Звездная дверь

Глава 9

Мне без труда удалось припарковаться на привычном месте в переулке за «Пьяной уткой», хотя все места перед пабом — все три — были уже заняты. Впрочем, местные завсегдатаи как правило приходили сюда пешком, с расчётом на то, что убираться будут ползком…

Через мутноватое стекло входной двери на тротуар лился тёплый жёлтый свет, а изнутри доносился гомон голосов, звон стекла и негромкая музыка. Поразмыслив чутка, я всё-таки решила обойти здание и зайти со стороны служебного входа — как, вообще говоря, обычно и делала. Мне сейчас совершенно не улыбалось окунаться в душную и шумную атмосферу наполненного паба. Там наверняка уже пришло какое-то количество постоянных клиентов, с кем я была лично знакома, и это неизбежно тянуло за собой вовлечение в светскую беседу, обмен любезностями, расспросы о работе — с этакой смесью поддельного интереса, сочувствия и осуждения… Нет, всё это — пустая трата времени, особенно сейчас, когда у меня дел по горло.

С первого этажа на третий шум доносился ослабшим настолько, что это не причинило бы мне неудобств даже если б я не умела отрешаться от внешнего мира. В детстве из-за этого я частенько получала нагоняи от матери, поскольку, углубившись в чтение какой-нибудь книги, легко могла проигнорировать её зов. А вот на учёбе мне это здорово помогало, особенно когда «сокамерники» по общежитию решали, что самое время устроить вечеринку и хвастались приобретением новых модных пластинок и записей.

Сейчас же, развесив намокшую одежду на «рожках» вешалки, я с удовольствием оглядела пустующий кабинет — Линда, очевидно, успела уйти домой. Хотя, если учесть утренний инцидент, скорее всего пошла к Рэйчел, близкой подруге, которая однозначно сумеет — и, главное, захочет выслушать и утешить её.

Малодушно порадовавшись тому, что этим не придётся заниматься мне, я включила свет, выложила на стол футляр с «вещдоками» и закопалась в шкаф с книгами. Там, среди вполне профессиональной литературы типа «Пособия для следователей» или «Судебно-медицинского исследования трупа», хранились и упомянутые справочники по языкам, религиям мира, культурологическим исследованиям, философии, истории и археологии.

Вооружившись парой основательных трудов, в которых так или иначе упоминалась иероглифика — довольно новые издания, содержащие даже неплохие фотографии, а не только зарисовки, — я засела за работу, решив, что в этот раз попробую работать параллельно: перерисовывать знаки в блокнот и одновременно искать их значение и упоминание в книгах. Однако почти сразу это намерение потерпело крушение, поскольку стоило мне взяться за карандаш и продолжить зарисовки, как в затылке предостерегающе и неприятно заломило обещанием боли.

— Да твою же… — прошипела я, отбросив раздражённо карандаш в сторону, и запрокинула голову назад, покрутив шеей из стороны в сторону под аккомпанемент тихого похрустывания.

Стало легче, и, глубоко вздохнув, я решила, что после завершения задания с Сонгом, часть гонорара я употреблю на визит к доктору Пирсу, старому знакомому нашей семьи. Он не раз пугал меня, что привычная и удобная рабочая поза приведёт к сколиозу, остеохондрозу и в конечном итоге — к смерти. К ней, по мнению доктора Пирса, приводило абсолютно всё в этом мире, и спорить с этим утверждением было очень сложно. Судя по всему, это относилось к разновидности «врачебного юмора», а по степени мрачности тот легко мог соперничать с кладбищенским.

Отвлёкшись на мысли о Пирсе и разминая себе загривок, я ощутила, как отпускает то самое болезненное напряжение, и даже, кажется, становится легче дышать. С одной стороны — это было здорово приятно, а с другой — мне ещё чёрт знает сколько часов нужно будет проторчать над этими проклятыми лентами, и, если каждый раз меня будет скручивать из-за этого дурацкого защемления, я просто с ума сойду.

Значит, нужно действовать на опережение.

Плеснув в стакан воды, я вытащила из аптечки в ящике стола двойную дозу «Анацина». Поначалу, правда, немного сомневалась из-за дозировки, но потом вспомнила, как меня шарахнуло недавно у Сонгов, и решила, что перестраховаться не помешает.

Прожевав и проглотив обезболивающее, я чуть ли не залпом выпила всю воду, чтобы смыть омерзительную хинную горечь — и всё равно ощущала этот привкус на языке.

— Уэ-эк, гадость, — выдохнула я с отвращением, потрясши головой и кривясь от противного послевкусия, после чего откинулась на спинку кресла, ожидая, пока начнёт действовать препарат.

Словно почувствовав вот эту краткую передышку, у меня на столе задребезжал телефон.

Вздрогнув от неожиданности, я подозрительно уставилась на аппарат, но через секунду вновь раздался звонок. Значит, не ошиблись номером. Интересно.

— Детективное агентство «Вудворт», слушаю вас, — заученно проговорила я, снимая трубку и прижимая её к уху.

— Мадам детектив, рад вас слышать! — послышался из динамика знакомый насмешливый баритон, в котором я без труда признала Гилмура — помощника Сонга.

«И „шестёрка“ Ванделли», — добавила мысленно я, поморщившись, но вслух сказала, конечно, другое:

— Взаимно, Фил. Чем могу помочь?

Шорох, тихий треск на фоне — или, быть может, просто помехи? Негромкий смешок:

— Вы ужинали, детектив?

Я сжала зубы, ощутив, как настороженность сменяется глухим раздражением:

— Да, — соврала, конечно, но может короткий и резкий ответ даст ему понять, что сейчас не лучшее время для подобных танцев?

— Тогда как на счёт чашечки кофе на сон грядущий?

Тихо вздохнув от такой упёртости, я взяла недолгую паузу, помассировав переносицу двумя пальцами:

— Фил, вы же в курсе, что звоните мне на работу, да? — аккуратно поинтересовалась я у него.

— Разумеется, — с лёгким недоумением ответил он. — Вам домой я уже звонил — безуспешно, так что решил попытаться счастья здесь.

«Чудно, у него есть мой домашний номер!» — чуть не поперхнулась я от негодования, но вовремя взяла себя в руки.

— Если я в такое время нахожусь на рабочем месте — это значит, что я работаю. Между прочим, над важным, в том числе и для вас, делом. Смекаете? — безукоризненно вежливый тон в конце дал сбой — я не смогла удержаться от лёгкой язвительности в вопросе.

— Крайне похвальное рвение, мадам детектив, я искренне вами восхищён, — в его же отвратительно бодром голосе не было и намёка на раскаяние. — Но это всё ещё не отвечает на поставленный вопрос — выпьете со мной кофе? Или, быть может, чаю, если опасаетесь, что от кофе вас настигнет бессонница?

Тяжёлого вздоха я удержать не смогла — да и, если честно, не пыталась. В конце концов, я живой человек!

— Мистер Гилмур, вам правда больше нечем заняться? Вы мешаете рабочему процессу, понимаете? Часики тикают, дни проходят. Вы знаете, что по статистике вероятность найти пропавшего человека живым и невредимым выше всего в первые пять дней? Дальше она неуклонно снижается, поскольку, в свою очередь, повышается вероятность скончаться от травм, голода, жажды, шока… — я вдохновенно несла какую-то чушь, имеющую к настоящей статистике примерно такое же отношение, как к погодной сводке, но вряд ли об этом знал Филипп.

Судя по негромкому сопению на том конце провода, моя тирада всё-таки возымела какой-то эффект.

— Что ж, мадам детектив, понимаю, — наконец нехотя отозвался мужчина. — Мне подумалось, что лёгкое отвлечение могло бы пойти лишь на пользу вашему расследованию — вы могли бы поделиться со мной наблюдениями и находками, а там, глядишь, и озарение случилось… Ну, как это у вас, детективов, бывает.

Я нахмурилась — одновременно и от его предположения, что я стану делиться с ним полученной информацией, и от упоминания того самого «озарения». Ох, знал бы он…

— Благодарю за заботу, но я предпочитаю сосредоточиться на задаче, пока она не будет решена.

— Самоотверженно, — показалось, или в голосе Гилмура скользнуло уважение? — Что ж, в таком случае, пожалуй, все сторонние дела отложим на потом. Надеюсь, вы сообщите мне, если выясните что-то важное. Или, конечно же, если столкнётесь с чем-то, в чём вам может потребоваться помощь.

«Помощь? Твоя?» — фыркнула я про себя.

— Разумеется, Фил. Буду держать вас в курсе.

— Очень на это надеюсь, — вежливо, но как-то суховато отозвался он. — Ванделли не любят, когда их добрые друзья исчезают таким некрасивым образом. Это может быть понято и расценено превратно, вы же понимаете…

Волоски у меня на загривке встали дыбом — как от тона, так и от содержания этой отповеди. Я еле удержалась от того, чтобы рявкнуть на него, посылая к чёрту со всеми завуалированными угрозами, но мне совершенно не хотелось испытывать на себе гнев этой семьи.

— Понимаю, — сдержанно сказала я. — Это всё?

— Если вам нечего мне сообщить — то, увы, да, — делано-скорбно вздохнул Гилмур. — Продуктивного вам рабочего вечера, в таком случае, мадам детектив.

— И вам не хворать, — процедила я и положила трубку на рожки — очень аккуратно, хотя и страсть как хотелось шваркнуть ею изо всех сил.

Проклятая мафия… Ванделли, докеры эти… Если бы их всех не было, насколько проще стало бы жить обычным людям! Гилмур этот — даром что мелкая сошка, судя по всему, а важничает как! И под кожу влезть пытается с завидным упорством. Будто одного отказа недостаточно было… Бесит!

Злость, как это часто со мной случалось, придала мне изрядный заряд бодрости, так что за перерисовку символов я взялась с вновь проснувшимся энтузиазмом. Хватило его, правда, ненадолго, а потом вернулась боль — тупая, ноющая, растекающаяся от загривка по всему телу липкими волнами. Я давала себе передышку, обращаясь к справочникам, а затем вновь возвращалась к рисункам. Срисовывала, сверялась с фотографиями на глянцевых страницах, делала пометки на полях.

Мне было душно — потому я влезла на подоконник, открывая окно, но этот манёвр принёс с собой холод и мерзкую морось, просачивающуюся в помещение. Свет стал тусклее, потому я включила настольную лампу. В какой-то момент мне показалось, что я сижу в кромешной темноте и пустоте, за своим столом, и что жёлтый свет из-под зелёного пластикового абажура — последнее Солнце во всей Вселенной, а под моими пальцами по древним песчаным блокам растекаются линии глупых, похожих на примитивные детские рисунки, символов смерти, жизни и времени…

А потом я проснулась — или пришла в себя, сложно сказать.

Вентилятор лениво крутился, продолжая поскрипывать на каждом обороте, слегка кренясь влево. В спину мне неприятно тянуло промозглым сквозняком, а на коленях лежал блокнот с несколькими заполненными страницами. Кроме болезненно-знакомых иероглифов там нашлись и расшифровки некоторых из них — часть была помечена знаком вопроса, выражая, очевидно, мои сомнения в её правильности. Энциклопедия лежала поперёк, и — Боже! — я использовала эти самые ленты, предположительно драгоценный раритет, а то и вовсе археологическое наследие, как самые обычные закладки!

Внутренне содрогаясь, я с максимальной аккуратностью извлекла тканевые полосы из книги, придирчиво осмотрев их на предмет надрывов или повреждений, и к своему облегчению не нашла ничего подобного. Это навело меня на мысль, что «вещдоки» вполне могли быть новоделом, поскольку едва ли древнеегипетская ткань выдержала бы столь непочтительное обращение — и у меня немного отлегло от сердца.

Тем не менее, убрала я их в футляр с полагающейся осторожностью, после чего, посмотрев на часы, громко присвистнула — половина второго ночи! Вот уж засиделась…

Желудок ныл, противным бурчанием напоминая о пропущенном ужине, голова была тяжёлой, словно свинцовая гиря, а глаза пекло, как у тех самых непослушных детишек, которым Песочный Человек бросал пригоршни песка. Я разрывалась между желанием поесть и поспать, но оба они были неосуществимы прямо здесь и сейчас. Для первого мне нужно было как минимум спуститься, чтобы вновь помародёрствовать на кухне у Стэнтона, а для второго — добраться до дома. Сесть в машину, и ехать, ехать, ехать… Просто бесконечное время ехать домой.

Застонав в голос от искреннего, рвущего душу нежелания совершать так много лишних телодвижений, я, тем не менее, поднялась из-за стола и закрыла проклятое окно, из-за которого у меня теперь подозрительно ныла поясница. Надо будет перед сном растереть согревающей мазью, на всякий случай — ещё не хватало в придачу к больной шее добавить простуженные мышцы!

— Долорес, ты старая развалина. Кошёлка. Ленивая старая разваливающаяся кошёлка! — процедила я в полголоса, не особо переживая о том, что меня кто-либо услышит — не то время. Судя по тишине, царящей вокруг, паб уже был закрыт, а значит, дядюшки Стэнти тут тоже нет.

Сняв с вешалки подсохший плащ, я накинула его на плечи и убрала во внутренний карман деревянный футляр и блокнот. Шляпу взяла в руки и, выключив везде свет, в полумраке «аварийной» лампочки в коридоре заперла кабинет.

Ленивая или нет, но отдохнуть по-человечески мне сейчас точно не помешает.

Я стою на бескрайнем плато, покрытом безжизненным серым песком, камнями и пылью. Надо мной — вокруг меня — раскинулась необъятная чернота, пронизанная мириадами сверкающих точек, блестящих и переливающихся, словно алмазы. А передо мной — там, где этим драгоценным меткам не нашлось места, — тьму прорезают две горизонтальных линии, при взгляде на которые я почему-то думаю о плотно сомкнутых веках спящего человека…

Др-р-рынь!.. Др-р-рын-н-нь! Др-рынь!

— Что⁈ — я села в постели как подброшенная, машинально хлопнув рукой по будильнику, не сразу сообразив, что источником противного звука в этот раз был совсем не он.

«Др-рынь!» — донеслось из коридора, и до меня наконец дошло, что это звонит телефон.

— Твою ж… — выдохнула я, отбрасывая в сторону одеяло и, не нашарив под кроватью тапок, пошлёпала в коридор босиком.

«Др-рынь», — аппарат намекал, что мне стоит пошевелиться, если я не хочу, чтобы моя голова раскололась надвое от этого мерзкого дребезга.

— Да иду, я, иду! — бесцельно вызверилась я на невинный кусок пластмассы, и, сорвав трубку, хрипло спросонок гаркнула: — Слушаю!

— М… мисс Вудворт?.. — раздался немного неуверенный голос Линды.

— Само собой, — буркнула я, уткнувшись лбом в стену над тумбочкой, на которой стоял телефон, и закрыла глаза. — Что случилось?

— Вы ведь закрывали вчера офис, как уходили домой? Дядюшка Стэнти сказал, что вы возвращались на работу вечером, и…

— Стоп, что? — я почувствовала, как обжигающий холод прошёлся от загривка до пяток, и мгновенно проснулась. — Конечно, я закрывала!

— В… в таком случае, вы не могли бы поскорее приехать на работу? Боюсь, к нам ночью вломились…

— Ничего не трогай и не топчись там. Еду, — оборвала я растерянное бормотание Линды и бросила трубку.

Сборы я завершила в рекордные сроки, попутно размышляя над тем — кому же могло прийти в голову вскрыть офис частного детектива? Нет, к чёрту абстракцию — мой офис⁈ Очевидно, что это было не случайное нападение, кто-то следил за мной…

Вздрогнув, я едва не выронила кобуру с револьвером, и протяжно выругалась. Следил! Ну конечно же! Чёртов «фриц»!

В сердцах саданув кулаком по дверце шкафа — ей было совершенно наплевать на подобные экспрессивные всплески эмоций, — я завершила процесс одевания и, прихватив с собой новую шляпу (старая ещё не отошла со вчера), выбежала из дому.

Что нужно было этому «топтале»? Почему он так долго вёл меня, и сделал ход только сейчас? Был ли он связан с Сонгом? Нет, вряд ли — первый раз он появился задолго до этого заказа. Мог ли его подослать кто-то из врагов моих бывших клиентов? Да, возможно. Как минимум, одно пересекающееся звено было — миссис Мейерс, та самая «благодетельница», что посоветовала Эбигейл Сонг обратиться ко мне. Но именно её заказ был у меня последним, а наблюдателя я первый раз заметила за месяц до того, как она появилась у меня на пороге. Не сходится… Но, с другой стороны, никто не мешал повесить на меня «внешнюю слежку» заранее.

«Дворники» взвизгивали, сгоняя с лобового стекла потёки дождевых капель, пока я, бессознательно притапливая газ, неслась по свободным улицам города, в сторону работы. Утренний час-пик схлынул, сменившись временным затишьем, так что я без помех, хоть и с незначительным нарушением скоростного режима, добралась до работы, и, припарковавшись на привычном месте, без промедления устремилась наверх.

Там, в приёмной, я обнаружила совершенно несчастную Линду, грызущую свой аккуратный маникюр, посреди форменного бардака, устроенного валяющимися на полу бумагами, сброшенными книгами, вывернутыми ящиками стола и содержимым тумбочки.

— Мисс Вудворт! — воскликнула девушка, вскакивая из-за стола и устремляя на меня испуганный, и в то же время полный надежды взгляд. — Вы же найдёте вора, да⁈

— Успокойся, Линда, — я дёрнула щекой, окидывая взглядом разруху. — С самого начала — что ты увидела и что тебя насторожило. Кратко.

— Ну… я пришла, а дверь в офис оказалась не заперта, — задумчиво принялась перечислять Линда. — Я решила, что вы уже на месте, но когда заглянула внутрь — увидела вот это всё! Тогда я спустилась к дядюшке Стэнти и он подтвердил, что вы ещё не приезжали, и тогда я занервничала, ведь не может же такого быть, чтобы вы не закрыли офис!

— В кабинет заходила? — уточнила я, выходя на лестницу и, присев на корточки, принялась вблизи изучать замок входной двери — и почти тут же нашла небольшие блестящие царапины.

Неплохо сработано, сам механизм не повреждён, просто заклинен…

— Нет, мисс Вудворт, там же могли остаться улики… — растерянно проговорила Линда, а я одобрительно хмыкнула — девочка успела нахвататься полезных привычек.

— Молодец, — похвалила я её вслух. — Всё правильно сделала. Пока проверь у себя на рабочем месте — всё ли есть, или же что-то пропало.

— Да, мэм! — отрывисто кивнула девушка и тут же закопалась в бумаги, параллельно наводя порядок.

А я, с затаённым трепетом, пошла к себе.

В кабинете обнаружилась разруха похуже той, что творилась в приёмной — все мои шкафы были выпотрошены, справочники, папки и отдельные документы валялись в беспорядке на полу. Там же, на основательно потёртом коричневом лаке, покрывающим доски, я нашла следы — в достаточном количестве и весьма отчётливые. Тот, кто вторгся в мой кабинет явно не заботился о том, чтобы убрать за собой…

Чёрт возьми, я даже нашла в пепельнице втоптанный туда окурок сигары! Кубинской сигары! Вкупе с размером следов и характерным оттиском шестигранных гвоздей, нетрудно было дойти до того, чтобы признать во вторженце моего старого «знакомого».

Бегло окинув взглядом мой стол, я заметила, что справочник, который я вчера листала, лежал открытый на той странице, где я делала заметки — и между плотными листками, словно кусок грязи, прилип лепесток сигарного пепла. Плотный, оставивший на пальцах жирную полосу. Оглядевшись внимательнее, я нашла ещё немного вокруг моего рабочего места. Косвенное напоминание мне о том, что я так и не купила сигареты, и, очевидно, отсутствие никотина крайне погано сказывалось на моих умственных способностях.

«Топтала», очевидно, прошёлся по моим вчерашним изысканиям, но, судя по поверхностному обыску, не забрал ничего. Фотографии с прошлых дел, личные карточки клиентов, мои старые блокноты с заметками, которые я хранила в несгораемом шкафу, на самом дне — ничто из этого не заинтересовало вора. Он не тронул даже запасную коробку патронов, обитающую в нижнем ящике стола, равно как и бурбон… Впрочем, делать поспешные выводы, не завершив полную инвентаризацию вещей я не хотела.

Из приёмной, с лёгкостью перекрывая звуки наведения Линдой порядка, раздался телефонный звонок.

— Алло, доброе утро, это… Что? Да, это детективное агентство «Вудворт», чем могу помочь? — слегка сбивчивым голосом протараторила девушка, а я невольно повернула голову в ту сторону, прислушиваясь.

— Да, мисс Вудворт на месте… Да, сэр, секунду, сейчас переключу.

Я подняла трубку в тот момент, когда едва услышала тихий намёк на звон — мне совершенно не хотелось травмировать свою голову новым взрывом противных звуков так близко:

— Детектив Вудворт, слушаю вас, — отрывисто проговорила я, бессознательно раздражённо постукивая пальцем по столешнице.

— Мисс Вудворт, это детектив полиции Барнетт, — высокий, неприятно надтреснутый голос был мне незнаком, но тот факт, что звонящий представился по званию — здорово настораживал. — Вы проживаете по адресу Фендал-стрит двадцать-двадцать?

— Да-а… — протянула я совершенно непрофессионально, ощущая недоброе предчувствие. — Что случилось?

— Вы не могли бы подъехать на этот адрес? — невежливо ответил вопросом на вопрос детектив Барнетт, но в его голосе я уловила толику смущения.

— Могла бы, но будьте любезны, скажите мне — что стряслось? — максимально вежливым тоном уточнила я, сжав в свободной руке первое попавшееся — ручку.

— Мэм, ни к чему волноваться. Есть подозрение, что была совершена попытка вторжения в ваше жилище, и…

— Скоро буду, — прервала я полицейского, и положила трубку.

На какое-то время повисла тишина, нарушаемая мерным постукиванием ручки по столу в такт моим бешено скачущим мыслям.

— М-мисс Вудворт?.. — раздался жалобный голос Линды от двери, и, подняв голову, я увидела её бледное личико, заглядывающее в мой кабинет. — У вас всё хорошо?

Я помолчала ещё немного, размышляя над ответом, но так и не придумала — как именно стоит съязвить, потому просто пожала плечами.

— Пожалуйста, Линда, как закончишь с приёмной — собери здесь оставшиеся вещи, хорошо? Разложи, как были. После того как закончишь — можешь идти домой. Поняла?

— Д-да, мэм… — пролепетала она, показавшись целиком и несколько неловко перетоптавшись на месте. — А… вам точно не нужна будет помощь? Может, кто-то звонить будет, или мне кому-то нужно позвонить и сообщить?

Улыбнувшись невольно, я покачала головой:

— Не сегодня. Просто… убери здесь, ладно? Если обнаружишь пропажу чего-то — оставь мне записку.

— Хорошо, мэм, — упавшим голосом сказала девушка, с лёгкой тоской во взгляде обозревая поле деятельности.

Что ж, в её таланте всё размещать по местам и каталогизировать я не сомневалась — аккуратность, дотошность и внимательность были именно теми качествами, которые очаровали меня в секретарше, так что без особо страха я оставляла на неё эту грязную работу.

Тем более что мне, судя по всему, предстояло разгребать примерно то же — но уже у себя…

Дверь в моё жилище была открыта, а в проёме топтался полицейский в патрульной форме — среднего роста, средних лет, среднего телосложения… И, судя по выражению лица, обладатель среднего интеллекта.

На меня он воззрился со смесью скуки и непонимание, но довольно формально поднял руку в предостерегающем жесте:

— Извините, мэм, сюда нельзя входить. Место преступления, — важно добавил он, ещё раз окидывая меня взглядом — видимо, рассматривая пристальнее и удивляясь моей одежде.

— Я в курсе. Это моя квартира, — кивнула ему за спину. — Долорес Вудворт, арендатор.

— А-а-а, это вы мисс Вудворт? — с вялым удивлением констатировал патрульный, но, спохватившись, сделал шаг в сторону. — Ну тогда проходите, детектив вас уже заждался.

Я вежливо улыбнулась ему и осторожно зашла домой, быстро скользнув взглядом по паркету и с досадой отмечая, что полисмены, явившись на вызов кого-то из соседей, в отличие от Линды не озаботились сохранением улик.

Зато тот, кто наведался сюда до них — и, очевидно, после моего отбытия, — устроил в моём жилище такой беспорядок, что рабочее пространство показалось мне вполне даже убранным.

Обувь и верхняя одежда из шкафа валялись на полу вперемежку с записками и телефонной книжкой. Зеркало на стене покрыто паутиной чёрных трещин — однозначно под замену. Недешёвое удовольствие, прямо скажем…

Мельком заглянув в ванную, я обнаружила, что взломщик даже вывернул настенный шкафчик, где я держала медикаменты и скудные запасы косметики, которой пользовалась крайне редко. Видимо, он надеялся, что там будет тайник… Не нашёл, и, либо от злости, либо в процессе поисков, всё раскидал. И здесь зеркалу на крышке шкафчика повезло ещё меньше, чем тому, в коридоре — оно было разбито на множество мелких осколков.

Интересно, у взломщика какая-то вендетта с зеркалами? С содроганием я представила, что он мог сделать с большим в зале…

Я шла по разорённой квартире в кабинет, откуда доносились звуки присутствия — там переговаривались двое, и оба голоса, в принципе, были мне знакомы. Один принадлежал слышанному ранее детективу Барнетту, а второй, скрипучий и старческий, моему домоправителю Уолтерсу.

— Я же вам говорю, здоровенный мужик ростом ярда под два, если не выше! Все семь футов, если со шляпой считать, — громко и уверенно говорил тот, видимо, продолжая дачу показаний.

— Вы хорошо его разглядели? — это уточнил детектив.

— Не особенно. Я пришел, дверь приоткрыта. Это не характерно для мисс Вудворт, она у нас одна в доме знает, что такое добрососедская дисциплина, — Уолтерс покряхтел, а я невольно ощутила прилив признательности старику. — Я голову в квартиру просунул, хотел было ее покричать, но тут слышу — в ванной грохот, будто стекло разбили. А потом этот громила как шарахнется из ванны в спальню, через коридор. Меня не заметил — стремглав ломанулся. Ну я и сразу смекнул что не гость у мисс Вудворт, явно не гость. И побежал ваших вызывать.

Разглядывая филиал хаоса, в который превратилось моё убежище, я никак не могла разобраться в той мешанине чувств, что я испытывала в данный момент. Ярость? Да, несомненно. Раздражение? В избытке. Страх? Тоже был… Как и давящее, гнетущее чувство беспомощности. Я никак не могла понять, почему этот урод вёл себя настолько нагло — равно как и то, почему же его до сих пор не смогла выследить полиция. Впрочем, быть может сейчас-то Роджерс почешется! Проникновение со взломом — это уже не безобидное наблюдение.

В большой комнате, где главенствовал мой любимый рабочий стол, в компании крепкого седого и крайне всклокоченного старика — Уолтерса, — нашёлся мужчина, одетый примерно в том же стиле, что и я, и на пару секунд разговор прервался, пока мы с детективом Барнеттом разглядывали друг друга. Я его — мрачно и внимательно, он меня — несколько озадаченно, но без враждебности.

— Господа, — хмуро я кивнула обоим мужчинам. — Могу я услышать подробности, что здесь произошло?

В карих глазах Барнетта мелькнуло удивление — видимо, я украла его фразу, — но он быстро взял себя в руки и, коротко кашлянув, указал кивком на домовладельца:

— В одиннадцать-пятьдесят поступил вызов от мистера Уолтерса, в котором он утверждал, что в квартиру к одному из его постояльцев кто-то вломился. По указанному адресу выдвинулся патруль, который, прибыв на место, обнаружил квартиру в соответствующем состоянии, — жестом он обвёл рукой разгром. — После чего был вызван я, для дальнейшего ведения дела.

Уолтерс мрачно кивал, а я, в свою очередь, вполуха слушала Барнетта, выцепив из его слов самое важное — время вызова.

— Я вышла из дому примерно в десять-десять, — отметив, как детектив сделал запись в своём блокноте, куда он до того, видимо, вносил другие наблюдения, я мысленно хмыкнула. — Очевидно грабитель совершил налёт в означенный промежуток времени. Вы осмотрели место преступления, детектив Барнетт?

По кислому лицу того я догадалась, что некоторую часть улик успели затоптать патрульные, в процессе фиксирования факта взлома. Чтоб им пусто было…

— Да. Предположу, мисс Вудворт, что упомянутое состояние квартиры не является обычным для вас, — он неловко усмехнулся, но я шутку не поддержала — мне это ещё разбирать потом! — Увы, пока что дело только инициировано, и я не могу с уверенностью сказать, кто и с какой целью проник в ваш дом. Скажите, на первый взгляд что-то ценное пропало?

Я покачала головой, обходя стол и с тоской разглядывая содержимое ящиков. Вывернуто было всё не слишком обстоятельно, но все ёмкости и контейнеры больше кулака размером вскрыты, выпотрошены и раскиданы в полном беспорядке.

Присев на корточки, я извлекла из-под комода лист бумаги — на нём были какие-то записи, но гораздо интереснее, что поверх них отпечатался насыщенный след до боли знакомых ботинок. Видимо, этот здоровяк наступил на бумагу, не заметив, и, сделав шаг, просто смахнул лист под тумбу. Я была уверена, что, если бы тут не потопталось двое остолопов, без труда можно было бы отыскать ещё ворох этих отпечатков, но мне достаточно и того, что имелось.

— Я сейчас немного дополню описание мистера Уолтерса… — с трудом сдерживая злость процедила я, подняв лист повыше и разворачивая тот к Барнетту «лицом». — К росту добавьте пятидесятый размер ноги, обувь — сапоги, характерные для бывших служащих вермахта. Разъезжает на трофейном BMW R75, «Сахара».

— Вы его знаете? — детектив даже не пытался скрыть удивления, которое теперь граничило с подозрением.

— Не лично, — мрачно оскалилась я в подобии улыбки. — Пасёт меня примерно с начала декабря. Ориентировку я на него выдала в участок Нортсайда…

— А, вот откуда я вас знаю! — перебил меня Барнетт, просияв такой облегчённой улыбкой, что я поняла — этот вопрос терзал его всё последнее время. — Долорес Вудворт, частный детектив, бывший сотрудник Нортсайдского отделения полиции…

Я смерила его тяжёлым взглядом, после чего глубоко вздохнула и кивнула:

— Всё верно. Это я.

— Что ж, случается и с лучшими из нас, — невпопад буркнул полицейский, после чего, сдвинув шляпу на затылок, почесал лоб. — Я передам ваше описание в центральное управление — уверен, что такой колоритный кадр не мог пройти мимо нас. В конце концов, он владеет крайне примечательным транспортным средством, и уже по нему его вычислят в кратчайшие сроки.

«Угу, держи карман шире», — проворчала мысленно я, с тоской представляя — сколько же проблем сулит мне этот взлом. Да ещё так не вовремя, прямо в разгар дела!

— Что ж, мисс Вудворт, я полагаю — вам потребуется определённое время, чтобы установить, что именно было похищено у вас, после чего вам надлежит подать заявление по форме…

— Мистер Барнетт, я прекрасно знаю процедуру уведомления правоохранительных органов о краже со взломом, — прервала я поток ненужных инструкций. — Всё сделаю в лучшем виде. И буду крайне признательна, если вы, в свою очередь, будете держать меня в курсе поиска или, паче того, поимки взломщика.

Детектив только вздохнул, с негромким хлопком закрывая свой блокнот и пряча тот в нагрудный карман пиджака, после чего развёл руками:

— Сделаем всё, что в наших силах, мэм.

— Благодарю, детектив, — подтвердив свои слова коротким кивком, я вновь огляделась, после чего глубоко вздохнула. — Полагаю, здесь вы закончили?

Барнетт хмыкнул, одарив меня ещё одним подозрительным взглядом, но возразить ему было нечего: протокол он уже явно составил, свои показания я подмахнула — предварительно проверив, что он всё зафиксировал верно, соответственно, место преступления правоохранительным органам можно покинуть.

— Хорошего дня, мисс Вудворт, — после недолгого молчания, придя, очевидно, к тем же выводам, что и я, сказал полицейский и, вежливо приподняв шляпу, направился на выход.

К его чести — брошенные на пол вещи он довольно аккуратно переступал, и, судя по звукам из коридора — прикрикнул на патрульных, чтобы они тоже смотрели под ноги. Немного несвоевременно, конечно, но и на том спасибо.

— Ну и бардак, девочка, — проворчал Уолтерс после того, как за полисменами закрылась дверь. — Вот ведь не свезло, да?

— Да, мистер Уолтерс. Не свезло, — я усмехнулась, подумав об утреннем взломе офиса. — Если не возражаете, я хотела бы с этим разобраться.

— А, ну само собой, само собой, детка, — старик сочувственно кивнул. — Не буду мешать тебе, но если что-то понадобиться — ты скажи…

Чем он мог бы мне помочь — в голову как-то навскидку не приходило, хотя…

— Вообще-то есть кое-что, мистер Уолтерс, — я задумчиво потёрла подбородок. — Не могли бы вы, пока меня не будет, распорядиться поменять замки в двери? Я компенсирую все расходы, разумеется.

— Пока тебя не будет? — переспросил Уолтерс, и в выцветших глазах я увидела проблеск настороженности. — Что-то серьёзное стряслось?

— Не знаю пока, мистер Уолтерс, но два взлома за один день — многовато даже для меня, — откровенничать с ним мне было не впервой, да и немножечко излить душу небезразличному человеку всегда полезно для морального покоя.

— Два? О чём ты? — настороженности во взгляде стало больше, и к ней прибавилась суровость, а после того, как я рассказал ему о проникновении в офис — Уолтерс стал совсем хмурым. — Вот это новости. И тип этот… Вообще, я вроде даже видел его раньше! Ты как описала его — точно видел. Только он не рядом с твоим авто крутился, а во дворе, я и значения не придал…

— Об этом я и говорю, мистер Уолтерс. Я думаю, что какое-то время мне здесь будет лучше не появляться, потому и прошу вас обезопасить квартиру от случайных посетителей. Чуть позже я зайду к вам за ключами, ладно?

— Конечно, девочка, — домовладелец несколько раз кивнул, всё ещё хмурясь и сердито поглядывая по сторонам.

Это мне нравилось в нём — чувство ответственности и вовлечённость. Не исключено, конечно, что подобными привилегиями обладала только я, но всё равно приятно, чёрт возьми, ощущать себя «своей».

— Спасибо, мистер Уолтерс. В таком случае, с вашего позволения, я немного приберусь здесь, и поеду дальше по делам.

— А как же заявление? — искренне удивился старик.

Я криво усмехнулась:

— Это моё дело, мистер Уолтерс. Личное дело, с личным интересом. Думаю, я справлюсь с этой задачей лучше, чем Барнетт.

Единственное, за что я готова была даже поблагодарить взломщика — это за найденную заначку.

На кухне, где из шкафов всё так же было вынуто, я нашла небрежно брошенный на подоконник блок сигарет. Очевидно, я купила его когда-то давно, спрятала «на чёрный день» и забыла — такое случалось и раньше. А так как случалось это преимущественно со всякими приятными и полезными штуками типа сигарет, денег и кофе, я подозревала, что «забывала» я намеренно, чтобы радовать себя такими вот находками.

Выпотрошив упаковку, я первым делом закурила — первый раз более, чем за сутки, между прочим! — после чего заполнила портсигар, и переложила тот во внутренний карман пальто. Портсигар упорно не желал помещаться, и лишь заглянув внутрь я поняла, что ему мешало — футляр.

Я остановилась посреди разгромленной кухни, опустив взгляд на деревянную коробочку в руке, и почувствовала, как вновь холодок недоброго предчувствия ползёт вдоль спины.

«Топтала» следил за мной вчера до порта, и ничто не мешало ему вести меня до жилища Сонгов. То, что я его не видела — не значит, что его не было. В таком ливне немудрено пропустить осторожного наблюдателя, а этот, как показывала практика, крайне ловко умел скрытничать.

Оба взлома были совершены после моего визита к Эбигейл — и, что немаловажно, после того как я увезла оттуда эти ленты. Могло ли это быть совпадением?

Один уважаемый мной человек, ещё в период обучения в колледже, любил говорить в таких случаях: «Вселенная редко когда бывает настолько ленива». Он отрицал случайности, полагая, что при некотором старании в любом событии можно отследить связи и закономерности.

Здесь не приходилось даже присматриваться.

Очевидно, обнаружив мои изыскания — сигарный пепел на страницах справочника, — взломщик предположил, что я оставлю футляр на работе. Не найдя ничего, он выждал, пока мне не позвонит Линда и влез ко мне домой — спросонок и после её сообщения я мчалась по городу как угорелая, не особо глядя по сторонам. А здесь его спугнул Уолтерс… Впрочем, нет, не спугнул. Уолтерс говорил, что здоровяк его не заметил, значит, он закончил обыск и также пришёл к выводу, что искомого здесь нет.

Ещё бы. Всё время футляр был при мне…

Значит, «топтала» определённо связан с делом Сонга. Плохо, плохо, очень плохо! Если всё так, а всё указывает именно на это, значит Сонг — или Эбигейл? — ещё в начале зимы наняли этого типа следить за мной. Зачем? Бессмыслица.

Я почувствовала тепло между пальцев, и, скосив взгляд, заметила, что сигарета истлела почти до фильтра. Выругавшись вполголоса, я прикурила вторую и уселась на подоконник, подтянув к себе одну из чашек, что была заботливо отставлена взломщиком в сторону. Видимо, чтобы не разбить. Очень странная предосторожность, учитывая треснутые и разбитые зеркала…

Почему он ждал, пока будет пустой офис? Пока будет пустая квартира? С его телосложением и явным пунктиком на военщине он скорее всего без труда мог бы вломиться ко мне домой и, если не хотел убивать — обезвредить, и провести обыск так. Нет, он упорно не хотел пересекаться лично. Это мало похоже на личное нежелание — скорее, сторонний запрет, поскольку вполне очевидно, что это условие здорово осложняло ему жизнь. Значит, его наниматель приказал ему следить за мной, но не выходить на контакт.

Это всё ещё не отвечало на вопрос «зачем?».

— Недостаточно информации, — пробормотала я, чувствуя, как голова идёт кругом.

Впрочем, не исключено, что это было из-за сигареты на пустой желудок. Совсем пустой.

Переждав приступ дурноты и смахнув со лба липкий холодный пот, я вдавила недокуренную сигарету в дно кружки и, осторожно поднявшись, отнесла ту в мойку. После чего, покопавшись в запасах, которые сейчас в беспорядке лежали на всех доступных поверхностях и даже на полу, нашла банку консервов и, вскрыв ту, отправилась в спальню. Не самый здоровый завтрак, конечно, но чем богаты…

Оставаться здесь всё ещё было не лучшей идеей, и потому, вооружившись чемоданом, в котором перевозила сюда часть своих вещей из отчего дома, я принялась складывать в него запасную одежду. Две пары брюк, несколько рубашек, чистое бельё… Всё, что могло потребоваться мне при кратком добровольном изгнании. В чемодан также отправился початый блок сигарет и важные документы, которые хранились в отдельной кожаной папке, и к которой взломщик даже не прикоснулся. Странно, а ведь я могла бы, к примеру, вытащить ленты из футляра и спокойно переложить их в эту папку… Возможно, ему это не пришло в голову.

Закончив сборы вынутой из оружейного сейфа коробкой патронов и остатками налички, я села на чемодан, уже в относительном спокойствии доедая консервы. Кажется, это были сардины…

Обведя взглядом вывернутые вещи и стянутый с кровати матрас — под ним, очевидно, тоже искали, — я решила, что обязательно займусь уборкой. Потом. Когда разберусь с Сонгом.

В конце концов, несмотря на все личные неурядицы и откровенную запутанность дела, основную задачу с меня никто не снимал. Напротив, с учётом новой полученной информации мне ещё сильнее хотелось найти Эндрю Сонга… и задать ему несколько вопросов. Персонально.

И я точно знала, каким должен быть мой следующий шаг.