену одежды.

Машина плавно одолевала подъёмы и спуски, а Рикард рассказывал, что узнал. Бюро безопасности поделилось с ним первыми результатами допроса Ава Хоппера: тот признался в шпионаже в пользу Кезы.

Первоначальный план состоял в том, чтобы добиться отмены испытаний, а потом руками Трайтора незаметно саботировать работу, затягивая строительство Врат на неопределённый срок. Но оказалось, что вывести из строя штатного энергетика недостаточно. И тогда мишенью был выбран главный конструктор.

Как и при наезде, дело обставили, как игру случая. История со стрельбой в мюзик-холле была ещё у всех на слуху. Хоппер отыскал уволенного офицера и легко склонил его к мести. Момент был подгадан идеально. Отдых на природе — никакой связи с работой. Но Зутцу надоело ждать у машины, он всадил обойму в колёса и поехал домой. Там Хоппер и застал его в состоянии глубокого наркотического опьянения. Пришлось спасать операцию — предварительно устранив бестолкового исполнителя. По автомобилю ди Ронна Хоппер стрелял пистолетными патронами из специальной винтовки со снайперским прицелом. И до сих пор не мог понять, как промахнулся.

— Он так долго убеждал всех, что диверсантов надо искать среди смайян, а теперь Бюро придётся проверять своих, — ди Ронн мрачно хмыкнул. — Правда, у Хоппера был помощник из местных отказчиков. Какой-то парень по прозвищу Рыбачок. Имени он не знает. Эти ребята пользуются кличками даже между собой.

Перед внутренним взором Эльги возникла улочка Сузы и прохожий в кепке, похожий на Нильса Карпета. Нет, сказала она себе, не может быть. Просто не к месту пришёл на память аттракцион «Рыбак и рыбка».

— Мориса, — фары встречного автомобиля осветили пластыри на лице ди Ронна. — Не хочу лезть в твои тайны, но то, что ты сегодня сделала, по силам не каждому дипломированному страль-оператору.

— Диплома у меня нет, — усмехнулась Эльга. Пока нет. — И ты преувеличиваешь. Мне лестно, не скрою, но тут интересна только идея. Её я вынашивала долго. Помнишь, мы обсуждали?.. Остальное не так трудно. Хорошая реакция, собранность, минимальные навыки вхождения в резонанс…

...Сила, воля, дисциплина и высокий потенциал когеренции.

Эльга умолкла, глядя на склон горы, вдоль которого шла дорога. Она совсем не хотела напоминать ди Ронну о том давнем разговоре в саду Биена. Не сейчас.

А выводы он сделал и без того:

— Мориса, какой у тебя потенциал?

— Меньше твоего, — она быстро улыбнулась.

Но после сегодняшнего наверняка вырастет. Победа над Грозоотводом привела к скачку сразу на три десятых.

— Эти твои особые сладости… — не отставал ди Ронн. — Ты пользуешься каким-то прагматом?

— Только это секрет, — она продолжала улыбаться и говорила намеренно лёгким тоном. — Я ведь могу на тебя положиться, правда?

— Я одного не понимаю, — в его голосе будто проскочил электрический разряд, и Эльга вздрогнула, — почему ты с такими данными, с таким виртуозным владением страль-техникой занимаешься, прости, ерундой?

Офицер безопасности не задал ей ни одного неудобного вопроса — не видел оснований. Ди Ронн знал свою «особую гостью» куда лучше. Но всё же недостаточно хорошо, и это выводило его из себя. Эльга чувствовала: ещё немного, и её загонят в угол.

— Останови на минутку.

Впереди уже виднелись огни Хальвега, однако ди Ронн послушно принял к обочине. Как только машина встала, Эльга обхватила его за плечи и мягко поцеловала в уголок рта, потом в колкий подбородок, потом… Он рвано вздохнул, сорвал пластырь и впился губами ей в губы. Зашипел от боли, но не остановился, и она не стала его отталкивать, даже когда он расстегнул ей блузку и скользнул ладонью под кружево и шёлк.

Мимо пронеслась машина, полоснув светом фар. Воздух рассекли гудки клаксона.

— Идиоты, — пробормотал ди Ронн. Он не разжал объятий, но слегка отстранился, глядя Эльге в лицо. — Ты сказала, что не поедешь со мной в гостиницу…

— Не поеду, — отозвалась она.

— Так поехали ко мне. Тут рядом, ты знаешь.

Ей захотелось зажмуриться.

Отказать ему снова, сейчас, когда он смотрит с такой жаждой и надеждой, сказать «нет» после всего, что они пережили вместе… Это казалось немыслимым. Сложнее, чем остановить взрыв Гигантских Врат.

Ди Ронн нетерпеливо выдохнул её имя — и тогда она нашла в себе силы произнести:

— Не сегодня, Рик.

Жаркие блики в его глазах дрогнули, и она торопливо зашептала, гладя его по щеке, по шее:

— Дай мне несколько дней. Я приду к тебе, обещаю, я скажу когда.

Он молчал, и она отчаянно пыталась удержать его взгляд, чувствуя, как под ладонью горячо бьётся пульс. Потом тяжёлая рука легла на её руку, прижимая плотнее. Эльга ощутила, как двинулся его кадык — казалось, ди Ронн сглотнул ком в горле.

— Ты права, момент неудачный, — выговорил он, будто через силу. На секунду прикрыл веки и снова посмотрел на неё. — Я буду ждать, Мориса.

И тогда ей стало страшно — от сознания своей власти над ним.

Пластырь сделал своё дело. Через два дня от пореза остался только бледный след, еле различимый в зеркале. Однако Эльга выбрала блузку с высоким воротничком и подвязала под него синий атласный бант. На защиту диплома даже серая мышь вправе чуточку принарядиться.

Здание академии построили во времена, когда считалось, что науке подобает жить в храме. Потолки холлов в нём подпирали величественные колонны, лестницы были мраморными, аудитории, устроенные амфитеатром, — просторными. А на доске во всю стену как раз хватило места, чтобы развесить плакаты с формулами, схемами и графиками.

Полосы утреннего света горели на ватманских листах и красных лакированных столешницах двух сдвинутых вместе столов. За столами спиной к окну сидели пятеро членов комиссии. Один был чистым теоретиком, область интересов другого не имела отношения к трансгрессионным технологиям, иначе говоря — к Вратам. Трое из пяти не одобряли женщин в страль-науке, двое не ладили с руководителем Эльги.

Профессор Венлиг вертел карандаш в пухлых пальцах. Моложавый профессор Бексмель страдальчески прикрывал глаза и то и дело подливал в стакан воду, позвякивая горлышком графина о край. Оба были приглашены на испытание, и оба, без сомнения, знали, что там произошло, хотя вряд ли им сообщили об участии в событиях некой Морисы Муар. Когда Эльга начала объяснять, как через одновременное проявление двух основных рабочих структур привязать фантом к базовой структуре, профессора зашушукались, склонив друг к другу головы. До Эльги долетали слова: «изящное решение», «насквозь вторично», «частный случай», «применить на практике». Кажется, эры профессора не сходились во мнениях. Её руководитель косился, блестя стёклами очков, проводил ладонью по жидким волосам, зачёсанным поперёк лысины, но помалкивал.

Эльга уложилась ровно в отведённые двадцать минут, а потом ещё двадцать спокойно и уверенно отвечала на вопросы.

Вопросов было много.

Больше всех усердствовал профессор Аргес:

— Ваш метод, эра Экберт, безусловно интересен, хотя его надо ещё опробовать на деле, но сфера применения этого так называемого фантома весьма и весьма узка. Локальные врата с простой замкнутой структурой… А если взять структуру незамкнутую, а? Что скажете? — он оглянулся на коллег справа и слева, приглашая поддержать острый вопрос. Руководитель Эльги возвёл глаза к потолку. — Вы в курсе, что испытание Гигантских Врат отложено? Представьте себе, что там произошла авария, примерно такая, как на Больших Вратах Биена…

Газеты упомянули о переносе испытаний вскользь, как о событии незначительном, но академия тут же взорвалась слухами, и профессор Аргес только что подбросил дров в костёр. Студенты на верхнем ряду вытянули шеи. Четверо должны были защищаться после Эльги, ещё трое пришли посмотреть, как это происходит.

— Сможет ваш фантом сдержать распад сверхсложной открытой страль-структуры? — победно завершил свою тираду профессор Аргес.

— Безусловно, — Эльга не позволила себе ни раздражения, ни иронии.

Пока она объясняла, как надо действовать в подобном случае, Аргес играл лицом, демонстрируя все оттенки скепсиса, но профессор Венлиг, вечный оппонент её руководителя, слушал с живым и, как показалось, уважительным интересом.

— В критической ситуации это позволит выиграть время и продержаться до прихода помощи, — закончила Эльга и тут же поняла, что совершила ошибку.

Желчное лицо профессора Аргеса вспыхнуло торжеством:

— И как скоро, по вашим расчётам, должна прийти упомянутая помощь? — язвительно поинтересовался он. — Вы уверены, что она вообще не придёт? А если нет?

Тогда будет взрыв и все умрут, хотелось сказать Эльге.

Эти два дня были напряжёнными, и всё же она успела подумать о том, что стала бы делать, не сумей сотрудники ди Ронна вовремя снять блокировку зала.

В тот момент она вряд ли справилась бы, но в принципе…

— Как известно, мультифункциональные Врата Сётстада обладают отрытой базовой страль-структурой высшего уровня сложности. Отсюда можно предположить, что каждый её узел является опорным. — В открытых источниках об этом не писали, и Эльга пока не придумала, как будет выкручиваться, если Аргес придерётся. — В случае, если прибытие квалифицированных специалистов, способных взять процесс распада под контроль, задерживается, — продолжала она, чеканя слова, — следует продолжать дублировать полученную фантомную структуру, запуская преобразование от каждого последующего узла с целью создания множественных фантомным слоёв, которые могут служить опорой друг другу и базовой структуре.

По идее, на таком слоёном пироге Врата могли бы продержаться до утра, однако на этот раз Эльга не стала высказывать прогнозов.

— И вы полагаете, что один-единственный оператор способен… — вкрадчиво начал Аргес, но его прервали редкие отчётливые хлопки.

Профессор Венлиг развёл в стороны мягкие розовые ладони.

— По-моему, всё ясно. Поздравляю, коллега, — он наклонил голову в сторону Эльги, — это безусловное «отлично».

К аплодисментам присоединились другие члены комиссии, включая профессора Бексмеля, хотя он и сохранял кислую мину, и студенты на аудиторных скамьях. Громче всех хлопал её научный руководитель. А Эльге до боли захотелось, чтобы ди Ронн увидел её сейчас и чтобы в его глазах читались удовольствие и гордость.

Остаток дня промелькнул, как в тумане.

После обеда объявили официальные оценки, и Эльга вместе со всеми пошла в кафе, где были жёлтые маркизы, столики из светлого дерева на чугунных подставках и много весёлых студентов.

Она ела колбаски в тесте, смеялась, шутила, принимала поздравления, поздравляла других — и оставаясь безучастной внутри. Голова её гудела, как пустой котелок. Два ночи Эльга почти не спала, ни на минуту не расслаблялась и не позволяла себе отвлечься на посторонние мысли.

Её не брало даже вино — совсем не тех достоинств, к каким привыкла Мориса Муар, но и не полная сивуха. Эльга выпила три бокала, больше своей обычной нормы, так и не ощутив опьянения, и решила, что хватит.

Однокурсники считали её своим парнем, она сама поставила себя так, иначе в академии, где на одну женщину приходилось пятеро мужчин, ей не давали бы проходу. Сегодня она была героиней дня, её расспрашивали о защите, за неё поднимали тосты. Но едва к общему столу подсели знакомые девушки из театральной школы, приятели потеряли к Эльге интерес, и она тихо сбежала в свою маленькую квартирку.

А на следующий день отправилась в смайянский отдел Бюро безопасности при сторрианском представительстве, чтобы пройти глубокое ментальное сканирование. Во время допроса на Объекте вежливый молодой офицер попросил её не покидать Смайю до конца следствия. Она спросила, что делать, если поездку нельзя отложить, и зная сторрианскую юридическую практику, не удивилась, когда офицер предложил проверку на мелоранском ментальном сканере.

— Но я очень вам не советую, — добавил он с чувством. — Поверьте, это крайне неприятная процедура.

Неприятная — мягкое слово. Когда через три часа Эльга покинула представительство, у неё подкашивались ноги и было чувство, будто мозг изрубили в мелкий фарш, а душу вывернули наизнанку. Но в её портфеле лежало официальное подтверждение, заверенное всеми подписями и печатями, что Бюро не имеет претензий к эре Эльге Экберт, известной также под именем Морисы Муар, и не накладывает каких-либо ограничений на её права. Ей даже не придётся свидетельствовать в суде, ментальные показания сделают это за неё.

Вернувшись домой, Эльга использовала последние лечебные смеси, изготовленные с помощью Конфетерии, чтобы побороть недомогание, и наутро, собираясь в ректорат, чувствовала себя отлично.

В ректорате ей отдали новенький диплом и снятую с него копию. Эльга договорилась об этом заранее, ссылаясь на семейные обстоятельства. Декан, некстати заглянувший в канцелярию, попытался убедить её дождаться торжественной церемонии — нельзя, чтобы лучшие студенты покидали академию без фанфар. Эльга улыбнулась и с сожалением покачала головой.

Копию диплома, предварительно заверенную у нотариуса, — свой пропуск к звёздам! — она положила в конверт, отнесла на почту и сдала в окно межпланетных пересылок, оплатив срочную доставку по двойному тарифу.

Вот теперь — всё.

Эльга вышла за дверь и поняла, что улицы пахнут липовым цветом, небо над головой синее, облака похожи на клочья сахарной ваты, листочки на деревьях нежно шелестят, и вообще мир хорош. Чтобы развеяться, она прогулялась по городу пешком, под настроение завернула в магазин и купила себе обновку.

Светло-серый деловой костюм и чёрная блузка к нему — то, что нужно. Эльга устала от провокационного стиля Морисы Муар и от нарочитой убогости своего студенческого гардероба.

Затем она перекусила в уличном кафе и поехала в «Альбатрос».

Без мелкой домашней утвари квартира с видом на долину Смалендаль выглядела осиротевшей, но меблировка обеспечивала полный комфорт. Диванчик-канапе на точёных ножках был на месте, как и столик с телефонным аппаратом под старину. Эльга села, набрала номер.

— Ди Ронн слушает, — ответили на том конце.

— Сегодня. В девять, — сказала она.

Положила трубку. И вдруг разрыдалась.