Ящик пандоры

Глава 11

Длинные поцелуи прерывались короткими передышками страстно-горячего дыхания… Они уже не могли совладать с собой в пожаре вспыхнувших чувств, срывая друг с друга одежду, беспорядочно раскидывая её вокруг, предаваясь полной взаимности обоюдного желания…

Впервые Аллиэн чувствовала такой ураган эмоций и приятных ощущений, протекающих по всему телу! Его сильные руки… его дыхание на её шее… поцелуи… нежные покусывания — всё это сводило её с ума и заставляло испытывать настоящее блаженство. А потом… она томно и сладко стонала, а в самом конце вскрикнула от прокатывающейся приятной дрожи по всему телу, мягко затихающей только в самых кончиках пальцев расслабляющегося тела от неземного удовольствия…

Тяжело дыша, они лежали, обнявшись, смотря друг на друга с влюблённой улыбкой на лицах. Никто из них не мог поверить в то, что это происходило между ними наяву, а не в каком-нибудь редком чудном сне. Их взгляды погружались друг в друга, а в сердцах оставалось то самое ощущение, будто они знают друг друга уже не первую тысячу лет…

Голова раскалывалась как никогда… Юрию снился сон, будто он что-то не то сказал чемпиону мира по боксу и тот щедро приложился ему в челюсть, так сказать — от всей души. Открыв глаза, он не понял где находиться. Рядом с его лицом были вытянуты чьи-то худые ноги, закованные в цепи, покрытые множественными ранами и ссадинами. Песок, на котором он очнулся — пахнул крайне неприятно.

Проморгавшись и прокашлявшись, он тряхнул головой и перевернулся на бок, приняв удобную позу. Облокотился на стену и сел. Глаза болели, но не так сильно как голова. Подняв руки чтобы потрогать затылок, он обнаружил на них противно бренчащие цепи, отдающие лязгом своих звеньев — целую какофонию боли в пульсирующих висках.

Всё же пощупав голову, он застонал, обнаружив на ней несколько больших болезненных выпуклостей. Похоже, его ударили не один раз…

Повернувшись в правую сторону, он обнаружил возле себя того самого улыбчивого старика. Тот сидел неподвижно и не дышал. Израненный, весь в синяках, казалось, что он уже отбывает на тот свет, если уже не отбыл… Хм, а ведь когда он пришел в это место — ран на немощном теле старика ещё не было.

Юра потыкал пальцем его в плечо, но никакой реакции не последовало. Потеряв к нему интерес, он повернулся в другую сторону. Там сидел какой-то карлик со страшной харей и довольно длинными острыми ушами, то ли изуродованный, то ли такой от рождения. Ещё его выделяла слишком серая кожа в отличии от человеческой.

Карлик посмотрел на Юру в ответ и оскалился, показав острые нечеловеческие зубы, где-то выбитые в давних переделках, а где-то основательно прогнившие у корней. Захлопнув свою гнилую пасть, тот отвернулся. Юра повернул раскалывающуюся голову в центр комнаты. В прояснившемся взоре увидел много неровных теней в свете факелов, где-то сгорбленных, где-то сидящих, а где-то стоящих и что-то царапающих на стенах. Помимо него в зале было множество таких же рабов, сосчитать их всех попросту не давала головная боль.

В центре зала, с лестницы по которой они поднимались, когда прибыли с купцами — послышались частые шаги и противный скрип ступеней. Сверху, неспешной походкой, спускались: жирдяй, его охрана и ещё один незнакомец, укрытый в черный капюшон, широкоплечий, с какой-то подозрительно хозяйской походкой. Толстяк что-то говорил незнакомцу услужливым тоном и часто кланялся. Теперь он совсем не был похож на того надменного торговца живым товаром, который встречал их с Дальхаром и Ахримасом — теперь он был похож на мерзкого слизняка, лижущего пол перед ботинками своего хозяина…

Остановившись и сойдя с лестницы, незнакомец осмотрел весь зал пристальным взглядом и медленно пошел в дальний угол к рабам. Подойдя к рослому гиганту, закованному в цепи, с лютой злобой смотрящему на него двумя красными огоньками, важный гость остановился. Юрий наблюдал, как тот свел руки где-то на поясе спереди, и в сидящего перед ним гиганта брызнула резкая желтая струя… Зал вздрогнул тихим шепотом ужаса. Гигант же сидел молча и не двигался, возможно, боясь хозяина, понимая, что его ждет непременная смерть в случае какой-то реакции на такое унижение.

«Значит, эти твари продали меня в этот гадюшник…» — волна гнева отрезвляюще прошлась по мыслям, частично отгоняя боль от ушибов на голове. Юрий понимал, что ничего хорошего ждать от этого мира не стоило, но сама мысль, что его продали как какую-то дешевую тряпку… как шлюшку, на неограниченное пользование его жизнью… Как раба! Хотя почему как? Теперь его именно так и можно было «величать».

Тут же стало интересно, что с ними будут делать дальше. Незнакомец обошел почти всю комнату по кругу и остановился рядом с ним. Возможно, его привлекла слишком белая кожа, возможно толстяк успел ему что-то рассказать из слов Дальхара, но тот встал перед Юрием и пристально посмотрел на него. За тем, что-то коротко спросил у толстяка, на что тот коротко помотал головой из стороны в сторону и быстро-быстро выдал несколько коротких предложений.

Незнакомец что-то приказал властным тоном, и его охрана подошла к Юрию. Ключом открыли замок, сняли цепь со стены, потом с его рук, после чего вывели его в центр зала и разошлись в стороны. Толстяк, смотрел на все это, прищурив глаза и не много напрягшись — такая затея ему явно не нравилась. Один из стражей швырнул свой искривлённый меч под ноги Юрию, хитро улыбаясь. Сомнений не осталось — они хотят, чтобы он с кем-то подрался. Но такого противника он не ожидал — к нему вышел сам незнакомец в чёрном…

Взяв в руку брошенный меч, Юрий посмотрел на остро заточенное полотно добротного меча и на отражение в нём своего противника. Полностью понимая, что в честном бою у него нет ни единого шанса — его голова начала лихорадочно работать над разными вариантами. Покрутив немного мечом, он справедливо ожидал, что при таких размерах меч будет много тяжелее, но не придал его лёгкости особого значения, греша на секреты местных мастеров ковки…

Противник достал свой черный меч с золотыми символами и медленно пошел по кругу без всякой стойки или позерства, как любили показывать во многих фильмах. В его шагах читалась настоящая угроза. Ровно одна ошибка и он заберет его жизнь, как забрал уже сотни других. В мастерстве противника сомневаться не стоило точно, иначе он бы не смотрел на него так пристально и не шел так уверенно в его сторону, медленно сокращая дистанцию по кругу. От всей серьёзности сложившейся ситуации Юрия даже пробирала дрожь по всему телу, а сердце заколотилось учащенно, так, что хотело сломать рёбра и выпрыгнуть наружу.

От страха Юра перехватил меч двумя руками и напрягся. Дыхание сорвалось, он перестал моргать и встал удобнее, отставив правую ногу немного назад. В ожидании какого-то подвоха со стороны незнакомца, Юра, не мигая начал смотреть на общий силуэт противника, но тот только вскинул бровь и быстро пошел в его сторону. Дойдя до какой-то одному ему видимой черты, он резко сделал шаг вперёд, невероятно быстро выбросив руку с мечом сначала вниз, а потом, резко дёрнул вверх, чертя своим оружием длинную полосу. Но Юра, будто предвидел этот момент. Страшно замахнувшись — со страхом обрушил свой удар сверху вниз со всей силы, попросту упредив удар противника — тем самым изрядно удивив бывалого воина…

Притихший зал разрезал оглушительный лязг скрестившегося оружия. Неправильно подставленный меч сломался, несколькими осколками брызнув в стороны. Стражи и толстяк даже пригнулись от неожиданности. Юрий и его противник стояли друг напротив друга и не шевелились. Незнакомец удивленно смотрел на обломок меча в руке Юрия, никак не ожидавший такого исхода боя, до сих пор не веря в случившееся. Его черный меч, лишь оцарапал предплечье Юры.

Новоявленному рабу ничего не оставалось, как ждать пока его казнят…

Узники зашептались, после чего жирдяй визгливо прикрикнул и сразу всё стихло. В молчании, влиятельный незнакомец развернулся, убрал свой меч и пошел по лестнице обратно вверх. Толстяк немного помедлил, что-то сказал остальным и пошел за ним. Двое охранников метнулись к Юрию и вновь одели кандалы с красными лицами, приковывая того обратно к стене не забыв сильно ударить кулаком в лицо, от чего тот болезненно дернулся и тряхнул головой.

Юрий снова сел на своё место, рядом со стариком. Глаза его были открыты и с живым интересом рассматривали новичка, будто он увидел в нём нечто необычное. И все же, он по-прежнему молчал и осматривал Юру, просто молчал и наблюдал.

Прошло около часу, прежде чем на лестнице снова послышались какие-то звуки. Двое охранников тащили чье-то окровавленное тело вниз по лестнице. Это был седой человек в белых одеждах. Его украшения говорили о высоком положении, бывшем высоком положении, так как они тоже были обагрены кровью… Юра не знал кто этот человек, но догадывался что это бывший хозяин, а толстяк наверху всего лишь за управляющего, не больше.

Они дотащили тело до двери. Один из них вышел на улицу. Откуда-то издалека послышался противный скрип чего-то деревянного, скорей всего — старой телеги. Вскоре раздался звук какого-то шипения и надсадное дыхание людей. Вытаскиваемое тело скрылось за дверью, оставив за собой длинную кровавую полосу уходящую куда-то наверх. Ещё одно яркое, отрезвляющее напоминание о том, насколько дёшево стоит чужая жизнь.

Старик рядом заговорил на непонятном языке. Юра не понял ни слова из сказанного — только пожал плечами и отвернулся, но старик не отстал. Больно ткнул его в плечо чем-то острым, заставив тем самым повернуться обратно. Он сидел с какой-то щепкой в руке и чертил что-то на песке рядом с ним. Это были самые настоящие пейзажи. Его мастерство поражало: из обычной грязи и песка он вырисовывал настоящие картины, причудливым образом держа свою щепку скорее как кисть или перо…

За считанные мгновения Юрий увидел в этих сменяющих друг друга картинах отрывки из жизни старика. Что там отрывки — целые истории! Практически с самого детства. Пусть не все из них были понятны, но общий смысл улавливался на ура. И вот… Старик передал эту самую щепку в его руки… Юрий сразу почувствовал свою немощность, будто в его испачканные черной смолой или углем руки предали чистейший пергамент. Стало как-то неудобно, но он всё же начал рисовать свои каракули…

Вспомнил отрывки из детства, нарисовал свой мир, машины, самолёт… Горы и реки были в его рисунке случайно, вот так просто он рисовал и рисовал, стараясь передать свою картину хоть как-то, но одновременно понимая, что до старца ему слишком далеко. Вот он рисует кота, собаку, конуру. За тем ещё какие-то мелочи из жизни. Даже как-то сам забылся, и просто начал рисовать все что попало, но поймал встревоженный взгляд старика, взгляд больших удивленных глаз — видящих впервые что-то непонятное, незнакомое и, возможно даже устрашающее неподготовленный к такому многое повидавший разум…

Юра сразу перестал чертить и с поклоном передал нехитрый инструмент обратно старику, боясь его оскорбить, или ещё чего похуже… Тот медленно и задумчиво принял его, ещё раз что-то спросил, но вновь получил в ответ отрицательное мотание головой.

В это время, сверху медленно спустился воин с большим котлом в руках. Тяжело поставил его в центре зала и ушел обратно. Довольно неприятный запах распространился по помещению. Пахло смесью каких-то объедков или даже помоев… Через несколько минут он вернулся со странными толстыми тарелками и черпаком к котлу, начав разливать содержимое по чашкам. Старик рядом с Юрой зашевелился и начал брать с земли горсти песка и чистить ими руки, заодно нашептывая что-то себе под нос. Юре это все показалось невероятной дикостью, а тупые края тарелок, видать, для того, чтобы глотку себе не вскрыли… Умно, ничего не скажешь.

Вот очередь дошла и до него. Охранник подошел с миской и поставил её у ног. В ней была какая-то отвратительная жижа, но как посмотрел Юра — в зале давно уже все её охотно ели руками, даже не брезгуя от безысходности. Как он понял — это мог быть единственный рацион на день, а то и на два — судя по худому старику рядом с ним…

Попробовав содержимое на вкус его чуть не вытошнило. Послышались понимающие хмыканья и смешки, видя его реакцию на местную бурду. Казалось, что все объедки, что остались на кухне от нормальной еды — свалили в котёл и, не доваривая до конца, спустили им в воняющую мочой и прочими «благовониями» яму, как каким-то псам или свиньям, готовым сожрать любые помои. Юру изрядно взбесила такая ситуация, но он так же ел это варево, как и остальные, искоса посматривая по сторонам на собранный здесь, чавкающий сброд.

Первый доевший швырнул миску к котлу в центр зала, буквально сразу за ним начали швырять и остальные. Через несколько минут к ним снова спустился их надзиратель. Выбрав одного раба у стены, он подошел к нему и снял цепь с крюка. Тот сразу послушно пошел к центру зала. За тем собрал всю посуду в котел, и натужно взвалив его на спину — направился к двери вместе с охранником. Отперев все засовы, они вместе скрылись из поля зрения.

Из приоткрытой щели доносились шум и крики живущего своей жизнью города, Юре стало даже как-то тоскливо. Он засмотрелся на падающий из дверного проёма яркий луч местного солнца, хоть и не родного, но все же так манящего на свободу…

Рядом сидящий старик, заметив его взгляд, снова взял свою щепку и начертил на песке около себя большой круг, а рядом с ним один поменьше и ещё один поменьше. Юре сразу представилась картина местной планеты и два маленьких кружочка рядом с ней символизировали обе луны. Старик вопросительно посмотрел на Юру, когда тот пальцем нарисовал один большой круг и один маленький рядом с ним. Потом он начертил ещё несколько кружков, с самым крупным в центре главного круга. Старик с большими глазами следил за начертанием, он понял все, что тот имел в виду и, нахмурившись, ушел в раздумья, либо снова потерял интерес к Юрию.

Увидев это, Юра сразу стер рисунок. Послышались приближающиеся шаги к входной двери, надзиратель и раб возвращались. Когда они вошли в зал, Юра заметил вымытый котел в руках раба, который уже тащил его на второй этаж, пока охранник запирал засовы. Потом спустился обратно и снова был прикован на своё место. Послышался уверенный стук в дверь…

Не спеша, так же как и в тот раз, когда надзиратель встречал их, он подошел к двери и спросил несколько слов. Услышав ответы, он отворил засов в верхней части двери и коротко посмотрел на прибывшего по ту сторону человека. Отвел засовы и впустил гостя внутрь. Тот сразу проследовал наверх бывалой походкой по давно изученному месту.

Прошло немало времени, прежде чем он спустился обратно вместе с жирдяем, что-то обсуждая и вальяжно сплетая руками необычные манерные пассы, дополняя тем самым картину разговора большей понятностью и яркими красками. Толстяк внимательно слушал его и коротко кивал головой в некоторых местах длинного рассказа гостя, иногда вставляя свои короткие реплики соглашения.

Они вместе шли около рабов, а гость изредка кидал косые взгляды на сидящих или лежащих узников, но всегда воротил от них нос, пока не дошел до Юрия…

Взглянув на него, он остановился и прервал свой разговор с управляющим. Повернулся, осматривая Юрия своим наглым взором как дешевый второсортный товар, коротко спросил что-то у толстяка… Цену?! Толстяк покачал головой и что-то начал рассказывать, тогда гость сказал другое слово и толстяк впал в замешательство. Все же снова покачал головой и ответил отрицательно. Гость удивленно посмотрел на него непонимающим взглядом и назвал третье слово, от чего жирдяй шумно сглотнул, а рабы рядом зашевелились, с интересом наблюдая, что же будет дальше…

К всеобщему удивлению, он снова ответил отрицательно и указал куда-то наверх, от чего по залу прошелся легкий шепот, а лежащие в углах тени рабов зашевелились, привставая посмотреть на происходящее… В то же время гость выругался и что-то злобно спросил у толстяка, от чего тот ещё раз показал пальцем куда-то вверх и начал быстро что-то рассказывать, даже немного бледнея. Гость выругался ещё раз и пошел обратно наверх, увлекая за собой охрану и толстосума, спешно семенящего за ним.

Прошло немало времени. Юрий успел уловить на себе множество изучающих взглядов. На лестнице снова послышались быстрые шаги. По ней быстро спускался разгневанный гость с серьёзным лицом, в спешке покидающий здание и тихонько бранясь себе под нос. Следом за ним спускался толстяк и что-то быстро говорил, оправдываясь, за неудавшуюся сделку, но тот был непреклонен и уже вышел за дверь. Раздосадованный жирдяй сразу подбежал к Юре и со всей силы отвесил тому пощечину, что-то грозно крича остальным.

Обида взяла своё, переполнив и так гневные мысли Юры через края, и он смачно плюнул толстяку прямо в сальное лицо… Тот побагровел от ярости и истошно заорал стоя на месте два протяжных слова, по всей видимости — имена слуг. Послышался звук цепей рядом, даже его соседи старались отстраниться от Юры, кто-то отползал, кто-то отходил, а кто-то просто отворачивался… Через минуту он понял почему…

В зал сбежались все охранники, и даже незнакомец спустился после них неспешным шагом. Толстяк повернулся к хозяину, и торопливо рассказал ему, все что произошло, показывая указательным пальцем в сторону Юрия. Хозяин кивнул и что-то сказав, отвернулся и ушел обратно наверх. После этих слов толстяк немедленно развернулся к Юре со злорадной ухмылкой, визгливо выкрикнув охране свой приказ.

Не думая ни секунды стража принялась избивать Юру. Он закрылся руками. Локти начали быстро покрываться синяками от страшных ударов сапогами и набитыми кулаками в столь слабую защиту, лицо и грудь. Охрана попросту его топтала в углу, не щадя ни на одно мгновение. Он хрипел и вздрагивал от ударов, а когда подошел сам толстяк и с размаху ударил его ногой в разбитое лицо — окончательно потерял сознание…

…Позже, Юрий очнулся в странном месте. Все его тело ныло от боли и ушибов, один глаз опух и затек одной большой гематомой, вторым он сейчас пытался рассмотреть в кромешной темноте хоть что-то.

Попытавшись принять сидячее положение, он больно ударился головой о деревянную поверхность над головой… Ощупал её руками. Попытался перевернуться, но помещение было слишком узким. Через минуту отдыха — обнаружил такие же деревянные стенки с боков, приобретая ощущение того, что он находится в каком-то деревянном ящике… или гробу… На панику даже не хватило сил. Он вздохнул и попрощался с жизнью. Полностью расслабился и мысленно попрощался с возможно ещё живыми друзьями. Так же пожелал выбраться чудному старику — так умело рисующему на песке различные образы. Ещё раз проклял тварей купцов — так жестоко обошедшихся с ним, сейчас гуляющим на золото, вырученное за его продажу. И только в самом конце — с родными… так далеко находящимися сейчас от него, волнующимися из-за его бесследного исчезновения…

— М-м, твари! — Он мысленно молил высшие силы хоть о малейшем шансе на освобождение, чтобы все эти нелюди поплатились за свои деяния, чтобы предатели были наказаны, но чудес не случилось ни сразу… ни через час, который он отсчитал, находясь в этом странном месте… Надежда продолжала медленно утекать, вместе с последними оставшимися глотками воздуха.

Тремя часами ранее…

— Азга, Фивсит! Возьмите этого выкидыша черной пустыни и заройте во дворе… Пусть попрощается с жизнью, грязный раб! — Хангу — толстый надсмотрщик, с перекошенной сальной рожей от кипящей злобы и ярости, брызгал слюной на телохранителей. Два надзирателя в спешке отцепляли потерявшего сознание раба, измазанного собственной кровью вперемешку с грязным песком под ногами, щедро пропитанным потом, мочой и продуктами жизнедеятельности.

Уже через час они вырыли яму прямо во дворе, на что собралось посмотреть несколько горожан и приготовили деревянный гроб, служивший именно для предстоящей пытки. Новый раб до сих пор находился в бессознательном состоянии, не подавая никаких признаков жизни кроме дыхания. Хангу решил жестоко проучить зазнавшегося раба-новичка самым страшным наказанием после смерти…

Как только они зарыли его, Азга взял мешок и наполнил доверху песком. За тем повесил мешок на крюк рядом с грубого вида скамьёй, прилегающей к зданию, достал нож и по опыту сделал небольшое отверстие в округлом низу. Песок тонкой струйкой начал утекать в проделанное отверстие, Азга устало присел в тень здания и привалился к стене, ехидным взором смотря в песок под ногами. Ему всегда нравилось, когда управляющий проделывал такое с особо непонятливыми новичками…

Половина работы была сделана…

Дальхар вошел в любимую таверну резвым шагом, нарочито излишне подталкивая своей неуклюжей походкой мешочек с монетами на поясе, привлекая тем самым как можно больше опытных и жадных взглядов. Таким образом, он дошел до самого дальнего пустующего стола, что само по себе было странно, в столь людном заведении и грузно плюхнулся на деревянную лавку.

Не прошло и минуты, как к нему подбежала молодая, полноватая служанка, с лучшим вином в руках и поставила чашу для особых гостей вместе с кувшином на стол. Купец ответил широкой улыбкой и благодарным кивком, так же нашел взглядом улыбающегося хозяина и поднял руку в приветствии.

Но сейчас ему нужно было совсем не это излишнее внимание. Дальхар выжидал, пока кто-нибудь из вольных наёмников сам предложит свою помощь для богатого купца.

Особо сильно он бросал взгляды на звероватого вида крепыша из большой гуляющей компании и шумящего гуляку в дорогих доспехах у пивной стойки хозяина заведения. Спустя час, эти двое уже сидели за его столом и обсуждали условия сопровождения Дальхара, с недоверием поглядывая друг на друга.

— Так ты говоришь, тебе нужно в Элегарские джунгли? — мрачный здоровяк пристально изучал своего нанимателя, стараясь выудить любые крупицы информации.

— Да, как я и говорил раньше — мне надо добраться до границы с джунглями, там меня и оставите, — с максимально спокойным и открытым видом сказал Дальхар и поставил мешок перед наёмниками. — Плачу полновесными занатами. Вперёд!

— К чему такая спешка, уважаемый? — улыбающийся пьяный наёмник сразу заметно протрезвел, когда посмотрел на увесистый мешок. — Хотя я согласен на две трети и сразу — в путь!