Времяточец: Исход

8. ЧЁРНЫЙ КОВЕН

Штаб Гестапо в Берлине был красивым зданием на Принцальбрехтштрассе. Выйдя из чёрного лимузина, Доктор увидел приятную улицу, усаженную деревьями, на которой не было ни одного человека. Никто не хотел даже проходить мимо штаба Гестапо без необходимости. Здание было оцеплено кордоном страха.

Идя рядом с ним и немного сзади, его безразличные спутники провели его мимо вооружённых эсэсовцев, стоявших на посту у двери, и повели вверх по лестнице. Они провели его в приёмную мимо ещё одного охранника, передали его сидевшей за столом суровой женщине в очках, и ушли, не сказав ни слова.

Женщина указала на ряд стульев у стены и вернулась к своим документам.

Доктор прекрасно знал, что будет дальше – ничего. Его будут держать тут, в итоге, возможно, несколько часов, будут игнорировать, не будут ничего ему объяснять, пока его совесть (несомненно, виновная) не расшатает его нервы. Доктору вообще-то не очень-то и хотелось спать, но раз уж больше заняться было нечем, то почему бы и нет? Откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза и очистил своё сознание...

В самый разгар спора с президентом Борусой и леди Флавией о наиболее подходящем оттенке розового для штор Капитолия он почувствовал, что его сердито хлопают по плечу. Открыв глаза, он увидел склонившуюся над ним женщину в очках.

– Герр Доктор, это неуместно и даже неслыханно – спать в приёмной рейхсфюрера СС.

– Я не спал, я задумался, – с большим достоинством сказал Доктор.

– Вы храпели, герр Доктор.

– Что же, неудивительно, – сказал Доктор, меняя тактику. – Если меня и дальше будут тут держать, я буду вынужден настаивать на том, чтобы из гостиницы привезли мою пижаму.

– Заключённые Рейха не настаивают.

– Но я ведь не заключённый, – спокойно сказал Доктор. – Я гость – почётный гость, прошу заметить – самого Фюрера. Я только что встречался с ним. Ему буден очень интересно узнать о том, как меня тут приняли... когда мы встретимся по его возвращении из Польши.

Женщина ушла за свой стол и подняла трубку внутреннего телефона. Переговорив с кем-то приглушённым голосом, она положила трубку и холодным тоном сказала:

– Рейхсфюрер примет вас сейчас.

Чувствуя, что выигрывает по очкам, Доктор прошёл в кабинет. Он был меньше и не такой показной, как другие кабинеты, в которых Доктор побывал в Берлине; простая комната с тёмной мебелью. Тяжёлые шторы перекрывали солнечный свет, создавая в комнате полумрак. Пещера, – подумал Доктор. Пещера для чудовища.

В дальнем конце кабинета человек в опрятной чёрной униформе работал со стопкой бумаг. В круге света от настольной лампы маленькие пухлые белые руки брали одну за другой бумаги из стопки слева, подписывали их, и перекладывали на стопку справа. Просто чиновник, погружённый в бумажную работу, – подумал Доктор. В бумажную работу, которая в конечном итоге оборвёт миллионы жизней. Перед столом было кресло.

Доктор сел в него, не дожидаясь приглашения.

Гиммлер продолжал подписывать бумаги. Когда была подписана последняя бумага, он нажал на столе кнопку звонка. Секретарша в очках зашла, взяла бумаги, и вышла.

Гиммлер поднял взгляд, и в его очках с тонкой дужкой блеснул свет. Тихим, почти застенчивым голосом он сказал:

– Мы должны прийти к взаимопониманию, герр Доктор. У меня есть определённые вопросы, вы дадите на них ответы.

Доктор промолчал, и Гиммлер продолжил:

– Быть может, мне стоит сказать вам, герр Доктор, что под этим зданием есть подвалы. Я никогда туда не хожу – звуки и вид страданий для меня слишком неприятны. Однако иногда я вынужден отправлять туда людей. Когда они возвращаются, то всегда рассказывают мне всё, что я хочу знать.

– Если вообще возвращаются, – сказал Доктор.

Гиммлер склонил голову.

– Увы, такое тоже не исключено, – он попытался изобразить улыбку. – Однако будем надеяться, что такие радикальные меры не понадобятся. Давайте начнём с того, что вы расскажете мне о вашем недавнем разговоре с рейхсмаршалом Герингом.

Аккуратно выбирая слова, Доктор сказал:

– Рейхсмаршал обеспокоен здоровьем Фюрера. Ему известно, как, я уверен, известно и вам, о некоторых неприятных эпизодах, вызванных напряжением и истощением, которым подвергся Фюрер.

– Фюрер – святой, – сказал Гиммлер без тени иронии. – Он думает только о Рейхе, никогда не щадит себя.

– Эта преданность имеет свои последствия, – сказал Доктор. – Однако, благодаря моим исследованиям, я стал лучше понимать суть этих проблем. Когда этим утром британский ультиматум привёл к подобному эпизоду, я смог помочь Фюреру взять себя в руки.

Гиммлер наклонился вперёд:

– Но они сказали, что это невозможно.

Доктор рискнул предположить:

– Кто? «Чёрный Ковен»?

Потрясённое лицо Гиммлера подтверждало догадку. Доктор решил попробовать ещё:

– Они сказали вам, что состояние Фюрера может лишь ухудшиться? Что однажды вам придётся его устранить? Стать на его место?

– Никогда! – Гиммлер вскочил на ноги. – Я бы никогда не стал даже думать об измене Фюреру.

Доктор понял, что это правда.

– Однако, – почти застенчиво сказал Гиммлер, – они сказали, что однажды может возникнуть необходимость освободить Фюрера от его непомерной ноши. Для него наступит время, когда он будет править как король, как император, а ежедневной рутиной будет заниматься кто-то другой.

– И этим человеком, разумеется, станете вы? – мягко сказал Доктор.

Гиммлер склонил голову.

– Он всегда будет нашим истинным лидером, нашим почитаемым, нашим обожаемым Фюрером.

Вот, значит, какой план. Гитлера изолируют в качестве не имеющего власти свадебного генерала, а в это время Гиммлер правит Рейхом, а «Чёрный Ковен» управляет Гиммлером. Он вдруг понял, что Гиммлер продолжает говорить.

– Герр Доктор, вы зашли слишком далеко, чтобы идти на попятную. Вы должны сказать мне, кто вы такой и откуда вам известны самые хранимые секреты Рейха.

Доктор попался. Ему нужно придумать ответ, который удовлетворит любопытство Гиммлера. О правде, разумеется, не может быть и речи. Он решил позаимствовать методы своих врагов-нацистов и рассказать очень большую ложь. Чтобы удовлетворить Гиммлера, она должна быть просто полоумной.

Доктор наклонился вперёд:

– Рейхсфюрер, можно задать вам вопрос... жизненно важный, даже космической важности?

– Продолжайте!

Низким, дрожащим голосом Доктор торжественно сказал:

– Рейхсканцлер! Вы верите в Высшие Силы?

– Да, – удивлённо ответил Гиммлер.

– Вы верите в Magnum Opus? – продолжал Доктор торжественным голосом. – Стремитесь ли вы найти Святой Грааль? Посвящены ли вы в Тайную Доктрину Золотой Зари? Верите ли вы в Космический Лёд? В Атлантиду, тайный дом Расы Господ?

Доктор рылся в памяти, пытаясь наскрести ещё какую-нибудь оккультную чушь, но сказанного оказалось достаточно. Дрожащим от волнения голосом Гиммлер сказал:

– Я верю во всё это, и не только! Уже столько лет моё отделение СС по изучению наследия трудится, разыскивая оккультные источники Арийства. Мы посылали экспедиции в Тибет, пытаясь обнаружить следы Тайных Повелителей... – Гиммлер понизил голос: – Вы тоже один из избранных, Доктор, один из носителей Тайного Знания?

Доктор скромно склонил голову:

– Да.

– Ну конечно! – возбуждённо сказал Гиммлер. – Вас послали Великие, чтобы присматривать за Фюрером. Чтобы помочь ему, вы были в Мюнхене, тайно, незримо действуя среди нас. И теперь, во время его наибольших испытаний, вы вернулись!

Доктор понял, что дальше разрабатывать легенду ему не нужно. Гиммлер с радостью сделает это сам.

– Доктор, вы должны приехать в Драхенсберг! – торжественно сказал Гиммлер.

– А, Драхенсберг! – с пониманием в голосе сказал Доктор, пытаясь сообразить, о чём говорит Гиммлер.

– Мой замок, – гордо сказал Гиммлер. – Мой Камелот СС. Там, в священной башне, доктор Кригслитер и его помощники из Чёрного Ковена трудятся над раскрытием тайных знаний Древних. Нам нужно посоветоваться с доктором Кригслитером и решить, что лучше для Рейха. Если, как вы говорите, Фюрер может быть полностью излечен, я с радостью изменю свои планы.

– Я бы с превеликим удовольствием, – спешно сказал Доктор. – Но, к сожалению, у меня есть прямой приказ Фюрера. Я должен оставаться в Берлине до его возвращения.

Гиммлер нахмурился. Как бы его не волновало состояние Гитлера, приказ Фюрера всё равно был священен.

Доктор встал:

– Мне нужно возвращаться к моим исследованиям. Если я должен найти ответы о состоянии Фюрера...

Гиммлер встал из-за стола и подошёл к Доктору.

– Конечно, конечно. Когда Фюрер вернётся из Польши, мы попросим у него разрешение на ваше посещение Драхенсберга.

С некоторым облегчением Доктор подумал, что Гиммлер, похоже, отказался от своих подозрений, во всяком случае, пока. Он даже провёл Доктора до двери. В приёмной секретарша встала из-за стола и свирепо посмотрела на Доктора.

– Вызвать охрану, герр рейхсфюрер?

Гиммлер удивлённо посмотрел на неё:

– Однозначно нет! Проследите за тем, чтобы герр Доктор получил всё, что ему нужно, – и он вернулся к себе в кабинет, видимо, подписывать какие-то бумаги.

Доктор сел на стул и закинул ногу на ногу.

– Машину до отеля «Адлон», пожалуйста, добрая женщина. И постарайтесь побыстрее, ладно? У меня дел полно.

На обратном пути в гостиницу Доктор думал о Кригслитере и его Чёрном Ковене. Неужто группа мошенников и шарлатанов, имевших влияние на Гиммлера за счёт игры на его суеверных страхах, склонили доверчивого Гитлера к другому решению и этим изменили ход истории? Это и всё, что произошло? Наверняка нет. Чтобы полностью сменить курс истории, воплотить в жизнь ложную временную линию, необходимо было умелое вмешательство широкого масштаба. Шайка жуликов с этим не справилась бы. Слишком многое до сих пор не имело объяснения. К примеру, нападение на него в Мюнхене. И это чувство знакомства, которое у него возникло уже при беглом взгляде на Кригслитера. А прежде всего, роль Времяточца.

Занятый этими размышлениями, Доктор даже не заметил, что уже доехал до отеля. Он прошёл к себе в номер и закричал:

– Эйс, ты где? Извини, что я так долго, меня отвлекли, причём дважды.

Затем он увидел на столе записку.