Звезды, пламя и сталь

Глава 6

Планета Сканда-4, учебный лагерь «Кузница победителей»

Дни сливались в сплошную череду. Каждый следующий день походил на день предыдущий. Нет, конечно были мелкие отличия. Но суть не менялась. Нагрузки росли синхронно с тем, как мы становились сильнее и крепче. Например на полосе мы теперь бегали в бронежилетах, касках, защитных поножах и наручах. Защита, конечно, так себе. Я думаю, это просто дополнительный вес. А ведь приходилось ещё и масс-ган на себе переть. А это, скажу я вам, совсем не пушинка…

И мои догадки подтвердились. Брукс как-то сказал, что это на нас надевают, чтобы жизнь мёдом не казалась. Вообще для боя используют легкий тактический доспех. Но он жизнь солдата, напротив, облегчает. А потому с ним нас будут знакомить в последнюю очередь. Чтобы не расслаблялись…

Что касается меня, то нейросеть Джоре уже здорово упрощала мне жизнь. Не взирая на то, что прогресс настройки был мучительно медленным. Совсем недавно я заглядывал в себя и видел строки:

…«Регенерация». Текущий прогресс — 6%.

' Укрепление мышечной системы, сухожилий и костей скелета '. Текущий прогресс — 4%…

Но я старался использовать эти эффекты по минимуму. Очень не хотелось объяснять Бруксу, почему я могу пережить падение с высоты четырёх метров без вреда для здоровья. Тогда как Слон недавно на полосе препятствий сверзился с гребня стены и получил трещину в бедренной кости.

Пока удавалось избегать пристального внимания сержанта. Но, боюсь, рано или поздно он начнёт задавать вопросы. Въедливый он.

Со временем в нашу программу добавлялись и новые элементы.

С завтрашнего дня, например, стартуют учения по тактике малых групп. Как сказал Брукс — выходим на полигон, и там нас ждёт испытание почище полосы препятствий.

Сначала группы будут формировать каждый раз с разным составом. Чтобы мы затвердили типовые паттерны, невзирая на то, с кем именно придётся действовать сообща.

С некоторых пор я проникся тем, что Брукс, хоть и очень неприятный тип, но говорит дело. А потому к словам его старался относиться максимально серьёзно. И то, что моими партнёрами в тактических учениях могут оказаться самые разные люди, меня расстроило. Вероятность пострадать из-за чужих косяков здорово возрастала. Команда из случайных людей — это стрёмно.

Сержант задумчиво шёл вдоль строя. Мы все стояли, затаив дыхание. Причина была веская — сегодня начнётся практика по тактике малых групп. Теорию по предмету нам читали недели две. Проводились и практические занятия. И сегодня проверка того, насколько хорошо мы всё усвоили. В условиях, приближенных к боевым.

Я уже успел убедиться, что тут трудности для курсантов создают изощрённо и со знанием дела. Так что ничего хорошего не ожидал. Так оно и вышло. Но, давайте по-порядку.

— Итак, сынки, — Брукс обвёл строй тяжёлым взглядом, — сегодня первая серьёзная проверка ваших способностей выживать в бою. И вы её не пройдёте. Думаю — ни один из вас не сможет уберечься от ран. И ваше счастье, что раны будут условными. То есть пули — шарики с краской. Мины — тоже краска. Но всё равно будет больно. — он опять посмотрел исподлобья на нас. — Очень больно… Сейчас взводный доведёт до нас списки групп, и тогда приступим.

Строй не шелохнулся. Казалось, что курсанты даже не моргали. Настолько велико было напряжение.

— Всё понятно? — спросил Брукс. И на его лицо наползла бледная улыбка. Похоже, ему понравилось, насколько мы прониклись.

— Так точно! — синхронный ответ получался у нас уже на автомате.

— Вольно, — скомандовал Брукс и направился к нашему взводному, капитану Зервасу, стоящему немного поодаль.

Все сержанты нашего взвода там собрались и что-то оживлённо обсуждали. Обсуждение продлилось минут пять, после чего весь взвод построили в едином строю.

Теперь речь держал капитан:

— Курсанты! Сегодня стартуют тактические учения. Они будут проводиться в виде учебного боя. Вас разобьют на группы по пять человек. Цель учений будет проста, и в то же время — тут он позволил себе критически хмыкнуть, — очень трудно достижима. Вам нужно будет добраться до огневой точки условного противника и подавить её.

Он оглянулся на Первого сержанта нашего взвода и кивнул ему:

— Я пошёл. Продолжайте, Вышински, — развернулся и двинулся в сторону штабного комплекса.

Ну да, хорошо, когда есть подчинённый — нагрузил его, а сам в тенёк. Пивка попить…

— Курсанты! — это уже Вышински принял эстафету, — сейчас я разобью вас на группы, и вы пойдёте получать оружие и амуницию. Вам будет дан час на получение, проверку и подгонку всего этого барахла. А потом выдвинемся на полигон…

Сказав это, он начал оглашать списки групп. Приходилось слушать внимательно — он называл номер группы, а потом перечислял позывные входящих в неё курсантов. Я оказался в пятой группе. И, как только услышал полный список, я понял — у меня проблемы:

— Группа номер пять, — прокашлявшись, продолжил Вышински, — Чиж, Горб, Ржавый, Арат, Сова… Старший группы — Ржавый.

Вот это поворот, однако…

— Что ты так на меня вылупился, сынок? — ухмыльнулся Вышински, глядя на меня, — не хочешь быть главным? А вот Брукс сказал, что тебе понравится. Обманул наверное… — он хмыкнул и перешёл к списку шестой группы. Но мне состав шестой группы, как вы понимаете, было не интересен. От слова «совсем»…

При таких раскладах Горба этого с порванной пастью мне как раз для полного счастья и не хватало… Теперь придётся не сколько планировать действия группы, сколько за спиной следить. Подстава, однако…

Закончив со списками, Вышински скомандовал:

— Смирр-на! — ещё раз строго нас оглядел, — Сбор на плацу ровно через час. Разойдись!

В оружейке получил тактический жилет с датчиками попаданий, масс-ган, учебный боекомплект и всё прочее. Не поленился разобрать масс-ган — для профилактики.

И не зря, надо сказать. Грязи на нём накопилось изрядно. Местный красный песок проникал в любые щели. И в ствольной коробке моего оружия он тоже присутствовал. Я повздыхал. Почистил. Собрал.

Подогнал сбрую, надел на голову древний тактический шлем. Модели этой уже наверное сотни две лет исполнилось. В действующей армии таких раритетов уже не найти. А у нас в оружейке есть. Курсантам сойдёт…

Пришёл на плац за пять минут до срока. Вся моя пятёрка была в сборе. Горб со шрамом на морде смотрел волком. Ну, странно было бы если бы он смотрел на меня по другому.

Чиж выглядел уже не так позорно, как в начале обучения. Подтянулся, кое-какие мышцы появились. Но уверенности в себе у него как не было, так и нет. Но это его проблема. Тут каждый сам себе психолог.

Ещё два парня с позывными Арат и Сова выглядели совершенно обыденно. Два курсанта, в общем.

Построили нас всех. Сержанты осмотрели подчинённых — не надел ли кто бронежилет наизнанку или тактический шлем задом наперёд… Но всё было нормально, матерной ругани я не услышал.

Наша колонна отправилась на полигон, где и будут происходить сегодня основные события.

Вот пришёл и наш черёд. Я построил группу, осмотрел эквип — для собственного спокойствия. Горб смотрел всё так же — волком. По лицу его ходили желваки. Эк корёжит то его… Надо присматривать за ним, однако.

Артёмка глядел на меня преданными щенячьими глазами. Как на отца родного. А ведь он старше меня на пол-года…

— Взвод! — голос первого сержанта заставил меня вздрогнуть, — на исходную!

И мы подошли к жирной жёлтой полосе что была нарисована на плитах. Излишне говорить о том, что время ограничено. Тут всё на время. А кто не успел — тот опоздал. А кто опоздал — тому взыскание. Такова жизнь…

— Готовность! — я перед стартом всем сказал, чтобы соблюдали порядок следования, который обговорили заранее. Оставалось надеяться, что это не вылетело из голов членов моей группы…

— Вперёд! — рявкнул сержант, и мы перешагнули жёлтую полосу, лежащую под ногами толстой змеёй.

Я тут же определил, куда предстоит двигаться. И ещё раз напомнил всем порядок движения:

— Горб, впереди-справа от основной группы. Дистанция двадцать метров. Арат, впереди-слева от основной группы. Дистанция та же. Остальные со мной. Пошли!

И мы не спеша шагнули вперёд.

Следует отметить, что вокруг теснились барханы из красного песка. Мало того, и тут и там валялись крупные камни, какие-то фрагменты стальных конструкций и прочий крупный мусор. Были и траншеи, и отдельные ямы. Пересечённая и захламлённая местность, в общем.

Над всем этим стелились плотные облака дыма. Мелкие песчаные смерчики возникали и пропадали то тут, то там. Разглядеть что-либо ближе двадцати метров было не так-то и просто. В общем, лёгких путей нам никто не предлагает…

Первые несколько шагов мы сделали в тишине. А вот потом началось. С правой стороны загрохотал пулемёт, и песок в пяти метрах от меня стал ещё краснее — к его природному цвету добавилась красная краска… Но пока никого из нас не задело.

Метрах в тридцати, за завесой тяжёлого дыма, что-то сильно ухнуло. Раздался приглушённый крик. Наверное кто-то не туда наступил, и сработала учебная мина — а это бидон краски, не меньше.

Но, похоже, пострадал кто-то не из моей группы. Я устроил перекличку и отозвались все. Даже Горб. Хотя я его из виду потерял. Но на планшете его отметка была видна — он был на своём месте в нашем построении. За ним был контроль событий на правом фланге…

Шарики с краской стали падать ближе. Пришлось двигаться резвее. На зубах опять скрипел песок. Видимость стала ещё хуже. Выстрелы, крики какие-то… Обстановка действительно приближена к боевой. Хотя я в настоящей-то боевой ещё не был, да…

Бежим зигзагом, уклоняясь от возможных выстрелов. Прячемся в ямах, за крупными обломками. У меня пот уже в берцах хлюпает… Но мне ещё не так тяжело — ощутимо помогает нейросеть. И масс-ган не кажется такой уж неподъёмной дурой. Чиж и Сова следуют за мной, как привязанные. Это хорошо.

С ближайшего бархана опять раздался грохот выстрелов. Чиж, вместо того, чтобы быстро найти укрытие, сжался и принял на песке позу эмбриона:

— Шевелись, придурок, — прошипел я, хватая его на воротник — думаешь спрятался?

Он был довольно лёгким, и мне удалось затащить его в траншею, которую вовремя заметил.

— С-спасибо! — немного заикаясь промычал Артём.

— Молчи уже, — цыкнул я, — соберись и ползи за мной…

Горба я что-то уже и на планшете не вижу. Никак он под раздачу где попасть умудрился? Придурок… Даже Артёмка, вон, и тот пока в строю.

Впереди, за песчаной пеленой, замаячил силуэт того самого холма, на вершине которого и притаился бункер. Бункер, огневую точку в котором нам надлежит подавить, а сам бункер захватить.

А для того, чтобы иметь возможность добросить гранату, надо подняться по склону этого самого холма. А склоны у него крутые. И сам он довольно высокий.

Сверху застрекотал пулемёт и новые пятна краски появились на камнях, взметнулись фонтанчики песка.

— Арат, ответь, — проорал я в микрофон.

— Я! — прошуршало в наушнике.

— Карабкайся вверх, мы будем справа от тебя, — командир из меня сейчас, хм, как пуля из известной субстанции, — как понял?

— Понял, принял, — Арат был лаконичен.

— Сова слева, Артём справа от меня, — я сглотнул вязкую слюну, — ползём вверх.

Получив от обоих ответ, я тоже развернулся лицом к склону холма и полез вверх. Вокруг вились струи дыма, ветер бросал красный песок горстями в поликарбон забрала тактического шлема. Два раза опора уходила из-под ноги, и я чуть было не падал вниз. Но пока не упал.

Все затянуто дымом. Не видно ничего, вокруг грохот выстрелов. Что-то взрывается. В общем, обстановка тревожная.

Над головой свистнул очередной шарик с краской и расплескался в метре от меня по камню. Я выругался про себя и потянулся, чтобы зацепиться за край щели, прорезавшей склон.

И тут…

И тут я ощутил сильный удар в спину. Руки разжались, и я полетел вниз. Падая, успел увидеть морду с характерным шрамом и услышал:

— Получи, тварь, — это я, стало-быть тварь. А Горб, который меня спихнул вниз, выходит белый и пушистый?

Мой масс-ган отлетел в сторону, а я продолжал кубарем катиться вниз. В какой-то момент я оказался на открытке. И стрелок, сидевший в бункере возможности не упустил — всадил в меня пяток шариков. Жилет тут же заалел красными пятнами. Ну и индикатор попадания заморгал, одновременно отправляя сигнал на центральный пульт. Я выбыл, получается — из-за этого козла мстительного.

И самое плохое не это. Склон неустойчивый. И сверху на меня посыпались камни. Сначала по шлему побарабанила мелочь, потом перед носом упал булдыган размером примерно с мою голову. И вот прилетело по спине — как будто кто кувалдой по ней зарядил. Я аж язык от боли прикусил. А камни продолжали сыпаться.

Я крутился, извивался, уклонялся от падающих камней. Спина после того удара просто горела огнём. Но вот камнепад прекратился, и я смог перевести дух. Если бы не нейросеть, то лежать бы мне сейчас со сломанными костями под кучей камней и красного песка…

А Горб, скотина такая, как-то же умудрился и датчик заглушить — я ж на планшете его не видел. Ладно, будем разбираться по ходу.

Всё равно надо вверх забираться…

— Горб! — это голос Брукса — я его ни с каким другим уже никогда не спутаю, — ко мне!

Не иначе, как сержант видел всё. Ну да. У них же там аппаратура не то, что в наших допотопных шлемах. Посмотрим теперь, чем дело кончится.

Когда я забрался наверх, учения уже были окончены. Тем не менее, кое-что, для меня очень интересное, я таки застал.

Горб стоял перед Бруксом. На лице сержанта отражалось брезгливое презрение.

— Расскажи мне, что там произошло? — ласково прошипел Брукс.

— Да ничего такого, — начал отмазываться Горб, — сорвался он, — тут он кивнул в мою сторону, — слабак потому что. Не удержался.

— Уверен? — всё тем же тоном уточнил сержант.

— Так точно! — Горб подумал, что я не буду его обвинять, типа западло. Но мне этого делать и не пришлось.

— А давай-ка мы посмотрим записи с камер? — хищно прищурился Брукс.

Горб побледнел. Он понял, что пропетлять не удалось.

— Хотя, я всё это лично наблюдал, — продолжил сержант, — и если что, записи будут доказательством. Так ты толкнул своего командира?

— Да какой он мне командир⁈ — заблажил Горб.

— Он был назначен старшим группы. — отрезал сержант, — а значит на время сегодняшних учений он был твоим командиром. И ты столкнул его под камни. А это саботаж. Предательство. — Брукс впился взглядом в поникшего придурка. — И ты понесёшь наказание.

— К-какое н-наказание? — бесцветным голосом промямлил Горб. Всё, спёкся красавчик.

— А это будет капитан Зервас решать, — медленно произнёс Брукс, — к расстрелу конечно вряд-ли приговорит, хотя право имеет… А жаль.

Когда мы вернулись в казарму, перед взводным строем встал наш капитан. Такое случалось не часто, но сегодня повод был.

— Курсант Горб! — крикнул Вышински.

— Я! — Горб, понимая, что сейчас огласят приговор, дал позорного петуха.

— Выйти из строя на два шага!

— Есть! — Горб закашлялся, но из строя таки вышел и развернулся к нам лицом.

— Этот человек, — голос взводного звучал тускло и устало, — совершил сегодня тяжкое преступление. Он столкнул своего командира со стены, тем самым сорвав выполнение боевой задачи, поставленной перед группой…

Сказав это, он подобрался, и уже сильным, раскатистым голосом продолжил:

— Согласно Статье 14-Дельта Дисциплинарного Устава Корпуса Планетарных Сил, пункт 1.1 «Нападение на командира» — назначить наказание плетьми! Двадцать ударов! Приговор утвержден Комендантом Лагеря и будет приведён в исполнение завтра сразу после развода! Перед строем!

Тут глаза у Горба закатились, и он мешком осел на плиты, которыми был выложен плац. Причина понятна. Двадцать плетей, как я понял, тут мало чем отличны от расстрела. Это даже хуже, если вдуматься: двадцать плетей — это долгая, адская боль перед неизбежной смертью, а расстрел — это просто смерть.

Первый сержант Вышински бросил презрительный взгляд на лежащего курсанта и скомандовал:

— Курсанты Заяц и Плащ!

— Я! — хором откликнулись оба. И, что характерно, это были те самые подпевалы Горба.

— Оттащите… это, — он легонько пнул берцем безвольную тушку, — на площадку профоса1. Он вас там встретит и расскажет, что делать. Остальные — на пра-во! Шагом марш!

И мы пошли по плацу, печатая шаг, вслед кислой парочке, волокущей на плечах своего вожака.

1 Должностное лицо, отвечающее за надзор за арестантами и за исполнение телесных наказаний.