Звездная дверь

Глава 11

В город я вернулась уже после заката.

Тёмные дороги были пустынны, большая часть вывесок не светилась, и только окна в жилых домах манили тёплым светом. Там, за этими окнами, обычные люди жили свои вполне обычные и, наверное, счастливые жизни. Тихие разговоры за ужином, рассказы — как прошёл день, сетование на непогоду…

Я тряхнула головой, отгоняя непрошено нахлынувшую тоску по давно канувшим в прошлое семейным посиделкам с родителями и крошкой Самантой, и снова покосилась в боковое зеркало, наблюдая за въездом во двор.

Темнота и пустота. Отлично.

«Хвост» я высматривала ещё от въезда в город, и, на всякий случай, к работе своей ехала такими задворками, что едва сама не заблудилась. И, в качестве перестраховки, машину я припарковала не в переулке у «Утки», а в одном из местных жилых дворов, так, чтобы ту не было видно с проезжей части. И то — ещё полчаса сидела и высматривала, не покажется ли кто следом…

— Как же ты надоел… — пробормотала я дождю, уныло падающему с непроглядно-чёрного неба, и, закрыв машину, двинулась в сторону паба.

Сейчас, около восьми вечера, «Пьяная утка» готовилась принять посетителей, и я, просочившись через служебный вход, обнаружила в зале только Стэнтона и Луиджи. Хозяин заведения стоял за стойкой и переставлял с подноса на столик у стены чистые стаканы, а мальчишка расставлял стулья, снимая те со столов.

— О, мисс Вудворт! — дядюшка Стэнти одарил меня добродушно-настороженной улыбкой и внимательным взглядом. — Как вы? Что-то стряслось?

Я хмыкнула, прикинув про себя, что даже если бы захотела — не смогла бы кратко и ёмко описать всё, что произошло, и постаралась максимально уверенно и спокойно улыбнуться мужчине:

— Рядовые трудности. Квартиру тоже вскрыли, как и офис, расследование ведётся в штатном режиме.

Уолтер высоко приподнял брови, после чего нахмурился:

— Украли что-то ценное?

Я пожала плечами, присаживаясь на высокий барный стул, и тяжело опёрлась локтями о стойку:

— Не знаю. Не успела всё толком осмотреть, дела были, — сделав вид, что не заметила возмущённого взгляда Стэнтона, я добавила, подпустив в голос немного хрипотцы. — Можно попросить вашего кофе, дядюшка Стэнти?

— А поужинать вы не думали? — сурово уточнил он, несколько обличительно ткнув в мою сторону стаканом. — Круги под глазами, щёки запали уже… Кожа да кости!

Мне очень хотелось возразить ему, но я вспомнила, какой была моя сегодняшняя трапеза, и прикусила язык.

— Если есть что-то перекусить — буду счастлива, — искренне ответила я, борясь с желанием поддаться слабости и улечься прямо на стойку, на вытянутые руки.

Несколько часов в дороге, исследование этого дурацкого сарая, утренняя нервотрёпка, недосып… Впору валиться с ног, но делать я этого, конечно же, не стану.

Внезапно мигнул свет — очень быстро, буквально на секунду, так что присутствующие успели лишь рты пораскрывать, — и ожил телевизор, установленный в нише над стойкой. На моей памяти Стэнтон включал его лишь вечерами для посетителей, когда транслировались записи спортивных соревнований, но сейчас выпуклый экран демонстрировал «снег» помех.

— Что за… — проворчал Уолтер и потянулся к ручке выключателя, как в ту же секунду помехи исчезли, сменившись мёртвым серым плато, над которым чернела пустота, заполненная тысячами сверкающих точек.

Я застыла, не в силах пошевелиться, и словно загипнотизированная смотрела на эту картинку, пока сквозь шум крови в ушах не различила шелест песка и тихий-тихий голос:

— Я не знаю, не знаю, не знаю… Всё не так. Почему всё не так? Я не мог ошибиться…

Буквально с первой же фразы я узнала этот голос — именно он раздавался тогда утром из приёмника у меня на кухне! Но теперь он казался сухим и шелестящим, усталым и утратившим последнюю видимость жизни.

— Лишь мне под силу отомкнуть Звёздную Дверь… Она подчинится Мне. И всё, что за Ней, станет Моим…

Миг — и экран погас. В пабе воцарилась абсолютно мертвенная тишина — никто из нас не решался пошевелиться, но спустя пару секунд раздалась ругань Уолтера, а из-за спины у меня — быстрая молитва на итальянском.

— Дурацкая техника… Вечно эти помехи, — проворчал Стэнтон, на всякий случай постучав по боку телевизора ладонью, но тот больше не пытался самовольно включиться.

Мною же по непонятной причине овладел дикий, почти животный ужас. Я продолжала сверлить взглядом чёрный экран, дико боясь, что там вновь появится образ этой странной серой равнины. Той самой, которую я видела в своём сне накануне.

Ведь тогда можно было бы поднять газеты, свериться с телевизионной программой и убедиться, что где-то в это время по какому-то из каналов планировался показ некой научно-популярной передачи. Возможно, я видела её кусочек когда-то давно и запомнила, и теперь сознание подставляет эти обрывки в мои сновидения… Это было бы очень здравым объяснением случившегося.

Иного у меня, в любом случае, не было…

— Я буду у себя… — неожиданно сипловато сказала я, буквально заставив себя выпрямиться и слезть со стула.

— Луиджи принесёт ужин, — кивнул Уолтер, после чего удалился на кухню — видимо, разогревать для меня пищу.

Оглянувшись на мальчика, я слабо улыбнулась ему. Тот ответил мне несколько испуганной, но привычно-широкой улыбкой, и пару раз кивнул, безмолвно заверяя, что — да, обязательно принесёт, после чего я поплелась наверх.

На последнем пролёте, правда, меня накрыло лёгкой паранойей, и я вытащила револьвер из кобуры, с тихим щелчком взводя курок. Вероятность того, что утренний взломщик вернулся днём, пока офис пустовал, и ожидает в засаде — была не слишком велика, но всё же.

Замок, аккуратно закрытый умницей Линдой, я отперла одной рукой без труда, и, не спеша заходить целиком, просунула в образовавшуюся щель руку и включила свет. Со вчера я не открывала тяжёлые шторы, так что не опасалась, что кто-то сможет увидеть его с улицы…

Вопреки моим опасениям, офис был пуст. В приёмной, как и в моём кабинете, царили чистота и порядок — Линда, судя по всему, от нервного потрясения решила ещё и намыть полы. Ни единого следа утреннего инцидента я не наблюдала.

«Надо будет ей премию выписать…» — заметила я, бросив шляпу, а следом за ней и плащ на стоящую в углу вешалку.

В комнате витал лёгкий запах сырости — видимо, после стараний Линды, которая всё же не рискнула открывать шторы и проветривать помещения, — но меня это сейчас не особо волновало.

Усевшись за стол, я автоматически выдвинула ящик стола, скорее услышав, как звякнула перекатившаяся внутри бутылка, чем заметив это. В мыслях я прокручивала свой разговор с Роджерсом, прикидывая, что звонить-то мне придётся уже ему домой, и что жена его будет не рада… Но время, время! Чёрт, я не вылезу из долгов ему никогда в жизни…

Вздохнув, решила не тянуть резину, и, сняв трубку, набрала по памяти домашний номер капитана. Гудок, второй… Щелчок.

— Ал-ле? — протяжный и очень ленивый звонкий голосок — видимо, младшенькая успела первая.

— Привет, Мэнди, это Долорес Вудворт, — я заставила себя улыбнуться, говоря это — дети, как правило, довольно тонко чувствовали такие моменты. — Папа уже дома?

— Мисс Вудворт! — пронзительно — даже слишком, на мой вкус, — пискнула Аманда, почему-то очень обрадовавшись. — Ага-а, па дома! Ужинает!

На заднем фоне я услышала какой-то стук и приглушенное женское восклицание: «Что там, Аманда?».

— Это мисс Вудворт, она с папой хочет поговорить! — девчонка, даже не удосужившись прикрыть ладошкой микрофон, прокричала в ответ.

Я почти инстинктивно отодвинула трубку от уха, не желая вникать в то, как меня будет костерить миссис Роджерс. В принципе, я готова была перезвонить позже, но очевидно младшая дочь мне такого шанса не оставила, принявшись пронзительно голосить и требовать отца подойти к телефону. Из вредности, не иначе.

Ругань, кряхтение, стук. Возмущённое ворчание и ехидный писк…

— Да? — резкий и требовательный голос Роджерса на том конце.

— Прости, что отвлекаю от ужина, капитан, — со всей возможной искренностью извинилась я, самую малость поморщившись. — Просто…

— Что ты хочешь, Долорес? — с усталым недовольством поинтересовался мой бывший начальник.

— Спеца по глубоководному погружению, — не стала рассусоливать я. — Если точнее — того, кто умеет обращаться с «трёхболтовками». Есть на примете?

Пауза на том конце была весьма красноречива. Я без труда представила себе во всех цветах и красках, как сейчас Роджерс зажмурился и прижал к нахмуренным бровям пальцы левой руки — в правой трубка.

— Запросы у тебя, конечно, во внерабочее время, — пробормотал он наконец, но уже без обвиняющих ноток. — Это к спасателям надо стучаться, а не ко мне…

— Я знаю, но на них намного проще выйти через тебя, так что, если сможешь что-то такое организовать — буду твоим должником, — поспешно выпалила я, заметив краем глаза движение у дверей и успев даже напрячься, прежде чем поняла, что это был Луиджи.

— Само собой будешь, — фыркнул Роджерс. — Ладно, завтра попробую что-то разузнать, но…

— Это очень срочно, капитан. Прямо горит! — попыталась я конкретнее обозначить сроки, но старик меня оборвал.

— Я догадываюсь, что срочно, но сейчас всё равно не найдётся идиотов отвечать на телефонные звонки, даже по большой нужде. Ты в окно давно выглядывала? Спасатели в основном в отпуска вышли, максимум кого я смогу вызвонить — это дежурного по станции. И это будет не сегодня, Долорес. Возможно, завтра к полудню…

Я прикусила верхнюю губу, сдерживая рвущееся ругательство — старик был прав. Торопить его сейчас смысла не было… Даже если случится чудо, и он мне вынет да положит на блюдечке специалиста — в ночь я не рискну ехать в Першинг. Да и, если вдуматься, спешка уже казалась крайне сомнительной — поскольку Сонг и его знакомый воспользовались этими костюмами, очевидно, ещё в пятницу. Свежими следами это не назвать при всём желании…

— Да, извини. Ты прав. Пожалуйста, когда что-то выяснишь — скажешь мне, хорошо? — попросила я как можно мягче.

— Хорошо. К полудню, думаю, что-то будет, — проворчал капитан, после чего, совсем уж невнятно буркнув «доброночи», положил трубку.

Винить за грубость я его не могла — миссис Роджерс явно устроит ему ту ещё головомойку, да и Аманда подстрекать будет…

— Спасибо, Луиджи, — поблагодарила я мальчика, который с подносом в руках немного неуверенно топтался на пороге кабинета, с лёгкой опаской поглядывая по сторонам.

— Di niente, signora, — застенчиво проговорил он, подойдя ближе и ставя свою ношу на стол — как только увидел, что я завершила разговор. — Buon appetito!

— Д-да, благодарю, — немного неуверенно откликнулась я, уловив в последней фразе «аппетит».

Луиджи улыбнулся мне и, вежливо кивнув, быстро сбежал — к моему вящему облегчению. Я не очень хорошо понимала, как с ним общаться, и, увы, в отсутствие острой необходимости предпочитала лениться, ограничиваясь таким вот односторонним «разговором».

Увы, поужинать спокойно мне не удалось — едва я успела налить себе чашку кофе, как у меня зазвонил телефон. Опять — в неприёмные часы.

«Может, Роджерс что-то решил уточнить?»

— Слушаю? — в этот раз я решила ограничиться короткой фразой, без «агентств».

— Вы живёте на работе, детектив?

Я почти рефлекторно отдёрнула трубку от уха, уставившись на неё со смесью недоверия и возмущения.

— Алло? Мисс Вудворт? — из динамика продолжал доноситься голос Гилмура — всё с теми же отвратительно бодрыми интонациями.

«Да ты издеваешься!» — подумала я, вслух резковато уточнив:

— Фил, вы по делу?

— Вообще-то да, госпожа детектив, — с ноткой обиды ответил Филипп. — Вы же ясно дали понять, насколько вы вовлечены в процесс поиска мистера Сонга, и…

— Тогда давайте к делу, — оборвала я его.

Пауза и негромкий вздох на том конце — осуждающий.

— Хорошо. Сегодня вечером, где-то между шестью и семью, машина Сонга пропала с парковочного места.

«Оп-па…»

Я озадаченно почесала бровь, прикидывая — кому и зачем мог понадобиться «кадиллак» пропавшего без вести человека…

— Это могла быть миссис Сонг? — предположила я вслух.

— Разве только она подрядила на это дело пару крепких парней, — Фил хмыкнул. — Свидетели сказали, что в указанный промежуток времени рядом с машиной крутилась пара подозрительных типов…

— Приметы какие-нибудь ваши свидетели углядели? — без особой надежды уточнила я.

— В такую погоду? — подтвердил мои подозрения Гилмур. — Только то, что двое, и что они были в шляпах и плащах…

— Потрясающе чёткое описание, — я не удержалась от сарказма.

— Да так же считаю, в принципе. К каждому первому можно прийти с претензией и требовать возвращения «кадди», — безмятежно протянул Филипп, после чего чуть более серьёзным тоном добавил. — В любом случае, мисс Вудворт, мне подумалось, что такую информацию от вас скрывать не стоит, так что…

Поневоле я ощутила лёгкий укол признательности, которая всё-таки была подпорчена настороженностью.

— Я поняла. Спасибо вам, Фил. Это действительно может быть связано с пропажей мистера Сонга, так что ваша бдительность играет только в плюс.

— Значит, я заработал бонусные очки? — по голосу я буквально услышала, как он расплылся в улыбке.

— Что-нибудь ещё, Фил? — терпеливо, но уже с лёгким нажимом уточнила, стараясь не поддаваться на провокации.

— Зависит от того, не передумали ли вы насчёт ужина.

Я посмотрела на поднос со снедью, собранный дядюшкой Стэнти, и невольно сглотнула слюну.

— Вообще-то вы меня сейчас как раз от него отвлекли.

— Оу, — судя по тону — мне удалось его озадачить. — Что ж, сожалею. В таком случае, приятного аппетита, мисс Вудворт. И удачи в дальнейшем расследовании.

— Благодарю, Фил. И ещё раз спасибо за информацию, когда что-то проясниться — я дам вам знать.

После завершения разговора, съеденного сэндвича и выпитой чашки кофе, я позвонила миссис Сонг и выяснила, что, разумеется, она не отдавала распоряжения пригнать машину супруга к дому. Это несколько усложняло дело, поскольку сходу мне в голову не приходило — кому бы это могло понадобиться. Мог ли сам Сонг тайком вернуться в город и забрать свой автомобиль? Или кто-то из знакомых, действующих по его указке? Или кто-то из недругов, коих, по словам окружения мистера Сонга, у него не было?

Я представила себе, как сейчас, почти по ночному времени, еду к юридической конторе и пытаюсь в темноте и в лужах обнаружить хоть какие-то улики, и ощутила, как озноб прошёлся по всему телу. Мокро, грязно, холодно. И абсолютно неэффективно. Единственное, что можно будет сделать — причём уже завтра, — это подбросить Роджерсу ещё головной боли, чтобы хотя бы дорожные патрули взяли себе «кадиллак» на заметку. В конце концов, довольно приметная машина. Ну и, конечно, самой опросить свидетелей, о которых говорил Фил — возможно, мне они расскажут больше, чем Гилмуру.

Выходило, что я в очередной раз утыкалась в необходимость ждать. Это раздражало, но, хотя бы, передо мной не стоял вопрос ночлега: ввиду нежелания возвращаться домой и светиться там какое-то время, я решила остаться прямо тут, в «Утке». А, точнее, на чердаке, расположенном как раз над моим офисом.

Там вообще был склад старья, валялись какие-то ящики, свёртки и непонятные мешки, о содержимом которых оставалось лишь догадываться. С разрешения Стэнтона, я расчистила уголок у полукруглой мутной розетки, выполняющей роль окна, и даже умудрилась туда затащить по частям и сколотить небольшой топчан. Как раз подходящее лежбище для подобных ситуаций… Правда, я давненько там уже не показывалась и, наверное, всё сильно запылилось. Но не в моём положении перебирать харчами, а ехать в отель было накладно и небезопасно.

Зевнув и потянувшись, я собрала свои вещи и, аккуратно замкнув офис, вышла на лестничную площадку. Затем, пройдя чуть дальше по коридору, забралась наверх по неприметной лесенке, утыкающейся в деревянный люк.

Здесь, наверху, мне уже потребовался фонарь, предусмотрительно прихваченный из ящика стола. Обходя залежи и пирамиды из ящиков, составленные так, чтобы от входа невозможно было разглядеть моё убежище, я пробралась к самому дальнему углу чердака и с удовлетворением отметила, что там всё по-старому. Маленькая тумба, на которой притулился небольшой светильник, купленный за десять центов в какой-то лавке старьёвщика, и будильник, давно потерявший завод. Собственно, кроме этой тумбы и того самого узкого топчана, укрытого пыльным покрывалом, здесь больше ничего и не было.

Конечно, мне претила мысль ложиться спать так, не приняв душ и на мерзко-холодную от постоянной влажности кровать — и как ещё бельё не отсырело? — но в данный момент жизнь ничего другого не предлагала. А мне, если честно, намного больше хотелось просто спать, чем жаловаться самой себе на неудобства, посему я, выложив на тумбочку револьвер и повесив на ночник шляпу, прямо в одежде завалилась на топчан, укрывшись вместо покрывала собственным плащом.

Как я уснула — не запомнила. Зато проснулась как подброшенная, от отдалённого дребезжания телефонного звонка.

Спросонок не сразу сообразив, где нахожусь, едва не упала с топчана, но удержалась и просто села, судорожно растирая лицо.

Телефон продолжал надрываться, а я никак не могла сообразить — кому, с какого перепугу и какого чёрта может потребоваться названивать мне, в…

Я скосила взгляд на запястье и поняла, что, во-первых, сейчас три часа ночи, а во-вторых — я эти самые часы довольно ясно вижу. Машинально посмотрев в сторону розетки, я увидела крайне непривычное для последних недель зрелище — огромную и невероятно чистую полную луну, зависшую где-то между крышами соседних зданий. Её свет, холодно-серебристый, просачивался сквозь грязное окошко и был таким ярким, что я без труда видела очертания предметов даже без фонарика.

Звонок прервался, но ненадолго. Стоило мне решить, что трезвонящий угомонился, как мерзкий дребезг вновь раздался у меня из-под ног.

— Да вашу ж… — выругалась я, и, поднявшись, быстро направилась вниз.

Уже в кабинете моё внимание привлёк всё тот же разлитый по помещению лунный свет — хотя шторы я не открывала, это точно. Однако они сейчас легонько трепетали на сквозняке, и в прозрачные стёкла я видела всё тот же нереальный белоснежный диск луны.

Созерцать, увы, очень сильно мешал трезвонящий аппарат, чуть ли не подпрыгивающий от «нетерпения» на моём столе, и, переборов странное ощущение неправильности, я подошла к нему и сняла трубку.

— Да? — отрывисто и хрипло со сна рявкнула, в надежде, что это настроит собеседника на более деловой лад, и он сразу доходчиво мне объяснит — зачем я понадобилась ему в такое время.

— Это не твоё… Верни, что взяла, Долорес, — сквозь странный шум помех и непонятную статику прорезался голос, от которого у меня встали дыбом волосы на загривке — скрежущий, тихий, безжизненный.

И то, о чём он просил… Я сжала зубы, вдавив костяшки пальцев в столешницу, чтобы лёгкой болью отрезвить себя и не позволить поддаться накатывающей панике.

— Не понимаю, о чём вы, — сухо проговорила я в ответ.

— Это не для живых. Не для тебя. Отдай украденное мертвецу, — голос почти шептал, словно каждое сказанное слово отнимало у него остатки сил.

— Вы ошибаетесь… — хотела сказать «ошиблись номером», но почему-то вышло иначе.

И в этот момент я увидела в неверном отражении на стекле высокую фигуру у меня за спиной.

— Верни украденное, — раздалось сзади, и вместе со словами я услышала один из самых неприятных звуков в мире — щелчок взводимого курка.

Сглотнув, я медленно опустила руку, аккуратно кладя трубку на телефон, и так же плавно обернулась. Безоружной, мне не стоило лишний раз нервировать противника, который, судя по всему, успел навести на меня пистолет и явно имел преимущество. Оставалось только заболтать, отвлечь…

Впрочем, увиденное отбило у меня возможность не только говорить, но и дышать.

Высоченная фигура — под два метра ростом, не меньше, в долгополом тяжёлом пальто, из-под которого выглядывали армейские сапоги, стояла напротив меня — у входа, и серебристый лунный свет безжалостно выхватывал из темноты все мельчайшие детали…

…Шакалья голова, возвышающаяся над воротом пальто, словно воплотилась из древнеегипетских фресок. Гладко-тёмная, ониксовая, с непропорционально длинными и острыми ушами, и, конечно же, ощеренной пастью, полной белоснежных острых клыков.

…И мой собственный М1917, зажатый в чужой руке — с пальцем на спусковом крючке! — и смотрящий сейчас мне в лицо.

— Верни, Долорес, — пасть странно шевельнулась, артикулируя сказанное, и разошлась в жуткой неестественной ухмылке.

А затем прогремел выстрел.