Вселенная великой Богини

Глава 19. Сквозь лед и пламя

На удивление быстро Рой поняла, где находится, сказывалось домашнее образование богатых родителей, которое метило в аристократское. Юго-восток подножия Колючих гор, рядом с замерзшей рекой Слез. До дома пешком час-два.

Но, учитывая, что из одежды на Рой только все тот же балахон, а сейчас пошел сезон непрекращающихся снегопадов, все шло не так гладко, как она предполагала.

Она всем уголком своего тела чувствовала изменения. Помимо пламени ей теперь подвластен мороз. Этого добивался тот толстяк, убивший ее мать? Рой сжала кулаки. Этот ублюдок заплатит за ее смерть первым. Жаль, что его не было среди тех ученых. Она бы лично задушила его, заставляя захлебываться собственной кровью. Смотрела бы на его маленькие выпученные глазки, когда он визжит, как ошпаренная свинья, вдыхающая последний глоток воздуха в своей жалкой жизни. Мысли о сладком убийстве грели и придавали сил идти дальше.

Физические способности увеличились. Рой никогда не была спортивным человеком, но сейчас на ее руках играли мышцы и проглядывался рельеф. Отметками оказалось управлять гораздо проще, чем раньше, весь принцип понятен интуитивно. Рой останавливалась каждые минут пятнадцать, делая себе костерчик и греясь, восстанавливая силы. Единственное, что останавливало ее сейчас от того, чтобы побежать сломя голову в родной особняк – это спина. Они что-то с ней сделали, отчего сейчас на лопатках зияла открытая рана. Кровь из нее перестала хлестать фонтаном, но боль не уменьшилась, сводя с ума и заставляя скрипеть зубами при каждом шаге.

Тут она увидела вдалеке знакомую деревушку. Там же, на окраине с другой стороны, стоял и ждал ее дом. Собрав всю свою ненависть в кулак, она все же побежала.

Ее рывки были невероятной силы. В несколько шагов она преодолела десяток метров даже несмотря на сугробы.

Деревня в целом была заброшенной. Жалкие, ветхие домишки стояли, дожидаясь своих хозяев, которые вряд ли когда-то сюда вернутся. И только особняк семьи Рой величественно возвышался на окраине, всем своим видом показывая, что он здесь самый главный.

Но как бы не так. Трехэтажный широкий дом из темной древесины даже внешне стал более серым и угрюмым, чем его помнила Рой. Зимний сад из елей и сосен, виднеющийся на заднем дворе, покрылся снегом и будто почернел. Слезы выступили на глазах, но она тут же отогнала их прочь. Грусть она оставит на потом, после мести.

Вход оказался закрыт, поэтому пинком Рой выбила дверь с петель. Все та же винтажная темная лестница, все та же гостиная. Тот же красный ковер, тот же антиквариат на тумбах. На картинах те же лица смотрят прямо в измученную душу Рой. Сглотнув ком в горле, она поспешила на третий этаж в кабинет родителей, стараясь не разглядывать интерьер, напоминающий прошлое, и тело мадам Шарли, которое, неизвестно, лежало ли там до сих пор.

Рой вдруг осознала, что никогда не была в кабинете родителей. Ей разрешалось ходить и играть везде, кроме этой комнаты. Темная дверь вновь оказалась заперта, поэтому она повторила содеянное со входом.

На удивление, помещение оказалось узким, мелким и темным. Кругом стояли книжные полки с многолетней пылью на них. Но любопытнее всего был стол посередине комнаты, усыпанный бумагами.

Единственное крохотное окошко на противоположной стене освещало этот стол и находящиеся письма, документы и другую писанину на нем. Рой подошла и взглядом принялась изучать содержимое.

Спустя какое-то время возни, она выделила самое, по ее мнению, важное:

«Третий месяц, второе число. Отправитель: корпорация ОМОНАРУ.

Мистер и Миссис Вишмонт!

‘’Омонару’’ требует вашего присутствия на следующей конференции.

Ваш вклад в развитие экспериментов и опытов бесценен, так что мы сердечно благодарим Вас за проделанную работу. Следующая конференция состоится по расписанию и с нетерпением ждет (читайте: настоятельно требует) Вашего присутствия. Темой нашей дискуссии будет ‘’Второй элемент’’. Мы также собираемся открыть набор добровольцев для участия в экспериментах. Намечается грандиозный проект, Вы обязаны в нем участвовать!

С уважением, ‘’Омонару’’.»

«Третий месяц, третье число. Отправитель: резиденция Вишмонт.

Мы добросовестные ученые! Вы пытаетесь нас втянуть в эксперименты над людьми!

Ни за что на свете мы не станем над этим работать.

С уважением, резиденция Вишмонт.»

«Третий месяц, шестое число. Отправитель: корпорация ОМОНАРУ.

Мистер и Миссис Вишмонт!

Мы получили Ваше письмо об отклонении в участии в проекте ‘’Второй элемент’’ и приняли решение отправить его обратно и считать недействительным. Вы не понимаете, от чего отказываетесь. Все эксперименты легальны, с добровольным согласием участников. Просим Вас еще раз обдумать свое решение, иначе мы перейдем к более решительным методам.

С уважением, ‘’Омонару’’.»

Ответа не последовало.

«Документ от третьего месяца седьмого числа, свидетельствующий о соглашении в участии Вишмонта В. И Вишмонта К. в эксперименте ‘’Второй элемент’’ о внедрении в отмеченного одним элементом кровь другого элемента. Все подробности строго засекречены, а за разглашение конфиденциальных данных и за последующий отказ от договора или его условий следует следующее наказание: [неразборчиво].

Подпись:

Печать:

Корпорация ‘’Омонару’’.»

Рой заметила записи, сделанные почерком отца:

«Запись от третьего месяца двадцать третьего числа.

…Подопытный 33 не выдержал сыворотку подопытного 45.

Подопытный 34 не выдержал сыворотку подопытного 45…

………..

Никто из группы Б-086 не выжил. Все 45 подопытных мертвы.»

То, что прочитала Рой следующим, повергло ее в шок:

«Уважаемые мистер и миссис Вишмонт.

Ваш вклад в эксперимент, бесспорно, огромен, но Вы скрыли от нас человека, способного стать подопытным. Все может получиться, мы это гарантируем!

Ваша дочь, Рой Вишмонт, будучи обладательницей отметки пламени, способна стать донором и получить дозу от подопытного-59.

Ждем ее в корпорации как можно скорее.

С уважением, “Омонару”»

Этот последний документ подписан датой дня рождения Рой. А соответственно и днем, когда ее родители ушли из дома и больше не вернулись назад.

Рой держала в руках все эти бумажки, продолжая изучать документы, но основная картина у нее сложилась.

Ее родители – опытные ученые – были втянуты в эксперименты с людьми о создании человека с отметкой двух элементов. И, судя по всему, сначала провальным. Она – яркое доказательство того, что труды ее родителей не прошли зря. Но их смерть…

Их убили, потому что они отказались выполнять приказ. Они погибли, потому что защищали ее. Но за ней все равно пришли, забрали и вкололи эту гадость.

В конце каждого документа стояли координаты разных штабов. Найдя во всей куче бумажек потрепанную карту, она нашла место, втречающееся наиболее часто.

Выбежав из комнаты, Рой переоделась в одежду поудобнее: черные штаны и футболка без рукавов. Мадам Шарли была против такой одежды, настаивая на но́ске платьев, но спортивный костюм все равно лежал на нижней полке «на всякий случай». На этот же случай под ее кроватью лежала аптечка, так что Рой кое-как намазала разорванную спину обезболивающей мазью и, превозмогая боль, кое-как перевязала плотным бинтом.

А затем поспешила прочь, стараясь не думать о том, что ее ждет впереди и что она никогда не вернется в родной дом.

* * *

Жар внутри пылал, желая выплеснуться наружу. Снова пошел снег, но максимум неприятностей, что он мог преподнести – это ограниченный обзор. Холод лишь изредка покусывал кончики пальцев, тут же исчезая под силой пламени. Все ее тело сильно превысило нормальную температуру человека. Новые ощущения давали о себе знать: слезы бесследно ушли, уступив место глухой ненависти и злости, граничащей с яростью. Пылкие, неизвестные ранее инстинкты требовали крушить все, что попадется под руку, но холодный разум запрещал тратить энергию и силы зазря. Она еще успеет хорошенько выплеснуть все, что наболело за последние дни. Осталось всего несколько вопросов, на которые ей предстоит выяснить ответ: что такое ‘’Омонару’’ и какое к ним отношение имеют ее родители. «Имели…» – тут же мысленно поправила себя Рой и помрачнела. За что их убили? Что этот эксперимент из себя представляет на самом деле?

Рой быстро приближалась к месту, отмеченному ею красной точкой на карте. Приглядевшись, она заметила среди деревьев одинокий домик. Хотя этот домик больше смахивал на сарай: крошечный, без окон, с одной-единственной дверью. Именно на эту халупу указывала карта, поэтому немедля Рой рывками, сцепив зубы, подбежала и выбила ветхую дверь.

Так же, как и в том месте, откуда она сбежала, здесь был коридор, ведущий куда-то вниз. В несколько шагов преодолев лестницу, она пламенем на ладони освещала себе путь по бесконечным коридорам.

Из многочисленных дверей доносились крики. Рой открыла одну из них и зажала рот рукой, чтобы не закричать тоже.

Десятки людей разных возрастов, от детей до стариков, в темной, узкой комнате, истекающие кровью, с вспоротыми спинами, сидели рядом друг с другом. Кто-то тихо плакал, кто-то лежал с закрытыми глазами, кто-то кричал и скреб ногтями стену. Как только Рой распахнула дверь, все, кто был в сознании, уставились на нее. Полностью в шоке, не в силах ничего сказать, она просто захлопнула ее обратно.

«Все эти люди… Это подопытные… Если они здесь, значит они обречены. Все те ‘’добровольцы’’ из документов погибли. Их участь определена, им осталось только сидеть в каморке и ждать смерти…»

Злость вскипела внутри с новой силой. Жар контролировать стало нереально: на кончиках пальцев плясали искры, а изо рта и ноздрей пошел пар. Эти дети ни в чем не виновны. Эти твари не имеют права забирать их жизни из-за глупого эгоизма и заведомо провальных экспериментов.

Вот впереди по коридору показалась белая дверь, отличающаяся от тех, за которыми слышны крики и стоны. Рой отворила ее и заметила молодого парня, стоящего к ней полубоком, держащего пробирку и старательно пишущего что-то в блокнотик.

– Тук-тук… – Со злостью сквозь зубы прошипела Рой. – Не отвлекаю?

Парень обернулся, и глаза его застыли в ужасе. Он бросил пробирку и хотел убежать, но Рой была быстрее: дверь тут же покрылась толстым слоем льда, поэтому несмотря на попытки дергать ее за ручку, она приклеилась намертво.

– У меня к тебе парочка вопросов… – Рой всеми силами боролась с желанием вырвать парню глотку.

– Кто ты такая?! – Дрожащим неокрепшим голоском пролепетал ученый.

– Смотри. – Рой щелкнула пальцами и над ее ладонью заплясал огонек. Глаза парня округлились, а взгляд скользнул по стене из льда на двери. Девчонка заулыбалась во весь рот и удовлетворенно кивнула. – Это тот эксперимент, что вы здесь проводите?

– Ты… – Ученый выдохнул весь воздух из легких. От шока язык заплетался, а мысли путались. – Я ничего не скажу тебе! Как ты выбралась?!

– Не скажешь? Жаль. В таком случае, ты бесполезен, и я могу… – Она не договорила, как парень затараторил в ответ.

– Н-нет! Я скажу…

И он рассказал.

– Уже несколько месяцев проходит эксперимент ‘’Второй элемент’’. В подопытных с отметкой и без вливали кровь отмеченных других элементов, чтобы усилить магическую силу и добавить второй элемент. Но все они умирали… Все, кроме тебя. Я не верю тому, что вижу… Наши труды, они…

– Ваши труды убили множество невинных людей. – Рой подошла ближе и перешла на шепот. – Тебе фамилия Вишмонт говорит о чем-нибудь?

– Ах, эти предатели… Профессоры Вишмонт отказались от контракта, когда было уже слишком поздно. А еще они отказались выполнить требование корпорации. Их дочь хотели использовать, как подопытную, но они отказали. За это их убили, а та девчонка, скорее всего, уже мертва.

– Она не мертва. – Рой отвела взгляд и сжала вновь накалившиеся кулаки. – Она выжила и желает отомстить.

– Так ты… – Ученый уставился на нее, будто у нее выросла вторая голова. Хотя для такого, как он, возможно, примерно такое и случилось.

– Ты сказал достаточно. Но ты причастен ко всем смертям, поэтому я отомщу за всех, кого ты убил. Прямо здесь и сейчас.

Странно, но Рой ничего не чувствовала. Настоящее убийство, а никакого сожаления или грусти. Никакого груза на душе за то, что она оборвала чье-то существование, не было. Никаких сомнений не настало и в последующих. Сколько белых халатов она окрасила в алый – неизвестно, перестала считать после десяти. Но особенно ей запомнился визг главы этого предприятия, когда она заживо его испепелила, оставив только кости. Этот толстый мужчина с мерзким лицом, больше напоминавшим свинью, узнал ее и даже назвал по имени. Он хохотал, когда увидел, что эксперимент удался, но Рой было не до смеха.

Родители и остальные подопытные отомщены. Смысл ее оставшегося существования окончен.

Полностью опустошенная, Рой вышла на негнущихся ногах из подземной лаборатории. По щекам текли слезы, а жар внутри сменил лютый холод.

Началась метель, словно предсказывая дальнейшую судьбу никому не нужной девочки. Вернее, ее отсутствие.

Какое-то время она просто шла вперед. Сейчас, когда адреналин и ненависть полностью ее покинули, она чувствовала усталость и боль. Она слишком перенапряглась и использовала слишком много сил.

А лес все никак не кончался. Хотя она и не знала, куда и зачем идти. Запнувшись о сломанную ветку, Рой упала, не в силах подняться.

И лежала она так… Долго.

Очень долго.

Холодно, грязно и сыро… Нечем укрыться и негде спрятаться. Дом разрушен. Все мертвы. Возвращаться некуда. Никто больше ее не ждет. Всем на нее плевать, каждый уголок мира стал для нее чужд и противен, всякий раз чем-то болезненно напоминая утрату.

В Снутаре, единственном регионе, где шел круглый год шел снег, ночи в эту пору года особенно холодны. Пальцы рук и ног давно онемели, и она даже перестала чувствовать боль. Толстые снежинки сантиметра два в диаметре не падали с неба: они кружились в танце. То был вальс, танго, сальса. У каждой был свой ритм, своя мелодия.

Она посмотрела наверх, на источник снежного пляса вокруг. Едва видневшееся за белыми крапинками небо было серым, скучным по сравнению с кадрилями и менуэтами белоснежных пар. Прямо перед носом одна-одинешенькая частичка изящно поклонилась и продолжила вырисовывать пируэты и фуэте, прежде чем достигла сугроба, где еще тысячи таких же сверкали своей белизной. Долго смотреть на сугроб становилось больно. Глаза начинали слезиться от такой белизны, но ей было плевать на них. На их представление, танец, пляски.

Закрыв глаза, она стала ждать. Не того, кто придет ее спасти, не чуда, что принесет ей крупинку счастья в остаток ее жизни. Она ждала смерть.

Хватит с нее страданий. Сил плакать уже не осталось, а то очередная слеза упала бы и провалилась в сугробе, как десятки ее сородичей, которых достигала эта участь долгие дни.

Жизнь медленно, словно растягивая удовольствие, покидала ее. Она физически чувствовала это опустошение, как с каждым вдохом становится все слабее.

Последняя мысль, промелькнувшая у нее в голове, была: «Мама… Скоро увидимся…», прежде чем ее сознание провалилось в пустоту.