Второе пришествие Воланда

Участковый инспектор

Обедал лейтенант Николаев Николай Николаевич всегда дома. Зарплата участкового инспектора не позволяла принимать пищу в местах общественного питания, а взяток он не брал. Холостяцкий обед состоял не только из пельменей, но и из супа, приготовленного собственноручно долгим вечером. Часть зарплаты он переводил маме и сестренке. Папа умер рано, и ему пришлось сразу после института искать работу со служебным жильем.

Работать участковым ему нравилось, общение с людьми доставляло удовольствие.

Поставив чистую тарелку на сушилку, он оделся, медленно спустился по лестничным маршам и вышел во двор. То, что он увидел во дворе, враз заставило его приступить к исполнению служебных обязанностей.

– Вы что делаете, гражданин? – закричал он. – Немедленно прекратите вырывать сумку. Оставайтесь на месте.

Бабуля, у которой молодой мужчина вырывал сумку, отпустила ее и повернулась на крик.

– Не кричи, милок. Свисток, главное, не доставай, это мой внучек, – она выставила вперед руку, как бы останавливая бегущего к ней участкового.

– Внучек, – недоверчиво произнес сквозь сбившееся дыхание Николаев. – А чего сумку тянул?

– Не разрешает мне сумку нести, а у самого радикулит разыгрался. Из поликлиники идет.

– Так давайте я помогу донести, – участковый протянул руку к сумке.

– Ничего, милок, ничего. Она не тяжелая. Разберемся, – бабуля закивала. – Иди с миром. Разберемся. Спасибо.

– Пожалуйста, – Николай пожал плечами и быстрым шагом направился к отделению полиции.

В отделении его поджидал, сидя в коридоре на подоконнике, Вадим, однокурсник по школе полиции, которую Николай окончил после института.

С Вадимом они подружились в школе и устроились работать в одно отделение полиции.

– Привет, – Вадим соскочил с подоконника. – Как дела?

– Так себе, – махнул рукой Николай. – Начальство давит с фальшивомонетчиками. Если не найдем в ближайшее время, начальнику по шапке, а он нам.

– И у меня такая же ситуация, – удивился Вадим. – Я также ловлю фальшивомонетчиков. И даже дольше, чем ты. Чего это ты так убиваешься из-за этого?

– Не знаю за что, но ко мне цепляется заместитель по либеральной части. Вчера он предупредил, что я лично отвечу в случае неудачи.

– Я думал, он объяснит логически свои мысли, – Николай недоуменно пожал плечами. – А он только наорал на меня и посоветовал засунуть язык в микроволновку.

– Хорошо. С этим ясно. Как тебя угораздило опоздать к нему на совещание?

– Во дворе двадцать седьмого дома с машины ветерана либеральной партии сняли боковое зеркало, – Николай завертел головой слева направо. – Правое, точно правое. А я прямиком через двор иду, он увидел – и ко мне. Куда мне деться? Не повезло. А майор сразу орать.

– Беда с тобой, – Вадим поднес указательный палец к лицу Николая. – Следи за базаром. – Николаев вдруг перешел на шепот: – Вон он идет. Не оглядывайся.

К ним приближался в идеально подогнанной по фигуре форме майор чуть выше среднего роста.

– Всё болтаете, – майор перевел бегающий взгляд с одного на другого. – Вам, Николаев, три дня на обнаружение фальшивомонетчиков. Не найдете – напишу рапорт о вас на увольнение.

– За что? – вмешался Вадим.

– Вам также не поздоровится, – майор взглянул на дорогие наручные часы. – Впрочем, пора на совещание. Не задерживайтесь.

Как только в стране появился лозунг «Догоним и перегоним американскую демократию», начальник отделения полиции получил приказ сверху вынести из кабинета длинный стол для совещаний и на освободившемся месте расставить стулья кругом. Так и проводили совещания. Секретарь расставляла нужное количество стульев. Когда стулья оказывались заняты, начальник открывал совещание. Так было и сегодня.

– Итак, все приглашенные на это закрытое совещание на месте. Расскажу вкратце о существующей проблеме, – начальник наклонил голову, закрыл глаза, а левой рукой почесал переносицу крупного носа. – В правительстве. Я повторяю. В правительстве обеспокоены фальшивомонетчиками, действующими в нашем районе. Возможен подрыв финансовой системы США. А это государство, на которое мы равняемся в своем развитии, с которого берем пример. Учимся, как они насаждают свою демократию в развивающихся странах. Возможно, когда-нибудь и мы достигнем того уровня развития и сможем… – он остановился на полуслове. – Но, впрочем, я отвлекся.

Начальник поднял голову и, медленно переводя взгляд с одного на другого подчиненного, продолжил:

– Это наше последнее миролюбивое совещание, на следующем я начну раздавать приказы об увольнении. Михаил Борисович, доложи всё по порядку с самого начала. Попробую разобраться вместе с вами, ничего без меня не можете.

Михаил Борисович раскрыл папку и заговорил:

– Я, начальник оперативного отдела, не сплю ночами, как и весь отдел. Мы занимаемся этим делом с утра и до позднего вечера, – начальник отдела перевел взгляд на заместителя начальника отделения полиции по либеральной части, и тот качнул головой. – А участковый инспектор Николай Николаевич Николаев самоустранился. Занимается непонятно чем, только не фальшивомонетчиками.

– Я опрашиваю жильцов в тех домах, которые вы мне указываете в должностной записке, – на лице Николая появилась обида. Он не ожидал от начальника отдела обвинений в нетрудолюбии.

– Выходит, не у тех спрашиваете, – начальник отдела вновь взглянул на заместителя по либеральной части. – Или не о том, что нужно.

– Время. Время. Начинайте уже, – оборвал его начальник отделения.

– Итак, – продолжил начальник отдела. – Три недели назад с приходом весны массово один за другим уволились все дворники со стажем из района участкового Николаева. Инженер управляющей компании пояснил: как правило, заявляют две причины. Либо «еду домой с семьей землю покупать, дома баем буду». Либо «домой поеду, в кишлаке невесту покупать буду».

– Что вас в этом настораживает? – встрепенулся начальник. – Весна, землю купил, огород вскопал. Жениться в кишлаке также лучше весной, жену – сразу в поле.

– Настораживает то, что у них там всегда весна. По два урожая собирают в год. Почему сейчас?

– Возможно, в это время года цены на невест самые низкие, – начальник принялся разгибать пальцы. – Первое – после зимы невеста худая, недокормленная, слабая, потому дешевая. Сразу в поле не выгонишь, необходимо время на откорм. Второе – возможно, посевная уже закончилась, и невеста без дела будет околачиваться по двору. Вынужденный простой. Логично?

– Логично, – закивали присутствующие. – Вы, Николай Иванович, как всегда, в точку. В общем, это не наши проблемы. Пусть сами разбираются.

– Правильно. Все молодцы, – подытожил начальник. – Продолжай, Михаил Борисович.

– Проблема возникла неделю назад. В понедельник в отделение пришел дворник, обслуживающий помойку тридцать первого дома по улице Молодых Либералов, и потребовал, чтобы и в его контейнер высыпали доллары. Так как он уже купил билет на самолет. Все уже получили доллары и улетели жену покупать, и остался только он один. «Сколько еще ждать?» – задавал он вопрос. Мы его успокоили, заверили, что в течение недели вопрос будет решен.

– Доллары были на всех помойках, кроме одной, во дворе дома номер тридцать один, – начальник посмотрел на докладчика. – Я правильно сделал вывод?

– Как всегда.

– Что еще?

– Бомжи покинули наш район.

– Как. Все? – удивился начальник.

– Почти все. Остались только ленивые, – Михаил Борисович перевернул страницу. – Выехали на дачу в ближайшее Подмосковье. Они купили коттедж, у кого-то нашелся паспорт, и оформили за три дня.

– Кто предоставил информацию?

– Наш человек. Агент под прикрытием. Внедрили сразу, неделю назад, как получили информацию от дворника.

– Что он еще сообщает?

– С дачи вернулось несколько человек. Те, которые без города жить не могут. Доллары удалось у них заполучить. Проверили – настоящие. Наша система их оценивает как настоящие, отправили в США. Их Минфин вчера после долгих мучений все же выявил погрешность – фальшивые. Они в полной панике, как вы уже нам и сообщили.

– Почему они доллары, практически настоящие, выбрасывали на помойку? – начальник пожал плечами и развел руки в стороны. – Ничего не понимаю.

– Наша версия, – Михаил Борисович обвел всех таинственным взглядом. – Это у них брак. Те доллары, что они не выбрасывают на помойку, не отличишь от настоящих. Янки в ужасе.

– Что в ужасе? – начальник сделал удивленное лицо. – Будто бы они не знают, как их любит наш президент господин Провальный. И вообще. Я категорически заявляю, что мы их найдем. А кто не найдет, будет уволен. Когда мне вчера вечером доложили, то у меня разыгралась язва. Еще не обедал, жду дочь, должна домашнюю еду принести.

Наступила пауза. У начальника отделения по лицу пробегали разные гримасы. Наконец остановилось любопытство, и он спросил:

– А бомжи на даче чем занимаются? Редиску сажают?

– Наблюдение показывает, что днем спят, а ночью устраивают дискотеку, – Михаил Борисович перешел на пониженные тона. – Приезжают на дорогих машинах барышни легкого поведения.

– Необходимо было еще вчера конфисковать доллары, а иначе скоро все прогуляют.

– Вчера и конфисковали. Группе захвата удалось обнаружить только три банкноты по 100 $.

– Странно.

– Странно. А еще более странно, что сегодня группа не выходит на связь. Как будто испарились.

– Может, заболели? – начальник заерзал на стуле. – От бомжей можно и заразиться. Ну, да ладно. В каком направлении двигаемся дальше?

Михаил Борисович перевернул очередной лист.

– Отрабатываем все связанное с помойками, это – дворники, не успевшие выехать в свои кишлаки. Также опрашиваем водителей мусоровозов и жильцов.

– Хорошо, – начальник обеими руками хлопнул себя по коленям. – Думаю, за три дня управитесь. А нет – будем увольнять. Либеральное правительство не потерпит безалаберности.

– Обезвреживанию, – поправил Николаев и тут же получил толчок в бок от Вадима.

– Оставьте, – махнул рукой начальник. – Дадим ему шанс. Всё. Все свободны.

Полицейские повскакивали со своих стульев и направились к выходу.

Маргарита покинула парикмахерскую с хорошим настроением. Мастер хоть и несла чушь про нечистую силу, работу свою знала. Прическа получилась, как всегда, на высшем уровне. Она поспешила домой, было еще полно дел.

– Маргарита, – раздался за спиной женский голос. – Прически наводишь? И так красивая, физрук и физик перед тобой стелются, а мне никакого внимания. Везучая ты. Привет.

– Привет, Светлана, – Маргарита улыбнулась. – Отработала свои часы? Домой?

– Да, домой, – Светлана еще раз оглядела ее прическу. – Неплохо. Физрук совсем голову потеряет.

– Не придумывай, – отмахнулась Маргарита. – Ему, по-моему, все равно – что ты, что я, что Марина.

– Да я так, шучу. Кстати, – она приподняла на ходу правую руку с вытянутым указательным пальцем. – Перед уходом в учительскую зашел директор и объявил, что только что приехал из префектуры, и там какие-то молодые женщины бродят и ищут Воланда. Довольно много собралось перед зданием, их внутрь не пускают. И еще прибывают. Директор говорит: ерунда какая-то, что мол разберутся, но на всякий случай знайте и передайте дальше. Я тебе передала.

– Вот те на, – удивилась Маргарита. – Мне в парикмахерской уже подкинули эту информацию. Но я не думала, что они так быстро доберутся до префектуры.

– О чем информация?

– Есть версия у одной девушки, и она ею поделилась с подружками, что в город прибыл Воланд. Все хотят крем для омолаживания.

– Тебе не кажется, что это глупость? – Светлана перешагнула через рытвину в асфальте.

– Кажется. Ну всё, пока. Не скучай, – Маргарита кивнула головой. -Завтра увидимся.

– Пока.

Маргарита пересекла небольшой сквер, на выходе из которого висел транспарант «Мы говорим Провальный – подразумеваем Либеральная партия, мы говорим Либеральная партия – подразумеваем Провальный». Вошла в свой двор, поздоровалась с бабушками у подъезда и поднялась на четвертый этаж. Дома ее ждала мама.

– Покушай. К папе успеешь. Я все приготовила.

– Я не голодная. А у папы язва, ему ждать вредно.

– Угомонись. Он сказал не раньше трех часов приходить, – мама гремела на кухне половником. – Иди, я уже налила.

В три часа ровно Маргарита шла по коридору к кабинету папы – начальника отделения полиции. Из открытой двери вышел Михаил Борисович, за ним начальник отдела, названия которого она не помнила, затем Вадим. Этот молодой человек недавно поступил на службу, и она познакомилась с ним еще месяц назад, когда навещала папу. А за Вадимом вышел лейтенант выше среднего роста с ослепительно голубыми глазами и уставился на нее, не мигая. Она почему-то остановилась и глядела в его бездонные глаза.

– Здравствуйте, Маргарита, – произнес с улыбкой Вадим, но не получил ответа.

Вадим повернул голову в ту сторону, куда смотрела Маргарита, там находилось лицо Николая. Он перевел взгляд обратно на Маргариту и тронул ее за локоть:

– Привет, – произнес он негромко, нараспев.

С трудом выйдя из оцепенения, она улыбнулась Вадиму:

– Привет, Вадим. Как дела?

– Хорошо. Позволь представить тебе моего друга Николая, – Вадим повернулся к Николаю.

Тот стоял, как холодильник, неподвижно и весь белый. Вадим незаметно пихнул его в бок:

– Поздоровайся с девушкой.

– Здравствуйте, – едва слышно произнес участковый инспектор.

Опомнившись, Маргарита охнула:

– Мне же пора. Папа ждет, – и направилась к кабинету.

– Ты что это – окаменел? – Вадим водил ладонью перед лицом у друга, – Очнись.

– Кто это? – Выдавил наконец Николай и перевел взгляд с кабинета начальника на Вадима.

– Произвела впечатление?

– Неизгладимое.

– Забудь о ней, – раздался голос заместителя по либеральной части. – Едва ли она захочет иметь дело с безработным, а ты им скоро станешь. И еще, мы с ней почти что помолвлены. Тебе здесь не светит, – Глаза майора забегали, он отвернулся и зашагал прочь по коридору.

– Не верь ни единому его слову, понял? – но ответа Вадим не дождался. – Жди меня здесь, – приказал он и направился к открытой двери в кабинет начальника.

Маргарита доставала из сумки термос и лоточки. Папа говорил по телефону. В кабинете никого уже не было. Положив трубку, он произнес:

– Мама просила принести к семи часам вот эту штуку, не помню, как она называется, коробка красивая. Мне только что ее привезли ребята с соседней области, совсем дефицит задушил. Я не могу, мне в Министерство к семи. Мама расстроится. Ты не допрешь?

– Да уж как-нибудь, – махнула Маргарита.

– Николаев допрет, – Вадим сделал обнадеживающий жест и, обернувшись, крикнул. – Николай, иди сюда.

– Послушай, сынок, – начальник отделения сделал жест, приглашая Николая подойти ближе. – У тебя с майором что-то не сложилось. Ты соберись, а то я не помогу. У него отец знаешь как высоко сидит. Продвинулся по партийной линии, он и меня, возможно, метит сдвинуть и сесть в мое кресло. Как знать.

– Он же ничего не понимает в работе, – произнес Николай и взглянул на Маргариту.

– Ему и не надо, другие сделают, – начальник повернулся и направился к своему столу. – Привет маме.

– До вечера, – Маргарита направилась к двери, догоняя лейтенантов.

В коридоре стоял майор.

– Ну, Николаев, куда это ты несешь коробку? – прищурил бегающие глаза майор.

– Папа попросил отнести, – произнесла Маргарита.

– Папа, – майор поднес палец к лицу Николая. – Начальник отделения тебе не поможет. Все знают, что ты нерадивый работник.

– Мой папа поможет, – Николай ударил себя в грудь. – Мой папа профессор-атомщик. Засекреченный. Вот так.

– Да ладно, чего тогда ты здесь делаешь? – майор галантно раскланялся с Маргаритой и удалился.

Николай нес коробку и внешне старался быть спокойным, но внутри себя вел борьбу со своей робостью. Такие красивые, общительные девушки, как Маргарита, вводили его в ступор. Он собрал всю волю в кулак, обругал себя последними словами и решил спросить про театр.

– Вы часто приходите к папе? – спросил он в асфальт, поднять глаза на Маргариту не хватило сил.

– Нет. Только когда у него язва обостряется, приношу домашнюю еду. Мама готовит, – Маргарита махнула рукой. – Он этого не любит, ругается, но мама настаивает, и он сдается.

Они свернули во дворы и двигались между старыми кирпичными пятиэтажками, утопающими в молодой зеленой листве, едва распустившейся.

– Красиво весной, – произнес Николай и взглянул на спутницу.

– Красиво. Я люблю весну, – Маргарита вдруг резко шагнула в сторону на газон. – Кыс, кыс.

Вдоль дома по отмостке к ближайшему углу двигалась рыже-белая кошка.

– Кыс, кыс, кыс, – продолжала Маргарита, но кошка, взглянув на нее, завернула за угол.

– Она будет с вами дружить, обязательно будет, – на Николая произвело впечатление то, что она любит животных. – Просто сейчас Барса сытая, Прасковья Николаевна ее накормила и отправила гулять.

– Вы что, – удивилась Маргарита, – всех котов по кличкам у себя в районе знаете?

– Нет. Только тех, кто гуляет. А тех, кто дома сидит, – не знаю.

– И жильцов всех знаете?

– Нет. Вас я не знал до сегодняшнего дня, – Николай собрал всю смелость в кармане в сжатом кулаке. – Зато сегодня узнал и очень рад этому.

– Да, – Маргарита задержала на нем взгляд. – Кстати, вам передавала привет Клава.

– Какая Клава? – удивился Николай.

– Парикмахер.

– А, – облегченно вскрикнул Николай. – Помню. Из тридцать первого дома. А почему она передавала привет?

– Не знаю. Я у нее сегодня делала прическу. Вот она и передала, когда узнала, что я буду в отделении, – Маргарита взглянула на собеседника. – Это странно?

– Конечно. Мы в общем-то не знакомы. Только по долгу службы.

Вошли в подъезд и поднялись на четвертый этаж. Дверь на звонок открыла мама и протянула руку к коробке.

– Может, зайдете? – предложила Маргарита и сама испугалась. – Чайку попить, – как бы оправдываясь, произнесла она.

Николай жутко испугался и открыл рот, но ничего произнести не мог и только двигал челюстями.

Мама взглянула на Маргариту, затем на Николая, протянула руку и, схватив за рукав форменной одежды, втянула последнего в квартиру.

– Попьет. Куда ему спешить. Всех жуликов не переловишь. Отец вон всю жизнь за ними гоняется, а они все выше и выше по служебной лестнице поднимаются.

– Да, да, – Николай не понял, на кого она намекала, находясь как бы под гипнозом. – На верхних этажах двери и люки на чердаки закрываем на замок.

– Молодцы, – мама стягивала с него куртку. – Раздевайся.

Мама выдала Николаю тапочки и удалилась в комнату.

Пройдя на кухню, они пили чай, и разговор принял непринужденный характер. Николаю было легко, тепло и не хотелось уходить. Один, два и даже три раза удалось отогнать мысль, что пора и честь знать, но, собрав всю волю, он вновь одолел себя.

– Маргарита, – произнес он, затаив дыхание. – Что вы делаете сегодня вечером?

– Тетрадки буду проверять, – ответила она, но затем, опомнившись, добавила: – Но это поздно вечером, а рано вечером у меня свободное время.

– Тогда, может быть, сходим в кино?

– С удовольствием.

За Николаем закрылась дверь, и из комнаты вышла мама. Все это время ее голова находилась в коридоре, а туловище в комнате. Она одобрительно посмотрела на дочь.

– Поздравляю. Наконец-то.

– Это ни о чем не говорит.

– Хорошо. Хорошо, – мама направилась на кухню прибираться после чаепития. – А что. Я с твоим отцом жизнь прожила – и ничего. Раньше сложнее всего было. Сапоги огромные, как гуталином намажет – в коридор не выйдешь. А сейчас ботинки, все очень культурно.

– Мама, – Маргарита в упор посмотрела на мать.

– Иди тетрадки проверяй. Нечего время терять.