Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух

ГЛАВА 15 ЛУЧШИЙ ИТОГ

Что если... мы все вернулись назад?

Не только я — со своим отчаянным желанием изменить судьбу.

Что если Селия тоже? И именно поэтому так поспешила, так отчаянно нарушила ритуал, выбрав не того, кого должно было в прошлом?

Что если Герцог Терранс... помнит? Я украдкой посмотрела на его профиль. Такой строгий. Такой невозмутимый. Но в изгибе его губ, в едва заметной складке у глаз мне вдруг почудилась усталость.

А что если лорд Форш знает все?.. Мельком я бросила взгляд на него — он улыбался Селии, жизнерадостный и довольный, как будто всё шло именно так, как он хотел. Казалось, что он даже забыл, что орден назначит им наказание в скором времени. Он еще не столкнулся с реальностью, не погряз в водовороте дворцовых скандалов и интриг, он не попал в тень своей жены. Он просто стоял счастливый, с надеждой на светлое будущее в глазах.

Тем временем ритуал завершился. Нити, которыми я обвивала запястье герцога, начали исчезать. Они растворялись в воздухе, превращаясь в тонкие светящиеся линии, сплетающиеся в сложный магический узор брака, проявившийся на наших запястьях.

В прошлом я не ожидала этого. Большинство моих знакомых вокруг женились по договорённости — разумной, прагматичной. Некоторые счастливцы — по любви. И только мы и самые знатные и титулованные люди королевства — заключали магический брак.

Это был древний магический ритуал, в котором магия становилась свидетелем и печатью. Такой союз не разрывался обычным разводом. Лишь маги высшего ранга могли попытаться — остановить такую связь, и для этого нужны были веские причины.

Как только голос служителя стих, герцог резко, без предупреждения, схватил меня за руку. Его хватка была не грубой, но твёрдой — властной. И он почти бесшумно повёл меня прочь от алтаря, к выходу из храма. Мне пришлось пристраиваться к его походке, на один его шаг — я делала три.

Невесты, ставшие женами не возвращаются в отчий дом, они становятся частью семьи жениха. И мы с Селией тоже готовились отправиться в новые дома. Слуги уже собрали наши сундуки. Эва, моя служанка, с которой я выросла вместе, отвечала за мои вещи — и должна отправиться вместе со всем моим имуществом в городской дом герцога, отныне мой дом.

— Мадам, Месье, к концу недели мы установим для вас наказание. — сказал старший служитель ордена, обращаясь к моим родителям. — Мы сообщим об этой оплошности Его Величеству, и так как у сторон нет жалоб, а ритуал прошел успешно, мы надеемся на благоприятный исход для всех нас. Во славу Первенства!

По традиции и согласно принятым в обществе правилам приличия отец и мачеха сделали шаг навстречу молодым мужьям своих дочерей, приглашая нас всех на семейный обед — жест традиционный, даже если чувства были далеки от теплоты. В той жизни лорд Форш остался. Мы присоединились к обеду с родителями. Он вежливо кивал, шутил, и казался таким естественным среди нас.

Герцог же тогда удалился — забрал Селию и уехал. Ему было не до праздных формальностей, долг ждал.

— Благодарю вас за дочь, но мой список дел достаточно длинный. Я вынужден отказаться. Мы навестим вас позже. — повторил герцог те же слова, что и в моем воспоминании. Тогда я переживала за сестру, что она не проведет еще несколько часов с семьей, а сейчас я радовалась. Я хотела остаться с герцогом наедине, ожидала наше счастливое будущее.

Селия смотрела на нас, на меня — с жалостью, будто считала, что от герцога не стоит ждать мягкости. Она держалась за руку лорда Форша, такая нежная, ранимая, и в то же время что-то в ней стало сильнее.

Я заметила, как младшая сестра напряглась, услышав слова приглашения на обед. Наш отец — преданный последователь Ордена Порядка, мачеха — женщина с амбициями, и теперь явно недовольная выбором родной дочери, и сама Селия — вдруг маленькая, затравленная, ожидающая упрёков за то, что не оправдала чьих-то ожиданий. Да и отец, не смог бы промолчать, он точно выскажется о том, как важно соблюдать правила Ордена.

И вот тогда, когда я уже отворачивалась, чтобы ступить за двери храма, лорд Форш сказал: — Я боюсь, что вынужден отказаться. Я подаю заявку на новую должность. Мне нужно подготовить материалы к встрече. И возможно, нам с Селией придётся уехать из города уже совсем скоро. Хотелось бы, чтобы у моей жены было время — отдохнуть, ознакомиться с домом, собрать вещи.

Он не посмотрел ни на отца, ни на мачеху, ни на служителя храма. Он смотрел только на Селию. И это был не просто вежливый отказ семье. Это была защита ее чувств, каждый в этом зале понял, что родители не довольны поступком Селии, и конфликтной ситуации не избежать. А господин Форш нашел способ отсрочить момент, в конце недели они все равно встретятся на оглашении приговора, но эмоции: злость и разочарование явно растеряют свою силу.

Всё происходило как во сне — наваждении, в котором всё, чего я когда-то боялась и к чему стремилась, вдруг слилось в один момент. Герцог схватил меня за руку, ещё в храме. Его пальцы были холодны, решительны — сила в его хватке не давала мне и шанса отстать. Я споткнулась, едва поспевая за ним, но он не обернулся.

Когда мы подошли к карете, он вдруг замедлил шаг, обхватил меня за талию, сдержанно, но безапелляционно, и, развернув лицом к дверце, подвел ближе, будто я была не невеста, а хрупкий элемент интерьера, который нужно доставить по назначению без повреждений. Он придержал меня за локоть, помогая усесться, и только потом… только тогда… его глаза встретились с моими.

Он смотрел на меня. Долго. Внимательно. Без слова. Без единого движения. И я поняла — он изучает. Взвешивает. Сравнивает.

Я сидела, не опуская взгляда. Я не робкая, — напомнила я себе. Я его жена. Герцогиня. Он сам меня сделал таковой.

Мой взгляд скользнул по его фигуре — он так близко сидел, что я могла разглядеть отделку его камзола. Он выглядит строго и дорого. Грудь его широкая, ровная, будто вырезанная из мрамора, поднимается в размеренном ритме. На шее пульсирует четкая жилка, когда он говорит. Руки его сильные, загорелые от постоянной верховой езды, привыкшие держать не только книги, женщин, но и меч. Его волосы, чуть вьющиеся, аккуратно зачесаны назад, но пара прядей уже выбились. Я не раз наблюдала как он заглаживает свои волосы назад одной рукой. Я помнила эти волосы. Я… мечтала о них в прошлой жизни. Когда я фантазировала, как он держит меня, целует, как смотрит на меня не просто как на союзницу, но как на свою — единственную.

Но в прошлом я не могла предать своего мужа и сестру. Жена не имеет права, как бы ни рвалось сердце. Если мужу прощались любовницы, то для женщины ошибка стоила всего — репутации, рода, магии.

Я посмотрела на него с упрямством и силой духа, которые появились во мне во дворце, с тем внутренним стержнем, что отказывался подчиняться.

И когда наш взгляд пересёкся — я улыбнулась. Легко, будто между нами не было ни неловкости, ни напряжения. Просто — я бы счастлива, что он теперь мой. И между нами нет никаких преград.

— Не нужно так радоваться, дорогая герцогиня. — он грубо прервал тишину.

Голос его был спокоен. Ни одного дрожащего акцента. Ни раздражения в тоне — но в глазах была сталь.

— Если вы до сих пор думаете, что король выделил ваш род и решил позволить вам выбрать одарённых магически мужей… то это не так. — Он отвёл взгляд, будто говоря это не мне, а в пространство между нами.

— Король решил наказать. Ослабить меня. И приказал участвовать в этом фарсе, проверяя мою лояльность. До этого я и подумать не мог, что моей женой будет не наследница магии крови, а просто девушка со слабой духовной магией. — герцог был абсолютно спокоен. Тон его не повышался. Он просто констатировал факт, будто читая приговор, уже подписанный и вступивший в силу.

— Хорошо, что вы и ваша сестра оказались разумными. И сообразили, что мне нужна сильнейшая из предоставленных жён. Не хватало еще женится на девушке лишь со следами магии в крови. — продолжал он.

Он прищурился. — Или мне нужно благодарить только младшую? За то, лишила вас выбора? — продолжал давить на меня герцог.

Я не ответила. Слова ударяли, но я не позволила им отразиться на лице. Я слушала. Он был спокоен, но в этой холодности — отголоски раздражения, словно он осуждал сам факт моего молчания.

И тогда я тихо сказала:

— А почему не лучший итог — вообще не быть выбранным? Я могла выбрать лорда Дербиша.

Он усмехнулся, остро, мгновенно:

— Неужели герцогиня пытается задавать умные вопросы? Во-первых, не выбрать герцога, назначенного на роль жениха самим королем — это большая ошибка для вашего рода.

Тишина. — Но, что касается меня … После неудачи в ритуале связывания жених не может попытаться снова заключить магический брак ещё несколько лет. Именно этого они и добивались.

Вот оно. Я не ожидала — не догадалась. Не до конца поняла ситуацию. Это не его выбор или желание выделится перед Орденом и королем. Это ловушка, расставленная вокруг него, а я — часть этой ловушки.

Я просто пожала плечами. Что мне оставалось? Магический брак — основа власти и силы для тех, кто носит в себе кровь магов. Даже если он заключён не по любви, а по долгу, по обряду, по прихоти короля — он нужен. Без него дар чахнет, сила рассыпается, линия ослабевает. Нам говорили это с детства.

Но я не знала… Не догадывалась, что герцог был в немилости у короля. Когда мы впервые встретились — не сейчас, а в другой жизни — он уже был главным советником по безопасности, Теневым мастером, ближе к трону, чем кто-либо. Его слушали. Его боялись. Его уважали. И я… я уважала тоже.

Теперь же он сидел передо мной, выпрямленный, холодный и отстранённый. И вдруг, прервав тишину, спросил меня, требуя ответа:

— И какой же дар у моей герцогини? Чем она поддержит мои земли и одарит моих детей?

В голосе был вызов. Не вопрос. Проверка.

Я не отвела взгляда. — У вашей герцогини дар не раскрыт. — Я так старалась, чтобы мой голос не дрожал. Я чувствовала, как слова звучат слишком просто, почти жалко, но я продолжила. — Но при правильной тренировке я смогу это сделать.

Он кивнул. Резко. Почти как военный. — У вас будет три месяца — сказал он, отчеканив каждое слово. — А потом я вернусь. И проверю.

Я приподняла бровь, ожидая — не угрозы, но объяснений. Он понял и заговорил с нажимом, ровно, без лишней интонации:

— Я в скором времени уеду. Приказ короля. Ненадолго. Вы дождётесь меня в городском доме. А потом мы вместе отправимся в герцогство.

Он посмотрел на меня пристально. — Нужно обеспечить герцогство наследниками.

Слова застыли в воздухе, как капли яда. Мне не нравился этот разговор. Он был слишком прямой, слишком хищный. Так он говорил не с женой. Так он говорил с ресурсом, приобретенным товаром.

Я не расстраивалась, хоть его слова ранят меня. Он продолжал, прекрасно понимая — куда бьют его слова.

— Вы же понимаете, чего я от вас жду.

Но меня защищали воспоминания. Я держалась за них и прокручивала его последние слова.

Он держал меня на краю смерти. Держал за руку, как наибольшую ценность в его жизни. Его глаза были мокрыми, его голос дрожал. Он умолял меня жить. Ради него. Ради нас. Он говорил, что всё чувствует. Он говорил, что не может потерять меня. И только тогда, только в ту страшную, последнюю ночь, он сказал «Я люблю тебя». Тихо. Серьезно. Так, что я поверила ему.

И я подумала о Селии. Мачеха явно ошибалась, говоря о их взаимном интересе. Если в прошлом его выбрала младшая сестра. Да еще и после того, как старшая выбрала простого ученного. Он мог рассердиться? Он мог обидеть её? Как он вел себя тогда со своей женой, с моей сестрой? Как сильно его поступки могли повлиять на нее?