Задача третья: судиться!

Глава 21 О новом законе

Здание Трибунала встретило равнодушными тёмными окнами.

— Сегодня собрание только для ведьм и ведьмаков, оборотням входа нет, — остановил нас полноватый парень в соболиной шубе.

Судя по всему — Ивсорев. Смоляные кудри выбивались из-под меховой шапки. Ему бы оперного певца XIX века в театре играть, а не привратником стоять.

Я отпустила руку Артура и сразу почувствовала себя беззащитной. Рядом растерянно замерли девочки.

Здание кишело ведьмаками. Ведьм было на удивление мало. Мы сбились в небольшую кучку. Я по привычке отправилась в сторону зала заседаний, но оказалось, что идти нужно к арене. Хотела написать Артуру, но телефон уже не работал — дисплей засвидетельствовал, что мы теперь сами по себе, связи уже не было.

Холодными пальцами поймала руку Тимеи.

— Такое уже было?

— На моей памяти один раз. Я тогда ещё совсем соплюхой была. В тот раз запретили использовать приворотные зелья против своих. Один Высший взбесился, что его приворожила семёрка. Да ещё как. Он лет пять искал противоядие, пока она сама его им не напоила. Сказала, что надоел. Рецептик, кстати, так никому и не поведала, хотя многие интересовались. И даже готовое зелье не продавала, запретили.

Мы вошли в помещение арены. Без огромных оборотней оно показалось куда больше и просторнее. А ещё его до отказа заполнили ведьмаки. Я сбилась с шага. Знакомых лиц почти не было. Все взгляды били в нас, как стрелы в мишени, и больно жалили самую сущность. Ноги стали чужими, отчаянно захотелось сбежать. Мы с девочками вцепились друг в друга. Рядом сжались три ведьмы, которые выступали против ведьмаков на процессе. Тимея смело шагнула к ним и обняла ту, что стояла ближе. Мы неловко сгрудились в проходе.

Взгляд зацепился за знакомое лицо. Надежда сидела в первом ряду с идеально прямой спиной. Большие карие глаза смотрели спокойно, даже насмешливо. А затем она мне улыбнулась той душевной улыбкой, которую я привыкла видеть на её лице. Стало легче. Я первая вышла вперёд и подошла к остальным ведьмам. Нас было мало. Очень мало. Едва ли пять десятков против тысячи ведьмаков. Оказывается, зрительный зал арены очень вместителен. Каменные лавки заполнились мгновенно, ведьмаки теперь стояли в проходах. Ведьмы тоже подходили, но их было несравнимо меньше. Наталья Борисовна, Юнона, Шустова, Женевьева Виденеева — они вошли в помещение вместе и неторопливо приблизились к нам.

Ведьмы заняли один кусочек сектора справа от входа. Да, нас точно было меньше сотни. Ведьмаки огибали нас и смыкались кольцом.

Круг!

Когда я осознала, что мы вписаны в центр пяти концентрических кругов, двери громко захлопнулись. Эльвира бросила затравленный взгляд на Надежду, но та не поменялась в лице. Сидела спокойно, уложив полные руки на колени.

— Благодарю за присутствие всех собравшихся, — вышел в середину Эрлен в идеально белом фраке.

На фоне чёрной арены он казался белой кляксой разлитого по столу молока. Он нашёл меня взглядом и улыбнулся.

Ласково.

Торжествующе.

Многообещающе.

Точно так же улыбался Артур, перед тем как перебить унизивших меня ведьмаков. Я с трудом сглотнула вязкую слюну. Да что же происходит⁈ Сердце билось как бешеное, а метка начала гореть. Показалось, что я чувствую волнение моего оборотня даже сквозь расстояние. Накрыла ладонью место метки и попыталась дать Артуру почувствовать, как сильно люблю его. В ответ пришёл тёплый отклик. Стало чуточку легче дышать.

— Сегодня у нас важный день. Переломный. Особенный. Все здесь помнят, какой страшной трагедией обернулся последний суд. Погибли одни из лучших. На моём месте должен стоять Гилеб Грибальский, но, увы, его уже нет с нами.

По огромному помещению пронёсся шёпот.

— И причина, по которой его нет с нами — оборотни. Жуткое убийство, за которое никто не ответит. Массовая резня, унёсшая жизни двадцати девяти ведьмаков и покалечившая ещё семерых. Но убийца мёртв. Мы не можем воздать ему за совершённое преступление, — голос Эрлена набирал силу и уже звенел под потолком.

Меня пробрала дрожь. По левую руку от меня стояла Тимея, по правую — Мадина. Мы неловко сгрудились в проходе между лавками, на которых сидели родовитые ведьмы. Тимея сжала мою руку и держалась спокойно, а вот Мадина зло улыбалась. Даже сейчас, вне круга, я ощутила, как она оттягивает силу на себя. Ненавидящий взгляд упёрся в белую фигуру на арене, а челюсти решительно сжались. По волосам пробежали короткие электрические всполохи. Не просто ведьма. Фурия!

— Да, мы ничего не можем сделать с последствиями того злополучного суда, — продолжил Эрлен. — Но мы можем устранить причину! И новый закон сделает именно это. Устранит причину, изведёт корень проблемы… не допустит повторения подобной ситуации. Ведь что, в сущности, произошло? Ведьмы, — Орвеев рассёк воздух рукой и указал на нас, — объединились с оборотнями. А пострадали ведьмаки! Невиновные, порядочные ведьмаки!

Зал загудел. Послышались крики. Кто-то даже зааплодировал.

Эрлен поднял указательный палец вверх, и зал замолчал.

— А ведь ведьмам запрещено иметь связи с оборотнями, — он обвёл зрителей взглядом. — Но наказание ранее было слишком мягким. Но сегодня мы это исправим. Раз их не пугает изгнание, то… мы усилим меры! Отныне за любую связь, за любое сотрудничество с оборотнем ведьму ждёт смертная казнь! — его слова упали на нас тяжёлой плитой.

Ведьмаки громко захлопали и повскакивали с мест.

— Эрленчик, а ведьм ты не хочешь спросить? — по залу разнёсся насмешливый голос Надежды.

— Нет, — яростно ответил он. — Законы тут устанавливаем мы!

Толпа колыхнулась. Нас подтолкнули в спины и выпихнули на арену. Теперь мы стояли напротив Эрлена. Лишь те ведьмы, за которых вступилась стая. Старшие и родовитые остались сидеть на местах. Они даже круга не сомкнули!

Мы вцепились друг в друга. Руки переплелись с руками, в сознание хлынули вкусы чужого колдовства — сладкие, горькие, свежие, солоноватые, кислые. Я ни разу не была в таком большом кругу. Ведьмаки тоже сомкнулись в кольца. В пять огромных, жадных колец. Словно громадный спрут обвил всё помещение своими омерзительными щупальцами.

— Но мы милосердны, — ласково проговорил Эрлен. — Мы не будем наказывать тех, кто нарушил закон раньше. Это было бы жестоко. Вы не ведали, что творили. Да и смотрите: ни одной чистокровной ведьмы среди вас нет. Полукровки. Простолюдинки. Вы оступились, но мы готовы вас простить.

Он выдержал паузу.

Тревога в нашем кругу нарастала. Я вдруг поняла, что ни за что не смогу защитить всех. Моих способностей едва хватит на половину круга. Ещё и Мадина тянет силы на себя! Я разозлилась. Ни один ритуал из кожаной тетради не шёл на ум, они все перемешались между собой.

— Вам достаточно будет поклясться, что вы больше не будете осквернять себя связью с оборотнями, — приторно улыбнулся Эрлен. — Принесите клятвы, а мы поможем уничтожить метки тем, у кого они есть. Хотите жить? Откажитесь от своей связи!

Голос Эрлена загремел и эхом заметался по арене.

Круг дрогнул. Я чувствовала чужие эмоции как свои — страх, смятение, надежда, несогласие, презрение… и ненависть. Мадина горела ею всё сильнее. Из круга вышла незнакомая девушка, и он разомкнулся.

Тимея отпустила обе руки.

— Идите, если хотите! Сейчас! — сказала она металлическим голосом и обвела нас гневным взором.

От круга отделились ещё три девушки. Остальные сомкнули ряды. Теперь страха стало меньше, я ощутила злой азарт.

— Что ж, похвально, — посмотрел Эрлен на тех, кто отошёл от круга. — Клятвы вы сможете принести позже. Пока сядьте рядом с остальными ведьмами, — он перевёл полный презрения взгляд на наш круг. — А что же до вас… Неужели желание быть псовой шлюхой сильнее здравого смысла и инстинкта самосохранения?

Он обаятельно улыбнулся. Даже взгляд потеплел. Не знай я его, купилась бы на эту игру. Такая потеря для МХАТа!

— Ведьмы имеют право быть с теми, с кем хотят! — гневно выкрикнула Мадина.

— Откажитесь от порочащей связи, и я сохраню вам жизнь, — процедил Эрлен.

— Мы не откажемся от тех, кого любим! — воскликнула я.

— Где Давид, когда он так нужен? — тихо прошипела Тимея.

Наш круг снова сомкнулся.

— Неужели эти блохастые кобели того стоят? — картинно поджал губы Эрлен. — Ладно, тогда не будем терять времени. Вы приговорены к смерти, — скучающим тоном подвёл он итог.

Я попыталась поднять отражающий щит. Растянула ауру на всех, но серебристая плёнка едва угадывалась в пространстве. Нас было слишком много, чтобы защищаться, и слишком мало, чтобы атаковать! Первый удар отпружинил от нас и смёл ближайших ведьмаков. Здание дрогнуло. Первый круг распался, ведьмы вскочили с мест, возникла суета, распался второй круг, вспыхнула защитная оболочка над ведьмами.

Словно два мыльных пузыря внутри трёх неровных колец — тусклый и сияющий.

В нашем круге звенит сила. Её отовсюду жадно тянет Мадина. Хватает! Я ставлю защиту за мгновение до второй атаки. Удар отпружинивает от защиты и рассеивается по арене. Вздох — и Мадина снова тащит, впитывает чужое колдовство. Пространство ревёт. Пол ходит ходуном.

— Не защищайся, а бей! — её голос звенит в ушах.

Торжествующий оскал Эрлена. Радостный гул в зале. Сотни лиц передо мной.

Нет, я не смогу их убить… Не хватит зла. Ритуалы пляшут в голове. Не хватит знаний. Наш круг не выстоит. Не хватит силы.

Тимея принимает контроль на себя, но его перехватывает Мадина. Поднимает руку и прокусывает своё предплечье. Тянет из нас все силы до дна. На пол тонкой струйкой капает кровь. Ведьмаки бьют в третий раз. Удар сносит с ног. Круг трещит. Дрожит пол. Встаёт на колени Мадина. Тянет силы из ведьмаков. Первый круг, второй, третий — она вливает всю эту мощь в капли на полу и те образуют затейливый узор.

Мадина встаёт в полный рост.

— Мне плевать на ваши законы, ублюдки! — её голос гремит по арене.

Алым вихрем взмывает в воздух её ворожба. Отбрасывает и мнёт первый круг. Мадина втягивает в себя отдачу и кидает её следом. Рдяная волна бьёт во второй круг — и сминает его, перемалывает, уничтожает. Крики разрывают уши.

Мадина осушает нас до конца. Роняет на пол голову Эльвира, теряет сознание Тимея, опадает безвольно ведьма рядом с ней. Браслет ошпаривает моё запястье огнём. Я вычерпываю из него все силы и отдаю Мадине. В глазах темнеет. Пол дрожит. Воздух звенит.

Стонут живые. Молчат мёртвые.

Старшие ведьмы сползают на пол, но щит держат.

Мадина роняет на ведьмаков алую лавину, а затем выпивает всю силу, до которой может дотянуться. На её лице и волосах сверкают искры. Она разрывает круг и делает шаг вперёд. Вбирает в себя мощь третьего круга ведьмаков и хлещет по нему его же силой. Вминает третий круг в четвёртый и рвёт оба. Поднимает руки и принимает на себя ответный удар. Хватает воздух ртом, вдыхает чужое колдовство и кидает его обратно — в бой. Душит силой, перемалывает кости, расплёскивает смерть.

— Я — тринадцатая дочь, и я сама себе закон! — кричит Мадина. — Ведьмы сами будут выбирать, как им жить!

Пространство вскипает и стонет от неистовой силы.

Голос Мадины грохочет над нами.

И всё стихает.

Ни звука.

…

Время замерло.

Порядок поменялся.

Исполнилось предсказание.

Мадина — тринадцатая дочь — поднялась одна против сотен ведьмаков и лишила их мощи. Лишила их жизней. Сделала то, что не смогла сделать я. Из моих глаз хлынули слёзы.

С треском обрушились ворота. Взорвалась стена, и в зал вломились оборотни. Рассредоточились. Кинулись к нам. Давид прижал к себе Тимею и огромной ручищей нащупал пульс на её тонкой шее. Передо мной возникло лицо Артура. Он что-то спросил, но я не поняла ни слова. В голове звенело. Сил хватало только на слезы. Я даже обнять его не смогла.

Он поднял меня на руки и прижал к себе. Я смотрела, как встали и отряхнулись родовитые ведьмы. Как Игорь добил Эрлена. Как улыбнулась этому Мадина.

— Давайте, я посмотрю, — Надежда тронула Тимею за запястье, и спустя пару секунд та открыла глаза.

Завьялова склонилась над Эльвирой. Ко мне подошла Юнона. Поцокала языком и улыбнулась.

— Ничего, дар вернётся. Не сразу, конечно. Браслет лучше напоить кровью, тогда он сам даст сил. Всё будет хорошо.

— Сука… — шёпот вышел совсем слабым.

Она усмехнулась.

— Дети всегда расплачиваются за ошибки своих родителей, Лейла. Так уж повелось. Ты думаешь, что поступаешь правильно, а потом оказывается, что нет. И за твою ошибку платят твои дети. Снова и снова. За твою спесь, за твоё бессилие, за твою глупость они заплатят втридорога. Нет ничего тяжелее материнства, дочка. Когда-нибудь ты поймёшь. И не дуй губы, никто не дал бы вам тут погибнуть. Просто к чему вмешиваться и перечить судьбе, когда всё и так идёт по плану?

Она обернулась к Виденеевой и махнула ей, а затем снова посмотрела на Артура.

— Артур, прошу вас остаться. Мы объявили срочный сбор. Он будет касаться всех.

Когда Юнона отошла, я подняла глаза на моего оборотня. Злого, покрытого пылью и заживающими ссадинами.

— Вы тоже не вмешивались по этой причине?

— Никогда не смей обо мне так думать! — рыкнул он и посмотрел с болью. — Мы не могли пробиться сквозь защиту. Эти уроды хорошо всё просчитали и подпитывали её изнутри. Пока они держали круги, мы прорывались с трудом. Защитных барьеров было четыре. Мне не следовало тебя отпускать, — он прижал меня к себе дрожащими руками.

— А как же ваши операции?

— Уже ведутся. Зачистки начались сразу, как только мы поняли, что они делают. Мы напали одновременно во всех странах и на все дома ведьмаков, что были у нас под наблюдением. Они трансляцию вели, Лейла. Когда они объяснили суть нового закона и вы отказались нас предавать, мы начали штурм. Поняли, чем должно кончиться дело. Но не смогли войти сразу! — он отчаянно сжал кулаки, и мне стало стыдно.

Я обняла его в ответ и посмотрела на зияющие в стенах дыры. В одной торчала половина капота. Машину Артура узнала только по цвету и номерному знаку. Сжалась у любимого оборотня на руках и разревелась. Он понёс меня прочь из раскуроченного помещения.

— И что теперь будет?

— Ничего. Ведьмы воевать с нами не станут, незачем. Ведьмаков осталось слишком мало. Ничего не будет, Лейла, — он занёс меня в просторный кабинет и усадил на стол. — Как ты это сделала? Как ты с ними справилась? — любимый погладил меня по мокрой щеке и нежно сжал в объятии.

— Не я. Мадина. Я не смогла. Струсила. А она — нет. Она отняла у них силу и убила своим родовым заклинанием, я узнала рисунок. Юнона ошиблась. Тринадцатая дочь из пророчества — это не я. Это Мадина.

— Но как же…

— А вот так. Это её история, а не моя. Это она первой встретила оборотня. Но про это никто, кроме нас, не узнал, и все подумали на нас с тобой. Наши с ней судьбы так тесно переплелись, что невозможно стало понять, из-за кого всё происходит. Но вот эта способность — тянуть силы из других — она ведь только у неё есть. А я… Её родовой ритуал — вот чего не хватало. И как только он попал ей в руки, всё сложилось. Кажется, вся моя роль заключалась лишь в том, чтобы отдать ей тетрадь, — я рассмеялась сквозь слёзы. — Не слишком густо для «избранной», да?

— Ты — моя избранная, Лейла. Всё сложилось так, как сложилось, — Артур успокаивающе погладил меня по щеке. — Лично я даже рад, что ты не «орудие судьбы». Не то, знаешь, возгордилась бы, отказалась бы борщи варить, а они у тебя вкусные.

— Борщи? Как ты вообще можешь думать о борщах? — я неверяще уставилась на него и утёрла дорожки слёз.

— Я жрать хочу дико. Ещё и поранился, а после этого всегда жор нападает.

— Если найдёшь мой рюкзак, то, возможно, в нём всё ещё есть бутерброды. Не думаю, что вид у них сильно товарный… всё-таки они пережили локальный апокалипсис. Но ты попробуй.

Артур убедился, что со мной всё хорошо, и ушёл. Привёл Эльвиру. Она держалась за голову и тяжело дышала.

— А ведь у меня даже дара нет. И оборотня нет. И дочери нет, — тускло сказала она, садясь рядом.

— Дочь у тебя есть. И какая! Решительная, несгибаемая — такая же, как ты. А оборотни? Ты просто не всех ещё перенюхала. Отправим тебя в тур по другим стаям, будешь им рассказывать, что у нас тут случилось.

— Мама, ты как? — плюхнулась рядом Мадина и обняла нас обеих. — Ты прости, мам, я чуть-чуть не рассчитала. В следующий раз буду аккуратнее.

— В следующий раз? — тяжело вздохнула Эльвира.

— Ну, в следующий раз, в кругу. И не смотри на меня так. Что мне теперь, не колдовать, что ли? — возмущённо уставилась на нас Мадина.

— Нет, конечно. Колдуй. Просто дай время привыкнуть к тому, насколько ты особенная.

— Мам, хватит тебе! Ничего я не особенная. Просто Лейла ритуалы не разбирала с нами вчера. А так она бы сама всё сделала. Я просто подхватила. Потому что выбесили они меня, вот что! Заманали своим враньём, правилами, запретами. Сколько это терпеть можно? Мы ни к кому не лезли, мам. Они нас сами позвали. Кто к нам с дебильным законом придёт, тот от него и погибнет! Всё, закрыли тему. Я пойду к Игорю.

Она спрыгнула со стола и исчезла в дверном проёме.

— Я воспитала массовую убийцу. И горжусь этим, — сипло проговорила Эльвира. — Со мной что-то фундаментально не так.

— Мы просто живём в мире, где нет простых ответов. Хорошо, что она смогла. Ведь я — нет.

— Ты слишком человек, Лейла. И за это мы все тебя так любим. Ты предпочитаешь защищаться, а не нападать. Это не слабость и не трусость.

— Тимея смогла бы.

— Тимея — однозначно. Но две Тимеи — это перебор, — грустно усмехнулась Эльвира. — И потом, это уже не важно. Ты отразила первые удары, без этого Мадина бы не справилась. Она ведь не умеет ставить такую защиту. Ты — защитница, а она — воительница. Пусть будет так.

— Знаешь что? Вот вернёмся домой и будем учиться. Все виды защиты, все виды нападений… Всё, что есть. Я с Юноны учебник какой-нибудь стрясу в качестве моральной компенсации. Надоело быть недоучкой. И машину научусь водить! И лавку открою! И замуж выйду! Да! — в запале я махнула рукой и чуть не свалилась со стола. — И если хоть один ведьмак ко мне хоть на сотню метров подойдёт — церемониться с ним не буду. Правильно Мадина сказала. Заманали!

В этот момент Давид принёс Тимею и усадил на стол напротив.

— Побудьте пока тут. И никуда не ходите.

— Я сейчас разве что под себя смогу сходить, — просипела Тимея, держась за голову. — Где эта валькирия? Зацелую нахрен!

Тут вернулась Мадинка и обняла нас всех.

— Неужели на этом всё? — устало спросила я.

— Размечталась! Жди новых неприятностей! — фыркнула Тимея.

____ От автора: Я так долго хранила интригу, что чуть не лопнула! Не терпится обсудить это с вами в комментариях! Вам понравилась глава? Только очень прошу — без спойлеров!:)