Задача третья: судиться!

Глава 11 О пользе эмоциональных провокаций

— У меня тоже есть вопросы к Лейле Ахмедовне, — поднялся Михаил Натанович. — Если вы закончили, разумеется.

Грибальский сделал театральный приглашающий жест, явно жалея, что последнее слово осталось не за ним.

— Лейла Ахмедовна, расскажите, пожалуйста, суду о вашем знакомстве с Артуром Волковым, — тон Михаила Натановича был спокойным, и на контрасте это воспринималось как глоток свежего воздуха.

— Это произошло в сентябре, была пятница, — тоже начала успокаиваться я. — Первое свидание получилось несколько скомканным. Хотя Артур и очень понравился мне внешне, но вёл себя до невозможности странно. Видите ли, я тогда не знала, что я — ведьма. Он же считал, что я в курсе. В результате мы немного повздорили, и я улетела в отпуск, в Турцию.

— И как поступил он?

— Приехал следом, пригласил на романтическое свидание. И рассказал о том, кто он и кто я.

— То есть вы узнали о том, что вы ведьма, от Волкова? — с лёгкой полуулыбкой уточнил оборотень.

— Да, верно.

— Мог ли он вам об этом не сообщать?

— Конечно! Мог молча увезти меня в стаю, я бы даже никогда не заподозрила у себя способностей. Двадцать три года прекрасно жила и понятия о них не имела.

— Как вы считаете, почему он так не поступил? Ведь это было бы и логичнее, и проще?

— Он был со мной честен с самого начала. Всегда говорил, что мои способности — это часть меня, что я должна их развивать и научиться ими управлять.

— Как вы считаете, у него был в этом какой-то мотив?

— Нет, наоборот, я видела и знала, как тяжело ему меня отпускать. Он прекрасно понимал, что в школе встанет вопрос моей инициации, что я буду общаться с другими мужчинами, а наша симпатия на тот момент была ещё слишком хрупкой.

— И как он поступил?

— Подарил мне очень дорогой защитный браслет, Десницу Жизни. Выслушивал мои жалобы, поддерживал меня по мере возможностей, но главное — дал мне свободу выбора.

— Вы могли выбрать другого? У вас была такая возможность? — с улыбкой спросил обвинитель.

— Да, безусловно. Я могла дать согласие Эрлену Орвееву на его предложение, но я не захотела.

— На вас оказывалось какое-то давление? Может, Волков настаивал на том, чтобы поставить вам метку?

— Нет, в самом начале я сама предложила ему это сделать. Но он отказался, потому что посчитал, что с меткой мне придётся ещё тяжелее, — чуть улыбнулась я, позволяя воспоминаниям мягким пологом укрыть сознание.

— То есть он сделал всё, для того чтобы вы могли учиться и интегрироваться в общество ваших соплеменников?

— Да, при этом он никогда не давил на меня и ни к чему не принуждал. Почему-то распространено мнение, что оборотни так поступают, но, насколько я вижу, так поступают как раз ведьмаки. Когда я отказала Эрлену, он продолжил настаивать, принудительно увёз меня из школы на свидание, хотя на это я согласия не давала, и похитил, когда понял, что ему ничего не светит.

— Скажите, а ваша симпатия к Артуру Волкову возникла до или после начала учёбы в школе?

— До. В школе симпатия переросла в любовь. Артур понравился мне, до того как я узнала, что это, оказывается, плохо.

— То есть вы просто девушка, которая встретила возлюбленного, не зная, что её чувства могут быть вне закона. И которая смогла сохранить свою любовь, несмотря на травлю, издевательства, покушение на убийство, похищение… Очень романтичная история.

Я говорила, что Михаил Натанович умеет давить только на факты? Беру свои слова обратно. Утрись, Грибальский! У нас тут Шекспировские страсти.

— Скажите, Лейла Ахмедовна, вас бы перестали унижать, если бы вы отказались от связи с Артуром?

— Да, конечно. Эрлен Орвеев предлагал мне полную протекцию.

— Но вы предпочли хранить верность оборотню. Что вами двигало?

— Любовь и желание делать выбор самостоятельно. Я терпеть не могу, когда на меня давят.

— Ваша независимость действительно бросается в глаза. Вы в курсе, что вы и Тимея Яхно — единственные ведьмы за всю историю Стамбульской школы, оплатившие своё обучение самостоятельно? Обычно это делает семья.

— Нет, я этого не знала. Но я действительно привыкла решать за себя сама. Думаю, именно это злило ведьмаков сильнее всего. Именно из-за непокорности и отказа рожать по указке меня и похитили. Кроме того, Арес Арский, стоящий за организацией этого похищения, имеет личные счёты к Артуру Волкову. Видите ли, Артур много лет назад нанёс Арскому травмы, которые привели к мужской несостоятельности Ареса. За это он мстит Артуру на протяжении длительного времени. Невозможность удовлетворить женщину в постели дурно повлияла на его характер и отношение к ведьмам.

В зале раздались сдавленные женские смешки и возмущённый вибрирующий рык. Я сперва подумала, что это оборотень, но потом боковым зрением увидела вскочившего Ареса. Ну, давай, обзови меня! Ну пожалуйста! Я была очень плохой девочкой, Арес, не стесняйся в выражениях!

Но, к сожалению, он сдержался…

— Откуда вам известны эти подробности? — приподнял брови Михаил Натанович.

— Да разве это секрет? — наигранно удивилась я. — У Ареса всего три ребёнка, которые достались ему с большим трудом. Это, конечно, ничтожный показатель среди других плодовитых ведьмаков.

Ведьмы не смеялись в открытую, но шепоток, прошедший по залу, был более чем красноречив.

— То есть, на ваш взгляд, мотивом действий Ареса и Влевода Арских является личная неприязнь и желание отомстить Артуру Волкову за нанесённую травму?

— Да. Кроме того, они желали получить Десницу Жизни.

— Сразу три мотива. Скажите, а вам есть за что им мстить?

— Я, безусловно, испытываю к ним неприязнь. Но, заканчивая школу, мстить я не собиралась. А теперь мне хотелось бы, чтобы они понесли наказание по закону.

— Ясно. А какие мотивы были у Эрлена?

— В лице меня и Мадины он хотел получить ведьм, которые забеременели бы от него в момент инициации.

— Неужели не нашлось других ведьм, согласных на это добровольно? — демонстративно удивился оборотень.

— Дело в том, что мы с Мадиной обладали вторым и третьим рангами до инициации, что является довольно высоким показателем для ведьмы. Эрлен также хотел изучить и забрать у меня Десницу Жизни, к этому артефакту он проявлял огромный интерес.

— Кто может подтвердить ваши слова?

— Думаю, что Завьялова Наталья Борисовна может подтвердить, что он интересовался и мною, и артефактом.

— Спасибо за ваши ответы. У меня остался только один вопрос: а какой интерес в этом был у семьи Ивсоревых?

— Ведьмы. Ивсоревы — извращённые садисты, которые любят мучить женщин. Это известно многим.

— Действительно, у меня здесь есть подборка обвинений в адрес разных представителей этой фамилии за разные года. Жестокость, насилие, лишение свободы… Четыре процесса, которые закончились печально. Два в результате смерти заявительниц, один из-за того, что обвинения сняли. Кто знает, не было ли это сделано под давлением? А одно дело ведьма проиграла. Грязный процесс, после которого несчастной пришлось уехать в США, где спустя неделю после переезда она погибла в автокатастрофе. Невероятная цепь совпадений.

Я промолчала, предпочитая поскорее оказаться рядом с Артуром. Меня пугало, что через полтора часа ему придётся сразиться с пятью ведьмаками.

— Спасибо, Лейла Ахмедовна, у меня пока нет к вам других вопросов.

Я села на своё место. Поговорить на заседании невозможно, поэтому я просто вцепилась в руку Артура, показывая, как сильно переживаю. А он лишь погладил мои пальцы в ответ. Следующей на допрос вызвали Завьялову. Её показания поразили правдивостью. Она излагала сухо, старалась не давать словам никакой эмоциональной окраски, но против правды ни в чём не покривила. Это удивило и даже приободрило.

Сюрпризом стало появление Маиры. После короткого представления, она сжала руки на коленях и сидела на стуле бледная и напуганная.

— Скажите, как хорошо вы знаете Влевода Арского и Жиара Ивсорева?

— Достаточно хорошо. Они были моими одногруппниками и любовниками.

— Как они относились к вам? — задал вопрос Михаил Натанович участливым тоном.

— Как многие ведьмаки относятся к ведьмам, — тихо ответила она.

— Как именно? Вы могли бы рассказать подробнее?

— Как к вещи. Если были чем-то недовольны, то могли унизить или избить.

— То есть к вам применяли насилие?

— Нет, я соглашалась на это добровольно. Знала, что если откажу, то будет хуже.

— Это называется принуждением. Скажите, вы состояли в любовной связи только с ними?

— Нет, со всеми одногруппниками-ведьмаками. Сначала это было весело и интересно, но потом они всё чаще причиняли боль. Жиар заводился от вида крови или синяков. У него есть целая коллекция плёток, которую он всем показывает.

— Почему вы не прекратили эту связь? — удивлённо спросил оборотень.

— Потому что предпочла, чтобы она прекратилась естественным образом с окончанием школы.

— А сейчас вы не боитесь преследований с их стороны? — вкрадчиво спросил Михаил Натанович.

— Нет, не боюсь. Я же делала всё, что они хотели, — тихо ответила Маира.

— Как бы вы охарактеризовали Жиара Ивсорева?

— Думаю, не будет преступлением сказать, что Жиар Ивсорев любит жестокий кровавый секс. Это личное предпочтение, кроме того, он не делает из него тайны.

— Вы правы, это личное предпочтение, но только если его партнёрша идёт на это добровольно. Вам было что-то известно о похищении ваших одногруппниц?

— Нет, об этом я узнала из сплетен.

— Скажите, у вас есть какая-то информация или размышления, которые могут помочь и пролить свет на данное дело?

— Нет, — Маира опустила взгляд.

— А как ваши любовники относились к обвинительницам?

— С ненавистью и презрением.

— Они желали им зла?

— Не могу этого знать, — она опустила голову.

— Как вы считаете, знакомые вам ведьмаки были способны на похищение и убийство?

Маира посмотрела на Михаила Натановича с горькой усмешкой.

— Не могу этого знать, — она сгорбилась.

Стало понятно, что большего от неё не добиться. Защита Маиру допрашивать не стала, что немного удивило. Зато в качестве свидетеля вызвали Ильяра. Он выглядел, как и раньше: длинный немытый русый хвост, несвежая футболка с оскаленным черепом, засаленные на карманах и коленях джинсы.

— Ильяр Валерьянович, прошу вас рассказать о том, как происходило ваше обучение в Школе Ведьмовства и Ворожбы города Стамбул, — начал допрос Михаил Натанович после формального представления свидетеля.

— Я, это… Обучался в третьей группе вместе с Ирманом, Влеводом, Гревором и Жиаром. Из ведьм с нами, это, сначала учились Эльвира, Саша, Маира, Эрида и Эфедра Ивовы. Потом присоединились эти — Лейла и Тимея. С этого момента атмосфера в группе стала ужасной.

— В каком смысле?

— Ну это… они вели себя вызывающе. Эльвира и Саша тоже начали возникать. У нас были конфликты, силовые стычки.

— Кто был инициатором конфликтов?

— Чего? А… Это они.

— При этом они всегда были в меньшинстве. Кроме того, у меня есть рапорт о школьном занятии, на котором вы первыми применили прессинг. А когда ведьмы отразили удар, то Влевод применил технику Разящего копья, которая относится к классу боевой ворожбы, запрещённой в школе.

— Ну это, мы были вынуждены это делать! Потому что ведьмы эти отказывались понимать своё место и делать так, как им сказали. А эта Лейла ещё и снюхалась с оборотнем, нарушив закон, — Ильяр бросил на меня презрительный взгляд.

— Вы сами были свидетелем их общения? Откуда вы об этом узнали?

— Ну это нет, но это вся школа знала.

— А разве Лейла на тот момент была инициированной ведьмой? У неё была метка? — вздёрнул брови Михаил Натанович.

— Нет, не инициированной. Метки, это, не было.

— С чего вы тогда взяли, что она «снюхалась» с оборотнем?

— Ну это вся школа знала, патруль их обнаружил, когда они сосались на пирсе, — козырнул знаниями Ильяр.

— А сами вы это видели?

— Ну нет. Но это все знали!

— И вы решили наказать ведьму за эту связь?

— Ну, конечно. Она, это, должна знать своё место, — хмыкнул Ильяр. — Делать, что сказали ведьмаки, не спорить, не дерзить. А она, это, вела себя вызывающе.

— Возможно, её поведение отличалось, так как она выросла среди людей? — предположил Михаил Натанович.

— Ну это да, — пожал плечами Ильяр.

— Вы пробовали с ней об этом поговорить?

— Нет, конечно, о чём можно с ней разговаривать? — презрительно скривился Ильяр.

— То есть вы решили её наказать, даже не объясняя за что?

— Ну это… конечно, сама должна была понять.

— То есть, по сути, вы объявили ей войну без объяснения причин?

— Ну да, а чего объяснять? Это и так понятно! — уверенно бросил ведьмак.

— И начали её наказывать? Какие именно наказания вы применяли?

— Ну это, разные. Давали ей понять, что она ничтожество и что должна нам подчиняться, — Ильяр самодовольно ухмыльнулся.

— А когда она отказалась подчиняться?

— Ну это, проучали по-всякому.

— А как вы относитесь к тому, что Влевод применил Разящее копьё? Это был правильный поступок?

— Ну так это, ничего ж не случилось. Она, это, такая живучая оказалась. Мы на них чутка надавили, так это, чтобы показать, кто тут хозяева. Они в ответ применили какую-то отражающую дрянь, нас знатно припечатало, Маирка сознание потеряла. Влеводу, конечно, пришлось по-серьёзному ударить, чтобы разобраться с этими. Вот так это.

— То есть вы атаковали первыми, ваш удар отразили и тем самым нанесли повреждения вам? — вскинул брови Михаил Натанович.

— Ну да, у меня кровь носом пошла, голова чуть не лопнула.

— Если они ваш удар только отразили, то получается, что кровь носом пойти и голова лопнуть должна была у них? И удар, получается, был вовсе не слабый, — вскинул брови оборотень.

— Это они заслужили. И копьё это тоже. Сами нарывались. Теперь, это, из-за них уважаемые люди время теряют, — рассердился Ильяр.

— Скажите, а Влевод хотел смерти Лейлы Абдуллиной?

— Ну это, конечно, она ему как кость поперёк горла стояла.

— И поэтому он организовал похищение? Чтобы её убить?

— Не, похищение эти девки сами придумали, никому они не нужны были. Никто их не похищал, — спохватился Ильяр.

— А как же они оказались в доме Ивсоревых в Питере?

— Ну это, сами пришли. Их позвали, они и пришли.

— Скажите, если я вас правильно понял. У Лейлы, Тимеи и Эльвиры был с вами конфликт на протяжении длительного времени. Влевод пытался Лейлу убить, вы сами сожалеете, что этого не получилось. Но при этом утверждаете, что они сами согласились и поехали на вечеринку. Вы не видите тут противоречия?

— Их, это, позвали, они поехали. Сами, — продолжил настаивать ведьмак.

— То есть раньше они не слушались, место своё не знали, спорили, сопротивлялись, а тут раз — их позвали, и они поехали. Так получается?

— Ну это… да! — Ильяр обернулся на Грибальского.

— А зачем они поехали? — полюбопытствовал Михаил Натанович.

— Ну так, это, окончание учёбы праздновать, — сглотнул ведьмак.

— А как же Маира, сёстры Ивовы, вы, Гревор, Ирман? Почему вы праздновать не поехали?

— Ну так, это, нас не позвали.

— Но вы же дружили между собой? Как же так получается: друзей не позвали, а тех, с кем были конфликты, позвали? Противоречие.

— Это… их позвали, и они поехали. Сами, — продолжил твердить ведьмак, который уже здорово вспотел и занервничал.

— А Александру Хабарову тоже позвали?

— Ну да.

— И где же она теперь? Трибунал очень хочет услышать её версию событий, но ни её, ни Жиара найти никто не может. Куда же она пропала?

— Ну не знаю, это. Отдыхают, может, где-то. Они, это, встречаются.

— Очень интересная информация. Скажите, Ильяр, а вы знакомы с коллекцией плёток Жиара? Он вам её показывал?

— Ну да. А что такого? Они, это, в любых секс-шопах, вон, продаются. Это просто игрушки.

— Ножи тоже в магазинах продаются, но никто не сомневается, что они могут быть опасны. Скажите, а вы в курсе, как он применял эти игрушки?

— Ну это, ведьм по задницам шлёпал. Как их ещё применять?

— То есть ему нравится жестокий секс?

— Ну это, да. Но это его дело.

— Спасибо за информацию, у обвинения больше вопросов нет.

Я вздохнула. Скорей бы они закончили, если я ещё раз услышу «ну это», то взорвусь.

Следом со своего места встал Грибальский. Он глубоко вздохнул, обвёл аудиторию взглядом и улыбнулся.

— Скажите, Ильяр Валерьянович, как вы себя чувствовали во время обучения?

— Ну это, нормально. Когда как. Это, вот Маира и Ивовы, они нормальные ведьмы, делали, что мы от них хотели. Саша эта тоже нормальная была, согласилась в итоге со всем. А эти три наглые были.

— Вас, конечно, раздражало их поведение и попрание устоев нашего социума.

— Чего? — подался вперёд Ильяр.

— Раздражало, что они не слушаются, — перефразировал ведьмак.

— Ну это… это всех раздражало. Влевода особенно. Он прям, это, уняться не мог. Эта придумала его Блевотом называть, его это очень бесило. Так что это да.

Филолог во мне бился в конвульсиях. Хотелось огреть Ильяра словарём Даля по голове, добить монографией Норы Галь, отрозенталить хорошенько и похоронить под многотомным изданием «Русская словесность».

— И что вы предпринимали? — ласково спросил Грибальский.

— Ну это, исправляли их, — глумливо улыбнулся Ильяр.

Тоже мне, оплот пенитенциарной системы. Сам в жизни, наверное, ни одной книжки не прочитал, но всё туда же, подчиняться ему должны.

— То есть вы действовали из лучших побуждений, пытались вернуть на путь истинный их заблудшие души?

— Ну, типа того, — не очень уверенно согласился Ильяр.

— Вы видели, что должно произойти непоправимое нарушение непреложного закона ведьмовства, и не могли оставаться в стороне! — экзальтированно воскликнул Грибальский. — И тогда вы поднялись против творившейся несправедливости, встали на защиту священного закона, восстали под эгидой апологии[1] догм нашего племени! — глаза ведьмака горели, он распростёр руки в стороны, полностью захваченный своей игрой.

— Эээ, ну это, нет. Этого мы не делали, — напугался вдруг Ильяр, и был удостоен полного презрения взгляда Грибальского.

Кажется, я даже расслышала слово «дебил», процеженное сквозь зубы.

— Спасибо, больше у меня вопросов нет, — прошипел Грибальский, до глубины души задетый тупостью своего свидетеля.

— В таком случае сделаем перерыв, — объявил один из судей-оборотней, поднимаясь со своего места. — Думаю, все присутствующие захотят увидеть поединок.

Пятерых молодых ведьмаков вывели из зала сотрудники Трибунала, в том числе и Роров. Оборотни скалились, ведьмаки злились.

Я обернулась к Артуру и повисла у него на шее.

— Ты с ума сошёл, один против пятерых? Артур, зачем? — всхлипнула я, переполненная тревогой и страхом за его жизнь.

Он наклонился к моему уху и проговорил тихо, с металлическими нотками в голосе.

— Лейла, прекращай истерику и не надо демонстрировать сомнения в том, что я могу расправиться с пятью ведьмаками.

— Но…

— Лейла, научись уже мне доверять, — коротко рыкнул он и повел меня куда-то вслед за толпой.

​

[1] Апология в данном контексте — защита. ___________ Всех с Восьмым марта! С праздником весны! Шлю лучи тепла и любви, а ответ готова смиренно принять в виде лайков и комментариев!:)