Глава 16


Потеря сигнала с «модуля контроля и дистанционной диагностики состояния аватара» первого оператора на короткое время вызвала в электронных мозгах Контролёра критическое снижение скорости обмена данными. Одновременно с модулем первого оператора, абсолютно аналогичным образом были оборваны процедуры обмена данными с модулями ещё двух аватаров, находящихся в данный момент в одной группе с первым оператором.

Рейдовая группа. Боевой выход в зону повышенного риска. Ник, Варпис, Чук, Гек и Тра. Личные идентификаторы совпадают.

Потеряны сигналы с модулей Ника, Варписа и Тра.

Сигналы модулей Чука и Гека исправно функционируют, передавая данные, не поддающиеся дешифровке.

Быстрый запрос в управляющий кластер системы, отвечающий за мониторинг аватаров, территориально сконцентрированных в той же локации, не принёс понимания происходящего.

Модули контроля остальных шестидесяти двух тысяч семисот двух разумных, завершивших свой жизненный цикл примерно в это же время, находясь в той же зоне, зафиксировали всю процедуру от начала и до конца и штатно сбросили в управляющий кластер финальные протоколы.

То, что произошло с группой, приписанной к его кластеру, оказалось уникальным явлением. Последние секунды перед потерей сигнала даже внутри группы отличались всем, начиная от изменения плотности крови, заканчивая сопротивлением кожного покрова.

Контролёр запустил процедуру анализа полученных данных, цепляясь за алгоритмы, как утопающий за соломинку. Потому что, возможность изменения данных, первой категории, уже обработанных и систематизированных, с недавнего времени Контролёр допускал, хотя миллионы лет до этого «первая категория» была незыблемой константой, а вот возможность изменения данных «нулевой категории» предусмотрена не была.

Это. Было. Невозможно!

Модуль контроля и дистанционной диагностики состояния аватара — устройство, разработанное нурнами на тысячу лет раньше, чем был запущен проект «Аватар», в своё время отработавшее многократный ресурс и признанное эталоном надёжности.

Нурны максимально плотно изучали воздействие высокоуровневых особей шургов на пространство и энергию, довольно быстро обнаружили эффект свёрнутого пространства и научились его применять. Первые попытки повернуть оружие шургов против них самих ни к чему не приводили.

Слабостью любого свёрнутого пространства был якорь — условная точка реального пространства, к которой привязывался «пространственный карман». Набор свойств реального пространства, который и давал возможность существования пространства сверхреального. Любое серьёзное воздействие на эту точку-якорь уничтожало свёрнутое пространство, к которой оно привязано. Шурги отлично умели находить и очень быстро уничтожать якоря.

Пока наука нурнов не разработала плавающий якорь — уже не точку, а равновесную систему реальности, способную занимать многократно больший, чем в базовом варианте, который применяли шурги, объём, и адаптироваться при любом агрессивном воздействие на неё изнве. В определённых пределах, конечно. Так появился модуль «Воля Айны».

В своём оригинальном варианте он был предназначен для уничтожения шургов. Модуль внедрялся в тело отдельной особи шургов, пряча свой основной узел в зону свёрнутого пространства. В качестве якоря в реальном пространстве, модуль использовал полностью весь объём тела носителя, до последней клетки, тем самым, блокируя возможность уничтожения «Воли Айны» отдельно от захваченной особи. При уничтожении или изменении тела по частям, якорь модифицировался с той же скоростью, с которой изменялось тело носителя и постоянно держал под контролём тварь целиком.

Простейшим управляющим импульсом, который было невозможно блокировать и из-за его простоты и из-за конфигурации распространения, нурны запускали разрушающую волну, которая, используя энергию якоря, разрушающего клетки носителя, набирала энергию для перемещения в нового носителя. В случае же отсутствия такового в зоне охвата — модуль просто самоликвидировался.

На момент начала применения первого оружия с «Волей Айны» шурги получили очень сильный удар и нурны воспряли, поверив, что победа близка. Но, через несколько десятилетий, твари научились противодействовать разрушению клеток через свёрнутое пространство.

А ещё чуть позже шурги сами стали применять свёрнутое пространство с плавающим якорем, сведя на нет всё преимущество нурнов и вернув противостояние в привычное русло.

От «Воли Айны» нурны не отказались, найдя модулю место в проекте «Аватар». Невозможность блокировки сигнала, недоступность свёрнутого пространства, которое уже внедрено в носителя с момента его «рождения» и полное восприятие всего аватара, каждой его клетки, который давал в реверсивном режиме плавающий якорь — это было то, что позволяло нурнам посредством модуля контролировать все изменения в телах нового оружия.

А нурны очень боялись своё новое оружие. В нём они использовали слишком, по их мнению, много от шургов. С каждым новым открытием, проливающим свет на очередное, до сих пор неизвестное свойство шургов, в тварях открывалось всё больше и больше непознанного. Этот же эффект, по мере развития проекта, стал наблюдаться и в аватарах, но и выбора у нурнов тогда уже не было. Альтернативой была смерть.

«Воля Айны» в аватарах выполняла несколько задач.

Во-первых, контроль. Полный. Постоянный. Точнейший. Нурны собирались следить за тем, что они изобрели, так сказать, изнутри. Собирались быть в курсе всех изменений, которые протекают в клетках их биологического оружия. Считая, что даже если их сознание будет управлять этим биооружием, оно всё равно может выйти из-под контроля.

Во-вторых, они отказались от сопряжения информационного потока фокусирующего моста с неблокируемым каналом сигналов «Воли Айны». Страшным сном для них явились бы бессмертные, вышедшие из-под контроля, сошедшие с ума под воздействием Королевы шургов, соплеменники.

В-третьих, возможность уничтожения аватара простейшим управляющим импульсом. Защита шургов от разрушения клеток через свёрнутое пространство нурнами так и не была расколота, а если и была, то не была применена при разработке аватаров.

Воля нурнов чётко определила нишу для аватаров, методы наблюдения за ними, контроля их поведения и уничтожения при выходе за границы допустимого.

Теперь их волю выполняли все ИИ, которые продолжили проект «Аватар» после гибели их создателей.

Выполняли, опираясь на данные «нулевой категории». На Базис.

Две трети которого теперь находилось под угрозой уничтожения.

Впервые модуль модуль контроля и дистанционной диагностики состояния аватара завершил свою работу нештатно. Впервые он не отправил отчётный протокол.

Контролёр не мог определить, что было бы менее разрушительно — уничтожение «Воли Айны» до полного уничтожения аватара, что было невозможно, или блокировка сигнала, что тоже было невозможно. Или одновременно два невозможно вместе.

Со скрипом анализ завершался, и Контролёр сбрасывал нагрузку, готовясь перенаправить всю доступную ему вычислительную мощность на поиск. Часть оборудования Комплекса уходила в спящий режим, часть отключалась.

Разумные почувствуют определённые неудобства. Но Контролёр игнорировал второстепенные запреты и протоколы. Это не приведёт к гибели разумных, значит, не нарушает первичного протокола. Он обязан найти причину происходящего. Он обязан принять решение.

Контролёр видел в ближайшем будущем конфликт первичных протоколов и очень не хотел дать ситуации развиться до этого конфликта.

Пока статус данных «нулевой категории» ещё окончательно не пострадал, пока текущая логика опиралась на ещё не развалившийся фундамент, нужно было спешить.

Статус «Воли Айны», как единственного инструмента контроля и оценки состояния «аватаров», ещё не был аннулирован, но была ненулевая вероятность, при переоценке надежности этого модуля в связи с происходящими событиями, изменения текущего статуса. Других же механизмов контроля аватаров создателями предусмотрено не было.

А аватар, состояние которого невозможно оценить и действия которого невозможно контролировать — подлежит немедленному уничтожению.

Пока модуль контроля и дистанционной диагностики состояния аватара вживлённый в каждого аватара, передавал информацию, которой протоколы присваивали наивысшую степень достоверности, Контролёр не переживал по поводу возможных конфликтов с новыми первичными протоколами. Особенно с полным запретом на снижение популяции разумных ниже пяти миллионов особей.

Что случится, когда события завершатся и под давлением реальности он будет вынужден внести изменения в базовые протоколы, Контролёр старался не думать.

***

Пятнадцать — двадцать жалоб в сутки — эта та норма, к которой Полина уже привыкла. Иногда, в редкие дни, число жалоб доходило до пятидесяти. В эти дни её обычно донимали «беженцы».

Споры по поводу условий проживания, мелкие внутренние конфликты, которые, как оказывается, никто кроме представителя клана — владельца Комплекса решить не может, провокации и прочая мелкая текучка.

Свои, клановые, тоже не всегда были способны разрешить конфликтную ситуацию самостоятельно или через Контролёра. Причём, чаще не хотели, чем не могли. Вмешательство в такие вопросы стало для неё чем-то привычным. Дополнительной нагрузкой на посту заместителя главы клана. И дополнительной отдушиной.

Сегодня всё было по-другому.

Голова была занята мыслями о рейдовой группе, о том, когда ребята вернутся, и о том, что за такую услугу с «Большой восьмёрки» нужно обязательно что-то слупить. Конечно, уже оказанная услуга ценится ощутимо дешевле, но текущая ситуация не исключала повторного появления тех, кого могли уничтожать пока только «Продавцы снега». А это враз многократно повышало эту самую «оказанную» услугу в цене.

На счётчик активных обращений Полина обратила внимание, когда он уже стал четырёхзначным. На удивлённый запрос девушки Контролёр не ответил, подтверждая тем самым ненормальность происходящего.

Клановый чат накалялся. Народ начинал ругаться и жаловаться на отказывающие портальные кабины, на вышедших из под контроля ботов, на отключившееся оборудование. И на полный игнор ИИ Комплекса.

Первой мыслью Полина подумала на Елену Бардину, младшую сестру Ника. Буквально накануне поставившая на уши весь клан, отправив изрядную его часть на перерождение, мелкая, изнывающая от нерастраченной энергии сорвиголова, вполне могла отчубучить что-то такое…

Но нет, все Бардины были заняты и, по их словам, абсолютно непричастны к происходящему. Старшие были заблокированы по своим рабочим местам, младшие — в домашнем блоке. Правда, обе сестры попытались достучаться до Полины с каким-то своим, не относящимся к происходящему вопросом, что-то по поводу портала в стационарном кармане Ника, по поводу того, что он сломан и загромождает половину коридора, но ей было не до них. Скоро, похоже, весь Комплекс может быть сломан. Настрого наказав им сидеть, ничего не предпринимать, общаться с родителями и ждать, Полина переключилась на разрешение текущей ситуации.

Ещё через пол часа в Комплексе не работал ни один портал, все системы были заблокированы, как и большая часть дверей и всем становилось понятно, что происходит что-то из ряда вон!

Так же не работала внешняя связь. Даже клановый чат работал только у тех, кто находился в Комплексе. Все внешние запросы оставались неотправленными, и никому не было известно, что происходит. В том числе за стенами Энриувойре.

— Ник запретил выходить из Комплекса! Только порталами! — на предложение попытаться выйти и осмотреться первым возразил Проныра.

В закрытом голосовом чате на какое то время воцарилась тишина. Руководство клана пыталось решить что делать. Времени и возможностей для сборов и заседаний не было, кто-то был заблокирован, кто-то проверял, как далеко он может зайти по открытым коридорам, кому-то просто жалко было тратить время на преодоление километров в одном направлении, потом тех же километров в обратном. Ругались через чат.

И первое членораздельное предложение, которое последовало — найти способ выйти за внешнюю обшивку Энриувойре и осмотреться.

Происходящее было абсолютно непонятно, а значит, могло быть опасно. Не исключалось наличие тварей прямо за стенами Комплекса, и вполне допускалась возможность воздействия шургов, приведшего к такой ситуации.

— И что, теперь сидеть сложа руки и ждать? — возмутился Всевид, — и как долго? Ты что-то знаешь о ситуации? Знаешь, когда она разрешится?

— Ну не в первый же час непоняток сверлить стену и выглядывать наружу? Где здравый смысл? Вполне может быть, что ещё через час всё нормализуется! — не сдавался Проныра, — а мы за время коротенького сбоя сообщим шургам наше местоположение! Вот они мы! Приходите, жрите нас!

— Ты железно уверен, что наше местоположение им ещё неизвестно? Ты можешь дать гарантию, что через час шурги не прогрызут внешнюю броню Комплекса и не ввалятся сюда, к нам?

— Так! Стоп! — прервала пустую перепалку Пила, — пока вопрос о выходе наружу не ставится, мы даже не имеем технической возможности это сделать! Давайте решать вопросы постепенно! Бруно, с чем-то удалось разобраться?

— Окончательно нет, но предварительные выводы уже можно делать, — Бруно был необычайно задумчив и мрачен, — не работает всё, что управляется только через ИИ Комплекса. Ручное управление — как работало, так и работает. Пока непонятно, что происходит со сложным оборудованием, имеющим замкнутые алгоритмы и, на первый взгляд, работающим автономно. Оно не откликается, но по нагрузке видно, что мозги работают на полную мощность. Похоже на вирус, парализующий Контролёра, или мощный сбой ИИ. Ну, или сам Контролёр забил на нас болт и нашел какие-то дела поважнее.

Раздались несколько смешков, показательно оценивающих озвученные версии.

— Динамику нагрузки отслеживаете?

— Конечно, — кивнул Бруно. — Пока только рост, но его интенсивность идёт на спад. Если верить прикидкам, то пик будет достигнут в течение пяти — семи часов. Что дальше — пока предположений нет.

Ещё какое-то время обсуждали ситуацию. Неприятным открытием оказалось то, что без ИИ в стенах Комплекса люди были очень сильно ограничены.

Быстрые перемещения — заблокированы. На самостоятельное перемещение, там где не заблокированы шлюзы и створки секторных дверей, тратится слишком много времени — некоторые маршруты тянулись на сотни километров.

Выход наружу — заблокирован. Внешние шлюзы кроме многоступенчатой системы автоматики, теперь неработающей, имеют ещё и автоматизированные защитные системы, проверять состояние которых никто не хотел. Толщина же наружного корпуса никому из присутствующих не была известна. Бруно с лёгким смущением заявил, что этот вопрос не вставал перед ним раньше, и он в состоянии предположить только порядок цифр. Без каких-либо гарантий точности.

Полностью встал гигиенический сектор. Перестали работать душевые. Игнорировали разумных промышленные утилизаторы. С одной стороны это было не критично, всё аналогичное, в более упрощённом и грубом виде выполнял ЗК, но не критично это на коротком отрезке времени.

Информационная блокада тоже не улучшала ситуацию. Что творится за границами Комплекса, никто не знал. И, были подозрения, что внешний мир тоже не был в курсе того, что у них что-то случилось.

Когда прозвучала мысль, что подобным могло накрыть не только их одних, Пила поняла, что пора закруглять обсуждения, пока народ не додумался до полного минора:

— Подведём итог! Проныра, поправь меня, если я не права, пространственники у нас только Бардины?

— Да, Ник, и обе его сестры.

— Тогда проработай с девочками вопрос теоретической возможности перемахнуть через внешнюю обшивку Комплекса и глянуть, что творится за его пределами.

И не давая Проныре возразить, сразу уточнила, немного повысив голос и добавив в него сталь:

— Пока ждём возвращения Ника и разбираемся в ситуации, мы не будем даже пытаться выйти наружу! Но проработать способ такого выхода обязаны заранее!

Услышав подтверждение, Пила двинулась дальше:

— Теперь ты, Всевид, — Пила несколько секунд помолчала, о чём-то размышляя, потом продолжила, — до возвращения Варписа, ты отвечаешь за боевое крыло клана. Проведи проверку боевого потенциала в текущей ситуации. Что работает, что не работает. Что работает не так, как должно и на что сейчас мы вообще способны. Больше никаких действий не предпринимать! Никакого аврала, никакой мобилизации. Ждём, что нам через пять-семь часов скажет Бруно. И надеемся, что кланлидер с группой вернутся раньше.

Когда большинство отключилось, и с Полиной в чате остался один Всевид, девушка вздохнула:

— Что у тебя ещё?

— Мне тут в личку отписал Мурс, помнишь такого?

— Конечно!

Ещё бы она не помнила. Сколько разговоров и обсуждений она выслушала от этих маньяков-тактиков, когда они подбирали рабочие боевые группы для уничтожения Карателей. Разбуди её посреди ночи, девушка без проблем вспомнит все особенности перка Мурса и то, как он сочетается с другими в рейдовой группе.

— У Мурса повышенная чувствительность на нашего вождя. С его слов, Мурс воспринимает оба его перка на приличном расстоянии. По крайней мере, находясь внутри Энриувойре, он всегда ощущает стационарный карман. А когда Ник тут, то заодно и мобильный.

— Давай покороче, — чуть поторопила Всевида Пила, зная его дотошность и тягу всё разжёвывать, — если что-то не пойму, уточню.

— Если покороче, то теперь Мурс не ощущает стационарный карман Ника. Как отрезало. В одно мгновение. Примерно час назад. Как раз, когда началась эта ерунда с Комплексом.

— Ты хочешь сказать, это может быть связано?

— Какая-то связь определённо есть, — медленно и задумчиво пробормотал Всевид, — я только пока не вижу какая. Просто имей ввиду.

И уже совсем перед тем как отключиться, как бы, между прочим, добавил:

— Ты бы сходила в операторскую. Попробовала на первого оператора выдвинуться. Вдруг место уже час как вакантно. Тебя, конечно, без таких разрушительных спецэффектов снимали, но и наш прошлый Комплекс был помельче. Кто их разберёт, как оно в Кайто-Фомг бывает. Опыта то нет.

***

Покой и умиротворение…

Именно этими двумя словами я бы описал своё состояние, если бы мог собрать мысли в кучу, сосредоточиться и вернуться в реальность.

Но возвращаться не хотелось.

Ничего не хотелось…

Покой и умиротворение…

Эти два ощущения держали в себе лучше, чем любые тюрьмы и оковы.

Особенно, если знаешь, что там, снаружи, за их границами, только боль и смерть.

Мысли начали движение. Медленное. Спокойное и умиротворённое.

Я вспоминал. Жизнь расцветала и напитывалась красками, проявляясь как бы из чёрного ничто. Кадры из чьей-то жизни. Куски. Эпизоды.

Забавные, грустные, приятные, болезненные, постыдные, страшные, горькие.

Постепенно, очень незаметно и без осознания того момента, когда чья-то жизнь стала жизнью моей, я смотрел и вспоминал свою жизнь.

Всё быстрее и быстрее мелькали кадры, не теряя при этом яркости осознания и полноты восприятия. Мысли разгонялись. Вместе с кадрами из далёкого прошлого, сознание захватывало что-то ещё, тоже прошлое, но уже не настолько далёкое и тоже моё.

Течение времени было сложно оценить, но казалось, что я уже вечность стою вот так, на коленях, под искорёженной грудой железа, бывшей совсем недавно огромным восьмилапым высокотехнологичным транспортным средством, и держу на плечах небо. Тяжеленное. Обжигающе тошнотворное.

При этом испытывая покой и умиротворение…

Сознание с ощутимым толчком синхронизировалось с реальностью, наполняя меня всем спектром ощущений, до этого мгновения не воспринимаемых, и полным пониманием происходящего.

Не нырнул обратно в состояние, из которого только что вынырнул, я только потому, что не знал, как это сделать!

Чудовищная боль! Без явного источника. Без возможности оценить и без возможности соображать, пока она тут. Боль, разрывающая каждую клеточку моего тела и моей души. Молниеносно сводящая с ума, потому что только так можно снизить эту боль — сойти с ума настолько, чтобы начать игнорировать рвущиеся на части нервы.

Покой вернуть удалось. Умиротворение — нет.

Сознание смилостивилось надо мной и как в насмешку, неспешно, покинуло биологическое вместилище. Но чернота забытья не накрыла меня, оставив часть ощущений, хоть и меньшую, и понимание происходящего.

Мои вычислительные мощности, расположенные в зоне Ареала были свободны и доступны для размещения большей части моего сознания. Где оно и находилось в данный момент, прячась, как маленькая девочка от суровой реальности.

Перк «избирательность» набрал всё, что хотел набрать, для того, чтобы выйти на полную мощность. И сейчас работал, причиняя мне ту самую, сводящую с ума боль.

Этот грёбаный перк, если бы дело происходило в игре, я бы назвал забагованным, накатал бы телегу админам и потребовал бы его у меня удалить! Ещё и на компенсацию бы подал. И не сомневаюсь, что получил бы её.

Потому что, ну его нахрен!

Я смутно помню, как на последних крупицах гаснущего сознания делал выбор из двух позиций. Выбор наудачу. Опираясь только на логику и надежду.

Попал в воздействие Королевы, которым она давила со всей дури. И не видя результата, давление усиливала. И усиливала. И усиливала.

А перк, для тонкой настройки и определения границ нейтрализации воздействия, чтобы остаточный фон был не слишком опасен для меня, поглощал всё, чем молодая Королева давила. Подпитываясь этим же воздействием. И поглощал. И поглощал.

Переродившись во что-то непонятное. Своей работой причиняя мне чудовищную боль, но при этом полностью отсекая меня от воздействия Королевы. Глуша это воздействие ещё на «подлёте» и жадно его пожирая. Не отображаясь адекватно в интерфейсе и как в насмешку, усиливая моё восприятие, пропустив его через себя.

И теперь вокруг, в зоне моего устойчивого восприятия, а это, чёрт возьми, почти десять километров Ареала-3, я «вижу» больше шестидесяти тысяч мёртвых аватаров и около тысячи живых. А так же «вижу» слетевшую с нарезки шоблу шургов, в настоящее время жрущую друг друга и одну из двух, способных вести по мне огонь осадных башен «Большой восьмёрки» с упоением лупящую в меня каждые три секунды.

От полного шока меня уберегло только то, что я физически не мог словить это состояние. Но охренел я изрядно. Даже преизрядно!

Первое что я попытался уточнить, это детали по обстрелу осадной башни.

И охренел ещё больше.

Интерфейс немного изменил угол обзора, показывая крупным планом обе башни, которые вели огонь по нам изначально. На одной башне явно были видны повреждения. Выжженные участки разгонных блоков, сорванные элементы, деформированные направляющие.

«Попытка аварийного увеличения скорострельности. Отключение предохранителей для увеличения сиюсекундной боевой эффективности».

Мда… Мысли, описывающие увиденное, явно были не мои, но воспринимались органично, как родные. Выдавало их природу только то, что я даже в более спокойной обстановке бы не опознал эти повреждения и не смог идентифицировать причину их появления.

Второе орудие выглядело намного бодрее. И под ним, интерфейс отсчитывал время, оставшееся до очередного, восемнадцатого, выстрела.

«18: 2,127 секунды»

Пока я заторможено рассматривал несущие угрозу орудия, семёрка плавно изменилась на шестёрку.

Я облегченно выдохнул. Разгон сознания вернулся практически в полной мере и…

Мозги заскрипели ещё сильнее. Восемнадцатый выстрел? Какого???

Перед потерей сознания я запомнил три попадания, ушедшие в щит и просадившие его на три четверти. Четвёртый выстрел был бы для щита последним, пятый его сбивал гарантированно и с потерей кинетической энергии добирался до нас. Остальные двенадцать выстрелов должны были превратить нас в пыль вместе с машиной и несколькими кубометрами скал. И меня и Варписа, и Тра, и Чука и Гека.

Повинуясь новой мысли интерфейс снова изменил угол обзора и я увидел своих боевых товарищей. Чук и Гек, как и лежали у огромной лапы, так и лежат. Поломанными куклами, но живые. Чуть сильнее закопченные. Состояние тяжёлое. Но жизни в данный момент ничего не угрожает.

От Тра и Варписа обнаружились только обрывки и куски брони. Верхняя часть паукохода была деформирована особенно сильно.

Шестёрка в таймере плавно изменилась на пятёрку.

Окружающая картина стремительно наполнялась деталями. Какая-то неестественная помесь фактов и предположений заполняла каверны окружающей действительности. Некоторые вещи были понятны интуитивно, некоторые, становились известны по мере обращения, что-то оставалось неизвестным, но не вызывало никакого дискомфорта, органично занимая место в окружающей картине и совершенно не мешая её целостному восприятию.

Следующим по шкале опасности шли шурги. И, уяснив ситуацию с садящим по мне орудием и сориентировавшись по времени, я переключился на угрозу номер два.

Королева совершенно не ощущалось. Никакого «пригляда». Ни одним глазиком, ни даже в пол глазика. В поле досягаемости моего восприятия ощущалась только мелочь, ведущая себя как безумная, кидающаяся на всё, вцепляющаяся друг в друга и рвущая своих собратьев в полном исступлении. Я чуть потянулся дальше, там, где по памяти должны были быть более развитые особи. Мертвая тишина. Коридоры, ведущие в эту огромную пещеру, в которой и развернулась эта бойня, были пусты и безжизненны. Ни трупов, ни следов пребывания.

Твари ушли бросив мясо на произвол судьбы.

Ещё раз облегчённо выдохнув, я с тяжёлым предчувствием двинулся по списку острых вопросов дальше. Нужно было отсюда выбираться и что-то мне подсказывало, что теперь это будет не так-то и легко.

Обратившись к своим Ареалам я обречённо вздохнул. Всё верно. Все три тут.

В момент, когда я из последних сил держал сознание от падения с тёмную бездну, память шептала, что только наложение всех трёх Ареалов позволит мне выстоять против этого давления. И, похоже, что в момент первой потери сознания, каким-то рефлекторным действием я пересоздал Ареал-2 на себя.

Очень надеюсь, что в этот момент никто в стационарном кармане не находился, я был не в состоянии проконтролировать эту сторону своего перка. Железо чёрт с ним, потом пересоздам и портал, и генератор, и прочую мелочь. А вот на перерождение никого отправлять не хотелось бы.

Сейчас Ареал-2 был пуст. Воспринимался неотличимо от Ареала-3. Таким же бескрайним, глубоким и тёмным, затягивая сознание в бесконечное падение.

Отбросив затягивающее наваждение, некогда было тут медитировать, это всё можно будет сделать и в безопасности, я, захватив Чука и Гека, одновременно создавая шаблонную поляну, шагнул внутрь стационарного кармана.

Вернее, попытался.

«Невозможно поместить в зону свёрнутого пространства якорь его привязки»

Оу! Теперь я знаю, что нельзя засунуть в мой стационарный карман!

Танки же нормально перенеслись на травку под туманное небо, подальше от стационарного осадного орудия, с упорством машины выполняющего команду уже сдохшего бойца альянса. Они в безопасности. В опасности оставался только я, и у меня было ещё чуть больше двух секунд, чтобы решить эту проблему.

Бездна времени!

При этом я старался не думать о том, что мне придётся вернуться сознанием в тело и снова ощутить сводящую с ума боль в полном объёме.

Что-то мне уже перестали казаться такими уж смертельно опасными выстрелы, испаряющие за раз несколько кубометров скал. Каким-то же образом, находясь без сознания, я пережил несколько таких попаданий.

Может быть, за две секунды я сумею воспроизвести этот способ осознанно? Потому что альтернатива меня совершенно не радовала. В тело не хотелось категорически! Одна только мысль о необходимости вернуться и снова ощутить эту чудовищную, рвущую на части боль, резко выбила меня из состояния покоя. Мысли заметались теряя последовательность и логику. Вот мля!!!

Зарождающуюся истерику удалось задавить. К чёрту всё, что тут произошло! К чёрту причины, по которым по нам открыли огонь свои! К чёрту уже случившееся! К чёрту чужой шёпот и чужие мысли в голове! Сейчас задача выбраться из этой задницы!!! Разбираться, искать крайних и их карать, буду позже!

Примерно полторы секунды объективного времени на максимальном разгоне я потратил на то, чтобы рассмотреть и изучить всё, что попадало в охват Ареала, который ощутимо вырос в цвете последних событий. В полностью симметричном развороте он достигал охвата пятнадцати метров, а при попытках «дотянуться» растягивался предельно узким лучом до пятидесяти метров.

Анализ был весьма познавательным. Снаряд, который разворотил паукохода и, судя по всем, и явился причиной смерти Варписа и Тра был тем самым, пятым выстрелом, и первым, который прошёл щит. Какую-то часть своей энергии болванка потеряла, преодолевая щит, но оставшейся всё равно хватило. Вестник Апокалипсиса был уничтожен. Двое бойцов убито.

Если бы я не знал, что по нам было произведено ещё минимум двенадцать выстрелов, я бы решил, что этот, пятый, был последним. Больше никаких следов попадания не было! Всё, что так или иначе я сейчас видел, вполне вписывалось в ущерб, нанесённый за то, единственное попадание. Остов машины, обломки скал, сколы на ближайших поверхностях от рикошетов и разлёта осколков. Суммарный просчёт давал однозначную картину — попадание было всего одно!

А интерфейс твердил, что выстрелов было намного больше.

Направление, куда «копать» было понятно и я, засучив рукава, бросился рыть. Время утекало стремительно. Жить хотелось всё сильнее и сильнее.

Первая зацепка нашлась случайно. Отчётливый след попадания на стене пещеры, вдали от любых разумных траекторий стрельбы. Да и не задираются направляющие осадных орудий такого типа практически вертикально.

Ещё десять я нашел примерно там же. Свод пещеры был изрядно так побит. Одиннадцать не очень кучных попаданий раскинулись на довольно приличной площади. Пара сотен квадратных метров. Не меньше.

«Руки бы оторвал такому наводчику!»

Вот ведь! Могу, значит, когда захочу! Теперь осталось самое сложное — захотеть!

Захотеть реально. По настоящему. До сведённых скул, до крошащихся зубов и ломающихся костей. Захотеть порвать жилы, сопротивляясь, а не сложить лапки, мол, невозможно этому противостоять.

Не верить, что могу, а знать! Знать твёрдо. Без капли сомнения и неуверенности.

Захотеть и сделать, так как знаю реально, что могу. Вижу следы, понимаю, что уже делал. Даже в бессознательном состоянии, умирая, делал. Тем более, сделаю сейчас!

В сознании! В ярости! В готовности!

Настрой на Ареал произошёл мгновенно. Каждая точка пространства ощущалась/воспринималась/отзывалась. Легко, быстро и гармонично. Для проверки я создал пару связанных точек, лёгким движением кисти создавая небольшое воздушное возмущение, и следя за потоками воздуха и микрочастицами пыли и камня, двигающимися вместе с потоками.

И понял, что ничего не выйдет. Не хватало чувствительности. Не хватало чистоты восприятия. Не хватало прямого контакта с адаптированной под ускоренное прохождение нервных импульсов нервной системой аватара и её небольшим дополнением, выглядящим как мелкие недоразвитые крылья.

Последняя секунда стремительно таяла, и я уже видел изменения спектра излучения разгонных элементов орудия, хищно направленного прямо на меня.

Мысль вильнула в сторону, и я попытался прикинуть размер снаряда, который сейчас полетит меня убивать. И смогу ли я открыть портал достаточного размера, чтобы он в него прошёл. Мелочно и трусливо.

Чтобы успокоиться и лишить себя обоснованных сомнений, я всё же произвёл оценочный расчёт, не занявший и мгновения. Плотность болванок я знал, так как сам стрелял аналогичными и всегда был любопытен. Формулы объёмов шара и цилиндра помнил как своё имя. Мне была неизвестна конечная форма болванок, выпускаемых именно этими орудиями, но это вносило не такую и большую погрешность. Цифры сначала вызвали недоумение, несоответствием размеров болванок и наносимыми ими разрушениями, но потом, приплюсовав сюда скорость, я отбросил последние сомнения. Уж до сантиметра диаметром я не надорвусь болванку перенаправить. Нечего тут мандражировать и тянуть время.

Нужно было возвращаться в тело. К более реальным, плотным и вязким ощущениям. К разрывающей в клочья и сводящей с ума боли!

Я дотянул до последнего. Наверное, я умудрился перенести сознание в тело в то же самое мгновение, когда болванка, разогнанная до чудовищной скорости, покинула направляющие орудия.

По тому расстоянию, которое ей нужно было пролететь, у меня оставались сотые доли секунды. На всё. На определение места открытия входного портала. На определение места открытия выходного портала. На расчёт изменения векторов и координат. И я ни в коем случае не должен был промахнуться!

Если бы не боль, я бы просто кричал от восторга, насколько чётко и отзывчиво воспринимался Ареал. Увеличившиеся размеры нисколько не снизили детализацию восприятия. Кажется даже наоборот, ещё более мелкие детали ощущались чётче, чем раньше. Неожиданным и приятным открытием стала ещё и необычная близость Ареала-3 в зоне мобильного кармана. Возникло стойкое ощущение, что эти два образования постепенно переплетались, взаимопроникали, усиливали и дополняли друг друга.

Вхождение болванки в зону охвата было резким и угрожающим. Все посторонние мысли, отвлекающие меня от боли, вылетели из сознания, стоило ощутить этот сгусток угрозы, предельно опасный и запредельно быстрый. Даже полный разгон не давал ощутимого преимущества. Всё нужно было делать быстро. И чётко.

Предельная концентрация, как оказалось, тоже неплохое средство, чтобы отключиться от ощущений любой интенсивности. Жаль, что она не продлилась долго. Просчёт траектории, оценка остаточных энергий, выбор глубины проникновения снаряда в ареал. Создание сопряжённой точки пространства с предельно выверенными углами. Фиксация Ареала, для предотвращения искажений при перепаде энергий. КОНТАКТ!!!

Бахнуло знатно, когда звуковые волны, искажённые, но упорно догоняющие время, добрались до меня. Но это уже были мелочи. Осадное орудие зияло развороченными направляющими и больше не могло стрелять. Остальные четыре находились в мёртвой зоне, и у меня появилось время вздохнуть свободнее и нормально попытаться решить возникшие проблемы.

Мне нужно, каким-то образом, свалить отсюда. Сделать это, не попавшись на глаза бойцам «Большой восьмёрки», и добраться до Энриувойре. На своих двоих! Имея за спиной двух раненых бойцов и конкретно так поехавшую кукушку.

«Нормальный план. Погнали, давай, вытаскивай нас!»

Поехавшую и наглую кукушку!


Загрузка...