Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух

ГЛАВА 1 СЕКРЕТАРЬ СОВЕТА

Как только моя карета миновала ворота замка, я набрала в грудь воздуха и закрыла глаза, стараясь привести нервы в порядок. С улицы доносились голоса. Стражники, узнав знак на дверце, приветствовали кучера, хотя по уставу всё равно останавливали экипаж для быстрой проверки.

Вскоре мы въехали во внутренний двор — тот самый, что примыкал к залу Совета, куда обычно съезжались все, кто имел хоть малейшее отношение к делам двора.

Один из стражников подошёл и, распахнув дверцу, почтительно подал мне руку, помогая выйти. Я опустила ногу на камень мостовой, чувствуя лёгкий холод сквозь подошвы туфель. Следом осторожно спустилась моя служанка, придерживая подол платья, чтобы тот не коснулся пыли.

Я поправила маленький значок на груди жилета — эмблему, подтверждающую мою должность при дворе Его Величества. Секретарь. Слово, которое редко можно было услышать рядом с женским именем. Для многих моё присутствие в канцелярии короля казалось почти дерзостью, забавной прихотью монарха, одолжением и случайностью.

Женщины во дворце обычно занимали иные места: прислуга, фрейлины королевы, дамы двора, среди которых было несколько одаренных магичек, отвечающих за настроение, красоту или уют.

Ко мне стремительно подошёл Мастер Рубежей, лорд Дербиш — человек, которого я, несмотря на годы жизни в замке, так и не смогла до конца понять. Ему всегда не хватало точности в словах, твёрдости в решениях; казалось, его мысли вечно скользят между сомнением и самоуверенностью.

Я невольно отметила, что он, в отличие от меня, уже облачён в парадную форму — безупречный, именно так и следует готовиться ко встрече с королём.

— Милая баронесса Форш, а где же ваш супруг, младший советник короля? — спросил лорд Дербиш, нервно теребя рукав. Он очень не любил разочаровывать Его Величество.

— Барон Форш должен был находиться во дворце, в наших покоях. Вы за ним не посылали? — ответила я, сохраняя спокойствие.

Лорд Дербиш смотрел на меня с плохо скрываемым ужасом. Я сразу поняла, в чём дело: похоже, мой супруг вновь умудрился исчезнуть — то ли проводя время у очередной любовницы, то ли, что куда вероятнее, спуская последние монеты в каком-нибудь игорном доме. Найти его в этот час — в столице или даже в пределах замка — казалось делом безнадёжным.

— Что же вы держите баронессу на таком холоде? — раздался за спиной знакомый голос герцога Терранса.

Как и я, он прибыл прямо с дороги, ещё не успев переодеться. На нём были походные доспехи, потускневшие от пыли и долгого пути, вместо парадного убранства, предписанного дворцовым этикетом.

Вместе с герцогом мы двинулись по узким каменным коридорам старейшей крепости — замка, где Его Величество проводил большую часть времени.

В столице у короля имелся собственный дворец, однако ни он, ни его стража не могли сравниться с неприступностью этих стен. Поэтому столичный дом чаще всего отдавался во временное пользование многочисленным дальним родственникам короля, старающимся держаться как можно дальше от внимания августейшей особы.

— Ваш муж вас недостоин, Оливия, — снова сказал герцог, опять обращаясь ко мне по имени.

— Я ценю ваше мнение во всех вопросах, герцог, кроме тех, которые ни я, ни вы изменить не в силах, — спокойно ответила я.

— Оливия… — начал было герцог, но…

Мы вошли в зал совета. Заседание ещё не началось, но каждый занял своё место. Герцог Терранс был важной фигурой в королевском совете: долгие годы он служил Теневым мастером — отвечал за личную безопасность короля и управление особыми службами.

Я смотрела на него и думала, что совсем скоро, он настоит на своём и переберется в родовой замок, ближе к своей жене.

Его герцогство, одно из самых обширных, постоянно требует присмотра: множество деревень, несколько городов, богатые земли, шахты … но границы его владений примыкают к Диким землям.

Дикими, их назвали мы, уверенна у них есть и другое название. Эти земли были удачно отделены от Королевства массивным горным хребтом, а когда массив сходил на нет, плавно перетекая в равнину, нас спасала стена, возведенная праотцами, предками герцога. А сами земли охранялись магией его крови.

Вера, взгляды и убеждения обитателей Диких земель суровы и беспощадны. Их ритуалы полны мрака, их веру нельзя поколебать — они не терпят сомнений и не прощают инакомыслия.

Во имя своей великой цели они совершают поступки, которые выходят за грань человеческой природы.

Каждый ребёнок в нашем королевстве с детства знает страшные сказания о тех, кто приходит из-за Стены. Мы зовём их Падшими. Иногда они пробираются на наши земли, скрываясь под личинами обычных людей, но обман их недолговечен — тьма, которой они служат, рано или поздно выдаёт своих.

Если раньше всё это считалось лишь байкой, городской легендой, то теперь всё чаще появлялись очевидцы. Одни клялись, что видели человека с кожей, покрытой странными рунами, другим, по их словам, довелось наблюдать проявления магии воочию. Но чем больше становилось рассказов, тем труднее было отделить ложь от истины.

Всё чаще разведчики Его Величества приносили тревожные вести: за последний год на многих влиятельных людей королевства совершались покушения. Особенно часто нападения приходились на герцога — и теперь все с затаённым страхом ожидали, что следующей целью может стать сам король.

Вот из-за этого нас всех и созвали: сегодня на Совете ожидалось важное выступление. Люди короля нашли свидетеля и привезли его из приграничной деревни. Им оказался староста — приземистый, крепкий мужчина в потёртом камзоле, он говорил нервно, с диким страхом в глазах, впервые представ перед Королем.

— Я простой горожанин, ремесленник, старостою в деревне работаю, если угодно, — начал он, немного сжимая шапку в руках.

— Пили мы, значит, в таверне с мужиками... И слышим — пара чужаков шумят, грубят нашей Олеське. Это у нас она в таверне работает, девушка видная, да правильная, гордая. Отказала им — не дала себя обидеть. Ну, наши, как водится, заступились... драка завязалась. А те, отступая, крикнули: «Недолго вам тут осталось! Король вернёт себе эти земли... и Олеська ваша нам достанется!»

Он запнулся, бросив короткий взгляд на собравшихся. В словах свидетеля прозвучало нечто, от чего в зале повеяло холодом: называя «королём» другого, чужого правителя, он повторил слова Падших, дерзнувших посягнуть на земли нашего королевства.

— Сперва мы подумали, что пьяные бредят... Да только на руках у одного были чёрные руны. Зловещие. Хотели было их схватить, привести к городскому управляющему... да те исчезли, как сквозь землю провалились.

— Продолжай, мужик, — грубо сказал ему один из советников короля.

— А Олеська потом говорит: расспрашивали её о тропах через Горный Хребет. Как раз между графством лорда Дюка и землей Его Светлости. — деревенский староста поклонился в сторону Герцога.

Началось разбирательство. Старосту ещё не успели вывести из зала, как знатные вельможи принялись кричать друг на друга, перебивая и размахивая руками.

Под видом секретаря я бережно вносила записи, которые позднее передавала писцу, чтобы он оформил их в отчётный журнал. Но параллельно с этой, казалось бы, рутинной работой я занималась другим — делом, о котором почти никто из присутствующих не должен был знать, как и то, что я была магом.

Я открыла свою силу уже во взрослом возрасте — слишком поздно, чтобы научиться ею владеть как следует. Контроль мне так и не дался: порой дар не проявлялся вовсе, а иногда откликался на мои мольбы, словно живое существо с собственным характером.

Каждый раз, входя в зал Совета, я боялась, что сила подведёт меня в самый неподходящий момент. И всё же, по великой удаче, почти на каждом собрании мне удавалось уловить хоть крупицу истины — понять то, что ускользало от других.

Я постаралась отстраниться от шума, сосредоточиться на своих чувствах. Медленно, осторожно протянула тонкую невидимую для всех темную нить энергии к деревенскому старосте, к его воспоминаниям, чтобы понять, почувствовать: грозит ли ему или всем нам опасность.

Но картина передо мной не складывалась. Каждая мысль, каждая реакция на его слова отзывалась во мне тяжестью, тревогой, нарастающим ощущением беды. Обычно я прокручивала в голове возможные исходы и искала наиболее благоприятный вариант.

Сейчас я старалась найти тот путь, от которого не веяло смертью или страданием. Но любой вариант казался мрачным.

— Что если, как предлагал граф Дюк, отправить рыцарей и магов через Хребет искать шпионов и засланцев? — сказал один из советников.

Беда. Чувствую как тревога обвивает меня.

«Что если оставить всё без внимания?» — подумала я. Вдруг, это просто домыслы.

— Гибель, ещё страшнее. — отвечал мне мой дар.

«Что если укрепить стену?» — повторяла я про себя вопрос, заданный одним советником.

Чуть лучше, но финал всё равно тяжёлый. Давящий, заставляющий тяжело дышать.

Единственное, что немного улучшало будущее — присутствие герцога Терранса на своих землях. Но даже с этим надежды на хороший исход почти не оставалось.

Или моя сила не видела таких вариантов.

— Это же деревенский пьяница! — воскликнул лорд Дербиш, с пренебрежением указывая на старосту. — Зачем вообще притащили его сюда? Пересказывает байки из таверны! Давайте лучше готовить делегацию на Восток — нам нужен союз с Восточным Королевством, нужен мир!

Он, как всегда, не верил ни в какую опасность.

Король Людвиг смотрел на меня. Обычно в такие моменты он обращал внимание на моего мужа, лорда Форша, который изучал мои записи и оглашал «наше» мнение. Но сегодня моего мужа не было: он пропустил совет. А женщинам здесь никто права голоса не давал.

И я же просто секретарь.

Но Его Величество ждал от меня знака — малейшего намёка, в какую сторону склонить чашу весов.

Я взяла перо и быстро, но аккуратно вывела на пергаменте:

«Новость трагическая. Будет прорыв. Надежды на хороший исход нет. Дикие земли готовят страшное. Герцог Терранс должен быть на своих землях.»

Дар подводил меня: он не показывал ясного пути, не давал уверенного ответа.

Герцог Терранс, заметив моё замешательство и, кажется, прекрасно понимая, что происходит между мной и королём, подошёл ближе. Он знал слишком многое: мой муж давно утратил благосклонность монарха, а место в совете было для него лишь прикрытием — ширмой, за которой на самом деле работала я. А Терранс, пожалуй, был единственным, кто знал об этом.

Он протянул руку, взял у меня бумагу, бегло пробежал глазами строки, а затем, резко обернувшись к залу, прошёлся вдоль рядов. Его шаги гулко отдавались под сводами, и он громко, отчётливо произнёс:

— Я вскоре отправлюсь в свои владения и начну готовить оборону. То же сделает граф Дюк. Мы не проигнорируем это предупреждение. Чёрные маги — серьёзная угроза. И вам, как Мастеру Рубежей, — он бросил взгляд на лорда Дербиша, — должно быть известно о рисках, куда лучше, чем всем нам.

После заседания я направилась к королеве. Это была моя вторая обязанность: если я не могла всё ясно донести до короля на совете, я должна была сообщить обо всём королеве лично.

Я могла рассказать ей о своих догадках, а если она не считала нужным со мной общаться, то моя работа сводилась к тому, чтобы сидеть за её письменным столиком и оставлять письма для короля.

Я уже мысленно подбирала слова, когда, войдя в её покои, замерла на пороге от удивления. Его Величество находился там — сидел прямо на полу, среди россыпей мягких подушек, у ног королевы.