Возрождение клана

Глава 7

Я лежал в снегу и смотрел на затянутое тучами небо родного города. После нескольких попыток подняться, пришлось забить и расслабиться. Надо дать себе время привыкнуть к другому миру и времени года. Я вдруг поймал себя на мысли, что почему-то не радуюсь возвращению домой. Скорее, воспринимаю переход на Землю как вынужденную командировку. Теперь мой дом — в мире Синкретизма, там, где меня любят и ждут.

Пошатываясь, я двинулся через лес к зданию филфака. Как же повезло, что выбросило на том же самом месте, где мы провалились. Не хотелось бы ехать автостопом, через половину страны, если бы я открыл портал, к примеру, в Санкт-Петербурге.

К горлу подступила тошнота, и пришлось потереть лицом снегом, чтобы освежиться. И как же Крисан без особых неудобств путешествует по мирам? Я чувствую, будто постарел на двадцать лет.

Кое-как доковыляв до родимого факультета, я остановился за углом, раздумывая, что же делать дальше. Прозвенел звонок на перерыв, и я в который раз удивился несовпадению течения времени в разных мирах.

— Саша? Это ты? — передо мной стояла однокурсница, видимо, прогулявшая две пары.

Как же я нелепо спалился! Сейчас вызовет полицию, сообщит декану факультета, а там дойдет и до родителей…

— Извините, кажется, я ошиблась. Закурить не найдется?

Я помотал головой, опасаясь произнести хоть слово и выдать себя.

Девушка вздохнула и отошла с несчастным видом. Я же натянул шарф до самых глаз, как паранджу, и попытался вспомнить имя однокурсницы. Это была одна из сотни девушек, изучавших гуманитарные науки, с которой я едва ли перекинулся парой слов. Странно, что она вообще меня узнала. Наверное, не все девушки на филфаке воспринимали меня как подружку, с которой можно обсудить мужиков и болезненные критические дни. Я вздрогнул от этих воспоминаний. Сколько раз у меня рыдали на плече, жалуясь на грубость курсантов и физкультурников. Сколько сумок я передержал, пока однокурсницы бегали в туалет. Хорошо, хоть прокладки не стреляли, а вот обезболивающее — постоянно. Раз в пару месяцев со стипендии приходилось покупать пачку таблеток.

Как же все-таки зовут девушку? Чем черт не шутит, а вдруг симпатяжка захочет шагнуть в портал вместе со мной…

Через минуту я позабыл и про девушку, и про прокладки. Из обители благородных девиц выпорхнула стайка студенток — одни, чтобы выкурить сигаретку, другие — постоять за компанию со стаканом кофе. А потом, ковыляя на каблуках, из здания вышла Таня и встала чуть поодаль от подруг.

Я подошел чуть ближе, не зная, чего от нее ожидать. Заплачет, влепит пощечину или убежит? Я снова подумал, что одногруппница выглядит неестественно, как будто одежда ей мала или будто вот-вот свалится, не удержавшись на каблуках. Приглядевшись, я не удержался от смеха: видимо, Танюшка совсем отстала от моды в мире Синкретизма. На голые ноги он надела розовые шорты и полусапожки на шпильках, а на плечи накинула норковую шубку. Завершала ансамбль соломенная шляпа. И почему никто из студенток не просветил старосту по поводу ее внешнего вида?

Постояв пару минут, Татьяна двинулась в сторону филфака, нелепо выворачивая ноги. Я понял, что медлить нельзя, и бросился к подруге. Надо взять ее в охапку и унести подальше от любопытных взглядов.

Девушка обернулась и, увидев меня, с визгом бросилась на шею. Я, наверное, совсем ослабел от перехода между мирами, потому что не удержал ее и шлепнулся прямо в снег.

Конечно же, мои ладони нежданно-негаданно оказались на ее груди. Надо бы разрядить обстановку.

— Привет, Танюш, а где твое фирменное: она не отрывается?

— Это ты о чем? Аль, я так рада, я знала, что ты придешь за мной! Ждала тебя каждый день и даже ходила на занятия, рискуя всем.

Я встал, помогая подняться девушке и поправляя шарф. Нельзя валяться в снегу, на нас и так смотрят любопытные студенты, да и Таню заморожу.

— Почему ты так вырядилась? Назло маме отморожу уши?

— Да, ужасно неудобная одежда, — согласилась девушка. — Где корсет? Чем вообще у вас поддерживают грудь?

— Бюстгалтером, — автоматически ответил я. — Да что ты несешь? Головушкой ударилась, когда я тебя выбросил в наш мир? Можно я извинюсь чуть позже, когда мы найдем спокойное место для разговоров?

— Насчет спокойного места поддерживаю. Надо бежать отсюда. Кажется, тебя узнали, и добросовестные студентки вот-вот вызовут полицию. Только я — не Таня.

— Ты точно ударилась головой…

— Я — Ульрика, и пусть тебя не смущает моя внешность.

Разговаривать времени не было, я потянул девушку за собой.

— А теперь — побежали!

В ту же секунду от стаи отделилась пара девушек, с которыми я общался чаще всего.

— Саша! Саша! Стойте!

— Быстрее! — мы бросились через дорогу, не обращая внимания на красный свет.

Девицы остановились, размахивая руками. Они не прекращали орать, как ненормальные. Еще бы: увидели Александра, воскресшего из мертвых. Дождавшись зеленого, филологини, как охотничьи собаки, бросились в погоню.

Машины резко тормозили и сигналили нам. Если бы в моем мире властвовал Синкретизм, нам бы давно намял бока «пресс» или подрезало сухожилия причудливое эльфийское рукоделие.

Все же, пусть и под градом проклятий и отборного мата, мы перебежали дорогу и на минуту остановились. Девушка сбросила с себя сапоги, оставшись в шерстяных носках.

— Не волнуйся, я привыкла к холоду и влажности в подземельях. А теперь бежим!

Я мысленно поблагодарил Эрика и мастера Бо, которые нещадно меня гоняли в последнее время. Филологицы, не слишком физически подготовленные, быстро отстали. Мы же с девушкой, как бы они себя ни называла, запрыгнули в первый попавшийся троллейбус.

— У тебя есть проездной или деньги?

Одногруппница кивнула и дважды приложила карточку к турникету. Затем уселась на свободное место, чтобы натянуть свои «лошадиные» полусапожки.

— И как Танна их носила? Героическая женщина…

Я молчал, потому что уже стало неважно, кто сидит рядом: Таня или Ульрика. Мы ехали по моему району. Еще пара остановок — и родной дом, родители и смешная чихуашка.

— Нам надо выходить на следующей.

— Зачем? Квартира Танны находится на остановке Маяковская, это гораздо дальше. Примерно двадцать минут езды.

— А ты неплохо освоилась и выучила топографию города, — я почему-то разозлился. — Мы выйдем на следующей остановке, потому что я там живу с родителями. Интересно, как они пережили мое исчезновение? Наверное, считают погибшим или похищенным.

— Они считают, что на вас с Танной в лесу напал маньяк и держал в плену несколько месяцев, — Ульрика крепко сжала мою руку. — Тане удалось сбежать, а твоя судьба неизвестна. Я понимаю твои чувства. И искренне жалею твоих родителей. Но пойми: жизнь Тани в опасности. Если ты сейчас войдешь в родной дом, то уже не сможешь ей помочь. Забудешь и ее, и меня, и мир Синкретизма. На первый план выйдет твоя жизнь в этом мире.

— Да, та жизнь, которую она у меня украла, — я снова ощутил гнев и возмущение поступком Тани.

— И все же никто не заслуживает смерти.

Я отвернулся, глядя на проплывавшие в окне родные места. К горлу подкатил комок. Бедные, бедные мои родители, они не заслужили такую тяжелую участь.

— Спаси Танну, умоляю. Верни нас обеих в мир Синкретизма, — прошептала Ульрика. — А затем прими решение — с кем ты и где твой дом.

Я притянул девушку к себе и поцеловал в щеку — на удивление теплую.

— Кто же ты на самом деле — Таня или Ульрика? Ладно, разберемся по ходу дела.

Дома девушка расторопно вскипятила чайник, нарезала хлеб и подогрела в микроволновке котлеты.

— Быстро же ты научилась управляться с земной техникой, — похвалил я подругу.

— Соседка проинструктировала, — улыбнулась Ульрика. — Даша со мной возится, как с ребенком. В первый день, когда шагнула в портал, я даже боялась переходить дорогу и плакала при виде машин. Сегодня она ночует у своего парня, так что мы можем спокойно поговорить. А вот завтра придется убираться с насиженного места — из другого города приедут родители Тани.

— Знаю, знаю, она не местная, поэтому и снимает квартиру. И все же до сих пор не могу поверить, что ты Ульрика.

— Отвернись, а лучше выйди — попросила девушка. — Это малоаппетитное зрелище и довольно болезненное, но по-другому ты не поверишь.

Я послушно ушел в другую комнату.

— Аль, идем ужинать, — позвала меня… да, это действительно была Ульрика.

Но теперь троглодитша выглядела измученной и помятой.

— Тяжело дается смена личины, — пожаловалась девушка.

Я укусил бутерброд с котлетой. Как же соскучился по простой земной еде! По «Купеческим» котлетам и «Бородинскому» хлебу!

— И как это все возможно? Что за секретная троглодитская техника?

— Ешь, пока я буду рассказывать, — Ульрика, как заботливая мамочка, подложила мне еще одну котлету. Самая хозяйственная девушка в моем гареме! — В нашем клане существует обычай обмена подарками между лучшими подругами. Это значит, у девушек такая тесная связь, что они могут чувствовать друг друга на расстоянии и даже менять внешность и голос. На самом деле бесполезное умение, но традиция есть традиция. Раньше считалось, что подобное возможно только между двумя молодыми троглодитшами, но не с представителем другой расы. Думаю, в нашем с Таней случае сыграло роль то, что мы многое пережили вместе. И то, что нам нравится один мужчина. Вот, смотри, костяной гребень — подарок Танны, который всегда со мной. Я же вручила ей почти такой же, но украшенный топазом. Ты знал, что нравишься Тане?

Я покраснел и перевел разговор на другое:

— Ладно, это круто, что тебе удалось выжить в нашем мире и даже остаться на свободе. И все же ты выросла в другом мире, в другой культуре. Можно подделать внешность, но сложно кардинально изменить поведение.

— А я и не смогла, — ответила Ульрика. — Боязнь машин и неправильный выбор одежды — это еще не все промашки. Впрочем, твои соотечественники списывают странности в моем поведении на психологическую травму. Они всерьез думают, что ты и Танна побывали в плену у маньяка. Меня уже дважды допрашивали ваши королевские дознаватели.

— Наверное, ты имела в виду следователей из полиции.

— И все же родителей я вряд ли смогу обмануть, так что ты появился как раз вовремя. Надо вызволять Танну и возвращаться домой. Понимаешь, твой портал унес ее куда-то в другое место. Наверное, Таня так ненавидела ваш мир, что он отверг ее, — Ульрика вымыла тарелки и улыбнулась сквозь слезы. — И все же за что полюбила Землю, так это за комфорт. Не поверишь, я теперь обожаю мыть посуду!

Я вспомнил «картофельные бои» в Школе синкретизма:

— Мне тоже надо столько тебе рассказать, но сначала давай переберемся на кровать и решим, что нам делать.

Ульрика без стеснения переоделась в короткие шорты и спортивный топ. Я отметил, что ей эта одежда очень идет, хоть и велика в груди. Теперь мой черед, хоть и не захватил домашних шмоток, но зато могу снять тяжелый свитер и спортивные штаны.

Как в старые-добрые времена мы улеглись в обнимку. Уля прижалась ко мне всем телом и задала неожиданный вопрос:

— Помнишь нашу первую встречу? Я ведь тогда показалась тебе некрасивой?

Я задумался. А ведь и правда, внешность Ульрики настолько необычная, что даже отталкивала меня. Но когда я немного привык к троглодитам, то понял, что принцесса — настоящая красавица.

Вместо ответа я провел пальцами по телу девушки: по бедру, животу, чуть сжал грудь. Погладил белокурые волосы, поцеловал в лоб.

И, наконец, решился спросить:

— Скажи правду… И не бойся меня обидеть или разочаровать. Вы стали близки с Таней во всех смыслах? И поэтому ты можешь принимать ее личину?

Ульрика опустила глаза:

— Да, у нас было несколько раз… Но пойми, физическая близость — это ничто. Важно, что ты очень нравишься нам обеим.

— И как это у вас проходило? — я не удержался и полюбопытствовал.

Глаза Ульрики заблестели, девушка растянулась на кровати и захихикала:

— Ты ведь помнишь, что комнаты студентов роскошно обставлены? Возможно, нас ждет недолгая жизнь, поэтому условия полны комфорта. К нашим услугам еда, напитки, книги, одежда и… некоторые приспособления для интимной жизни.

— Искусственные члены?!

— Деревянные фаллосы с нефритовым ограничителем, которые мы с Танной опробовали друг на друге. Школа магии делает все возможное для комфорта своих учеников!

— Фраза из рекламного буклета, — проворчал я. — Нет бы меня позвать, с живым оно как-то лучше. Наверное.

Ульрика захихикала и отвернулась. Я приподнял ей топ, легонько укусил зеленый сосок и залез рукой в трусики. За что тут же получил пощечину. Не больно, но обидно!

— Сначала прими в гарем, а потом делай, что хочешь, — усмехнулась троглодитша.

Я потер щеку:

— Еще бы жениться заставила. Эх, четыре жены — это сила! И все же… Может, лучше остаться холостым?