Второе пришествие Воланда

Вынужденный визит

Правая рука привычно наложила крест, затем дотянулась до кнопки дверного звонка и нажала указательным пальцем до упора. Тишина. Отпустив кнопку и взяв небольшую паузу, рука вновь указательным пальцем нажала на кнопку и удерживала ее несколько дольше, чем в первый раз. Безрезультатно. Абсолютная тишина.

– Да бесполезно, не заведется, – махнул рукой штурман

президентского вертолета и заерзал на поставленных один на другой овощных ящиках. – Кнопку нужно родную поставить.

– Где взять родную? – Командир вертолета строго по командирски взглянул на штурмана. – Вот что ты сейчас сказал? Кнопка от дверного звонка отличного качества, еще советская.

Командир сунул руку под снятую панель и вскоре вынул конец провода. Его глаза переместились на штурмана – Это твоя работа. Когда тащил свои ящики, зацепил и выдернул провод.

– Я не виноват, что провод не защищен панелью. И вообще, кресло отвалилось, мне что, стоя лететь?

– Я не говорю стоя. Аккуратнее нужно быть. – Командир опустился на колени и принялся вставлять провод на место. – Ладно. Если долетим до авиаремонтного завода, то сделают и твое кресло и, может быть, даже кнопку пуска двигателя родную поставят.

– Еще скажи, что и новый топливный насос установят, – усмехнулся штурман.

– Насос переберут – и то хорошо.

– Я не пойму, – штурман сдвинул шлем танкиста и почесал в затылке, – сколько просились в ремонт, один ответ: нет денег. А здесь на тебе, сами отправляют.

– Головой думай, – командир постучал по шлемофону на своей голове. – В городе Воланд. Провальный, если можно так сказать, в отгулах. Самое время нас отправить в ремонт.

– Согласен, – встал с овощных ящиков штурман. – Мы для чего нужны? Чтобы в случае необходимости экстренно эвакуировать президента в безопасное место. А так как вывозить временно некого, то в самый раз и в ремонт. – Он опустился на ящики.

– Топлива-то, вообще, хватит? – выдал он очередной вопрос.

Командир кивнул, в третий раз нажал на кнопку, и президентский вертолет взревел двигателем. Разговаривать в кабине стало невозможно, шум двигателя с неисправным глушителем заглушал все попытки. Разговаривать через шлемофон также не представлялось возможным. Шлемофон был один на двоих. Обменявшись жестами, экипаж поднял вертолет в воздух, вскоре он перемахнул через кремлевскую стену и взял курс на запад в сторону авиаремонтного завода.

Пролетая над концертом Северо-Западной умеренной префектуры, пилоты обменялись восторженными жестами. Телевизионщиков во дворе дома номер тридцать один заметил штурман и указал командиру, написав на бумажке: «Злополучный двор. Пролетим над ним?»

Но командир махнул рукой и, показав на датчик топлива, вытянул руку перед собой.

Отсутствие Николая Петровича несколько обескуражило Николая. Он очень хотел встретиться с Маргаритой, и поводом мог послужить визит к человеку, который побывал в загробном мире. Об этом человеке Николаю рассказал Николай Петрович, после того как выписался из психушки. Он не пил уже целую неделю, и, когда Николай по долгу службы навестил его, у них завязалась беседа. Николай Петрович оказался начитанным и всесторонне развитым человеком. Они долго говорили о том, что России необходимо покаяться всенародно и тогда появится надежда, что Бог дарует им Царя. Доводы Николая Петровича были весьма убедительны, и Николай, хотя и состоял в либеральном союзе молодежи, принял его точку зрения. В конце беседы Николай Петрович так проникся к участковому, что рассказал о своем друге и даже сообщил ему его адрес на случай, если его опять упекут в психушку. Его друг, а жил он через три дома, волей судьбы побывал на том свете и посвятил в это только Николая Петровича – и то лишь потому, что Николай Петрович вовсе разуверился в этой жизни. Его рассказ и его уверенность в скором, в относительно скором, приходе в Россию Царя дали надежду и силы Николаю Петровичу.

Николай надеялся, что Николай Петрович позвонит своему другу и договорится о визите. А получилось, что необходимо выполнить просьбу Николая Петровича в случае его помещения в психбольницу, сообщить об этом его другу.

В итоге Николай с учащенным сердцебиением позвонил Маргарите и предложил ей вместе посетить путешественника в загробный мир. Она с радостью согласилась, хотя ей и было немного страшно, но Николай казался ей надежной опорой.

Уроки на сегодня закончились, и Маргарита, быстро собрав сумку, с улыбкой на лице покинула учительскую.

События последних дней не только вскружили ей голову, но и заставили ее немного беспокоиться. Она еще не отдавала себе отчета, что это за беспокойство, и потому инстинктивно направилась к дому друга Николая Петровича, где была назначена встреча, через двор дома номер тридцать один. Предчувствие ее не обмануло. На помойке орудовало несколько телевизионных каналов. Кто-то выпускал в эфир крупным планом дворника Рустама, кто-то говорил о зарождении соляного бума именно вчера после репортажа о нападении на женщину здесь, на этой помойке. Третьи говорили о таинственном убийстве и последующем не менее загадочном исчезновении трупа. В прямом эфире корреспонденты по очереди вели репортажи с помойки и от префектуры.

Невольно замедлив шаг, Маргарита разглядывала оборудование и работников телевидения. И тут ее взгляд остановился на сером, не очень пушистом и даже чуть-чуть плешивом существе, напоминающем крысу.

«Точно, – у нее екнуло сердце, – это крыса», – подумала она.

Крыса медленно, шаг за шагом, оглядываясь по сторонам, двигалась к стоящему от нее в одном метре оператору. Маргарите вдруг сделалось так страшно, что она кинулась к крысе, что-то крича и размахивая сумочкой. Вбежав в самую середину съемок, она зацепилась ногой за провода и с размаху упала, а ее сумочка пролетела вперед и накрыла крысу. Крыса, получив сумочкой по голове, не раздумывая метнулась к контейнерам и пропала.

Маргарите помогли подняться.

– Что случилось? – посыпались вопросы. – Что вас встревожило?

– Я увидела крысу. Мне показалась, она подкрадывалась к оператору, чтобы укусить его за ногу. – Маргарита отряхивала себя и свою сумочку.

– Вы прочитали это в ее глазах? – три микрофона поднесли к ее лицу.

– Нет. Просто показалось.

– Вы видели ее раньше?

– Она вам знакома?

– Нет. Я раньше никогда не видела здесь крыс, – Маргариту передернуло. – Очень неприятно.

– Вы считаете, крысы сбежались сюда на трупный запах?

– Я ничего не считаю, – Маргарите не нравилось быть в центре внимания. – Мне пора. Извините.

Она с трудом ушла от корреспондентов и направилась в соседний двор, где ее ждал Николай.

Корреспонденты ухватились за этот случай и преподносили его как акт самопожертвования под заголовками: «Русская женщина один на один с голодным зверем», «Детские тетрадки выбили агрессивные планы из головы крысы».

На самом деле крыса не собиралась никого кусать. Она просто устала от постоянного шума на ее родной помойке и потому решила незаметно перебраться в трансформаторную будку и пересидеть там до ночи.

Удар по голове женской сумочкой отрезал ее от внешнего мира. Она забилась под контейнер и уже больше не высовывалась.

Николай смотрел то на часы, то на проем между домами, из которого ожидалось появление Маргариты. Она опаздывала на десять минут, и с каждой секундой сильнее билось его сердце. Он решил не смотреть больше на часы и закрыл глаза, а когда на счете двенадцать открыл, Маргарита была от него в трех шагах.

– Привет, – запыхавшись выпалила она. – Я опоздала?

– Нет. Нет, конечно. Ты не опоздала, – Николай тряс головой, завороженно смотрел в радостные глаза Маргариты.

– Я готова, – Маргарита двумя руками держала перед собой сумочку.

– Тогда вперед. Но, – Николай поднес палец ко рту, – войдем в подъезд – и молчи. Говорить буду я. Договорились?

– Договорились.

Они направились к обшарпанному подъезду четырехэтажного кирпичного дома. Дверь со скрипом открылась, и они вошли в слабоосвещенный подъезд. Справа от лестницы находилась дверь. Николай взглянул на нее и, повернувшись к Маргарите, приложил палец ко рту. Она в ответ кивнула. Он медленно потянул ручку двери на себя, и она бесшумно открылась. Николай одной ногой шагнул в проем и остановился. Повернул голову в сторону верхней петли двери и, протянув руку, провел пальцем по ней. Потерев пальцы один о другой, поднес их к лицу и понюхал. Затем, повернувшись к Маргарите, еще раз поднес палец ко рту и медленно двинулся по ступенькам вниз.

Маргарита шагнула за ним в тепло-влажный темный и пугающий подвал. Медленно спустившись на семь ступенек, ее рука, опирающаяся на стену, погрузилась в паутину. Она замахала рукой, пытаясь скинуть с нее паутину, а другой рукой дернула за рукав едва различимого в темноте Николая.

– Мне страшно, – прошептала она. – Уйдем. Ну его, путешественника. Как бы беды не накликать.

– Тихо, – прошипел Николай. – Не бойся. Всё под контролем.

Маргарита вздохнула:

– Хорошо.

Они спустились. За ступеньками – коридор в правую и левую абсолютно темные стороны. Николай подсветил телефоном, и у стены обнаружились два старых, помятых, пустых ведра. Он тихонько переместил их в правый коридор, перегородив ими проход. Сами они пошли в левую сторону. Николай нащупал руку Маргариты и бережно взял ее в свою ладонь. Они двигались по коридору, освещая выплывающие на них из темноты старые башмаки, пустые бутылки, покрытый пылью ватник, чьи-то следы на полу… И вдруг Маргарита вскрикнула от неожиданности. Сзади загремели пустые ведра, и чьи-то шаги раздались на лестнице.

Маргарита не поняла, кому ложиться, и со страху уже хотела падать на пол, когда Николай дернул ее руку и увлек за собой. Наверху хлопнула дверь и заскрежетал засов. Они добежали по лестнице до двери и остановились. Дверь была заперта снаружи. Николай не выпускал все это время руки Маргариты. Она не пыталась освободить ее.

Он три раза ударил в дверь свободной рукой и затих.

Дверь оказалась хорошо подогнанной, без щелей. Они стояли почти в абсолютной темноте и были счастливы. Он задействовал вторую руку и теперь держал ее руку двумя своими. Они молчали и так бы стояли целую вечность. И не интересен им был путешественник в загробный мир, и его рассказ. Им было хорошо здесь и сейчас.

Но звякнула захлопнувшаяся наверху дверь, щелкнул замок, изъят ключ из замочной скважины, и приблизились шаркающие шаги.

– Извините, пожалуйста, – проговорил Николай, приблизив лицо к краю двери. – Я ваш участковый, и меня запер в подвале злоумышленник. Откройте, пожалуйста, задвижку.

За дверью наступила тишина.

– Я ваш участковый.

– А почем я знаю, кто ты? – голос выдавал женщину преклонного возраста. – Странно как-то. В подвале.

– Открывайте, Зинаида Федоровна, – Николай узнал ее по голосу. – Я это, я.

– Меня знаешь. Это хорошо, – успокаивала себя Зинаида Федоровна. – Может, скажешь куда я иду?

– За солью.

– Правильно, – почти радостно произнесла женщина и загремела задвижкой. – Опа, – ахнула она. – Да ты не один, касатик. Ну-ну.

– Спасибо, – Николай отряхнул рукав и помог отряхнуться от пыли и паутины Маргарите.

– Спасибо еще раз, – Николай наклонил слегка голову к продолжавшей стоять из любопытства Зинаиде Федоровне. – Нам пора.

Они двинулись вверх по лестнице к заветной квартире.

– Темновато в подъезде, – прошептала Маргарита. – Тут нечисть не живет? Страшновато.

– Да откуда здесь нечисть? – усмехнулся Николай, и выше этажом протяжно замяукал кот.

– Кот завыл, – остановилась Маргарита.

– Не бойся. Пошли, – Николай взял ее за руку, и они двинулись вверх. Благополучно добрались до нужной квартиры и позвонили в дверь.

Ждать пришлось долго, кот больше не выл. Позвонили еще, но никто не открывал.

– Дома нет, – констатировал Николай. – Что будем делать?

– Внизу, во дворе посидим.

– Логично.

За спиной заскрипела открывающаяся дверь квартиры, и Николай с Маргаритой, повернув головы, устремили к ней взоры. Дверь приоткрылась на десять сантиметров и так остановилась.

На верхнем этаже вновь истошно замяукал с подвыванием кот.

Дверь медленно сдвинулась с места, и из квартиры высунулась голова чертенка.

– В квартире нет никого, – произнес чертенок и принялся звать кота. – Кыс, кыс.

– Он ушел в магазин? – спросил Николай. – За солью?

– Нет. Он вчера уехал на дачу и сегодня вернется, – чертенок задрал маску чертенка на затылок и оказался мальчиком лет пяти с голубыми глазами. Он опустил руки и поднял с пола вернувшегося с верхнего этажа кота. – Завтра приходите. Завтра. До свидания.

– До свидания, – попрощался Николай и взял за руку Маргариту. – Завтра придем.

– До свидания, – произнесла Маргарита, набрала побольше воздуху и облегченно выдохнула.