Вселенная великой Богини

Часть 2. Боль, что делает сильнее. Глава 18. Девочка, которую теперь никто не ждет

«Холодно, грязно и сыро… Нечем укрыться и негде спрятаться. Дом разрушен. Все мертвы. Возвращаться некуда. Никто больше ее не ждет. Всем на нее плевать, каждый уголок мира стал для нее чужд и противен, всякий раз чем-то болезненно напоминая утрату.

В Снутаре, единственном регионе, где шел снег круглый год, ночи в эту пору особенно холодны. Пальцы рук и ног давно онемели, и она даже перестала чувствовать боль. Толстые снежинки сантиметра два в диаметре не падали с неба: они кружились в танце. То был вальс, танго, сальса. У каждой был свой ритм, своя мелодия.

Она посмотрела наверх, на источник снежного пляса вокруг. Едва видневшееся за белыми крапинками небо было серым, скучным по сравнению с кадрилями и менуэтами белоснежных пар. Прямо перед носом одна-одинешенькая частичка изящно поклонилась и продолжила вырисовывать пируэты и фуэте, прежде чем достигла сугроба, где еще тысячи таких же сверкали своей белизной. Долго смотреть на сугроб становилось больно. Глаза начинали слезиться от такой белизны, но ей было плевать на них. На их представление, танец, пляски.

Закрыв глаза, она стала ждать. Не того, кто придет ее спасти, не чуда, что принесет ей крупинку счастья в остаток жизни. Она ждала смерть.

Хватит с нее страданий. Сил плакать уже не осталось, а то очередная слеза упала бы и провалилась в сугробе, как десятки ее сородичей, которых достигала эта участь долгие дни.

А ведь все начиналось совсем по-другому…»

Дорогой, роскошный особняк на окраине района Колючих гор, стоял на своем месте уже несколько веков. Пятнадцать комнат, одна из которых принадлежала дочери хозяев дома. Невысокая, щуплая девочка, с длинными шелковистыми волосами цвета темного ореха, была любимицей счастливых родителей. Добрая, ласковая, такая очаровательная малышка не могла не умилять приходивших что-то уж слишком часто в гости коллег родителей.

Она не знала, кем они работают. Уходят надолго, оставляя девочку с няней на дни, а то и недели, а потом возвращаются на столько же. Но разве это так важно маленькой девочке, чьи мама с папой ее холят и лелеют и балуют подарками по приезде?

Это утро субботы было особенным. Погода стояла чудесная: на осевшем снегу играло только взошедшее солнце, яростно слепя глаза через только что раскинутые в стороны шторы. Девочка улыбалась во весь рот и изучала своими большими глазами весь мир. Она переоделась в роскошное, пышное, длинное, бордовое платье с черным кружевным корсетом, предварительно выгнав служанок, норовивших ей всячески помочь.

Ну уж нет. Сегодня ее день, ее праздник, она должна выглядеть идеально и самостоятельно приложить к этому максимум усилий.

В комнату с мятными обоями и узорами разнообразных растений зашла мадам Шарли – любимая няня, заменявшая ей маму во время отъезда родителей.

– Дорогая Рой! – Мадам Шарли – единственная из всех горничных называла Рой не «юная госпожа», а «дорогая Рой», что девочке очень нравилось, – Позволь мне поздравить тебя с днем рождения!

Женщина лет сорока с уже проявившими себя морщинами подошла и обняла девочку.

– Мадам Шарли! – Улыбнулась во весь рот Рой, – Спасибо-спасибо-спасибо! А где мама? – Невинным тоном спросила она.

– Милая, юная, дорогая Рой! – Неуверенно начала мадам Шарли своим привычно тихим успокаивающим голосом, – Видишь ли… Твоим родителям срочно пришлось уехать по делам… – Лицо девочки мигом помрачнело, а глаза встали на мокром месте, – Ну-ну, милая, юная Рой…

– Я не такая уж юная и маленькая! Мне уже четырнадцать, чтобы так возиться со мной!

– Конечно, взрослая Рой… Послушай, твоя мама сердечно попросила меня поздравить тебя вместо нее, и я с удовольствием…

– Мне не нужно переданное поздравление! Ты не почтальон! – Рой всхлипнула и выбежала из комнаты под оханье мадам Шарли, еле успевшей выбежать вслед за ней.

Дом, выполненный в строгом античном стиле, украшен цветами, всевозможными плакатами и шарами. На секунду Рой остановилась, в восторге рассматривая украшения, но потом вспомнила, зачем выбежала из комнаты и по винтажной темной лестнице устремилась на первый этаж.

– О, милая Рой, куда же ты? – Мадам Шарли запыхалась от такой пробежки и остановилась перевести дух рядом с застывшей у входа в дом Рой.

– Они не… Всхм… Не могли… – Рой стояла, сминая платье в кулаках, и уже не сдерживала слезы. Мадам Шарли подошла к ней, села на колени и взяла за девочку руки.

– Милая моя, я понимаю, ты долго ждала этот особенный день… Никто не виноват, что им пришлось срочно уехать, я уверена, они так же сильно как и ты ждали этот чудесный, замечательный день… Прошу, пойдем к столу, примем завтрак и повеселимся, а когда они приедут, то, я уверена, они поздравят тебя как следует, о, моя дорогая Рой…

– М-гу… – Кивнула она, вытирая слезы рукавом.

* * *

День прошел на славу. Горничные обступали девочку, не отходили ни на шаг. Пришел даже близкий друг семьи: мсье Гордон, но, услышав новость об отъезде старших, лишь поздравил Рой и поспешил уехать. Друзей-ровесников у девочки не было. Он не ходила в школу, ее обучал нанятый репетитор.

– Скоро они вернутся и все будет хорошо. – Приговаривала мадам Шарли, укладывая Рой спать. – Ты уже взрослая, должна их понять и не злиться.

Но Рой злилась, хоть и не сильно.

Но через неделю перестала. Они не возвращались уже долгий срок, в сравнении со всеми выездами, поэтому Рой перестала злиться, а только лишь сидела у окна и ждала, каждый день одеваясь в роскошные наряды, чтобы при полном параде встретить маму с папой.

Но еще через неделю перестала. По дому шли разные слухи, и, казалось, сама мадам Шарли не знает, почему родителей Рой так долго нет. Писала кому-то письма, отправляла работников дома куда-то…

На шестнадцатый день отъезда отца и матери, Рой мирно спала в своей белоснежной постели. Тихая ночь, полная луна выглядывала из-под штор.

За дверью послышался какой-то шум, будто кто-то чем-то стучит. Потом раздались шаги. Рой проснулась и на цыпочках встала проверить, откуда шум.

В коридоре не было никого. Рой прошмыгнула в зал второго этажа, находящийся дальше по коридору, и снова в дальней части дома услышала тяжелые шаги. «Папа!» – тут же подумала она и побежала встречать долгожданных родителей.

Вбежав в зал, она почувствовала странный запах. Не обратив внимания на такую мелочь, Рой сделала шаг и своими белоснежными носочками встала во что-то липкое, густое и теплое. «Фу… Что это?..» – Она отошла и сняла носок, поднеся к окну на лунный свет.

И тихо пискнула, зажав рот рукой, разглядев бордовое пятно.

Рой тут же обернулась на место, где встала в кровь. И правда, пол крупного зала был почти полностью покрыт алой жидкостью.

На подоконнике стояла свеча. Рой взяла ее и зажгла отметкой Богини пламени. Пользоваться ей как следует она не умела. Да и знали о ней только два человека, включая ее саму: мадам Шарли заметила отметку при купании девочки, но никому ничего не сказала пообещав, что это будет их секретом.

Свеча не сильно улучшила ситуацию. Блики лужи крови играли с огнем, уходя глубже в противоположный коридор. Зажав нос рукой и пересилив отвращение, Рой ступила прямо в кровь, идя дальше, на источник шума.

Но наткнулась на кое-что другое.

Вернее, на кое-кого.

Мадам Шарли лежала на полу под широким столом. Ее глаза были открыты и устремлены в потолок, а рука прикрывала черное пятно на животе. Темное платье стало еще темнее.

По щекам Рой покатились слезы. Она вновь зажала рот, чтобы не издавать звуков, но ей этого не удалось: раскатистый всхлип больно ударил прямо в душу и сердце, пока она смотрела на тело женщины, единственной во всем мире, кто по-настоящему любил и заботился о ней.

Ноги подкосились, но руки потянулись к лицу мадам Шарли. Она уже испачкалась в алой жидкости, поэтому на щеках женщины остались темные следы.

Звуки шагов вернулись и стали приближаться. Но Рой было плевать: весь мир застыл вокруг нее и мадам Шарли, заменившей ей мать.

В комнату вошли. Она не видела кто, только размытые черные силуэты. Один из них приблизился и схватил девочку за руки и повел прочь, в темноту. Она брыкалась, кричала, но не потому, что ей было больно, а потому что они ее уводят от мадам Шарли.

– Милая, очнись, прошу тебя…

Запах грязи, пота и чего-то кислого резко ударил прямо в нос, проникая в мозг, заставляя его очнуться. Глаза слипались, но Рой пересилила себя и приоткрыла их.

Первое, что она увидела – это решетка. Второе – это жесткий металлический пол, на котором она сидела, оперевшись на стену. Третье – уродливую женщину слева от себя, все это время державшую ее лицо в руках. Та больше смахивала на скелет, нежели на человека. В свете единственной тусклой лампы где-то в глубине комнаты ее впадины под глазами казались черными пятнами, под бледной кожей выпирали кости. Губы белые, потрескавшиеся, еле шевелились, пока она говорила:

– Милая, пожалуйста, будь живой… очнись…

– Мгх… – Резкая головная боль пронзила Рой, и она взялась за лоб рукой, потирая глаза. Женщина рядом тихо ойкнула и прижала девочку к себе.

– Милая моя… Моя милая, дорогая Рой…

И тут она узнала этот голос.

– Мама?.. – Мозг медленно оценивал ситуацию. Осознание того, что эта уродливая женщина когда-то была ее матерью, сильно ужасало. Страх сковал тело, когда она вновь осмотрелась.

На вид это была очень тесная тюрьма. Рой была одета в бесформенное белое платье по колено, больше смахивающем на мешок. Девочка заметила странную вещь: она не ощущала той приятной тяжести густых волос на плечах. Дотронувшись рукой до того места, где раньше они росли, она негромко пискнула. «Мои волосы…» – вместо роскошных, густых, всегда приятно пахнущих волос, Рой нащупала прямое каре, по ощущениям больше похожее на грязную солому. Даже думать не хотелось о том, как она сейчас выглядит со стороны, хотя явно лучше, чем сидящая рядом мать.

– Что мы здесь делаем, мама?.. – Прохрипела Рой. В горле отдало желчью.

– Все будет хорошо, малышка… – Женщина не отвечала на вопросы, лишь вновь прижала голову девочки к себе. – Все будет хорошо…

Что-то подсказывало, что «хорошо» уже не будет. Никогда. Рой тихо плакала на груди матери, пока за ними кто-то не пришел.

Рослый мужчина с закрытым черной маской лицом. Он открыл клетку и грозным низким голосом приказал выходить. Рой хотела сопротивляться, остаться здесь, с мамой, и никуда не идти, но женщина быстро и беспрекословно исполнила приказ, потащив дочь за собой.

Их вели по темному коридору. Почти ничего не было видно, а единственный источник света – фонарь со свечой в руке мужчины в маске. Они плутали по коридорам, изредка проходя мимо белых дверей с номерами. За этими дверями доносились гулкие тихие крики.

– Мама, где мы?.. – Прошептала Рой.

– Тише, моя дорогая… – Шикнула женщина. – Все будет хорошо, помнишь? Ты веришь своей маме?

Длинный коридор привел к очередной белой двери, перед которой мужчина остановился.

– Идите туда. – Сказал он и открыл дверь. Рой и ее мать послушно вошли.

Яркий свет помещения ослепил Рой. Через несколько секунд она привыкла и разглядела полностью белую комнату, больше напоминающую небольшую лабораторию. Около стен шкафы с пробирками и бумагами, а посередине большое белоснежное кресло.

В лаборатории был всего один человек. Низкий пухлый мужчина в белом халате и в больших очках, похожий на ученого.

Он вздрогнул от неожиданности и выпалил мерзким чавкающим голосом:

– Наконец-то. Сажайте ее уже. – Он подошел к столу рядом с креслом и взял какой-то шприц в руки.

– Прошу, дайте я скажу ей кое-что… Напоследок… – Взмолилась мать, – Обещаю, не больше минуты.

– Не больше минуты. – Вздохнул толстяк.

Женщина села на колени перед Рой и взяла ее за руки.

– Ты не сказала нам с папой про отметку. Мы не злимся на тебя, ты ни в чем не виновата. Плохие люди узнали о твоей отметке и захотели тебя украсть. Сейчас тебе сделают укол. Не бойся, это всего лишь лекарство… Просто будь сильной, хорошо?.. – По ее щекам покатились слезы, а говорить стало сложнее. – И всегда помни: мы с папой тебя очень сильно любим. И мадам Шарли тоже тебя любит. С днем рождения, дочка…

– Минута прошла. Ведите девчонку сюда.

– Мама!

– Пока-пока, моя драгоценная, любимая Рой! – Она обняла девочку, прижимая к себе до боли впиваясь выпирающими костями.

– Мама, нет! Не уходи! – Рой вырывалась, царапалась в руках толстяка, который схватил ее и потащил к креслу. – Мама!!!

– Если ты сейчас же не успокоишься, то попрощаешься со своей мамочкой раньше времени! – пригрозил толстяк. Но Рой его не слышала, перед ее глазами стояла мать, держащая ее за руки.

Послышался скрежет. Хватка матери ослабла, а ее глаза закатились. На ее губах расплылась улыбка, прежде чем она упала замертво.

–МАМА, НЕТ!!! – Рой напрягла свои ладони, накаливая их огнем докрасна и влепила толстяку с мелким окровавленным кинжалом в руке пощечину, тут же оставив ожог, и подбежала к истекающей кровью матери. Ученый завизжал, схватившись за лицо руками.

Вбежал мужчина в черной маске и, оценив ситуацию, схватил Рой за обе руки, достал из-за пазухи шприц и тут же вколол ей в шею, из-за чего девочка быстро обмякла, не успев произнести ни звука.

– Что ты ей вколол?! – Завопил толстяк, потирая красную щеку, – Антимаг?! И сколько теперь ждать, пока он перестанет действовать?! – Хотя он тут же успокоился, – Ладно, она была неугомонная. Я думал, от шока смерти мамани она перестанет сопротивляться… Эх, можешь идти.

Мир провалился в черноту. Рой не помнила, как ее посадили на кресло, как ей вспороли спину в зоне отметки, как залили что-то теплое и чертовски болючее…

Но она помнила, как проснулась от криков.

Кто-то со всей силой кричал ей в ухо. Сначала Рой испугалась. Потом захотела ударить этого мерзавца как следует. Кто смеет нарушать ее сон?!

Спустя несколько секунд, мозг смог отреагировать на происходящее. Это были ее крики. А кричала от боли, пронзающей ее лопатки, голову да и в принципе все тело.

– Ее состояние нестабильно! У нее слишком частый пульс!!!

Рой лежала на спине и попыталась перевернуться, чтобы что-то жесткое и холодное перестало давить на место, где больнее всего. Но ее руки, ноги, туловище и шея были плотно привязаны жгутами. Напрягшись всем телом, она сделала то, что уже делала когда-то: накалила себя. Но не что-то конкретное, а всю поверхность кожи.

– Ее температура растет!!! – Крикнул кто-то в подтверждение того, что задумка работает.

Жгуты начали плавиться, лопаясь один за другим. Рой привстала и открыла глаза.

Она лежала на кушетке во все той же белой комнате. Вокруг нее бегали ученые и врачи в белых халатах, что-то обеспокоенно говоря друг другу. Их было не менее пяти, но времени считать не было.

Что-то в ощущениях мира изменилось. Как будто он стал более прозрачным и расплывчатым, а сама Рой была воздушной и легкой. Только боль в лопатках возвращала ее в эту реальность.

Что-то подсказало ей, что если она попробует поджечь всех этих ученых, то она…

– Мы не успели вколоть ей антимаг!!! – Завопил кто-то из них. Женщина или мужчина – без разницы, в этого человека тут же полетел огромный огненный шар.

Рой никогда не умела сотворять такое. Максимум, на что хватало ее магии – поджечь свечу или раскалить руки.

Взмахнув горизонтально вокруг себя, она создала огромный огненный поток, заставляя людей в белых халатах кричать и бежать прочь. Кто-то из них схватил со стола у стены шприц и с криком понесся к ней. Рой вскинула другую руку и хотела расплавить этому ублюдку кожу, но…

Мужчина тут же застыл, покрывшись толстым слоем льда, выпущенным мощным потоком из руки Рой.

Времени думать, что, во имя Богини, происходит, не было. Рой выпуталась из жгутов окончательно и, не обращая внимания на шумиху, кинулась прочь.

С ее белого одеяния капала кровь: это кровоточила спина. Каждый шаг отзывался глухой болью, не позволяя думать ни о чем другом. Мозг отчаянно пытался вспомнить, где находится выход, но тщетно: она была здесь только в камере и той злополучной комнате. Поэтому Рой приняла решение просто бежать.

На нее кинулись охранники: эти рослые мужчины в черных масках. Кто-то выпустил молнию, кто-то достал оружие, кто-то метнул водяные ножи. Но она была быстрее: вдохнув поглубже воздуха, Рой со всей силой выдохнула огнем, тут же заполонив им весь узкий коридор, откуда на нее бежали люди. И метнулась в другую сторону, не оставляя себе времени удивиться своей мощи.

За ней уже никто не гнался, и ей действительно повезло, что всего через пару коридоров, она настигла лестницу наверх.

Что произошло дальше осталось туманом в ее памяти. Она бежала, бежала прочь от этого ужасного места. Воспоминания о матери, мадам Шарли и доме нахлынули на нее, когда Рой была уже далеко оттуда. Оказалось, что подземелье находилось у подножия Колючих гор, скрытое от людских глаз снегом и густым лесом.

Она бежала прочь с осознанием того, что бежать-то ей некуда. Ее никто не ждет. Мадам Шарли мертва. Мама и, скорее всего, папа тоже. Жить в родном доме после всего пережитого было слишком больно, но вернуться туда нужно было.

Просто необходимо узнать, кто эти «плохие люди» и отомстить.