За тысячи лет до Рагнарека

Что скрывает море

— Хлер бы побрал этот туман, — проворчал Тейн, с новой силой налегая на весло, — все время ждешь, что сядешь на какой-нибудь проклятый риф.

Опасения эти выглядели вполне оправдано: утром, вскоре после того как они вышли в море, и впрямь поднялся туман, столь густой, что, казалось, что весла погружаются в молоко. Поскольку они отошли уже далеко Тейн не велел править к берегу, о чем теперь жалел.

— Может, оно к лучшему, — сказал сидевший рядом Гарн, — в такой туман ни одна лодка с Янтарного берега не выйдет в море. Дадут боги и вы все-таки разминетесь со Своном.

— Боги дадут, верно, — кивнул Тейн, — вот только какие? Что-то сомневаюсь, что наша новая спутница молится Тиусу или Сунне.

Он бросил подозрительный взгляд через плечо: Сарси, закутавшись в соболиную накидку из тех мехов, что они везли на продажу, сидела на корме, уставившись перед собой так, будто она видела что-то еще помимо сгустившегося вокруг тумана.

— Ты сам взял ее с нами, — заметил Гарн.

— Я помню, — поморщился Тейн, — если она не врет, то в Альбе она может пригодиться. Если же нет…бросить ее за борт никогда не поздно.

— Сомневаюсь, что это решение, — сказал Гарн, — она ближе к морю, чем любой из нас.

Тейн угрюмо кивнул в ответ: он помнил, что случилось прошлой ночью, когда они встали на ночлег средь песчаных дюн. Тейн и Гарн специально выбирали как можно более безлюдное место: после стычки на Хлёсе и убийства Хареда король Свон стал кровником Тейна, что усложнило его путешествие в разы. Оставалась смутная надежда миновать Янтарный берег прежде, чем Свон, узнав о смерти сына, кинется мстить его убийце. Это понимали все спутники Тейна — в том числе и Сарси, которая с тех пор, как они покинули Хлес, не перекинулась со своими спасителями и десятком слов, несмотря на попытки парней помоложе завязать знакомство. Когда ж они встали на ночлег, молодая пророчица ушла одна в дюны, поближе к морю, откуда вскоре донеслись монотонные песнопения на незнакомом языке. И никто не захотел пойти глянуть, чем занимается Сарси — особенно когда в шум волн, словно отвечавших этому песнопению, начали вплетаться иные слова — словно сам Океан вторил призывам молодой колдуньи.

А утром поднялся туман — и девушка, в отличие от остальных своих спутников, ничуть не удивилась и не встревожилась его появлению. С тех пор как небольшой флот Тейна обволокли белесые клубы, Сарси сидела на корме «Морского коня» лишь иногда беззвучно шевеля губами, уставившись на воду.

Если не считать этих непонятностей, в остальном путешествие проходило достаточно гладко. Они двигались вдоль западного края Янтарного берега почти вслепую, но довольно ходко: ни одна лодья не села на отмель или риф, ни одно враждебное судно не кинулось за ними в погоню. При этом они проходили мимо каких-то селений — временами туман немного рассеивался и в нем угадывались смутные очертания берега, а на нем — какие-то дома и причалы. Гарн даже уверял, что они миновали Георот — «столицу» Свона, наиболее опасное место, где нападение было особенно вероятно. Вскоре после этого туман начал рассеиваться и уже к полудню море и небо совершенно очистились, уже ничем не мешая их ходу.

На ночлег они встали на очередном пустынном берегу, по-прежнему опасаясь селений. Сарси и сейчас хотела уйти к морю, но Тейн воспротивился тому.

— Будем держаться вместе, — сказал он, подозрительно глянув на нежданную попутчицу, — и не держать тайн друг от друга, пока мы идем в одной лодке.

— Тебе бы не хотелось знать всех моих тайн, Тейн сын Рольфа, — усмехнулась девушка, — то, что приходит из моря не всегда годится для суши.

— Это ты наслала туман? — прямо спросил ее Тейн, но девушка лишь улыбнулась в ответ.

— Туман наслала Мать Девяти Волн, — сказала она, — и она еще потребует плату.

— Плату? Какую?

— Узнаешь, — заверила его Сарси и гибко поднялась на ноги, — ты хочешь болтать всю ночь? Если боишься отпускать меня без присмотра, так может, проводишь меня сам?

Тейн бросил быстрый взгляд на своих спутников, но те, даже Гарн, старательно делали вид, что ничего не замечают — лишь несколько молодых воинов опустили глаза, пряча завистливые взгляды. Молодой человек поднялся, отряхивая с колен песок.

— У тебя слишком острый язык, — заметил Тейн, когда они уже шли вдвоем между дюн.

— Мой язык может творить чудеса, — рассмеялась Сарси и молодой человек, глянув ей в лицо, увидел, как она медленно облизнула губы. Выражение ее глаз изменилось, в них появилось откровенное желание — и такое же вожделение вспыхнуло в Тейне, когда девушка повела плечами, небрежно сбрасывая меховую накидку. Под ней не оказалось ничего и девушка, вновь издав похотливый смешок, прижалась к Тейну своим чудесным обнаженным телом. Сине-зеленые глаза сияли словно потусторонние звезды, пока тонкие пальцы ловко снимали одежды Тейна, обнажая его гибкое, мускулистое тело. Член молодого человека уже рвался из плена кожаных бриджей, когда Сарси опустилась на колени, сноровисто распуская завязки на штанах. Возбужденное мужское достоинство вырвалось на свободу, покачиваясь перед прелестным лицом морской колдуньи, и та нежно провела пальцем по налитому кровью стволу, словно смакуя его возбуждение. Затем она наклонилась и окутала восставшую мужскую плоть влажным теплом своего рта.

— Оххх, — простонал Тейн, откинув голову и наслаждаясь новыми, необычайно сладостными ласками. Голова Сарси качалась вверх-вниз, непристойно чавкая, когда она глубоко заглатывала его член, словно собираясь сожрать его целиком. Руки Тейна впились в золотые локоны, прижимая ее к себе, пока язык Сарси обвивался вокруг его пульсирующей головки. Она заглотила его по самый корень, тяжелые от семени мужские яйца шлепали по ее подбородку, по которому стекала слюна. Низкие стоны рвались из груди Тейна, но, прежде чем он достиг пика, Сарси отстранилась, выпуская блестящий от слюны член.

— Не так быстро, мой принц, — томно промурлыкала она, ее голос сочился соблазнительным обещанием. Грациозно поднявшись, она повернулась и наклонилась, подставляя воину свой круглый зад, белоснежные ягодицы словно сияли в лунном свете. Влажные складки женственности разошлись, обнажая блестящий розовый цвет ее похотливой щели.

— Ты заявил на меня права, когда убил Хареда, — выдохнула она, ее голос был хриплым от желания, — так возьми же то, что твое по праву.

Принцу не нужно было дальнейшего поощрения: он схватил ее бедра, оставляя красные пятна на упругих ягодицах, и с похотливым рычанием погрузил свой член в мокрые глубины. Сарси порывисто вскрикнула, ее спина выгнулась, как у кошки, когда она впустила его в себя.

Тейн задал бешеный темп, врываясь в распаленную тесную расщелину, воздух наполнили шлепки плоти о плоть и похотливые стоны Сарси, чьи скользкие стенки сжимали его ствол. Сам принц был полностью захвачен охватившим его удовольствием, превосходившим весь его небогатый любовный опыт. Познания Сарси в любви противоречили ее юной внешности: Тейн до сих пор поверить, что красивейшая из женщин, которых он когда-либо видел, оказалась еще и столь искусной в любви. Она без труда могла вогнать в краску самую распутную из тех жриц Нерты, что на празднике Папоротника и Воды отдавались первому попавшемуся мужчине. Двигая бедрами и напрягая внутренние мышцы, Сарси выдаивала Тейна без остатка, раз за разом не давая ему кончить и умело продлевая его удовольствие. Тейн чувствовал, что теряет себя в дымке дикой похоти, его разум словно поглотила эта сладкая теснота, охватившая его член, стук его сердца почти заглушал животные крики женщины, которую он брал. С гортанным ревом он, наконец, освободился, его член дергался и пульсировал, когда он изливал поток своего семени в женские глубины.

Выйдя из Сарси, Тейн без сил повалился на песок, его грудь тяжело вздымалась, сердце колотилось так, будто хотело выскочить наружу. Сарси же, не теряя времени, склонилась над мужскими бедрами и, прежде чем Тейн успел ее остановить, принялась вылизывать обмякший член. Закончив с этим она выпрямилась, уставившись в лицо Тейна и тот с некоторой оторопью увидел, что ее глаза светятся в лунном свете.

— Уже не так жалеешь, что взял меня с собой? — улыбнулась она и, прежде чем Тейн успел ответить, хищно впилась в его губы своими губами, все еще влажными и блестящими от их смешанных жидкостей.

Когда развратная парочка вернулась к лагерю, почти все уже спали — лишь Гарн, стоявший на страже, подмигнул смущенно зардевшемуся принцу. Сарси же держалась еще уверенней, чем раньше, без спросу улегшись там, где Тейн постелил себе ложе и наследнику Скадвы ничего не оставалось, как прилечь рядом. Гибкое женское тело прильнуло к нему, — будто большая змея обвила Тейна своими кольцами, — однако молодой человек был уже так измотан сегодняшней ночью, что почти сразу провалился в сон.

Наутро они вновь отправились в путь. Справа тянулась цепь песчаных островков со скудной растительностью и мшистыми болотами. Кое-где на островах мелькали убогие поселения, с покачивающимися на воде рыбацкими лодками и торчащими на отмелях шестами с натянутыми на них сетями. Сами рыбаки, — светловолосые мужчины в льняных туниках, — настороженно провожали взглядами идущие лодьи, однако Тейн не особо волновался о них: Гарн заверил его, что здешние края уже не подчиняются Свону.

О том, как он будет возвращаться домой, да еще и с грузом олова, Тейн старался не думать.

— Завтра нужно будет повернуть на запад, — однажды вечером сказала Сарси, когда воины Скадвы высаживались на ночлег на одном из безлюдных островов.

— В открытое море? — Тейн удивленно глянул на девушку, — разве там близко до Альбы?

— Нет, — сказал из-за его плеча незаметно подошедший Гарн, — в Альбу лучше плыть южнее, где между островом и остальной сушей лежит лишь Альбийский пролив. Но к юго-западу от нас лежит остров Фарри — и тебе не помешает оставить там дары.

— Святилище Фарри почитается во всех северных морях, — добавила Сарси, — будет странно, если ты пройдешь мимо и не поклонишься богам.

«Интересно, что там нужно тебе самой?» — чуть не сказал вслух Тейн, но промолчал. Он и так понимал, что у его новой подруги есть немало тайн — достаточно и того, что она до сих пор умело уклонялась от прямого ответа на вопрос, что заставило ее покинуть Альбу. Впрочем, недостаток искренности Сарси с лихвой возмещала ночью, укладываясь под плащом Тейна — после чего у него уже не оставалось сил на расспросы. Да и в любом случае совет был неплох: Тейн краем уха слышал о священном острове далеко на западе, и украшенным золотом и янтарем святилище из красного кремня. Остров этот посвящался Тиусу в ипостаси бога-хранителя законов, и слово его жрецов считалось последним из доводов во всех спорах и дрязгах правителей по обеим Северного Моря.

— Ладно, — кивнул Тейн, — значит, завтра, идем на Фарри.