Замкнутый дракон, или Кто съел кулебяку с катикаком?!

Глава 39 Всех накормить

Утро началось с тяжелых мыслей. Как теперь все сложится, после приезда жены Захарии? Я понимала, конечно, что благодаря ее измене с братом мужа их отношения с супругом испорчены. По-другому и быть не могло. Даже при наличии сильной любви. Редкий мужчина простит адюльтер, спилит рога, стряхнет опилки с волос, натянет на лицо фальшивую улыбку и заживет с женой дальше, словно ничего и не произошло. Любой нормальный муж выставит такое «счастье» из дома пинком вон. Скучно тебе дома, развлечений мало? Поищи в другом месте, кому можно мозг даром есть, глядишь, и сообразишь, что не так уж плохо и жила.

Но все же, не зря ведь в народе говорят про чувства, что «легли на старые дрожжи». У них была любовь с Ангелиной. Такое забыть не просто. Да и сын у них имеется. Маленькое совершенство по имени Казимир. Улыбчивое, глазастое чудо, которому нужны и мама, и папа, а прежде всего, мир в семье, чтобы спокойно вырасти. Вдруг дракон сможет найти в своем сердце силы, чтобы простить загулявшую женушку?

Это заставило меня заерзать. Не улежав в постели, поднялась, подошла к окну. Хмарь непогоды свисала с неба седыми космами. Ветер старательно развеивал эти щупальца, словно отодвигал челку от лица. Солнце тусклой размытой монеткой пряталось где-то в серой выси, лениво поглядывая на замок. Ладно, хватит любоваться, надо идти готовить завтрак и кормить семейство.

Приводя себя в порядок, представила, что войду сейчас на кухню, а по ней уже порхает, вовсю хозяйничая над моими кастрюлями-сковородками-чашками-ложками, жена Захарии. Напевает, помешивает одной рукой кашу, а другой солит омлет.

Невесело усмехнулась. Нет, точно нет, этого можно не опасаться. Такая леди и близко никогда не подходила к плите, уверена в этом. Тонкие пальчики, унизанные дорогими кольцами, не касались ножей, половников, разделочных досок и, уж тем более, поленьев. Холеные ручки не ощипывали кур да гусей, не вымешивали тесто до дикой ломоты в запястьях, и уж точно не потрошили рыбу. Максимум, что Ангелина делала сама, так это украшения надевала, деньги тратила и, может, кремы себе во все места втирала, чтобы подольше оставаться в том виде, в котором «замуж берут».

По ее мнению булки да караваи, наверное, наверное, на хлебном дереве растут. А посуда сама после обеда в тазик прыгает, купается, намыливается губкой, споласкивается и, с важным видом вытеревшись полотенцем, рассаживается на полках, ожидая время ужина.

Задрав нос повыше, вышла в коридор. С приездом этих двоих – Леонарда и его любовницы – стало так тихо в замке, словно здесь и не живут шаловливые детки. Жаль. Куда приятнее, когда всюду кипит жизнь, слышны крики хулиганистых ребятишек, а их хохот веселыми серебряными бисеринками катится по всем закоулкам. Но сейчас только скучающие сквозняки пристают к паукам, что угрюмо засели на деревянных балках под потолком – даже восьмилапые и то заскучали, похоже.

На кухне никого не было, и вздох облегчения сорвался с губ. Ангелина, вероятно, еще спит. Надеюсь, она «сова», протирающая глазоньки лишь после обеда. Тогда мы с ней крайне мало будем видеться, я-то рано ложусь и встаю с рассветом. Ну, кроме тех вечеров, когда в гости приходит Захария со свиданиями.

Как же все-таки тут красиво было вчера! Гирлянды, светлячки, пирог… Мой дракон старался изо всех сил, а это о многом говорит. Мы бы отлично провели время, если бы не заявилась Ангелина. Но лучше буду вспоминать о том, что было до ее появления, это так приятно!

Повеселев, приготовила яичницу, порезала на всех сыр, который теперь делала сама – ведь напуганный проклятием молочник отныне поставлял молоко такое жирное, что в нем, как в присказке, ложка стояла. Помыла овощей, нарезала хлеб и начала накрывать стол, предварительно отправив в печь сдобные булочки с изюмом – на десерт. Пока все завтракают, они как раз испекутся и будут поданы к столу с пылу, с жару.

Когда все было готово, прибежали детки вместе с Барсой и Килькой, расселись на скамьях вокруг стола, как голодные воробушки, и все вокруг наполнилось их голосами, и улыбка сама собой заиграла на лице. Ребятишки – средство от любой беды. Рассеют тоску, развеселят, рассмешат, озадачат или рассердят. В любом случае, мусолить мысленно собственные проблемы станет некогда. И это как раз то, что нужно, когда на душе точат коготки вредные кошки!

- Не хулиганьте, ешьте, - положила Александру, что быстро расправился с порцией глазуньи, добавку – растет парень, к концу лета вытянется так, что с меня ростом будет. А вот сестренка его худышка пока и ростом мне чуть выше талии. Непорядок. Клюет, как птичка, краснеет, по сторонам смотрит виновато, словно кто укорит ее за каждый кусочек. Наверное, мерзавка Сидорина так и делала, чтоб ей аукнулось! – Нюся, ты не любишь помидоры?

- Я их не ела никогда, - смущенно призналась она.

- А ты попробуй, - положила ей на тарелку нарезанные томатные дольки. – Можно чуток соли добавить или сыра кусочек положить в довесок. Ну, как тебе? – спросила, когда девочка несмело отправила еду в рот.

- Вкусно! – просияла она.

- Вооот, - я довольно кивнула. – Не стесняйся, кушай вдоволь. Все, что на столе и кухне есть, все для вас. Берите и ешьте, когда захотите, вам расти надо. А мне очень приятно будет, если вам моя стряпня приглянется!

Ведь и правда, одно удовольствие смотреть, как ребятишки за обе щеки уминают то, что ты приготовила! Наверное, это в каждой женщине изначально заложено – желание посытнее и повкуснее накормить тех, кого она любит. Это же так просто.