Зеркальщик

Глава 14

Глава 14

Радим добрался до именинницы и остальных в тот самый момент, когда она развернула обертку. Он оказался прав — заклятое зеркало, которое, благодаря амулету, засветилось для него призрачным белым сиянием. В принципе, ничего оригинального в этом не было, не сказать, что частый способ сведения счетов, но встречается. Сложность в том, что самостоятельно подобное не создать, нужен контакт с зеркальной ведьмой, проживающей тут или ходящей сюда. Фактически, Радим сейчас присутствовал при заказном убийстве. А вот и гость, Наталья, недоуменно посмотрела на зеркальные часы размером с тарелку, потом бросила озадаченный взгляд на свекровь, та улыбалась и что-то говорила, но Радим не разобрал ее слов. В этот момент из зеркала медленно возникла призрачная, никому, кроме него, невидимая рука, выглядевшая так, словно ее сформировали из пыли. Она медленно потянулась к голове именинницы. Вяземский, войдя в боевой транс, создал руну удара, ту самую, которую использовал вчера утром в зазеркалье, чтобы обнулить щит боевика, что был с Беглым. Только на этот раз ему не нужна мощь, нужен легкий импульс, чтобы просто выбить зеркальные часы из рук девушки. И все вышло — удар по кисти был не сильным, но его вполне хватило, чтобы рука дернулась, и зеркало упало на пол, разлетевшись на десятки осколков. Сущность, которую ведьма заперла в этих часах, теперь была не опасна, ее разорвало и растащило между ними, и чтобы собраться снова целиком, нужно склеить предмет, а так она скоро раствориться без следа.

Роберт тут же подошел к расстроившейся Наталье и, обняв за плечи, принялся успокаивать жену. Удивил, надо сказать. Видимо, несмотря на свой говнистый характер, жену он любит. А вот свекровь перекосило, когда она поняла, что ничего не вышло.

Тут же откуда-то возникла сотрудница ресторана со шваброй и совком и принялась сметать осколки.

Радим достал мобильник и набрал номер дежурного.

— Говорит сотрудник отдела Вяземский, только что мной разбито зеркало с заклятой на убийство сущностью. Нахожусь по адресу — Пятницкая, восемьдесят два, ресторан «Романо».

— Принято, — отозвался дежурный. — Следователь выехал. Будет у вас через двенадцать минут. Действуйте по протоколу.

— Так точно, — вздохнул Радим и, нажав отбой, направился следом за сотрудницей, которая, закончив сметать осколки, потащила ведро к служебному выходу.

Она мазнула карточкой по замку и проскользнула в короткий полутемный коридор. Радим успел войти следом до того, как дверь закрылась.

— Постойте, — окликнул он сотрудницу.

Женщина обернулась.

— Вам сюда нельзя, это служебные помещения, — тут же заявила она.

— Служебные, — с улыбкой произнес Дикий и раскрыл удостоверение. — Значит, мне можно. Младший лейтенант Вяземский, ФСБ. У вас в ведре улика по делу о покушении на убийство, и если хоть один осколок пропадет, поедешь шить спецодежду в одну из многочисленных колоний. Мы поняли друг друга?

Сотрудница, прикипевшая взглядом к удостоверению, быстро закивала.

— Сейчас прибудет следователь, все передашь ему.

— Сделаю, господин лейтенант, ни осколочка не исчезнет, — залепетала испуганно женщина.

— Молодец, — похвалил ее Радим и, вернувшись в зал, принялся наблюдать за свекровью Натальи.

— Ты куда пропал? — выскочив из толпы гостей, поинтересовалась Зотова. — Нам пора.

— Прости, Влада, — отрицательно покачал головой Вяземский, — но я уже на работе. Сейчас следователь из моего отдела подъедет, тут очень плохое случилось.

— Что случилось? — озадачилась Влада, после чего резко обернулась и посмотрела на свою подругу, которая разговаривала с кем-то из гостей.

— Не могу объяснить, служба.

— Разбившееся зеркало… — задумчиво произнесла девушка и посмотрела на Радима. — И майор из моих палат убирал зеркала. Кто ты, Радим Вяземский?

— Тот, кто стоит на страже людей, — вздохнув, нехотя ответил Дикий. — Подожди немного, сейчас я передам улики сотруднику, который приедет, и поедем домой.

Девушка несколько секунд пристально смотрела на него и, кивнув, пошла в сторону хозяйки праздника.

Радим же продолжил наблюдать за матерью Роберта. Та, отойдя в сторонку, с кем-то разговаривала по телефону, и лицо ее при этом выражало крайнее недовольство. Она еще не знала, что, как только будет установлена ее связь с зеркальной ведьмой, и та будет допрошена, если, конечно, она из местных, а не пришлая, то ее как заказчицу ждет приговор, скорее всего, смертный. В отделе было четыре способа наказания. Первый, самый простой, в случае мелкого правонарушения — профилактическая беседа с предупреждением, второй — высылка в зазеркалье сроком, не превышающим восемь месяцев, в случае рецидива — пожизненная высылка. Третий, как, скорее всего в этом случае, смертный приговор, который исполняет ходок, все выглядит, как обычная смерть во сне. Ну и четвертый, когда случается действительно что-то плохое, этого преступника отправляют в туман междумирья, откуда нет возврата.

Скользнувшего в зал старшего лейтенанта Андрея Еремина, Радим засек почти тут же. Тот осмотрелся, увидел Вяземского и, кивнув, тихонько, по стеночке, прихватив со стола стакан с соком и канапе, добрался до Дикого.

— Привет, — пожимая руку, произнес он, — тебе опять везет, как утопленнику.

— Вроде того, — согласился Радим. — Тетку видишь? Вон ту, что по телефону треплется? Она двадцать минут назад пыталась подарить хозяйке праздника зеркальные часы с заклятой внутри них сущностью. И, судя по поведению, прекрасно знала, что с ними не так. Как зовут, не знаю, но она мать Роберта, мужа именинницы. Я незаметно вмешался, и часы разбились раньше, чем сущность добралась до жертвы. Стекла собраны в мешок и находятся вот за этой дверью.

— Ну что ж, в принципе, все ясно, — выдал сталей. — Заберу осколки и в отдел, там по ним связь проследим, вычислим ведьму и потолкуем с дамой. В твоем дальнейшем присутствии тоже нужды нет, хотя, я думаю, ты гость.

— Вроде того, — подтвердил Вяземский, — плюс один.

Он стукнул в дверь, ведущую в служебный коридорчик, и когда та открылась, старлей, пожав ему руку, скользнул внутрь.

Радим же нашел взглядом Владу, которая вернулась к своим подружкам, и направился ней. Что сказать? Вечер был отвратительный, но закуски ничего так, как и вискарь. Все портило общество — за исключением пары гостей, более-менее адекватных, народ тут собрался совершенно не его круга, и скользящие по его недорогому костюму презрительные взгляды бесили не хуже чопорности и надменности, которые просто перли из этих людей.

— Можем уходить, — зайдя с тыла и положив руки на талию, прошептал он.

— Пошли, — тут же согласилась девушка. — Устала я что-то. Только с хозяйкой вечера попрощаемся и свалим.

Радим согласно кивнул, и они направились в сторону Натальи, которая беседовала с каким-то мужчиной лет пятидесяти в дорогом костюме.

Прощание не затянулось. Влада, обняв подругу, расцеловала ее в обе щеки. Вяземский ограничился коротким кивком и дежурным: «Еще раз поздравляю с днем рождения».

Выйдя на морозный воздух, он с облегчением выдохнул и, достав сигарету, прикурил в ожидании такси. Тяжело ему дался этот вечер, а его концовка особенно, но он был собой доволен.

— Что там случилось? — настойчиво поинтересовалась Влада.

— Ничего страшного, — улыбнулся Дикий, — просто очередной эпизод людской мерзости. Прости, но я не могу тебе сказать.

— И как мы дальше будем? — верно уловив суть, спросила Зотова. — Отношения между людьми подразумевают вопросы и ответы, участие в жизни друг друга. А ты на все, что касается твоей работы, отвечаешь — прости, не могу сказать.

Радим на это только улыбнулся и виновато развел руками.

— Так устроена моя служба, есть вещи, которые простым людям знать не положено. Просто давай не будем касаться того, что я делаю, тебе это совершенно не нужно. Не задавай вопросов, и мне не придется говорить эту фразу или врать. То, что произошло вчера в кальянной, можно назвать неудачным стечением обстоятельств, мне пришлось засветить перед тобой свою принадлежность к конторе, чего я делать не собирался, но лежать мордой в пол, не хотелось. Так, по воле случая, ты оказалась посвящена в мою тайну, и теперь задаешь вопросы, на которые я не могу ответить…

— И это вызывает неудобство, — закончила за него девушка.

— Верно, — кивнул Радим. — Так случилось, что я стал частью системы, не хотел этого, но стал. И войти в нее можно, а вот выйти нельзя, и ее основное правило — держи язык за зубами. Так что, если и дальше ты захочешь быть со мной, то придется тебе пойти на эту уступку и забыть о некоторых вопросах. Например, кто мне звонит в два ночи, куда я вскакиваю и еду, прочитав сообщение в мессенджере, с кем я встречался, и так далее. Если ты с этим смириться не сможешь, то давай прямо завтра разбежимся, поскольку мне меньше всего нужны проблемы с этой стороны, с других хватает.

— Ну, чисто технически, завтра мы разбежимся в разные стороны, — пошутила Влада, — ты останешься в Москве, я поеду в Энск. И когда еще встретимся?

— Наверное, к новому году я вернусь окончательно, — шагнув к подъехавшему такси и распахивая перед Зотовой дверь, ответил Радим. — У тебя будет чуть меньше месяца, чтобы подумать нужно тебе все это или нет.

— Это не нужно, — садясь в машину, решительно ответила девушка. — А вот ты нужен, и вот тут кроется основная проблема.

— Верно, я иду в комплекте со своими тайнами и недомолвками. — При этом он приложил палец к губам, бросив взгляд на таксиста.

— Очэнь мэнэ нужны твои таыны, — выдал сидящий за рулем узбек.

— Вот и не грей уши, — ответил Радим и, взяв в свою руку пальцы Влады, стал осторожно их поглаживать.

Девушка откинулась ему на грудь и тихо млела от ласки.

— Повторим? — кивнув на дверь в ванную, поинтересовалась Влада, стягивая сапоги. — Не хочу терять ни минуты с тобой.

— Повторим, — улыбнулся Вяземский — Сколько у нас осталось времени?

— Поезд в одиннадцать, значит, максимум до девяти утра.

— Вагон времени, — заявил Вяземский, и именно в этот момент в его кармане зазвонил служебный телефон, и он понял, что вечер кончился и, скорее всего, вместо душевой с красивой темпераментной женщины он поедет в отдел. — На связи, — произнес он, глядя на расстроенную Владу, поднимая трубку, девушка тоже догадалась, что для них вечер кончился.

— Мы едем за зеркальной ведьмой, что зачаровала эти часы, — выдал Жданов. — Будь в отделе через пятнадцать минут.

— Буду, — ответил Вяземский, нажимая отбой.

— Иди, — произнесла Влада тихо. — Только не целуй, а то не отпущу.

— Отпустишь, — вздохнул Радим, но целовать не стал.

— Ну, ты сам себе злобный Буратино, — пожимая руку, произнес Жданов, стоящий возле отдельского Гелика. — Как ты умудряешься вляпаться на ровном месте?

— Вообще не виноват, — развел руками Радим. — Ел, пил, даже немного потанцевал, и тут при мне свекровь подарила жене своего сына зеркальные настенные часики с заклятой сущностью. Можно, конечно, было бы дать девице умереть, мне она никто, но я решил поступить правильно.

— Здорово, стажер, — выходя из дверей отдела, поприветствовал Вяземского Михаил Ломов.

— И тебе не кашлять, капитан, — отозвался Радим, забираясь на переднее пассажирское сиденье. — Ты нас сегодня катаешь?

— Нашел, блин, извозчика, — хохотнул силовик. — Прикрываю я вас.

— А чего вообще нас-то отправили? — поинтересовался у Жданова Дикий.

— Радим, ну что ты, как маленький? — отозвался уже полковник. — Кто геморрой надыбал, тот и разгребает, и, по идее, этим должен был заниматься ты. Но поскольку ты только стажер, а не самостоятельный оперативник, а я твой наставник, то вместо приятного вечера с одной миловидной дамой, мы поедем брать зеркальную ведьму.

— А я дежурю сегодня, от силовиков, — трогая Гелик с места, отозвался Михаил, — так что, мне ты ничего не обломал.

Ночная субботняя Москва была не такой оживленной, и МКАД проскочили без проблем. Ведьму проследили до дома в поселке Вашутино. Михаил остановил машину в километре от точки.

Несколько минут они молча курили, настраиваясь на драку, зеркальная ведьма, занимающаяся такими вещами, добром не дастся.

— Дом стоит в конце улицы, — начал инструктаж Жданов. — Данных по строению нет, да и времени искать планы, не было. Еще и вечер субботы, неудачно все сложилось, так что, неясно, что нас там ждет. Но доберемся тихонько, посмотрим. Идем под скрытностью. Разрешаю применять оружие и любые руны. В принципе, ее вина доказана, цели захватить — не стоит, если только сразу сама не сдастся. А она не сдастся, нелегалка, в наших базах не значащаяся, но ее след знаком. В архивах отдела нашлось минимум пять дел с отпечатком ее сущности. Сразу скажу, с ней наверняка есть страж, зеркальные ведьмы не живут в одиночку. Радим, его оставь на капитана Ломова, сомневаюсь, что ты с ним сможешь справиться. Но если что, твоя волшебная соль тебе в помощь. В тесный контакт не лезь, обсыпал солью и жди Михаила.

Вяземский кивнул. Стражи были отдельной категорией гостей из другого мира. Чаще всего это были молодые крепкие мужчины из жителей зазеркалья. Их приводили к полному повиновению, улучшали с помощью зелий и рун, превращая в машины для убийства, быстрые, сильные, с отменной реакцией, отлично владеющие холодным оружием и рунами.

— Вопросы? — оглядев спутников, поинтересовался Альберт Романович.

Ломов и Вяземский отрицательно покачали головой.

— Тогда создаем скрытность, и вперед, — скомандовал полковник и, подавая пример, принялся творить руну.

Шли по пешеходной дорожке. Скрытность делала человека, на которого была применена, невидимым и неосязаемым, но, в отличие от предмета, жрала неимоверное количество резерва. Еще одним минусом являлось то, что полностью отсутствовала система опознавания «свой-чужой». Радим не видел своих спутников точно так же, как и они его. О том, что они где-то рядом, говорил хруст свежевыпавшего снега под ботинками, ну и следы, остающиеся на нем. Хорошо еще, что время было к полуночи, и поселок уже успокоился. Конечно, в домах, мимо которых они шли, горел свет, откуда-то тянуло шашлыком, где-то во дворах весело взвизгнула женщина, после чего раздался громкий хохот. Субботний вечер, люди отдыхали.

К тому моменту, как они добрались до места, руна сокрытия сожрала процентов десять от его резерва. Дом на окраине выглядел так себе, не сарай, конечно, но и на коттедж не тянул, обычный, маленький, старый одноэтажный деревянный дом с крохотными оконцами, как в старину делали. Но было видно, что им недавно занимались, явно подновили за последнее время. В одном из окон горел тусклый свет, который с трудом, но пробивался через не слишком плотные шторы.

— Как эту халупу еще не снесли? — удивился Михаил. — В Москве, в нескольких километрах от МКАДа, на хорошем месте, и такой сарай.

Радим согласно кивнул, хотя тут же осознал, что его никто не видит. Дома, мимо которых они прошли, пока сюда топали, были куда как приличней, и заборы нормальные, высокие, и сами они большей частью из кирпича, или новенькие бревенчатые. Некоторые, созданные по западным стилям, прямоугольные, с рублеными формами, панорамными окнами и зимними садами под стеклянными крышами. И тут старый, обшитый даже не сайдингом, а досками, домишко за заборчиком из штакетника, высота которого по пояс.

— Ломов, — почти шепотом окликнул капитана Жданов, — зайди с тылу, посмотри, есть ли там второй ход. А мы за центральным присмотрим.

— Есть, — отозвался Михаил и перепрыгнул через низенький забор палисадника.

— Дикий, не вздумай активировать амулет поиска, — на всякий случай напомнил полковник.

— Не дурак, помню, что ведьма тут же нас почует, — едва слышно ответил Вяземский.

— Молодец, что помнишь. Давай, пока черти на двери руну входа, а то я чую, там защита от скрытности стоит, в бесплотности не пройти.

— Сделаем, — шепнул Вяземский и, стараясь не шуметь, тронулся к невысокому крыльцу.

До двери, обитой старым потрескавшимся дерматином с утеплителем, он добрался без приключений, на ступеньках ни одна доска не скрипнула, и руна легла, как надо. Дверь тут же стала полупрозрачной. Видно было плохо, но кое-что Радим рассмотрел, узкий коридор с лесенкой вверх, еще одна дверь, из-за которой пробивался лучик света. И тут тишина рухнула, с другой стороны дома полыхнуло, а затем раздался удар металла по металлу.

— Вперед! — выкрикнул Жданов.

Радиму, который и так был в боевом трансе, повторять не нужно. Он сделал шаг и оказался внутри. Только при этом его осыпало морозом, это могло означать только одно, руны внутри дома разрушили наложенную на него руну сокрытия. Но теперь это было уже не важно. Взяв разбег, он взлетел по лестнице. Дверь открывалась наружу, но он ударил руной силы, и ее вбило внутрь, вырвав вместе со старым косяком. Радим оказался в ярко освещенной комнатке, в центре которой стояло здоровое зеркало. Возле него замерла женщина лет сорока, бледная кожа, черные, с металлическим отливом, волосы, как у большинства выходцев из зазеркалья, там вообще было всего два цвета для волос — белые и черные. Разве что потеряшки добавляли оживления в скучную палитру. Узкое лицо ведьмы исказилось в злобном презрительном оскале. Он хотел нанести удар руной паралича, но понял, что опоздал, ведьма начала меняться. Впервые Радиму довелось лицезреть боевую трансформацию. Ее пальцы начали удлиняться, на них отросли внушительные когти, черты лица исказились, оно слегка вытянулось, на нем прорезалась серьезная пасть с кучей мелких зубов. Самая простецкая домашняя одежда из джинсов и легкого свитера с горлом осыпалась тленом, а кожа покрылась серой прочной коростой, которую зеркальщики называли каменной кожей. И тут Радим совершил ошибку, он вспорол пакетик с солью и швырнул содержимое в стоящую перед ним тварь. Вот только он забыл наставления зеркальщиков, которые веками имели дело с ведьмами с той стороны. И главное правило гласило — пока трансформация не закончена, ни что не способно причинить вред ведьме. Соль угодила точно в центр груди существа, и словно по стеклу соскользнула к ее ногам. И теперь у Вяземского осталась только одна надежда, что тварь вляпается в рассыпавшийся белый порошок хотя бы ногами, поскольку второго пакетика у него не было, не подумал, да и из дома он выходил спонтанно.

— Твою ж мать, полная трансформация, — ворвавшись в комнату и едва не снеся застывшего возле входа Радима, с тоской в голосе выкрикнул Жданов. — Никогда такого не видел. Соль свою готовь, — скомандовал полковник, — может, и выкрутимся с ней.

— Не выйдет, — покачал головой Вяземский. — Я сглупил, и единственный пакет швырнул в нее, как влетел внутрь, забыл, что при трансформации они неуязвимы.

— Кухня, — воскликнул Альберт и завертел башкой, в поисках места, где может найтись белая смерть.

Но было поздно, ведьма дернулась в последний раз, опустив руки и развернув их ладонями наружу, щелкнула когтями. Внушительными такими когтями, сантиметров по пять, не меньше.

Радим перехватил кукри прямым хватом. Сейчас режущие удары, даже усиленные рунами, не пройдут, шкура у твари, в которую превратилась зеркальная ведьма, крепкая, и холодняку поддается плохо. А самое хреновое, что руны против нее бесполезны, даже если сейчас сокрытие применить, она все равно будет видеть.

Радим завертел башкой. Да, сейчас соль была бы очень кстати. Вряд ли кухня находится в противоположенной стороне комнаты, там две двери, одна наверняка в крохотную спальню, вторая в сени заднего двора, ванную и туалет, и, конечно, на улицу, где воюет Михаил или не воюет, поскольку звона стали больше не слышно. Значит, последняя дверь, что ведет на кухню, справа от Радима со стороны Альберта.

— Товщ полковник, — держа существо взглядом, позвал наставника Вяземский. — Дверка, что от вас по правую руку, скорее всего, на кухоньку, больше просто некуда, сомнительно, что там летняя веранда. Я тварь займу, а вы мне пачечку соли поищите, чем больше, тем лучше.

— Чушь не неси, я куда опытней, сам иди за солью, — сжимая в руках кукри, отозвался Жданов.

— Знаю, что опытней, но я моложе, быстрее, и нож у меня усилен амариилом с руной разрушения.

— Это приказ, младший лейтенант, — взбеленился полковник. — Живо, соль искать!

— Рапорт подайте. Вы же знаете, у меня абсолютно никакого уважения к чинопочитанию, — с усмешкой произнес Вяземский.

Крутанув кистью с зажатым кукри, Радим шагнул вперед навстречу твари. Та оскалилась, приняв это движение за вызов. Вот только вместо того, чтобы атаковать Вяземского, как он ожидал, физически и в лоб, она начала менять пространство вокруг себя. Это было невероятно, Радим только в одном дневнике читал о подобном. Сто лет назад после революции чекисты брали московский ковен зеркальных ведьм, которые при безвластии совсем распоясались и совершенно потеряли берега. Людишек гробили десятками в неделю, а это для новой власти было совсем нехорошо. Так вот, именно тогда было получено свидетельство о применении неизвестной прежде руны, или, как утверждали впоследствии допрошенные по делу зеркальные ведьмы, цепочку рун, которая создавала на ограниченной площади невероятный по качеству зеркальный лабиринт, небольшой, но крайне плотный. Из одиннадцати человек, атаковавших ковен, выжил всего один зеркальщик Александр Носов, именно его свидетельства стали основой дневника. Пять ведьм были убиты, шестая сбежала, дом сгорел. Московский отдел лишился почти всех сотрудников, кроме Носова в нем числился только старик-архивариус, который скончался через несколько недель. Тяжелые были времена.

Радим мотнул головой, отгоняя исторические флешбеки, сейчас не до воспоминаний. Вся комната заполнилась десятками иллюзорных зеркал, стоящих под невероятными углами. Для Радима они были неосязаемыми, а вот ведьма могла в них ходить, как ей заблагорассудится. Самым плохим было то, что полковник остался снаружи, зеркальный лабиринт его не прихватил, и теперь Вяземский сам по себе.

— Дикий, слышишь меня? — пробился словно издалека голос Жданова.

— Да, — не спуская глаз с твари, заорал в ответ Радим. — Я в зеркальном лабиринте, и вам ко мне не пробиться. Ищите соль, а я попробую разрушить его, иначе мне конец. Да и вам, скорее всего, тоже.

— Понял, — заорал в ответ Жданов. — И только попробуй сдохнуть, практику не зачту.

Радима эта фразочка развеселила и, как ни странно, подбодрила. Самым интересным было то, что Вяземский абсолютно не боялся, наоборот, проснулась какая-то отчаянная, бесшабашная веселость.

— Потанцуем? — с усмешкой произнес он, глядя на зеркальную ведьму, принявшую боевую трансформацию.

Та ответила ему оскалом жуткой пасти.