Второе пришествие Воланда

Преждевременные роды

Никогда раньше не сидел Василий так долго без движения, как сейчас на подоконнике между первым и вторым этажами. К нему пришло осознание всей тяжести и рутинности работы полицейского. Он в очередной раз глянул на угол дома, из-за которого должны были появиться и направиться к его подъезду два майора, и произошло чудо. Из-за угла вышла бабушка, таща за собой хозяйственную сумку на колесиках. По ее виду он понял, что сумка тяжелая. Вслед за ней появились и два майора.

– Наконец-то, – выдохнул Василий. – Еще и все сразу.

Через открытое окно Василий оценил степень воспитанности работников полиции и, заслышав шаги внизу, перебрался на окно этажом выше. В подъезд внесли сумку и под четким руководством бабушки подняли до дверей квартиры.

– Слава Богу! На месте, – выдохнула бабушка. – Заходите ребята, за чаем я вам всё и расскажу. Всю правду поведаю. Я в подъезде с момента заселения дома. Охарактеризую каждого. Заходите. Заходите.

– Прошу прощения, – майор Буряк сделал под козырек. – У нас свой план, начнем с первого этажа.

– С первого? – удивилась бабушка. – Они же не работают ночью.

– Как знать, – отдал честь Рак. – Уборку помещения могут производить рано утром.

– Как знаете, – недовольно буркнула им вслед бабушка. – Я дома. Звоните.

Дверь за бабушкой захлопнулась, и у Василия зазвонил телефон. Он вздрогнул от неожиданности и тихо произнес:

– Фу, напугал!

Достал из кармана телефон – Вовка.

– Привет. Что, перемена?

Описав Вовке обстановку в подъезде как крайне напряженную, Василий спустился вслед за майорами и занял выжидательную позицию между первым и вторым этажами на подоконнике. Майорам долго не открывали, и у них появились сомнения в исправности кнопки вызова. Василий уже хотел дать рекомендацию пнуть дверь три или четыре раза, как послышался скрежет задвижки, и дверь открылась. Василий свесился через перила, на пороге стоял мужчина в белом халате. Вглядевшись в его лицо, Василий понял, что он его раньше не видел. Под ложечкой засосало. Ему явно не хватало опыта ведения уголовного расследования.

«И чему нас только в школе учат», – подумал он и затаился.

– Здравствуйте, – с иронией выдавил мужчина. – Почему с черного хода. Что вновь не так?

– Извините, – майор показал документы.

– Майор Рак.

– Майор Буряк, – вытянув руку, чтобы лучше был виден документ, Буряк продолжил: – Проводите нас к главному врачу.

– Я перед вами.

– Отлично, – Буряк убрал документ. – Сегодня ночью во дворе вашего дома произошло убийство, – и, глядя в глаза собеседнику, скороговоркой закончил: – Видели, не видели?

– Слышали, не слышали? – так же, скороговоркой, подхватил Рак.

– Знаете, не знаете? – Буряк.

– Помните, не помните? – Рак.

– Не видел, не слышал, ничего не знаю, – немного замешкался открывший, вспоминая последний вопрос, и закончил: – Ничего не помню.

– Кто сегодня пришел в консультацию раньше всех? – произнес Буряк.

– Я, – ответил главврач. – Пятнадцать минут назад. Пять минут назад пришла старшая медсестра. Я открывал ей дверь с главного входа, когда вы звонили с черного.

– Вы сегодня не работаете, – сообразил Рак. – Причина?

– Ваши коллеги из полиции вчера изъяли все документы и компьютеры, – главврач развел руки в стороны. – Обвинили в приписках. Нагнали ОМОН в касках с пистолетами и дубинками, – он перевел многозначительный взгляд с одного на другого. – У нас женская консультация. Беременные женщины. И тут вооруженная полиция. Командуют, никому не выходить. Беременных женщин из кабинетов выставили в коридор. Забрали компьютеры и уехали. Жду. Пытался звонить, узнать, когда вернут технику, телефон не отвечает.

– Приписки, надо полагать, – произнес Буряк, – по материальной части: бинты, шприцы, одноразовые салфетки?

– Нет, что вы? – всем своим видом главврач показал недовольство и обиду. – Как можно так низко пасть? Это же воровство.

– Поясните? – спросил Рак.

– Приписки сроков беременности.

– Не помню, – мотнул головой Буряк.

– Не слышал, – добавил Рак. – Первый раз такое на моей памяти.

– Самое обидное, что мы ничего и не приписывали, – главврач переводил глаза с одного лица на другое в поиске поддержки. – Нас оговорили.

– Продолжайте.

– Понимаете, восемь месяцев назад у одного видного политика завязался роман с юной особой. Несколько дней назад она родила в срок здорового ребенка. Отец прекрасно умеет считать до девяти, и у него возник вопрос: «Роды своевременные?» Мы говорим: «Да». А она обвиняет нас в приписке ей одного месяца беременности. Считает, что родила восьмимесячного ребенка на фоне стресса.

– Стресса?

– Она попросила его купить ей остров в Средиземном море. Он сказал, что после родов. Она и родила. Очень хотелось на своем острове воспитывать ребенка.

Он еще раз обвел взглядом полицейских.

– Вот такие дела. Ко мне больше вопросов нет?

Василий запутался с количеством месяцев и так и не понял, почему изъяли компьютеры. Но покидать засаду не торопился, решил спросить потом у бабушки.

– Нет, спасибо.

– До свидания.

Василий на цыпочках по ступенькам поднялся на второй этаж, сзади слышались шаги, производимые ногами в форменной обуви. Он пошел выше, шаги остановились на втором этаже.

Мария Ивановна не в свойственной ей манере долго не открывала дверь. Майоры уже думали позвонить в соседнюю квартиру, когда дверь открылась.

– Заходите, – отодвинулась в сторону, чтобы пропустить гостей, Мария Ивановна.

– Нет, нет, – отмахнулся Буряк. – Совершенно нет времени. Давайте ближе к делу. Вы видели что-то или не видели?

– Слышали что-то или не слышали? – подключился Рак.

– Знаете что-либо или не знаете?

– Помните что-то странное или не помните?

– Я всё помню и всё знаю, – Мария Ивановна указала на папку. – Пишите.

Она перевела взгляд с одного майора на другого и начала:

– Главное, молодые люди, как труп мог самостоятельно выбраться из контейнера и покинуть помойку? – Она обвела их веселыми глазами. – А я вам скажу, – выдержала паузу в несколько секунд. – Он был живой.

– Кто он?

– Кто? – практически одновременно выкрикнули Рак и Буряк.

– Сожитель Любкин. С четвертого этажа, – Мария Ивановна ткнула пальцем вверх. – Она его прошлым летом пьяного взвалила на себя и вынесла во двор. Аккуратно положила на лавочку и ушла. Так могло быть и сейчас, но с досады на поломатую жизнь бросила его в контейнер. Всё. Николай Петрович скажет вам больше, он был на помойке и передал мне дежурство. Я ничего подозрительного не видела. Он живет аккурат над нами.

– Люба – сильная женщина, – сделал вывод Рак.

– Еще бы, – согласилась Мария Ивановна. – Спортсменка.

– Мы учтем вашу версию, – произнес на ходу к соседней квартире Буряк.

– Другие жильцы не вызывают у вас подозрений? – произнес Рак и шагнул вслед за Буряком

– Нет. Приличные люди, – спокойно ответила Мария Ивановна и тут же спохватилась. – Постойте. Как же я забыла. Ночью кто-то нес кого-то. Я еще подумала, что пьяные таскают друг друга.

– Очень интересно, – Рак шагнул обратно. – Почему вы решили, что пьяные?

– Один нес или спускал другого, держа под мышки, а другой волочил ноги по ступенькам, и они стучали. Буб-бум.

– Разглядеть не удалось? – из-за спины Рака произнес Буряк.

– Нет. Глазок мутный. Мужа прошу поменять, но он не спешит, – Мария Ивановна вздохнула. – Хороший глазок – половина расследования.

– Согласен, – закивал Рак.

– Будете спускаться, заходите.

Буряк позвонил длинным звонком в соседнюю квартиру. За это время Мария Ивановна исчезла за своей дверью и затаилась у дверного глазка.

Из-за двери соседей послышался вопрос:

– Кто там?

– Полиция.

Наступила тишина. Через некоторое время Буряк стукнул два раза в дверь:

– Откройте.

За дверью слышалось шевеление и звук работающего телевизора. Рак приложил ухо к двери и некоторое время слушал. Наконец, ему это надоело, и он стукнул в дверь: – Открывайте.

Замок провернулся два раза, и дверь открылась.

Василий свесился через перила и наблюдал, как полицейские вошли в квартиру, сопровождая свои шаги вопросами.

– Видели, не видели?

– Слышали, не слышали?

– Помните, не помните?

– Знаете, не знаете?

Дверь не захлопнули, а прикрыли, и Василий приложил всю свою силу воли к тому, чтобы не кинуться к ней и не подслушивать. Он наверняка знал, что бабушка находится у дверного глазка и обнаружит, что он не в школе. А это скандал, который прервет расследование.

Он набрал в легкие воздуха, чтобы сделать глубокий выдох, но не успел. Дверь его квартиры медленно открылась, и из нее так же медленно вышла бабушка. Вытянув, как только могла, голову вперед, она двинулась к соседней квартире. Слегка приоткрыв дверь, она замерла.

Василий выдохнул. Через такую щель в дверном проеме послышался удивленный голос Буряка:

– Что это у вас за аппарат на плите? – и уже радостно. – Да вы самогон варите.

– Запаха почти нет, – радостно подхватил Рак – Ну и дела.

– Не самогон, – возразил сосед Марии Ивановны. – Горилку.

– Это мы вовремя зашли, – продолжил Буряк. – Давно я дома в деревне не был. Радостная картина.

– Удовольствие от процесса, – послышалось, как Рак засасывает носом воздух. – Непередаваемое.

– Надо полагать, на продажу, – Буряк приходил в себя, и его голос приобретал казенный оттенок. – По закону запрещается.

– Административное наказание, – так же сухо произнес Рак.

– Что вы, что вы, – послышался голос соседа. – Для себя. На свадьбу.

– Десять ящиков пол-литровок по двадцать штук в ящике, – Буряк считал в уме, что-то бормоча. – Это будет, – выдавил он, – десять на двадцать.

– Два пишем, – послышалась речь Рака. – Десять на ум пошло.

– Двести бутылок, – сосед прервал математический экзамен. – И на плите еще литров пятнадцать накапает. Думаю, хватит.

– Двести бутылок хватит, – согласились майоры, повторяя: – Хватит, хватит.

Василий знал, что горилка идет на продажу. Приезжают периодически люди и уносят продукцию. Бабушка тоже знает, но полицейским не скажет. Сама периодически покупает первач и настаивает его на травах, а затем натирает деду поясницу, когда прострелит. Практически весь подъезд употребляет эту горилку.

Голоса едва доносились, и Василий, как ни напрягал слух, ничего услышать больше не мог. Наконец бабушка кинулась к себе в квартиру, и от соседа-самогонщика вышли майоры. Они не стали опрашивать жильцов других трех квартир площадки, а направились на третий этаж. Василий на цыпочках метнулся к окну и замер на подоконнике. Мимо него прошли майоры. Они говорили о том, что целесообразно первым делом опросить жильцов, чьи окна выходят на помойку. То есть по две квартиры на этаже. Рак нес целлофановый пакет, в котором позвякивали бутылки.

«Как минимум четыре бутылки горилки», – определил навскидку детский глаз.

Буряк первым поднялся на лестничную площадку и позвонил в ближнюю квартиру.

Фальшивомонетчики Грин и Еврик переглянулись, они никого не ждали. Грин возился с краской и потому он кивнул Еврику:

– Посмотри.

Еврик вышел в прихожую, посмотрел в мутный от времени дверной глазок, увидел на плечах майорские погоны и открыл. Перед ним стоял незнакомый полицейский и рядом еще один с пакетом в руках.

– Мы что, – растерянным голосом пролепетал он, – арестованы?

– Ха-ха-ха! – раздался веселый смех, и из-за Еврика показался Грин. – Смешно, правда. Проходите, проходите. У нас не прибрано, мы ремонт делаем. Руки в краске.

Полицейские прошли мимо застывшего с нелепым выражением на физиономии Еврика в прихожую, и далее в глубь квартиры. Вскоре Буряк удивленно произнес:

– Ух ты. Это обои такие?

Грин пытался закрыть входную дверь грязными руками, но у него не получилось. Повернув голову в сторону коридора, он произнес:

– Да.

Проходя мимо Еврика, ткнул его коленом под зад.

– Решили покрасить комнату в зеленый цвет, – он протянул перед собой руки. – Краску мешаю. Обои под доллары – это в туалет.

Разговор про доллары моментально прогнал Василия с окна, и он появился в приоткрытой двери квартиры. Майор Буряк, а Василий уже научился их различать по голосу, изучал край полотна обоев.

– Качественные, – кивнул он и отвернул полотно, чтоб взглянуть на другую сторону. – Двухсторонние? Для чего?

– Клеим одно полотно с лицевой стороны, – Грин держал перед собой руки, как собачонка держит передние лапы, когда стоит на задних. – Другое с изнанки. Но это как кому нравится. Можно только с лицевой. Очень дорогие обои. На стекло очень хорошо. С двух сторон.

– Я это вижу, – согласился Буряк.

– Мне бы такие в туалет, – подключился к разговору Рак. – Хотя ладно. Клеить неохота. Недавно ремонт сделал.

– Ух ты! – донесся до Василия голос Буряка с кухни. – Какие доллары. Это тоже типа обои?

– Да, – послышался голос Грина. – Комнату красим зеленой краской, а доллары клеим хаотично, – послышался его смех. – Типа ветром раздуло.

– Дизайнерский ремонт, – уважительно произнес Рак.

Наступила тишина, и только звук шагов доносился до Василия. Василий зачем-то обернулся и снова сунул голову в квартиру.

– Странно как-то, – послышался голос Буряка. – Посередине комнаты стоит стиральная машина. Огромный принтер. Гладильная доска. А это что?

– Плиткорез, – пояснил Грин. – Ванную комнату плиткой выкладываем. А для подгонки ее необходимо резать.

– И вся эта техника подключена к компьютеру, – произнес Рак. – Ничего не понимаю.

– Пускай сами разбираются со своей бытовой техникой, – махнул рукой Буряк. – Нам вот что скажите. Сегодня утром на помойке, из вашего окна ее хорошо видно, был обнаружен труп, который в скором времени исчез так же незаметно, как и появился. По данному происшествию что скажете? Видели, не видели?

– Слышали, не слышали? – подключился Рак.

– Знаете, не знаете?

– Нет, ничего не знаем. Ничего не видели, – Грин незаметно ущипнул Еврика. – Спали. Долго спали.

– Спали, – кивнул головой Еврик. – С вечера поужинали с горилкой, – и не отрывая взгляда от пакета в руках Рака, закончил: – До десяти спали.

– Понятно. До свидания.

– До свидания.

Василий кинулся вниз и сел на окно. По лестнице кто-то поднимался. Майоры покидать квартиру не спешили. Шаги приблизились, и вот появился мужчина, им оказался участковый Николай Николаевич. Он прошел мимо, ответил на приветствие Василия и остановился у квартиры Николая Петровича. Протянул руку к звонку, и в это время из соседней квартиры вышли майоры с шестью рулонами зеленых обоев, обои имели ручку, изготовленную из скотча. В общем, упакованных, как и всегда, для транспортировки.

Василий слушал, как они приветствуют друг друга, как звонят в дверь и как им долго никто не открывает. Наконец он не выдержал и появился на лестнице.

– Его дома нет.

– А где он? – произнесли все после небольшой паузы.

– В психушку увезли.

– Опять? – удивился участковый.

– Нет, – Василий мотнул головой. – Его увезли абсолютно трезвым. Он уже месяц не пьет. Он, когда меня увидел, сказал, чтобы я передал своему дедушке, что он абсолютно трезвый, что это не заговор масонов.

– Про труп что-то говорил? – быстро задал вопрос Буряк.

– Ничего, только то, что его забирают не за Царя, – Василий почесал в затылке. – И еще он сказал, что слишком много знает.

– Масоны? – Рак произнес это с долей иронии. – Откуда они возьмутся?

– Много знает, – произнес участковый. – Он мог видеть вчерашнее нападение на женщину. Да и по трупу, возможно, обладает информацией.

– Что есть, то есть, – произнес Рак и направился к лестнице на четвертый этаж, позвякивая пакетом с бутылками. – Какой номер следующей квартиры?

– 50.

– По Булгакову, нехорошая квартирка.

– Я в это не верю.

– Я тоже.