Зеркальщик

Глава 22

Глава 22

В ресторан «Небо» Радим вошел, когда на часах было без пяти семь.

— Меня должны ждать, — обратился он к хостес.

— На кого записан столик?

— Ольга Бушуева.

— Она еще не подошла, но пойдемте, провожу вас.

Радим кивнул и направился следом за девушкой. Что сказать? Пятница, мест свободных почти не осталось, все столики были заняты, только самые неудачные еще свободны.

Ложа, куда хостес привела Радима, находилась на втором ярусе. Полукруглый диван, столик у окна с прекрасным видом на вечерний, блистающий яркими огнями, Энск, никаких стенок, но близко и незаметно не подойти, а музыка, играющая в ресторане, хоть и не громкая, но не даст подслушать.

— Это самое уединенное место в нашем ресторане, — словно угадав его мысли, произнесла девушка. — Тут вам никто не помешает. Снизу не видно, что происходит за столиком.

Радим кивнул и, обойдя диван, выбрал себе место, сел так, чтобы краем глаза видеть лесенку, по которой сюда можно подняться.

— Меню, — оставляя на столе папки, произнесла хостес. — Как сделаете заказ, вызовите нашего официанта кнопкой в центре. Принести сразу, что-нибудь выпить?

— Минералку с газом, все равно какую, — попросил Радим.

Девушка кивнула и спустилась на первый ярус.

Не прошло и пары минут, как по лестнице, ведущей к ложе, загрохотали тяжелые ботинки, и на второй ярус, слегка запыхавшись, забрался здоровенный мужик кило под сто двадцать весом. Грубое лицо с парой шрамов, ломаные уши, толстая шея, печатка с брильянтом на мизинце, пиджак дорогой, но на животе уже никогда не сойдется.

— Ты, что ли, ложу арендовал? — подойдя к Радиму, который лениво, в пол оборота наблюдал за ним, поинтересовался гость.

Вяземский в изумлении приподнял бровь, давно он не сталкивался с подобным.

— В общем, так, — произнес боров, доставая пачку пятитысячных купюр и швыряя две на диван перед Диким, — у меня свидание, и мне нужен этот столик. Так что, бери деньги, дождись внизу свою подругу, или кого ты ждешь, и валите, куда хотите. Можете тут, в зале, посидеть, можете в другое место пойти, но эту ложу вы освободите.

Радим улыбнулся.

— С кем имею честь разговаривать?

— Борец я, — оскалился боров. — Слышал небось.

— Слышал, — кивнул Вяземский. Еще полгода назад он бы просто ушел, не желая связываться с этим кадром, но сейчас все поменялось, никакого страха, перед этим громилой. — И понтов у тебя больше, чем силы. Ты не на того наехал. Знаю я, что ты ларечников да шаурмичные крышуешь, тех еще, кто не догадались от тебя уйти под крылышко к ментам. Человек семь на тебя горбатятся, так, бычки молодые, безмозглые. Кто был поумнее, уже свалили.

Глаза борова налились кровью, шея вспотела, здоровенные кулаки сжились.

— Ты бессмертный? — процедил он вопрос сквозь зубы.

— Ты ничего более банального придумать не мог? — Радим взял деньги, которые швырнул ему собеседник, и встал напротив Борца. — Вот что, Горлов Борис Георгиевич, ты не на того наехал. Не ищи себе проблем, иначе твои бычки тебя не защитят, иди себе по здорову, поищи другой кабак. У меня свидание с очень красивой женщиной, и я не хочу начинать этот вечер с драки или еще чего-то в этом роде.

— Пополам сломаю. Живи, оборачиваясь, — процедил Борец и, развернувшись, направился к лестнице.

— Деньги свои забери, — бросил в здоровенную спину Радим, — я в состоянии свой ужин оплатить.

— Оставь, бабе своей отдашь, пригодятся, будет, что врачам сунуть, когда тебя через трубочку станут кормить и утки убирать.

Скатившись вниз, Борец подошел к группе каких-то мужиков и, что-то сказав, пару раз указал наверх, после чего развернулся и потопал к выходу. Остальные тронулись следом.

Тут же, словно почуяв, что гроза миновала, появилась миловидная официантка с минералкой. Радим улыбнулся и кинул деньги Борца на поднос.

— Это вам, просто так, тот большой шумный господин велел передать.

— Вы бы теперь осторожней ходили, — убирая деньги в карман, зашептала девушка. — Никита случайно пиджак ему залил, так потом три месяца в гипсе прыгал, ему кто-то монтировкой ногу сломал, когда он домой шел.

— Спасибо, — подмигнул Радим.

— Вам спасибо, — ответила официантка, — завтра за квартиру платить, деньги пригодятся. А вот и ваша спутница.

Но Радим и так уже заметил поднимающуюся по лесенке Ольгу. Она умела произвести впечатление — черное платье-комбинация, этакая вариация на тему более закрытой ночной сорочки, открытые плечи, смелый вырез спереди и, наверняка, вдвое больший сзади, но Ольге Бушуевой было, что показать.

Радим поднялся и три шага дошел до лестницы, подавая ей руку. Та благосклонно кивнула и вложила свои пальцы в его ладонь, которые он галантно поцеловал. Сегодня она обошлась без косы, ее черные волосы были завиты в крупные кудри, которые красиво рассыпались по плечам.

Радим обвел взглядом зал, никто вроде не следил за ними, кроме одного человека, в уголке у барной стойки с бокалом в руке сидела Влада и сверлила спину Ольги ревнивым взглядом. Их взгляды встретились, и выражение на лице со злого сменилось на испуганное.

Вяземский укоризненно покачал головой и повел Бушуеву к столу. Он знал, что заслужил ревность Зотовой, она неплохо поработала, усыпляя его бдительность и подозрительность. И ведь удалось, он никак не мог предположить, что она явится шпионить. Да, вечер, можно сказать, загублен, сначала Борец приперся, теперь Влада.

— Знаешь, Радим, ты удивительный человек, — устроившись на диване сантиметрах в тридцати от него и закинув ногу на ногу, произнесла Ольга. — Я только вошла в ресторан, и угадай, что мне сказала Нина?

— Нина — это хостес?

— Она самая, — подтвердила Бушуева.

— Она сказала, что я послал на хер Борца, мелкого криминального авторитета из соседнего района, наглого, зарвавшегося, охамевшего от безнаказанности.

— Радим, — с укоризной произнесла Ольга его имя, — он опасный человек.

— Ты сейчас серьезно? — с недоумением спросил у нее Вяземский и, видя в ее глазах непонимание, все же объяснил. — Я вчера по твоему приказу прошел через зеркало, убил четырех бывших боевиков РДК, работающих на британскую разведку, пятого взял живым вам для допроса. И ты говоришь мне, что этот мелкий бандюган, застрявший в вольнице конца прошлого века, опасен?

Ольга несколько секунд хлопала глазами, пока до нее доходило сказанное. Странно, что она сама не додумалась до этого.

— М-да, что-то я попутала, как сказал бы этот Борец, — после чего звонко рассмеялась. — Ладно, давай сделаем заказ и обсудим наши дела, а потом просто посидим, пообщаемся.

Вяземский кивнул и открыл меню. Как ни странно, стейка ему совершенно не хотелось, а вот каре ягненка, прямо таки звало, а к нему цезарь с креветками и сырные палочки с брусничным соусом и двести граммов двенадцатилетнего Чиваса. Ольга же заказала себе фруктовый салат и дорада. Пить она решила красное сухое.

Надо сказать, вечер удался, несмотря на его начало, и еда была вкусной, и обсудили все деловые вопросы, касающиеся его работы, еще до такого, как принесли мясо и рыбу. Потом просто сидели, смотрели на ночной город с восьмого этажа торгового центра. Никаких поцелуев, просто Ольга привалилась к нему спиной, скинув туфли на высоком каблуке и забросив ноги на диван, взяла его за руку и не выпускала ее оставшийся вечер. Единственное, о чем жалел Вяземский, это то, что тут нельзя курить.

Домой он явился в начале одиннадцатого, проводив Бушуеву до нового жилого комплекса, где у нее на последнем этаже была квартира. Именно у его подъезда состоялся единственный за вечер страстный, долгий поцелуй, за который Радиму стало немного стыдно. Так вышло, что чувства к Владе у него были, но это не любовь, больше забота, ответственность, отчасти страсть. Он был ей нужен, ее герой, человек, который ее спас, и рядом с которым она могла спать по ночам, не просыпаясь от кошмаров. Он стал заложником ее фобий и грез, и прогнать ее — это обречь на страдания. И тут в его голове щелкнуло, он же зеркальщик, и может избавить ее от проблем, и себя заодно. Это будет трудно сделать, но лучше амнезия, которая уберет у нее все воспоминания, касающиеся туалетного маньяка, следующие полгода кошмаров и отношения с ним, она просто забудет все это.

— А она красивая, — с толикой зависти произнесла Влада, когда он перешагнул порог квартиры.

— Красивая, — легко согласился Вяземский, снимая ботинки. — Ну, что, поговорим? Ты зачем в ресторан пришла? Чего ты хотела этим добиться?

Зотова тут же занервничала, что отразилась на ее лице.

— Радим, прости меня, пожалуйста, — чуть не плача, заявила она. — Не могу я, как ты сказал про этот ужин, ревность просто разъедать начала, места себе весь день не находила. Ты же знаешь, как бывает, гложет и гложет, накрутила себя. Должна была я ее увидеть? Дождалась, пока ты в такси сел, и за тобой на своей жучке. Пошла за тобой в ресторан, у бара села, коктейль безалкогольный взяла. Сижу, жду, понимаю, что дура. Знаю я этот столик уединенный, ужинала как-то там с друзьями. Сначала этот боров поднялся. Я удивилась. Потом он скатился, злющий, шея красная. А вот потом брюнетку увидела, сразу поняла, что это она. У меня пелена на глаза упала. Хотела встать, подойти, но ноги отказали, трясет всю. Она наверх поднялась, и тут ты появился. Как тебя увидела, отпустило. А потом ты меня заметил в глаза пострел, сердце в пятки ухнуло. Ты ее увел, а я на полусогнутых домой. Голова разболелась, руки руль стиснули так, что думала, вырву с корнем, чуть в аварию не попала, вовремя крутанула, к обочине прижалась, аварийку включила. Сидела час, курила, пока не успокоилась. Стыдно стало, хотя не понимаю я, чего стыдилась-то? Мы вроде с тобой, как вместе, а ты с другой ужинаешь. Я схожу с ума, Радим. Я понимаю, как выгляжу в твоих глазах, но ничего поделать не могу с собой. Мне нужен только ты, ты — мое спокойствие, мое счастье. Я без тебя не могу. Вообще не представляю, как прожила полгода. Хотя не жизнь это была, я жить начала только, когда с тобой увиделась.

И тут Вяземский понял, что, если сейчас не прекратить, это будет усугубляться, и чем дальше, тем хуже. Обычно в фильмах из таких людей получаются отличные маньяки, которые режут всех, с кем встречается объект их вождения. И тянуть нельзя. Руна сна, и вот девушка валится прямо ему на руки. Отнеся ее на диван, Радим прошелся по квартире, собрав все ее вещи. В пакет отправилась косметика из ванной, кое-какая одежда. Остановив женскую экспансию на свой дом и убрав следы ее пребывания, Радим открыл проход в квартиру Влады, на это у него ушло меньше трех минут, пригодился якорь на зеркале у нее в прихожей. Уложив девушку в кровать, он несколько минут смотрел на нее, после чего, вздохнув, принялся за дело. Прошерстить компьютер и ноутбук на предмет информации о нем, вычистить соцсети. К счастью, в последнее время он был не слишком активен. Убрав везде себя из друзей, Вяземский взялся за телефон. Тут было и проще, и сложнее. Почистить мессенджеры, где переписывались, удалить контакты и совместные фотки. Очень медленно, но Радим Вяземский исчезал из жизни Влады Зотовой, женщины, которая его любила, но эта любовь оказалась для него слишком сильной и безумной. И решение, которое он нашел в такси, казалось ему самым лучшим. Если она его не вспомнит, значит, и мании не будет.

Пройдясь поиском на предмет упоминания его имени и фамилии во всех чатах, к счастью, редкие, он подчистил пару обсуждений с подругами. Последним он убрал с обоев рабочего экрана их совместное фото.

Посмотрев на спящую девушку, Радим с грустью улыбнулся и, раздев ее, уложил кровать.

— Прощай, милая, с тобой было здорово, особенно секс, но с головой у тебя беда, а мне это не нужно.

Начертив на лбу руну памяти, он вписал в нее число дней, которые Владе Зотовой требовалось забыть. Теперь она больше не вспомнит ни его, ни туалетного убийцу. Плохо, конечно, шрам на шее не убрать, он вызовет вопросы, но они не приведут ни к чему. Жаль, сил у Радима маловато, чтобы создать ложные воспоминания, не идти же на поклон к какой-нибудь из зеркальных ведьм, которые осели в Москве официально. Руна засветилась зеленым, потом сразу золотом.

— Прощай, Влада, — тяжело вздохнув, прошептал Вяземский, провел пальцами по щеке девушки и, развернувшись, шагнул в зеркало.

Пару дней надо будет понаблюдать за ней, издалека, все же провал в памяти сроком в полгода — это сильно. Но он знал, никакой гипноз, никакой мозгоправ не сможет вернуть то, что она забыла.

Рассвет он встретил в стельку пьяным, сидя напротив распахнутого балкона, у его ног валялась пустая бутылка Чиваса.

Два следующих дня он провел перед зеркалом, следя за Владой. Это было не сложно, та заперлась дома, приводя свою голову в порядок, вызвонила каких-то подруг, и они не нашли ничего лучше, чем отпаивать ее шампанским. Радим изумился тому, что его имя ни разу не всплыло в разговоре, похоже, эта парочка была про него не в курсе. Он еще, когда телефон Влады чистил, заметил, что она очень мало про него рассказывала, не было у нее тех, с кем она была бы полностью откровенной. В понедельник после бурных выходных она отправилась на работу, а потом в больницу. С диагнозом доктор мудрить не стал, выдав сакраментальное — амнезия на фоне стресса. Прописал таблетки и отправил домой.

Радим устало вздохнул. С одной стороны он поступил просто мерзко, с другой — обезопасил себя от дальнейших проблем. Пока приглядывал за Владой, он решил еще один вопрос. Иван просил помочь его семье, но тут все было просто, левый акк в одном из мессенджеров, и на телефон его жены улетело короткое сообщение с номером счета и паролем к нему, с небольшим пояснением. Увидев, что сообщение прочтено, Радим удалил контакт. Холодный был довольно богатым человеком, и этот счет держал на всякий случай, на черный день. Теперь он ему, понятное дело, был не нужен, а финансы с него помогут семье решить их проблемы.

Трель служебного телефона, который выдали ему в конторе, не предвещала ничего хорошего, хотя…

— Здравствуйте, Ольга Ивановна. Вы по делу или просто поболтать?

— Привет, Дикий, — раздался в трубке голос куратора, причем не было в нем ни злости, ни напряга. — Мужик в торговом центре с потерей памяти, который пропал несколько месяцев назад, твоя работа?

— Ага, ходил в зазеркалье, прихватил потеряшку. Он назад рвался, а местные не горели желанием его держать рядом, уж больно занудный тип, вот и попросили его закинуть на родину.

— Понятно, тогда сейчас дам команду, чтобы его прекратили допрашивать, где был, что делал, а то тут уже такие теории — от похищения инопланетян до удержания в рабстве.

— У вас все, госпожа подполковник? — немного более игриво, чем следовало бы, поинтересовался Вяземский.

— Не совсем, Радим. — Вот тут ее голос стал, куда как серьезней. — Мы тут, когда с тобой общались, одну девушку обсуждали, что с тобой живет, вернее жила. Ты не слишком вольно стал силу свою использовать? До меня дошла информация, что она память потеряла. Представляешь, не помнит ничего с того самого дня, как на нее напали. Даже маньяка не помнит. Что за дела, Дикий?

— Плохо там все было. Ты знаешь, что она нашу встречу видела, следила за мной, я ее еще там, у бара, срисовал, когда ты пришла. Она тоже поняла, что я ее заметил, и ушла, чуть по дороге не разбилась, так ее трясло.

— Ну понять-то ее можно, — встала на защиту Влады Бушуева. — Память-то за полгода зачем стирать?

— Я тебе рассказывал о ее проблеме. Когда вернулся, мы с ней пообщались. Короче, там все плохо было, поверь мне, она реально с катушек съезжала на фоне фанатизма. Можно, конечно, было бы отвести ее к психологу, но я в это самокопание не сильно верю, а спятившая маньячка, которая от ревности убивает кассиршу в супермаркете потому, что я ей улыбнулся, мне без надобности. А теперь нормально все с ней будет, для нее больше нет никакого маньяка, нет никакого спасителя, нет никакой мании. Я больше не встречусь на ее пути, так что, я считаю, что все сделал правильно. Я вернул ей ее жизнь.

С минуту Ольга молчала, переваривая сказанное и прикидывая, давать ли ход делу, ведь все факты злоупотребления Радимом силой должны были быть зафиксированы и отправлены в Москву в отдел.

— В общем, так, — наконец, приняла решение Бушуева, — я обязана подать бумагу о случившемся наверх, но напишу, что согласна с применением силы в конкретном случае. По-хорошему, тебе бы сначала нашему психологу ее показать, чтобы он заключение выдал, но думаю, в отделе тебя поймут. Ты же ее не в зазеркалье отправил, так, немного жизнь поправил. Ладно, все, отбой. Хорошего дня.

— И вам хорошего дня, товщь подполковник, — улыбнулся Вяземский.

Все прошло неплохо, он ожидал худшего, хотя надеялся, что до Бушуевой эта информация вообще не дойдет. Но, видимо, Влада вошла в сферу ее интересов, так как, была с Вяземским.

Посмотрев на часы, Радим поднялся с кресла и, прихватив спортивную сумку, направился в зал. Жизнь у него стала, куда, как насыщенней, но хорошая физическая тренировка не повредит. Мышцам надо дать нагрузку, да и с народом повидаться хочется. Сколько прошло, как он Славу видел? Полгода?

Тренировка удалась. Слава, оценив его неплохую форму, поднял нагрузки, так что, в раздевалку Радим уходил последним, когда все клиенты зала уже отвалили домой. Вот только в раздевалке он оказался не один, возле зеркала, того самого, из которого вылез стрижига, сидел крепкий мужик с круглым, простецким, добродушным лицом.

— Привет, наследник, — поприветствовал он Вяземского. — Поговорим?

— И тебе привет, Беглый, — спокойно поворачиваясь спиной к ходоку-ренегату, отозвался Радим. — Можно и поговорить, только не тут, Славе домой пора, и так задержался со мной.

— Где и когда? — согласился бывший КГБшник, причем никакого недовольства он не проявил, его голос по-прежнему звучал доброжелательно.

— Давай завтра в зеркальном мире в местном анклаве потеряшек. Мне все равно туда нужно.

— Не годится, — покачал головой Беглый. — Это, скажем так, твоя территория, а мне это не нужно, прошлый раз мы плохо расстались. Предлагаю, завтра встретиться в ресторане, где ты бодался с черным ходоком. Посидим, покушаем, поговорим за наши интересы. Только не советую отдельских в известность ставить, мы, ведь, понимаем друг друга? Девчонку, что с тобой жила ты хоть и обнулил, убрав от себя, но, думаю, ты же не хочешь, чтобы с ней что-то случилось? И с куратором, с которой ты целовался, может неприятность выйти, хотя она получше защищена. Только вот я ходок. Так что, чтобы нам не поругаться, давай встретимся тет-а-тет, не нужны мне лишние уши. Кстати, это и в твоих интересах. Вообще, не доверял бы ты чекистам, они ради своего спокойствия и грохнуть могут. Как грохнули дружка моего, в шестидесятых. Кстати, он твой родственник был, только вот силы у него не было ни капли. Ну да это разговор на завтра. Итак, мы договорились?

— Да, — натягивая кобуру с кукри и активируя руну сокрытия, ответил Радим.

Пока Беглый говорил, он успел переодеться и запихать тренировочную одежду в сумку.

— Только угрожать мне не нужно. Сделаешь что-то тем, кто мне дорог, и я жизнь положу на то, чтобы тебя достать. Мы поняли друг друга?

Беглый согласно кивнул.

— Вполне. Но я надеюсь, до этого не дойдет.

— И я надеюсь, — согласился с ним Радим. — Как с тобой связаться, если потребуется поговорить, или что-то изменится?

— Зеркала наше все, попроси меня найти, и оно выполнит твою просьбу. Но учти, предашь, и спокойным нейтральным отношениям между нами конец. Я превращу твою жизнь в кошмар, задолбаешься друзей хоронить, а у тебя их для зеркальщика многовато. Мы поняли друг друга?

— Вполне, — накидывая куртку на плечи и беря сумку, ответил Радим. — Во всяком случае, пока не поговорим.

— Вот это правильно, — поднимаясь с лавки и пожимая протянутую руку, заметил Беглый. — До завтра, буду ждать тебя в восемь. — Он коснулся зеркала, пробуждая руну пути, и, махнув рукой, шагнул сквозь стекло.

Секунда, и Радим остался в раздевалке один. Погасив свет, он вышел в коридор.

Прикурив, он с минуту стоял на крылечке, слушая, как тихонько рычит прогреваемый движок Ленд Ровера. Если у него и были какие-то мысли о том, что нужно поставить отдел в известность, то сейчас они исчезли. Во-первых, не факт, что отдельские справятся, во-вторых, даже если справятся, Белый может работать не один, а значит, за него начнут мстить. И он прав, у Радима слишком много уязвимостей. Вот только нужны ему были эти люди, и друзья, с которыми редко, но он встречался. И Влада, которая о нем никогда не вспомнит, но она будет жить нормальной жизнью. И Ольга, к которой его потянуло последнее время.

Кинув бычок в урну, Вяземский забрался в теплое нутро внедорожника. Заперев зал, махнув на прощание рукой, мимо к своей машине прошел Слава. Радим поднял глаза и бросил взгляд в зеркало заднего вида, оттуда на него смотрели уверенные холодные, слегка уставшие глаза. Как резко изменилась его жизнь всего за полгода, с того момента, как вместе с кубышкой, который принесла ему хороший доход, он поднял из земли зеркало и черный камень с багровым огнем в сердцевине. Сколько он убил людей и нелюдей за это время? Сколькому научился? Сколько ему еще предстоит узнать? Радим только сейчас осознал, что его старая жизнь осталась в прошлом, в том самом дне, когда он раскопал труп ведьмы. Его путь только начинается, он будет опасным, но очень интересным.

Конец первой книги.

Владимир Сентябрь — Ноябрь 2024 года.