Вынужденный союз

Глава 2

Только два форпоста — «Сломанный клык» и «Ущелье» — смогли пережить горячую фазу штурма. Остальные были разрушены до скального основания прокатившейся по ним волной тварей, а эти два уцелели, ещё раз подтвердив, что твари наводились на активную жизнедеятельность. Остальными форпостами клан пользовался часто и стабильно, а эти, расположенные не очень удачно с точки зрения опорных точек для рейдов и фарма, были почти заброшены.

Причём, «Сломанный клык» уцелел полностью, волна атаки его вообще не задела, а «Ущелье» твари чуть зацепили, частично нарушив целостность как защитных башен, так и портальной установки.

Протоколы безопасности запрещали использование конструкции, имеющей физические повреждения на полную мощность, и так получилось, что телепорт в форпосте «Ущелье» работал только в одну сторону. На приём. Времени, сил и необходимости восстанавливать его полную функциональность у клана не было. Поэтому этот форпост был временно заброшен. Что было идеально для моих планов.

Выдвигаться я решил на своих двоих. Не взял ничего постороннего. Всё, что было на мне в этот выход, было, по сути, частью меня. Поглощено и адаптировано. Последние сутки перед выходом я разрешил себе потратить на поглощение системы маскировки. Пусть и работающей только в оптическом диапазоне, но хоть какая-то дополнительная защита. Лезть в пещеры совсем «голым» было стрёмно, но химичить под боком у Контролёра — мои шары были недостаточно тверды для этого. Тем более системы контроля пространства форпостов показывали почти мёртвую тишину в контролируемом радиусе. Твари как вымерли. Или ушли куда-то. Как долго продлиться это затишье было неизвестно, поэтому затягивать с выходом и экспериментами не стоило.

Выбор же направления — ближе к поверхности — был обусловлен несколькими факторами. Во-первых, чем ближе к поверхности, тем выше шанс встретить шурга. Без шургов — эксперименты будут не полными. Какую-нибудь тварь всё-таки встретить было бы неплохо. Во-вторых, тут проще сымитировать разрыв связи. Опять-таки по причине возможности встретить шургов. На глубине более чем восьмисот километров, где сейчас базировался Энриувойре, шургов пока не было вообще. И в-третьих, только сюда я могу пойти без техники и дополнительного обмундирования не вызвав ни грамма подозрений ИИ. Портал форпоста может принять раз в сутки максимальную массу в двести килограмм. Поэтому никаких «паукоходов» и экзоброни. И только я могу провести разведку территории форпоста «Ущелье», так как единственный из всего клана могу вернуться в комплекс минуя портальную сеть.

Может быть, конечно, это лишь моя паранойя и ничего такого и близко мне не грозит, а ИИ просто пушистый душка, но, как говорится, лучше я буду живым параноиком, чем мёртвым оптимистом.

Перенос в «Ущелье» прошёл штатно. Системы сработали нормально, обмен данными с моим адаптированным ЗК состоялся мгновенно. Контролируемая территория пуста. Изменений не наблюдалось уже более шести суток. Всё штатно.

Спустя два часа быстрого бега, я нашел небольшую, идеально подходящую для моих целей пещерку за границей надежного контроля систем форпоста. Длинная, вытянутая, с минимумом нагромождений и с хорошо просматриваемыми из центра входами. В центре пещеры располагалось довольно высокое и неудобное для подъёма сооружение. Издалека оно смотрелось как монолитная башня, достающая вершиной почти до свода пещеры. Когда я приблизился, ошибка стала понятна. Не башня, а груда огромных кусков скал, но так было даже лучше. Примерю через час я смог забраться на самую вершину «башни». Не очень удобную, но довольно покатую площадку общей площадью чуть за три квадратных метра. Есть где расположиться, не сложно зафиксироваться и не свалюсь, если придётся на короткое время вырубиться, при перестройке организма. И никто не сможет приблизиться ко мне бесшумно и незаметно.

Разместился поудобнее, и с лёгким трепетом запустил поглощение «модуля контроля».

«Действие невозможно. Работа модуля не может быть остановлена. Попытка поглощения выполняющего свою функцию устройства не рекомендуется»

Попытки «остановить» работу устройства ни к чему не привели. Раз за разом выскакивало то же самое сообщение.

Вот значит как! Значит, поводок несъемный? Значит, модуль контроля должен работать всегда, и в него не заложена даже возможность отключения?

Сделав пару глубоких вздохов, попытался успокоиться и начать делать то, что должен был начать делать сразу, вместо того, чтобы предаваться эмоциям. Думать.

Устройство не может работать всегда. Оно может банально быть повреждено. Случайности бывают всякие, а тут, на Айне, далеко не курорт.

Попытка выяснить физическое место расположения модуля в аватаре сходу ничего не дала. Глухой блок. Место расположения не определяется.

Пришлось идти по трудному и долгому пути. Хорошо, я изначально настраивался на довольно долгий процесс. По куче косвенных параметров, по расхождению сигналов и эху откликов при оценке состояния разных органов аватара, а этот модуль-шпион кроме всего прочего ещё и следил за всей биохимией моего тела в режиме реального времени, мне всё-таки удалось найти его место расположения. Верхняя часть спинного мозга. Почти в месте его соединения с головным мозгом. Место расположения то я нашёл, но самого модуля там не оказалось.

Адаптированный аналитический центр второго уровня позволил мне улучшить систему диагностики аватара. С АНФ, после третьего уровня была снята блокировка специализации нанитов, запрещающая модифицировать жёстко заданный спектр производимых наноустройств и совместное улучшение всех трёх ядер ЗК позволили выбрать улучшение, носящее название «живая кровь»: Аватар постепенно насыщался специализированными нанитами, целью и задачей которых была диагностика, поддержание эталонного состояния организма и, в случае отклонения от этого состояния — максимально быстрое восстановления организма. Этакая взрывная регенерация, пожирающая энергию как не в себя, но позволяющая затягивать не смертельные раны буквально в считанные минуты. Как потом оказалось, не только регенерация. Вернее не совсем регенерация.

Одной из возможностей этого улучшения являлась клеточная диагностика. Наниты, передавали информацию в систему обо всём, что фиксировали. Система эту информацию обрабатывала и, если было нужно, могла визуализировать. Трёхмерный интерфейс выдавал картинку с высочайшей точностью. Первое время было забавно рассматривать свои внутренние органы в режиме реального времени, наблюдая за их работой. Потом надоело.

И вот сейчас я прогонял перед глазами место, где должен был располагаться искомый модуль-шпион и не видел его.

Чёрт! Как можно поглотить и адаптировать то, чего нет? Как может работать модуль, стабильно собирающий информацию об организме и передающий эти данные через любые препятствия и пробивая любые помехи?

Чуть сильнее кольнула головная боль, и в памяти мелькнул единственный эпизод, когда Контролёр меня не узнал. Это было когда я «приполз» после схватки с Критулом, когда меня «обнюхала» либо Королева, либо сильно приближённая к ней особь. И главным в том эпизоде, что отличало его от всего остального, было то, что тогда, единственный раз за всю мою жизнь в теле аватара, были принудительно заблокированы оба моих пространственных кармана.

ЗК выходил из строя не один раз, и когда я добирался в Комплекс — никаких проблем с идентификацией не было. А тогда лёгкий ступор Контролёра был. Я точно помню.

Сюда же, уже как приятное дополнение, лёг факт, подтвержденный Контролёром, о наличии технологий нурнов, позволяющих применять свёрнутое пространство. Как сейчас помню, на десятом уровне мой стационарный карман сможет «научиться» взаимодействовать с другими зонами свёрнутого пространства, источником которых может быть хоть перк аватара, хоть техническое устройство.

Ещё через пятнадцать минут я его смог ощутить. Совершенно не так, как предполагал, но смог. В качестве ориентира я использовал ощущения от порталов сестёр, мелких мобильных — Ленки и стационарных и более крупных Катюши. Эти пространственные искажения очень хорошо ощущались мною, когда попадали в зону действия мобильного кармана и чуть слабее, но также уверенно опознавались в состоянии сдвига, при выходе из стационарного кармана. На эти ощущения я и ориентировался, когда, закрыв глаза и сосредоточившись на зоне восприятия мобильного кармана, пытался найти что-то похожее в районе своего затылка.

Якорь зоны свёрнутого пространства ощущался совсем по-другому. Как иголка, воткнутая в тёплое шерстяное одеяло. Когда, не спеша, проводишь рукой по поверхности ворса, наслаждаясь тактильными ощущениями, и вдруг чувствуешь лёгкий укол. Ведёшь руку обратно и не ощущаешь ничего. Иголка воткнута в одеяло под определённым углом и при движении руки в этом направлении, совсем не ощущается. Но стоит двинуть руку снова в первоначальном направлении — и вот она, зараза! Так же и якорь. Легкий зуд фиксировался при медленном поиске только с чётко определённым вектором. Любой другой вектор не давал никакого отклика. Можно сказать, что нащупал я его только чудом.

Нащупать то нащупал, но что с ним делать дальше не знал. Не десятый у меня уровень перка. Какое то время я пытался с разных сторон и разными методами воздействовать на этот якорь. Зацепить, вытащить из свёртки, ощутить само пространство с модулём, хоть как-то воздействовать! Наверное, даже ушами шевелил от напряжения. Большего не добился.

Выходила обидная лажа! Настраивался, готовился, собирался делать «большой шаг для всего человечества». Да я, чёрт возьми, даже скрытое завещание подготовил! И так позорно слиться?

Пришлось снова собирать мысли в кучу и возвращаться к исходным предпосылкам. Зачем я сюда припёрся? Затем, чтобы попытаться поглотить и адаптировать модуль-шпион, с помощью которого Контролёр может, в том числе, и управлять аватаром, принуждая меня к каким-то действиям. Эффективно, надо сказать, принуждая. Мощно.

Хорошо. Зачем мне его поглощать? И адаптировать? Затем, что я не уверен в том, что выбранный мной путь развития оставит Контролёра равнодушным. Почему я считаю, что Контролёр может очень сильно расстроиться, когда чётко определит, во что я превращаюсь? Чёрт его знает. Но неспокойно мне, глядя вокруг, как большинство моих знакомых и соклановцев крутеет в сторону всяких брутальных Ультрамаринов и Механикусов, а я медленно, но верно становлюсь всё более и более похожим на шурга. Не внешне, нет!

Пока нет.

Но более глубокая интеграция ЗК и аватара вполне может дать побочный эффект в виде изменения внешнего вида. А если учесть, что у меня уже несколько дней нет никакого отдельного ЗК… Что внешне — это только искусная имитация… Что я больше не могу его снять. Только свернуть в зону мобильного кармана. Вернее внутрь ареала…

Развернул окно состояния Аватара. Большущая портянка. Но после поглощения ЗК в полном объёме окно состояния сильно изменилось. И теперь выглядело именно так:

Имя: Ник.

Класс: Носитель/Поводырь.

Внешняя эволюция аватара: уровень 24 +0,62;

Характеристики взаимодействия: Сила 12 +0,07;

Ловкость 12 +0,09;

Интеллект 58 +0,47.

Модули внешнего взаимодействия: гнездо подключения криптограмм: 6 (класс 1).

Внутренняя эволюция аватара: предельный уровень 24 (Текущая наполнение 0,62).

Характеристики взаимодействия: Поглощение 4 +0,29: наполнение 100 % (Предел взаимодействия: криптограммы класса 1, Скорость наполнения +2).

Модули внутреннего взаимодействия:

Адаптированная нанофабрика (АНФ): уровень 5 +0,12 (Расширенный тип нанитов +2, Производительность +1, «Живая кровь»);

Экстрактор: уровень 4 +0,11 (Взаимодействие +1, Скорость экстракции +2);

Адаптированный аналитический центр (ААЦ): уровень 3 +0,19 (Самодиагностика +1, Производительность +1);

Адаптированный управляющий модуль (АУМ): уровень 3 +0,03 (Точность +2);

Кинетика: уровень 3 +0,32 (Конструкция +1).

Триггер репликатора; уровень 2 +0,03 (Снижение потерь при репликации +1);

Самоликвидатор: уровень 1;

остальные устройства: 16 штук (открыть полный список ▼)

Ветка Носителя:

Осевая способность: Стационарная зона свёрнутого пространства: Уровень 5 +0,84.

Базовые размеры: Ареал-2: (8,6х10-6 стандарта) 0,3х0,3х0,06 км;

Ареал-3: (2,4х10-4 стандарта) 8,5 км.

Мобильность: Ареал-2 — стандартная, Ареал-3 — полная;

Ограничения: Ареал-2 — без ограничений, Ареал-3 — только для образцов банка данных;

Якорь: Внедряющийся, Закрытый, Ограничений по многократному переносу — нет.

Вспомогательные способности: Чувствительность: уровень 1 +0,32 (Повышение восприятия в зоне Ареал-3)

Временно интегрированные устройства:

Лёгкий стационарный портал (подключён к глобальной портальной сети, фильтр входящих запросов на перенос, система блокировки);

Гравитационный стационарный генератор (защищённый контур взаимодействия, многоступенчатый переход смежных гравитационных очагов, низкий каскад).

Ветка Поводыря:

Осевая способность: Мобильная зона свёрнутого пространства: Уровень 4 +0,66

Базовые размеры: Ареал: (2,8х10-7 стандарта) Радиус охвата 0,01 км;

Проводимость: 0,25 стандарта;

Грузоподъёмность: 3000 кг;

Потенциал управляющих эманаций: 0;

Вспомогательные способности: Защита и мобильность (3) (Устойчивость разума при перегрузках, повышенная скорость обработки информации, возможность задействовать расширенные модули сознания на постоянной основе).

И такой вид окно характеристик аватара приняло только после того, как я прокачал ААЦ до второго уровня. До этого это окно выдавало крохи лютого бреда. И даже в таком виде не всё было понятно и не вся информация, как я подозреваю, была отображена, но была надежда, что с повышением уровня аналитического центра выдаваемая им информация будет более полной. И более понятной.

Пока же однозначно было понятно только то, что с поглощением третьего ядра, все таланты ЗК исчезли. Всё, что, так или иначе, улучшало эффективность криптограмм и ЗК. Стройная тройная схема ЗК — Аватар — Разум при распределении талантов, перков и способностей тоже помахала мне ручкой. Я расстался с классом Инженер. Не прощаясь, удалился класс Исследователь. Хорошо хоть статы не просели.

Текущие классы, пришедшие на замену Инженеру — Исследователю внушали подспудную тревогу. Я их не до конца понимал! Аккуратные расспросы в клане, не дали почти никакой толковой информации. Почти все, с кем я заводил разговор, имели класс из стартовой шестёрки: Центурион — Штурмовик — Диверсант — Разведчик — Исследователь — Инженер. Почти. Варпис аккуратно признался, с ухмылкой поглаживая свою «противотанковую дуру», что у него тоже класс не стандартный. «Подавитель». И он тоже не совсем понимает, что это значит. Простая логика тут и рядом не лежала. Так как «Подавитель» — это совсем не тот, что должен и может что-то подавить огнём. Оружие Варписа, которое он таскал так демонстративно, не было его специализацией. Качал он его, конечно, приоритетно, но только потому, что его специализация не имела прямой боевой эффективности.

Класс «Подавитель» специализировался на связи. Варпис мог в радиусе километра поддерживать коммуникацию отряда в две сотни разумных. Держать их в режиме конференции, отсекать спам, выводить в трансляцию нужные команды и каналы. И не качает он его, потому что радиус охвата и число подключённых «абонентов» ему хватает за глаза, он максимум водил пятьдесят бойцов. Что будет при прокачке этого класса дальше — Варпис без понятия. Я тогда ему чуть в ухо не двинул. Просто вздохнул и дал команду — качать! И докладывать об изменениях в способностях.

В общем, я однозначно собирался провести более глубокую интеграцию ЗК и аватара. Первая такая интеграция, проведённая на двадцатом уровне прилично усилила аватара, но почти угробила мой ЗК. Сейчас же картина абсолютно другая — у меня уже практически нет ЗК. Сожран. Поглощён и адаптирован. От него уже ни одного таланта не осталось. Только внешняя имитация. А значит гробить уже нечего. И если вторая интеграция снова усилит аватара, ещё сильнее угробив уже несуществующий ЗК — то это чистый плюс.

Вот только «Модуль контроля и дистанционной диагностики состояния аватара» всё ещё являлся элементом ЗК. Передавал всю информацию о происходящем с аватаром Контролёру. Его работа не могла быть остановлена, и я не мог до него дотянуться.

Так! Стоп! Хорошо, я не могу дотянуться до самого модуля. Но я же его нашёл! По тем самым каналам, по которым он и собирает информацию. Которые мне доступны в полном объёме! Что мне мешает создать виртуальную копию аватара, заморозить её состояние и заблокировать изменения, проходящие по каналам к модулю контроля? Чтобы до Контролёра доходила всё время одна и та же картина.

Я очень сильно сомневаюсь, что у ИИ есть дублирующие каналы получения таких данных. При такой защите и уровне сокрытия именно этого модуля. Вернее очень не хочу, чтобы они были! Но и, ради объективности, стоит заметить, что затраты на контроль за таким количеством аватаров, при настолько сложной и многократно продублированной системе, будут запредельными даже для ИИ.

Эх… Хорошо было бы сделать такую «резервную виртуальную копию» немного раньше, ещё до поглощения ЗК в полном объёме и до смены классов. Но, лучше поздно, чем никогда. С этими мыслями я и запустил через «живую кровь» процесс шунтирования всех каналов передачи данных, и в ААЦе, через интерфейс, процесс создания виртуальной копии аватара с зафиксированными в текущий момент времени параметрами.

Нагрузка на сознание резко скакнула, но не дошла до предельных значений, когда отсекаются ненужные для решения задачи потоки данных, например, зрение и слух. Ещё чуть сильнее кольнула боль в районе виска. Три минуты покоя и процесс завершён, а в интерфейсе, в окне состояния аватара, не в первый раз, появляется новая вкладка: «Образец».

Это способность из ветки развития Поводыря. Первый раз я запустил её практически случайно. Монотонный экс на складе Энриувойре зачастую ввергал меня в состояние полной нирваны. А в таком состоянии даже случайно залетевшая в голову мысль, от одиночества может мутировать в то ещё чудище. И вот, воткнув лезвие экстрактора в очередного шурга, лишь небольшой частью выступающего за границы стазисного поля, мне стало интересно его строение. Не клеточное, а мышцы, кости, клыки. Уж больно несуразно и одновременно опасно выглядела эта мёртвая туша. Мне захотелось увидеть, как она выглядела, двигалась, на что была способна, пока была жива.

Подтверждение поставленной задаче я дал, тоже ещё находясь в нирване. Автоматически. А потом в глазах потемнело, голову сдавило обручем боли, и на пару минут я присел на пол. Только лезвие экстрактора так и не смог вытащить из туши. Практически повис на нём. Думал, какая-то мощная внешняя атака тварей. Что аж мозги чуть не вскипятились. Оказалось, я сам себя так взбодрил. Понял, когда увидел в интерфейсе вкладку, называющуюся «Образец», на которой был отображён тот самый, заинтересовавший меня шург. Проработанный с высочайшей точностью, все ткани, скелет, мышцы. И я бы мог отнести это всё на счёт каких-то вычислительных мощностей доработавших уже имеющуюся модель этой твари, если бы не дополнительный набор данных, выведенный в боковую колонку: базовые рефлексы, время потери управляющего импульса, при нахождении без прямого контроля, назначение, способности в базовой форме и ветка возможного развития твари. С картинками и рекомендациями.

По вопросам Контролёра, тут же приставшего ко мне, как только я пришёл в себя, стало понятно, что он зафиксировал лишь симптомы. Но не смог определить причины моего состояния и, тем более, не владел информацией, выведенной на интерфейс. Попытки засунуть меня в медбокс — я проигнорировал, но настойчивость и озабоченность Контролёра случившимся — запомнил. И выводы сделал. Как и запомнил и впоследствии отработал виртуальное моделирование.

Великолепная вещь оказалась. И абсолютно бессмысленная, до определенного момента. Я не мог ничего сделать с полученными «образцами». Только одна модель могла быть в интерфейсе единовременно. При создании следующей модели — предыдущая уничтожалась. А сохранить мне её было некуда. При попытках записи модели я получал только уведомление о недостаточном развитии. И, как всегда, в уведомлении не уточнялось, развития чего именно мне не хватает.

Прогресс наметился, только когда я прикинул, что такой ресурс не может быть настолько бестолковым, и попытался переориентировать его на себя, смоделировав для начала свою кисть.

Вот тут и выяснилось, что «живая кровь» отлично взаимодействует с этой функцией. Не просто регенерируя повреждения, а возвращая носителя к эталонному состоянию. В качестве которого и может применяться «образец».

Постоянные сообщения о недостаточном развитии быстро охладили мой энтузиазм, чётко показав, что превратить себя именно таким образом во что-то значительно отличающееся от оригинала — пока мне не по плечу. А мелкие корректировки, ценой загруженного виртуального «эталона», всё-таки жрущего какой-никакой ресурс — это было не очень рационально.

И вот теперь, вывернув эту идею наоборот, я не изменял себя по новому эталону, а зафиксировал текущее состояние как эталон для трансляции контрольной информации на модуль-шпион.

Быстрая проверка — не церемонясь, я загнал себе лезвие экстратора в бедро — показала полную статичность данных, стекающихся к модулю. У меня получилось! «Живая кровь» автоматически начала латать повреждения, даже не пытаясь использовать «образец» как эталон для восстановления. Всё работало как и было задумано и уже собираясь приступить к следующему этапу, я зацепился взглядом за процесс регенерации раны в бедре.

Выглядело это настолько необычно, что я не сразу понял, что в этом процессе было не так. А когда понял — выругался. Восстановление раны шло изнутри, довольно быстро плоть, практически без кровотечения, соединялась, края раны срастались. При этом абсолютно одинаково срасталась и бедро и защитная пластина бронескафа, проткнутая лезвием экстрактора. Легко деформируясь, разглаживаясь и стирая на своей поверхности небольшой шрам. Бронепластина. Вот же! Нужно будет обязательно проработать визуальную составляющую регенерации. Чтобы бронескаф восстанавливался как отдельный элемент. Твёрдый элемент, отверстие в котором закрывается наноматериалом в режиме саморемонта.

Сделав пометку в интерфейсе, проработать этот вопрос, я выбросил из головы эту несуразность. Препятствие устранено, пора приступать к повторной интеграции. Её направление я выбрал уже давно. И даже особых сомнений при выборе не было.

Разгон сознания — мой самый мощный козырь, дающий преимущества во многих ситуациях. Иногда эти преимущества были решающими. А иногда решающим становилась невозможность тела работать на тех же скоростях, что и сознание. И мне приходилось выбирать тактическое отступление. Возможность подтянуть скорость аватара к скорости сознания позволит мне намного реже избегать боя. Очень обидно, когда просчитываешь ситуацию на порядок быстрее противника, и чётко понимаешь, что тебе тут ничего не светит только потому, что противник двигается быстрее.

На краю сознания появились нотки нетерпения/азарта/голода. Цель была близка и нерешительность тут была совсем лишней. Интерфейс послушно отобразил выбор: направленности интеграции:

— маскировка,

— защита,

— мобильность.

Да, мобильность — это не совсем скорость. Но маскировка и защита — это совсем не скорость, даже наоборот. А мобильность — это, всего лишь, не совсем скорость. И даже если она не увеличит скорость аватара, то точно её не уменьшит.

Азарт и нетерпение очень мягко и незаметно сместились с первого плана, уступив место голоду, затмившему практически весь задний фон сознания. Давно не ощущал такого всепоглощающего голода. Наверное, даже на Земле в детстве, заигравшись на улице до ночи, когда родители работали допоздна, я приползал домой менее оголодавшим. Резкий, как хлыст, волевой порыв, не отвлекаться и двигаться дальше, чуть притушил это дикое ощущение, вернув меня к процессу выбора.

Не задумываясь, выбираю третий вариант и вижу перед глазами уточнение:

«Вы запускаете действие, которое необратимо изменит структуры защитного комплекса и аватара. Возврат к предыдущей структуре ЗК будет невозможен. Возврат к предыдущей структуре аватара будет невозможен. Длительность процедуры от двух до четырёх часов. Сохраняйте неподвижность, часть органов и систем будет недоступна»

Четыре часа неподвижности. Лучше, конечно, будет отключить сознание, чтобы не случилось чего. Голод/азарт/нетерпение нарастают и к ним добавляется холодная равнодушная уверенность в собственных действиях. Снова ощущаю хлыст волевого порыва, направляющего и подгоняющего голод. В этот раз уже не одергивающий порыв, мешающий отвлекаться, а стимулирующий, подгоняющий, заставляющий ускориться.

Всё верно. Время идёт. Я и так потратил целую кучу, чтобы разобраться с модулем контроля. И мне ещё, возможно, четыре часа тут загорать пока проходит интеграция. Нужно спешить.

Несколькими уверенными действиями закрепляюсь на чуть покатой поверхности огромного обломка скалы. Поза — на спине. Бронескаф, подчиняясь чуть оформившейся мысли, слегка изменяет структуру поверхности, соприкасающейся с камнем, обеспечивая прочнейшее сцепление, приклеивая меня почти по всей площади контакта. Я на высоте почти пятидесяти метров от пола пещеры. Размеры камня гарантируют, что снизу меня не видно. Заодно включаю систему оптической маскировки. Защита не идеальна — но это максимум, что мне доступно здесь и сейчас. Цель уже близка, осталось буквально чуть! Азарт снова выходит на первый план, оттесняя даже обострившийся голод. Ждать больше нечего, и я подтверждаю запуск интеграции.

Отключающееся сознание успело уловить странную изменяющуюся волну ощущений. Чуть скулящее разочарование/растерянность/страх, что цель ушла/скрылась/оказалась сильнее и уверенный посыл-приказ — искать, так как поставленная задача должна быть решена и воля выполнена.

***

Группа разведки обшаривала пещеры, передвигаясь параллельно патрульным маршрутам. Искали пропавших. Или следы, которые бы ответили на огромное количество вопросов. Последние дни ситуация становилась всё хуже и хуже, и эти ответы были нужны все сильнее.

После второй волны нападения, когда удалось оклематься, прийти в себя, сбагрить весь балласт гражданских и непрофильных специалистов подальше от войны, и приступить к восстановлению нормального течения службы, всё сразу пошло не так. Во-первых, нарушилась связь с Землёй. Приказы перестали визироваться, пополнение перестало поступать, а закончившие вахту застряли тут. Во-вторых, твари стали умнее и пришлось изворачиваться, раздёргивать и так не большой контингент, увеличивая патрульные группы, менять схемы секретов и постов. И, в-третьих, посыпалась субординация. Стали ходить слухи, что многие парни лишились возможности воскрешения из-за того, что выполнили приказ.

Да, парни взрывали себя, забирая с собой кучу тварей, но при этом иногда забирая и своих. Раненых, контуженных, не могущих продолжать бой или отступить. Заваленных трупами тварей. Взрывая себя, парни выполняли приказ. Но системе это было до фонаря. Причём, как поговаривали тихонько по углам, лишившийся шанса воскреснуть не знал об этом до самого последнего момента. А потом просто не воскресал. И ещё это отсутствие связи. Шепотки крепли, становились злее. И сержант понимал их прекрасно. Он и сам участвовал в отражении и первой и второй волны. Он совершил несколько подрывов и один самоподрыв и не знал, сможет ли воскреснуть… Не убил ли он кого из своих? Но его вахта только началась и ещё два с половиной месяца ему даже заикаться о возврате на Землю нельзя.

И вроде бы, они наладили несение службы. Но несколько дней спустя, пропали два патруля. Смена вернулась в комплекс, поредев на шесть человек. Связь молчала, датчики до момента входа в комплекс выдавали ошибочные данные. Из пропавших не воскрес никто. Ещё через двое суток не вернулась вся смена. И снова никто не вышел из секции репликации. ИИ базы ответил, что никаких запросов на воскрешение не было.

Последовал приказ, меняющий схему охранения режимного объекта, и были сформированы четыре группы глубинной разведки. Одной из них поставили командовать сержанта. Наверное, он был наиболее компетентен среди всех оставшихся.

Приказ, данный командирам групп, был прост — найти следы пропавших патрулей, разобраться, что случилось. В случае столкновения с противником — ставить в известность командование, боя избегать.

Девять человек. Довольно мощная ударная группа, если бы не приказ. Поэтому приходилось медленно и незаметно идти по средам патрульных, изредка сверяясь с их маршрутами, пытаясь хоть что-нибудь найти и понять.

Следопыт замер над группой небольших камней, хаотично сваленных немного в стороне от расчищенной тропы, и вскинул руку, привлекая внимание и давая знать командиру группы.

— Что тут? — сержант, командир группы, не ослабляя контроля за окружающей обстановкой, подошёл к следопыту и склонился над тем, на что указывал подозвавший его боец.

Группа, слегка рассредоточившись, замерла, ожидая дальнейших команд.

— Следы, — отозвался солдат.

Сержант внимательно осмотрел камни и увидел то, о чём говорил следопыт. Какие-то царапины, кое-где раскрошенные камни, пара каких-то явно металлических обломков. Присмотревшись внимательнее, после жеста следопыта, сержант увидел следы попадания пуль в скалу чуть дальше. Общая картина складывалась с трудом, но это была не его задача.

— Мне нужна картина того, что тут случилось, — приказал сержант и следопыт лишь кивнул

— Пятнадцать минут, — уведомил он сержанта и, сняв крупный рюкзак, кроме контейнера, обеспечивающий дополнительную защиту сзади и с боков, закинув свой оружейный комплекс за спину в походное положение, аккуратно двинулся вокруг следов, огибая камни по большой дуге.

Через двадцать минут сержант внимательно слушал доклад, одновременно рассматривая модель происходящего, транслируемую ему следопытом:

— Это был патруль Симакова. Только у него ствол вбивает по четыре пули в точку. Наши уже возвращались, шли с северной стороны, — следопыт чётким жестом запустил в движение часть модели, спроецировав её на окружающую обстановку и показывая откуда, куда и как двигались патрульные, — это не было засадой, всё было в движении. Твари пришли с востока, двигались очень быстро, Симаков успел выстрелить только дважды. Его ребята вообще не успели открыть огонь. Обломки — это куски ствола Симакова. Это сделали одним взмахом лапы. Когти там — могли пополам порвать и бойца, но ограничились только оружием. Брали живыми целенаправленно. Напавших было шесть тварей и ещё одна, там не совсем понятно, стояла в стороне. Вон там, откуда твари и пришли.

Сержант внимательно следил за ситуацией, воспроизводимой на виртуальной модели, и отмечал чётко прорисованные элементы. То, что следопыт смог определить точно. Остальные элементы отображались размытыми контурами. Оценил расстояние от ответвления, на которое указывал боец, до места боя. Почти семьдесят метров. Значит, твари выскочили оттуда и кинулись на патруль Симакова.

Сержант знал командира патруля. Служака не по букве, а по духу устава. Нападающих он обнаружил, сержант был уверен, практически мгновенно. Оружие, по положению, в патруле находится всегда готовым к открытию огня. И за то время, пока твари преодолевали семьдесят метров, Симаков выпустил только две очереди? Бред!

— Трупы своих твари тоже забрали? — уточнил сержант

— Не было трупов с той стороны, — мотнул головой следопыт, — Симаков не попал ни в кого. Твари целенаправленно уходили с траектории выстрела.

Сержант грязно выругался. Выходило всё очень и очень плохо. Не так много было тварей, которые могли увернуться от выстрела. Тем более старшины Симакова. Добавить сюда нападение с целью захвата и скорость схватки.

— Покажи, — приказал сержант.

Следопыт кивнул, и зарылся в настройки сгенерированной модели, потом ещё раз кивнул, указывая сержанту на подсвеченные элементы ландшафта.

— Вот следы твари, что пёрла на патруль прямо сквозь выстрелы, — прямо рядом с тропой подсветились несколько царапин и сколов камней, цветными линиями соединённые в единую рисунок, похожий на отпечаток очень крупной лапы, следопыт показывал на рваную цепочку таких следов, — вот они идут чётко по оси, соединяющей коридор и позицию Симакова. Прямая атака, без всяких изысков. Восемь отпечатков, потом промежуток и снова восемь отпечатков. И снова восемь отпечатков через промежуток, но уже со смещением оси движения.

Сержант ещё не совсем понимал, к чему клонит следопыт, но подсвеченные следы вызывали у него какой-то зуд в памяти. Видя затруднение на лице командира группы, следопыт пояснил картинку:

— Тварь мерцала каждые восемь шагов. Первые и последние следы в этих восьмёрках ничем не отличаются от остальных. Тварь не отталкивалась от скал. Она просто мерцала. Как умеют только одни твари.

— Фиксируй и собирай тут всё, что нужно, чтобы доложиться на базе, — и сержант резко поднялся на ноги, обращаясь к остальной группе, — Группа, сбор, возвращаемся на базу! Предельная скорость и предельное внимание. Возможен контакт с Карателями.

Европейская страшилка. Так думал сержант. Хотя видел голозаписи. Европейцы с ужасом просили поддержки, помощи и защиты, распространяя волны паники, дикие истории и буквально единицы записей плохого качества.

На их территории, пострадавшие не слишком сильно, пришли группы странных шургов. Непохожих на других. Их пару раз видели очень издалека. Обычно это шесть — семь особей, не имеющих ничего общего, кроме хищного вида, отдалённой похожести на смесь каких-нибудь «ужа и ежа» и размеров. Начиная от самой мелкой — примерно с хорошо откормленного дога, до самой крупной — с броневик тонны три весом. Под предводительством человекоподобной твари. Сначала они вызвали нешуточное опасение, но потом, примелькались. Они не проявляли никакой агрессии, когда их замечали, и на них стали смотреть спокойнее.

А потом начали пропадать люди. Одиночки. Группки. Группы. Чуть позже появилась первая запись, на которой очень плохо, но видна атака одного такого собако-крокодила. Как одним движением тварь откусила руку подвернувшемуся аватару, мотнув башкой, закинула себе его на спину, где оказались какие-то отростки, обхватившие жертву и затянувшие под броню твари.

Целенаправленная попытка их выследить ничего не дала. Твари отлично прятались и атаковали только тогда, когда могли победить. Всех их способностей не знали до сих пор, так как выживших после прямого столкновения не оставалось. Но одна характерная фишка, используемая ими даже при обычных перемещениях, была известна. Твари умели мерцать. Мгновенная телепортация на сверхкороткие расстояния. По ходу движения, в сторону, даже назад. Телепортация без изменения скорости и направления движения. Визитная карточка Карателя и его своры.

Никто, из тех, кто с ними столкнулся — не воскрес. Панические крики постоянно раздавались из разных европейских комплексов, медленно смещаясь. И вот, получается, Каратели пришли сюда.

Следопыт уже закончил фиксацию местности, собрал все улики, которые ему были нужны, и закинул рюкзак на плечи, давая знать командиру группы, что готов продолжить движение.

Сержант тут же дал команду на выдвижение, и группа практически бегом вышла на обратный маршрут. Примерно через час к ним навстречу выйдут ещё две группы, для усиления. Сержант сразу доложил ситуацию и запросил поддержку. Из штаба дали добро и подтвердили приказ возвращаться.

Настраиваясь на монотонное движение, сержант чуть задумался, сопоставляя факты и распределяя их по времени. Скорее всего, эти самые Каратели появились тут ненамного позже, чем в Европе. Просто у нас территория побольше, поэтому информация ходит подольше. А люди пропадать у нас начали, чуть ли не раньше, чем у них. Сразу после штурмов! Если же принять во внимание, что по европейским пещерам зафиксировано перемещение не менее полусотни Карателей, то сколько же бегает тут? И где они все?