Я не была твоим врагом

Глава 53

– Накиньте, госпожа, – распорядилась горничная, скидывая с себя платок, она быстро укутала мои оголенные плечи, скрывая под ним разорванное платье. Поправила выбитый из прически локон и, цепким взглядом осмотрев меня с ног до головы, произнесла, – ваши ладони… спрячьте.

– Да, – смогла лишь это выдавить из себя, чувствуя опустошённость и необъяснимую потерю, будто я лишилась чего-то ценного. Мое тело сейчас сотрясало мелкой дрожью, в голове стоял невыносимый гул, и только одна мысль болезненно пульсировала в моем воспаленном мозгу: «Уничтожить графа Лавастина». Отрешенно наблюдая за тщетными попытками затащить графа на кровать, я, повинуясь мысленному приказу, устремилась к конвульсивно дергающему телу…

– Милорд?! – остановил меня всего в шаге от «дядюшки» взволнованный голос Эрла. Капитан в ужасе замер на пороге, но быстро пришел в себя и рванул к распростертому на полу графу Лавастину.

– Господин, что с вами? – встревоженно воскликнул мужчина, с лёгкостью подхватил хрипящего графа на руки, заботливо опуская его на кровать и, прислушиваясь к его хрипам, силился разобрать, что пытается сказать ему граф Лавастин, но, нервно передернув плечами, сердито буркнул, – я не понимаю… что с господином?

– Не знаем. Мы с леди Таллией были уже у лестницы, когда услышали хрип графа Лавастина. И зашли в комнату за минуту до твоего появления, – произнесла леди Мерон, бросив на меня украдкой взгляд. Оба мальчишки, одновременно кивнув, подтвердили слова своей матери и, не сговариваясь, встали перед ней защищая.

– Мэри? – отрывисто рявкнул Эрл, требовательно уставившись на горничную, – что с милордом?

– Откуда мне знать! Я была в спальне леди Таллии и забежала следом за госпожой, – возмущенно воскликнула девушка, чуть подавшись вперед, словно собираясь наброситься на капитана.

– Эрл! Пригласи лекаря, милорду нужна помощь… немедленно! – приказала, наконец, приходя в себя. Слабость немного отступила, в голове исчез туман, а обжигающая боль в груди утихла, и я могла уже твердо стоять на ногах.

– Пусть Мэри сходит, я не оставлю господина.

– Я не оставлю госпожу, – упрямо мотнула головой горничная, с вызовом посмотрев на капитана, приказывать он моей служанке не смел, поэтому обратил свой взор на леди Мерон.

– Госпожа…

– Отец Лоран только что вернулся, я шел сообщить об этом господину… священник решит, нужен ли милорду другой лекарь, – ответил мужчина, многозначительно на меня посмотрев. Я же не могла ни о чем больше думать, как о вздутых венах на шее «дядюшки», которые явственно укажут священнику на влияние силы проклятых. А ещё я с ужасом ждала той минуты, когда граф заговорит.– Я схожу, – кивнула женщина, но не спешила выполнить просьбу Эрла, осторожно промолвив, – я думаю, здесь замковый лекарь не поможет.

– Хорошо, молитвы отца Лорана помогут милорду, – все же ровным голосом произнесла, не отводя взгляда от продолжающего хрипеть, мужчины. И если первые минуты граф Лавастин пытался указать на меня пальцем и что-то сказать, сейчас одна его рука безвольно свисала с кровати, вторая неподвижно лежала на его груди, и это вселяло в меня надежду…

Отец Лоран не заставил себя долго ждать, впрочем, и лекарь отыскался очень быстро. Невысокий, согбенный старик деловито заглянул в рот милорду, оттянул ему веко, прижался ухом к груди и растерянно замер. Но тут граф Лавастин судорожно закашлял, лицо лекаря сейчас же озарило просветление, и он уверенно заявил:

– Чахотка. Лицом красен, в груди сипит хрип и кашель. Я дам настойку, надо господина пять раз в день поить и грелку в ноги.

– А что за серые полосы на шее? – уточнил отец Лоран, припечатав лекаря суровым взором, пальцем ткнув на вздутую вену.

– От натуги, отец… мазь дам, чтобы полегчало, – протараторил старик, торопливо шаря в своей котомке, – вот она, а настойку на кухне сделаю, мне нуж…

– Иди и поспеши, графу худо! – приказал священник, устало опускаясь в кресло, он некоторое время безмолвствовал, но вдруг резко поднял голову и, вперившись в меня пристальным взглядом, проговорил, – смуту хотела свершить? Граф просил за тебя, хоть я его и предупреждал, что семя ваше отравлено. Сегодня же отправлю гонца, пусть лекарь епископа глянет, что за чахотка, графа одолела. Ежели тебя признают виновной…

– Помолитесь, отец Лоран, за душу графа Лавастина. Ваша чистая вера сейчас ему очень нужна, – прервала священника и, опустившись на соседнее кресло, сделала вид, что усердно молюсь, что, впрочем, это было правдой, разве что молились мы о разном исходе.

На закате «дядюшка» испустил дух, узнав об этом, я почувствовала неимоверное облегчение. Отец Лоран тотчас изъявил свою волю, приказав не трогать тело до приезда лекаря от епископа, но к утру в комнате стоял такой смрад, и графа стали спешно готовить к погребению. Священник, присутствовавший при этом, как рассказала Мэри, внимательно осмотрел покойника, и я теперь каждый раз, когда открывалась дверь в мою спальню, со страхом взирала на входящего, ожидая неминуемой казни или и того хуже – темницы и цепей.

В день похорон графа Лавастина погода стояла мерзкая. Вересковый холм укутал густой, сизый туман. Исполинские сосны, могучими и грозными великанами, больше века сторожившие земли графства Девон, исчезли в серой дымке. А низкие, свинцовые тучи, безмолвно нависающие над замком на протяжении трёх дней, разверзлись, словно врата в ад, заливая дома, холмы, луга и всё живое в округе ледяным дождём.

Представители семьи Девон, присутствующие на погребении, давно промокли до нитки, но уйти не смели. Безвольно опустив руки и склонив головы, они шептали молитвы под пристальным взором отца Лорана.

Мне было нелегко стоять неподалёку от священника и сохранять спокойствие. Мои руки начинали дрожать, стоило вспомнить, что я сделала. Но всё же какое облегчение я испытала, когда граф умер. От страха, что моя тайна может выплыть наружу, я покрывалась липким потом, спина деревенела, а сердце сжимали тиски…

– Госпожа, смотрите, – вдруг едва слышно прошептала Мэри, слегка коснувшись моего плеча, – там на холме… они вернулись, я вижу Хева и Ройзлана.

– Вернулись, – судорожно выдохнула, с тревогой и надеждой взирая на спускающихся с холма всадников. Их было больше сотни, их оружие было обнажено, а над головой одного из воинов развевался штандарт графства Девон. Боясь поверить увиденному, я, гулко сглотнув застрявший, ком в горле, наконец, разжала кулаки, тут же, почувствовав в местах, где в кожу впивались ногти, неприятное жжение.

А всадники тем временем приближались с невероятной скоростью, и все присутствующие на похоронах теперь смотрели только на них, словно позабыв, зачем мы здесь собрались. Но вот первый конь, всего в десятке метров от меня, всхрапнув, резко остановился. Огромный воин, будто великан из сказки спешился. За ним следом спрыгнули на землю еще не менее двадцати мужчин, и, быстро преодолев разделявшее нас расстояние, закрыли меня своими широкими спинами от хищно взирающего на меня священника. А великан, почтительно склонив передо мной голову, торжественно проговорил:

– Приказывайте, леди Таллия.

– Отца Лорана, виновного в смерти графа Лавастина, взять под стражу. Его прислужников запереть в темницу, – громко произнесла, краем глаза следя за священником и его людьми. Но никто из них не шелохнулся, понимая, что расклад силы не на их стороне. Воины «дядюшки» тоже не сдвинулись с места, сдавшись без боя.

– Кхм… тебе недолго править графством, – с ехидным смешком прошипел отец Лоран, прежде чем послушно последовать за воином графства Девон…