Замкнутый дракон, или Кто съел кулебяку с катикаком?!

Глава 6 Чемодан

Сорняков на грядке с капустой оставалось не так уж много, когда ко мне подбежала Ника. Прополку я любила. Вполне себе монотонное занятие, когда можно позволить мыслям течь свободно, обдумывая, например, недавно прочитанную книгу. Еще бы тело не затекало, вообще было бы хорошо. Поэтому появлением сестры воспользовалась, чтобы отдохнуть.

- Тори, тебя папа зовет, - сообщила она, с такой осторожностью ступая среди грядок, будто из них могло выскочить что-то кусачее. – Он в гостиной.

Ника огород не любила и заходила в него редко. Если появилась, то лишь из-за того, что отец приказал.

- Что еще стряслось? – я встала и сполоснула руки в тазу.

- Я тебе не служанка, - сестра фыркнула и поспешила к дому, обронив напоследок, - приказал явиться тут же, без промедления.

Пропустив колкость вздорной девчонки мимо ушей, направилась за ней следом. Надеюсь, мне не сыскали нового женишка, лет этак ста десяти.

Батюшка, и правда, ждал, расхаживая по гостиной чеканным шагом. Рядом со столом стоял чемодан. Мой. Коричневый, с царапинами, напоминающими молнии, с обоих боков. Сердце екнуло.

- Идем, пора выезжать, путь долгий, - без объяснений сунув мне в руки шляпку и подхватив поклажу, папа зашагал к двери.

- Н-н-н-но… - залепетала я, и тут же была оборвана:

- Сама замуж за приличного лорда не захотела, теперь остался только один вариант!

Разум заметался. Монастырь? Нет, батюшка не настолько ненавидит монахинь. Да и не возьмут они меня, у нас денег нет. А за привилегию служить Господу надо платить – причем, столько, сколько у де Амеди давно не имеется.

- А как же?.. – срочно попыталась что-то придумать, но умности сбежали прочь, захватив с собой мою сообразительность.

- Вещи тебе уже собрали, - отец указал глазами на чемодан.

- Какие вы заботливые! – пробормотала, скривившись. - А попрощаться?

- С кем? С матушкой? Так она с тобой не разговаривает после того случая с лордом Тарпером.

- Но сестры…

- Сестры делят те твои платья, что остались. И дерутся из-за комнаты. Не до тебя им. Все, не тяни время. Надевай парадную шляпку, - шлепнул мне ее на голову, схватил за руку, вытащил из дома и втолкнул в карету, что ждала у подъездной дорожки. Надо же, арендовали специально, чтобы от меня избавиться. Какая неслыханная честь!

Дверь захлопнулась, колеса заскрипели под свист кнута возничего. Вскоре за окном замелькал частокол суровых елей и сосен.

- Вы решили оставить дочь в лесу, волкам на съедение? – с нервным смешком уточнила у папеньки.

- Ты такая язва, Тори, - он покачал головой. – С твоим характером именно это и следовало бы сделать, да только волков жалко. Бедолаги не заслужили такого наказания.

Протяжный вой долетел издалека, заставив меня подпрыгнуть на жестком сидении.

- Вот, слышишь, они уже жалуются и молят о пощаде, - продолжал веселиться батюшка.

Бабах! Что-то шлепнулось на крышу кареты, и я взвизгнула, мигом представив огромного волка с оскаленной пастью. Папа тоже побледнел.

- Прррривет! – раздалось, когда в окне показалась мордашка Буки. – Торрри!

Свесившись с крыши вниз головой, попугай застучал клювом в стекло.

- Тьфу на тебя, холера! – выругался папа, облегченно выдохнув.

- Бука! – я покрутила ручку, чтобы стекло опустилось, и прижала птахеля к себе.

- Торррри! – тот довольно прикрыл глазки, когда начала гладить на голове.

- Один другого стоит, - отец закатил глаза. – И как теперь вас двоих ему втюхать?

- Кому именно? – уточнила, пропустив мимо ушей просторечье. Он мог выражаться и похуже. Образованность аристократов – не более, чем миф. Его, вероятно, сами дворяне и распространяют. – Куда вы нас везете, говорите уже.

- Скоро сама все увидишь, - он откинулся на спинку и задремал.

Скрипнула зубами. А еще гадают, в кого у меня дурной характер! Ладно, не буду злиться, это бесполезно. Рано или поздно приедем, все узнаю и тогда уже буду думать, что дальше делать. Во всем надо видеть хорошее. Не в монастырь и не к волкам – уже отлично, так ведь?

- На аборррррдаж! – сонно прокричал, распушив перья, мой маленький друг.

Откуда это у него – понятия не имею, я Буку нашла в саду под яблоней, он был маленький совсем, с поломанным крылом, перепуганный и злой. Красный, как яблочко. Щипал пальцы, орал, пока несла домой, потом выдохся и просто прижался ко мне, решив, видимо, что пришел его смертный час.

Когда крыло срослось, птахель осмелел – понял, что есть его не будут и обнаглел. Принялся пикировать сверху на сестер, обзываться, клевать всех и выдаваться такие выражения, что даже папа удивленно ахал и записывал на огрызок бумаги. Меня, как свою спасительницу, Бука не трогал и даже, кажется, любил. Ревновал к жениху Глену, пока тот был жив.

Я погладила ару и тот успокоился. За окном было уже темно. Лес, наступавший со всех сторон черными елями, неожиданно расступился и стал виден замок на горе, подсвеченный монеткой луны, что подглядывала за нами. Острые пики башен протыкали темно-фиолетовые тучи. Темные проемы окон недружелюбно зыркали на окрестности. Какое страшное место!

- А, вот и он, - сказал отец, открыв глаза. – Прибыли!