За тысячи лет до Рагнарека

Белые скалы Альбы

— Поворачивай, задери тебя, Хлер! Пово- ра- чивай!

Чудовищной силы удар о борт тряхнул судно так, что едва не перевернул лодью. Белая пена с шипением хлынула на палубу, захлестывая и без того насквозь промокших гребцов, отчаянно вцепившихся в весла. Кто-то схватился за деревянную лохань, чтобы вычерпать воду, но грозный рык Гарна, перекрывавший даже шум бушевавшего вокруг моря, тут же вернул его на место.

— Куда?! На весла!

— Поворачивай!!! — во все горло гаркнул Тейн, одновременно налегая на весло, — правь к берегу!

Сказать было куда легче, чем сделать: хотя впереди и виднелись белые скалы, о которые с шумом разбивались волны, добраться до них было труднее, чем проделать весь путь сюда от Скадвы. Лодьи Тейна сейчас казались всего лишь жалкими щепками, брошенными в неистовое буйство стихии. Над головами скадвийцев вздымались серые валы с барашками пены — словно табун диких коней с белоснежными гривами, неистово скакал по морю, угрожая растопать вторгшихся в его владения чужаков. Тейн видел, как идущую следом лодью подняло на гребень волны и тут же, с невероятной силой швырнуло вниз, почти скрыв в бурлящей пене. На один страшный миг показалось, что судно ушло на дно, но в следующий миг лодья поднялась из волн, все еще управляемая вцепившимися в весла гребцами. Однако пара мест уже пустовала: брошенные весла носились по морю вместе с волнами, но и самый внимательный взгляд не обнаружил бы сейчас и следа смытых моряков. Впрочем, никто особенно и не всматривался — все отчаянно цеплялись за собственные лодьи, в тщетной попытке еще немного оттянуть неизбежное.

«Так глупо» — мелькнуло в голове Тейна — «мы ведь почти дошли».

Вплоть до сегодняшнего утра все шло относительно неплохо: покинув Фарри, лодьи Тейна вместе с флотом претанов двинулись на юго-запад. Вечерами они причаливали к берегу, останавливаясь в рыбацких деревнях, находившихся под покровительством претанского владыки. Старосты здешних сел безропотно предоставляли им собственные дома для ночлега, а местные жители послушно делились припасами, так что никто не голодал. Бринден оказался достойным вождем: щедрым, словоохотливым, хоть, на взгляд Тейна и немного хвастливым. За костром, набив рот жареной свининой и запивая ее местным темным пивом, он делился с Тейном своими мечтами о завоевании Альбы.

— Это будет не простой набег, каких бывало уже сотни, — говорил он, — я намерен взять эту землю во владение и основать династию, что будет править до скончания веков. Коль уже стар, его сыновья погибли в развязанных им самих войнах, так что Алира теперь его единственный ребенок. Я возьму ее в жены, унаследую и расширю владения Коля, а мои потомки будут владеть всей Альбой.

— Сам же Коль, как я понимаю, не желает этого брака? — осторожно поинтересовался Тейн.

— Старик выжил из ума, — махнул рукой Бринден, — поражения и потери сыновей совершенно помутили его разум — иначе бы он никогда не отдал дочь этим ведьмам. Они принесут ее в жертву — так он хочет вымолить у Ночной Кобылы еще одного сына.

— Не думал, что это уже свершилось? — спросил Тейн.

— Это вряд ли, — покачал головой Бринден, — они придут за ней только в Праздник Мертвых, а до него еще достаточно времени, чтобы я успел остановить старого дурака от последней глупости в его бестолковой жизни.

Бринден уверенно смотрел в будущее — его не смутило даже убийство жреца в Фарри, которое многие сочли дурным предзнаменованием.

— Время Тиуса проходит, — говорил он, — претаны давно не считают его главным богом, как и Сунну. Наш верховный бог — Ноден, Властелин Великой Бездны, он приведет нас к победе.

Однако сейчас, глядя на бушевавшее вокруг море, Тейн не сомневался, что Великая Бездна решила прибрать их к себе. Шторм, налетевший на лодьи прямо в проливе, был обычен в это время года, однако его внезапность и разрушительность, вызывала суеверный страх среди спутников Тейна, что, цепляясь за весла, исступленно взывали ко всем богам.

— Хлер, владыка пучины, смилуйся величайший!

— Тиус гневается за осквернение его святилища!

— За борт проклятую ведьму!!!

Тейн не видел, кто первым выкрикнул это — но сразу заметил, как истошный призыв сразу завладел умами его спутников. Один за другим они обращали ненавидящие взгляды на корму, где, укрыв плечи вымокшей насквозь меховой накидкой, скорчившись, сидела Сарси. Ее глаза, изменчивые как море, казалось, отражали сейчас свинцовую тяжесть вздымавшихся вокруг волн — и это еще больше убеждало гребцов в их правоте.

— Из-за нее пролилась кровь в святилище Фарри! — бросив весло, крикнул Рог, широкоплечий здоровяк с гривой темно-каштановых волос, — только ее смерть умилостивит Тиуса.

— Сядь на место! — крикнул Тейн, хватаясь за меч, но сразу несколько рук вцепилось в него мертвой хваткой, а Рог, с искаженным от гнева лицом протянул пятерню к чудесным золотистым волосам. Однако Сарси, со змеиной гибкостью уклонившись от его рук, вскочила на ноги и встала на самом краю, каким-то чудом удерживаясь средь бушевавшего вокруг моря. Сбросив накидку, Сарси предстала перед остальными во всей красоте своего белоснежного тела — и даже Рог на миг отшатнулся, когда ударившая за ее спиной волна, окутала девушку ореолом морских брызг.

— Я предупреждала, что море возьмет свою плату! — громко крикнула она, — и возьмет ее прямо сейчас! Пусть Мать Волн сама выберет себе жертву.

На миг все замерло, а потом очередной вал обрушился рядом с лодьей — и из волны вдруг взметнулось гибкое серо-голубое тело, описав живописную дугу над судном. Перед глазами ошеломленных скадвийцев мелькнули бездушные черные глаза, острый спинной плавник и бьющий по воздуху хвост. Щелкнула пасть, полная острых зубов и брызги крови оросили волны и лица испуганных гребцов. Большая акула упала в море и тут же исчезла в волнах, а следом за ней обезглавленное тело Рога, покачнувшись, рухнуло за борт. И в тот же миг шторм стал стихать: огромные валы на глазах становились все ниже, а окутанное тучами небо начало проясняться. Сарси же, подобрав свою накидку, вновь укрыла свое тело, насмешливо глядя на испуганных гребцов.

— Жертва принята, — как ни в чем не бывало сказала она, — путь в Альбу свободен.

В полном молчании лодьи Скадвы причаливали к белым меловым утесам на альбанском побережье. Боги, видать, и впрямь удовлетворились принесенной жертвой: помимо Рога, Тейн потерял только четверых гребцов и не утратил ни одной лодьи.

— Это ведь твоя земля? — Тейн повернулся к Сарси, — куда теперь?

Девушка не успела ответить — она посмотрела через плечо принца, глядя в сторону моря. Тейн обернулся — и с облегчением увидел черные точки, стремительно приближавшиеся к берегу. Вскоре точки превратились в претанские корабли, а еще спустя некоторое время Бринден, с его неизменной широкой улыбкой, уже сходил на берег.

— Знатная вышла болтанка, — усмехнулся он, — Ноден забрал у меня десять гребцов, прежде чем усмирил свой гнев. Что же, Альба стоит десятка жертв Владыке Пучины. Теперь идем на встречу со старым Колем — надеюсь, твоя альбийка знает дорогу?

— Долго искать не придется, — слабо улыбнулась Сарси, — нас заметили еще в море.

Она подняла руку и Тейн с Бринденом, проследив за ней, увидели, как с нависших над ними белых скал за ними наблюдают какие-то вооруженные люди.

— Дружина старика Коля, — хмыкнул претан, — пойдем, поздороваемся.

Вблизи Белые Скалы Альбы оказались не столь монолитными, как казалось с моря: кое-где их прорезали глубокие расщелины, поросшие густой травой и низкорослыми кустарниками. Оставив лодьи на берегу под охраной двадцати человек, воины Бриндена и Тейна поднялись наверх. Перед ними простерлись луга, покрытые ковром полевых цветов, чуть дальше к северу поднимались густые леса.

А шагах в двухстах от них, занимая господствующую возвышенность, стояло небольшое укрепление, окруженное земляным валом. От него в сторону путников шли вооруженные люди — в основном пешие, хотя несколько человек, видимо самых знатных, ехало на конях. Когда они приблизились, Тейн увидел крепко сложенных людей с голубыми глазами, черными или темно-каштановыми волосами. Большинство носили куртки из вареной кожи или же стеганой ткани поверх льняных туник, лишь те, кто оседлал лошадей, имели бронзовые панцири и шлемы. Они же были вооружены бронзовыми мечами и копьями, тогда как пешие, зачастую, имели лишь заостренные пики, с костяными или каменными наконечниками, а то и вовсе дубины или каменные топоры. Лица альбийцев, также как и мускулистые руки, почти сплошь покрывали замысловатые узоры, нанесенные синей и зеленой краской, почти скрывавшей белую кожу.

Впереди процессии на белом коне ехал крепкий старик с окладистой седой бородой и длинными усами. Морщинистое лицо покрывала синяя раскраска, более изощренная и густая, чем у любого из его спутников. Голову защищал позолоченный рогатый шлем, а грудь — бронзовый панцирь с изображением белой лошади на нагруднике. С пояса свисал бронзовый меч в кожаных ножнах, к седлу было приторочено длинное копье. На запястьях красовались золотые браслеты с драгоценными камнями.

Справа от старика ехал молодой мужчина в плаще из волчьей шкуры и держащий в руке копье с нанизанным на него лошадиным черепом. Слева же, верхом на палевой кобыле, ехала стройная женщина, средних лет в серебристом одеянии с наброшенным на голову капюшоном. На бледном лице выделялись большие черные глаза, смотревшие, казалось, на каждого воина. На поясе ее висел золотой серп, а на шее — серебряная подвеска-лунница.

Колючие серые глаза бородатого старика остро глянули на пришельцев, особенно задержавшись на Бриндене.

— Претан, — высохшие губы скривились в пренебрежительной улыбке, — пришел лишить старика последнего?

— Пришел, чтобы спасти тебя, король Коль, — сказал Бринден, — от самой большой ошибки в твоей жизни.

— Спасти?! — сплюнул Коль, — ты смеешь говорить мне о спасении? Ты, чьи соплеменники грабят наши берега, жгут села, убивают наших людей и воруют женщин? Скажи спасибо, что я вообще говорю с тобой как-то иначе, чем этим — он хлопнул рукой по рукояти меча.

Бринден пожал плечами.

— Бой между нами ничего не решит, — сказал он, — даже если ты победишь сейчас, за мной придут другие и они будут говорить с твоими соплеменниками так как ты любишь — мечом и копьем. Я же предлагаю тебе союз — союз и брак с твоей дочерью.

— Я так и думал, — Коль разразился дребезжащим смешком, — все вы претаны охочи до женщин Альбы. Но Алира тебе не достанется — теперь она принадлежит богине.

— Как так? — сказал ошарашенный Бринден, — ведь до Праздника Мертвых еще…

— Богиня дала знак своей служительнице, — вмешалась в разговор стоявшая рядом с Колем женщина, — она явилась во сне к Андрасте, верховной жрице и повелела ей забрать дочь короля в святилище немного раньше уговоренного времени. В назначенный день она взойдет на алтарь в Круге Камней, чтобы воссоединиться с богами.

— Видишь, претан, — с торжествующим видом сказал Коль, — сами боги теперь против тебя. Можешь убираться обратно за море, а можешь начинать бой, но Алиру ты не получишь.

Стоявшая рядом с Тейном Старси шагнула вперед, — окружившие Коля воины схватились за оружие, — и, глядя прямо в глаза жрице, произнесла несколько слов на незнакомом языке. Женщина отшатнулась, ее глаза расширились, бледные щеки озарились румянцем.

— Откуда ты… — словно спохватившись, она перешла на тот же язык, непонятный, судя по всему, даже Колю и его спутникам. Обменявшись с женщиной несколькими фразами, Сарси с торжествующей улыбкой шагнула назад, пока жрица Ночной Кобылы, принялась что-то ожесточенно шептать на ухо Колю. Тот молча слушал, то и дело бросая неприязненные взгляды на Бриндена и его лицо становилось все более мрачным.

— Что ты ей сказала? — спросил Тейн Сарси.

— Сказала, что желаю посетить празднество в Круге Камней, — сказала девушка, загадочно улыбаясь, — она не посмеет мне отказать.

Меж тем Коль, выслушав жрицу, вновь хмуро глянул на своих гостей.

— Она говорит, что ты имеешь право войти в Круг Камней, — сказал он, — и взять для сопровождения двадцать человек по своему выбору. Но остальные претаны останутся здесь — или убираться к себе за море, мне все равно.

— Ну что, Тейн? — Сарси насмешливо взглянула в глаза наследнику Скадвы, — готов прогуляться до места, где добывают то, за чем ты явился в Альбу?