Возрождение клана

Глава 13

На следующее утро Эрик устроил плач Ярославны:

— Оболтусы! Лоботрясы! Молокососы! И чему я могу вас научить? Какие боевые заклинания, когда большинство толком не понимает, как работает синкретизм? Изольда требует, чтоб я натаскал вас для Потешных игрищ, но это нереально. Сейчас вы должны учить древний язык и историю синкретизма, экспериментировать с ощущениями, посещать места силы и учиться брать энергию для колдовства. Медитировать, в конце концов? Так, почему половина группы отрубилась вчера в пещере? Вы опять явились с похмелья и решили отоспаться на занятиях?

Ульрика подняла руку:

— В пещерах не хватало кислорода, а еще мы заметили странные испарения.

— Уж не троглодитше жаловаться на воздух в подземельях, — усмехнулся Эрик. — А теперь кругом марш и бегом вокруг Школы двадцать кругов. Гонять вас надо, бездельников. Может, через пот раскроете в себе способности, раз на медитациях дрыхните.

Я вздохнул: и здесь мне не отвязаться от ненавистных пробежек.

— Нет, это ненормально — столько часов боевой магии для недоумков, — продолжал возмущаться препод. — Я сейчас же пожалуюсь Изольде. Пусть вас хоть чему-то научат, прежде чем подпускать к боевым заклинаниям. И не вздумайте отлынивать! Приду, и лично измерю пульс у каждого.

Раам издевательски усмехнулся, и, как только Эрик отвернулся, вразвалочку двинулся вокруг здания. Наверное, наглый эльф способен управлять своим телом, и запросто наколдует пот и учащенный пульс перед возвращением препода. Чуть отойдя от Школы, Раам улегся в травку и задремал.

— Зря он нарывается, — сказала Ариста. — Тренированное тело — лучший проводник для синкретизма. Бег помогает расслабиться и острее прочувствовать наложение и соединение предметов и силы.

— И откуда ты столько всего знаешь? — удивилась Таня.

— Моему клану доступны многие знания о природе синкретизма, — пожала плечами наяда. — Предлагаю прибавить скорость, а то мы не успеем выполнить задание.

Ариста вырвалась вперед, но не все в нашей группе обладают такой прытью. Я оглянулся и увидел, что Ульрика отстала, а к ней подбежала Серпентина. Что саламандре надо от моей подруги? Я замедлил шаг и прислушался, радуясь, что мир Синкретизма наградил меня не только способностями к магии, но и обострившимися слухом, зрением и обонянием. Впрочем, я давно понял: это не случайно. Без апргейда пяти чувств не постичь магию, замешанную на ощущениях и эмоциях.

Я немного притормозил, сделав вид, что уже устал. И прислушался к разговору.

— Мне стыдно за Эрика, — сказала Серпентина. — Он уже не первый раз походя унижает представителей других рас. Аристе тоже от него доставалось…

— Слабые кланы часто унижают словом и делом. Я уже привыкла, но мне приятно, что тебе не все равно, — улыбнулась Ульрика.

— Эрик — расист, и боюсь, что он будет вставлять нам палки в колеса. Нам — не людям, — вздохнула Серпентина. — Думаю, надо объединиться против этого солдафона. Наяда, троглодитша и саламандра — это сила. Сила трех.

— Хорошая идея, но мне бы хотелось узнать тебя поближе.

— Увидимся в ближайшее время, — саламандра рванул вперед, догоняя Аристу.

Я даже закашлялся от негодования. Вот ведь лицемерка! Стоит ли племяннице Изольды опасаться какого-то преподавателя? Даже такого титулованного, как Эрик. Но Уля — молоток! Самое время втереться в доверие к Серпентине и узнать о ее способности открывать портал на Землю. А еще лучше подослать к ним Танюху, которая разговорит кого угодно.

Видимо, я все же научился бегать, потому что к приходу Эрика не только пробежал все двадцать кругов, но и успел отдышаться. Солдафон явился к нам в приподнятом настроении, которое не испортил даже увесистый мешок на спине:

— Лентяи, у меня для вас прекрасная новость! Изольда вняла моим молитвам и сократила часы боевой магии. Теперь я буду лицезреть ваши унылые рожи гораздо реже. А то после каждого занятия у меня такое настроение, что хочется напиться в кабаке и полапать эльфиек за сиськи.

— Наш дорогой друг лукавит. Думаю, ему не нужен повод, чтоб прибухнуть в таверне и упасть мордой в эльфийские сиськи, — шепнул подошедший Раам. — Ты согласен, что у эльфиек лучшие формы в Грандфанте?

— Ты же сам пускал слюни на Таньку и Миру, так что человеческие женщины не уступают эльфийкам в размере и упругости.

— Что за разговорчики? — рявкнул Эрик. — В ваших пустых головах появились вопросы о боевой магии? Кажется, до моего уха долетело слово «сиськи». Одногруппниц обсуждаете или продажных девок? Расскажите, пусть все слышат.

Я решил не злить Эрика зря. В перепалках только время уходит, которое мы могли бы потратить на обучение.

— Уважаемый преподаватель, конечно, нет. Мы говорили о мисках. О мисках, травах, грубом холсте и прочих предметах, помогающих колдовать. Смысл синкретизма в том, чтобы наложить личную силу на ощущение от вещи? Или на звук, слово, запах? Верно?

— Это упрощенное понимание, но в целом — да, — кивнул Эрик. — Одна из граней синкретизма — работа с предметами, возбуждающими органы чувств. Думаете, для чего я вам целый мешок с хламом приволок?

— А в бою или на аттестации нам такой же мешок понадобится для создания заклинаний?

— Аль, не тупи, Когда на мутанта охотился, тоже собирал мешок с вещами? — закатил глаза препод. — Но в целом вопрос по делу. Конечно, когда вы отправитесь на боевые задания, Школа снабдит вас артефактами. Или не снабдит и будете полагаться на свои силы и знания. Отличайте артефакт, обладающий магией, от обычного предмета для заклинания. В последнем случае вы один или несколько раз взаимодействуете с вещью и «запоминаете» ощущения от нее, которыми потом воспользуетесь при необходимости. Все ясно?

Одногруппники переглянулись. Ничего им не ясно. Эрик — солдафон, а не педагог.

— Например, скоро мы будем изучать заклинание «шелковый путь», которое нравится всем студентам, особенно девушкам. Оно относится к магии воздуха и способно отправить в полет целый вражеский отряд. Для создания заклинания вы будете прикасаться к шелку и перемещать по воздуху предметы. Но позже отрез шелка вам не понадобится — лишь воспоминание о нем. А теперь разбирайте учебные предметы. Потрогайте их, рассмотрите, даже понюхайте. Затем нас ждет тренировка в магическом метании сюрикена и счастливое расставание до завтра. Но не расслабляйтесь: после обеда пойдете на лекцию по древнему языку.

Я выудил из кучи-малы кусок шерсти, треснутое зеркало и гладкий камень неизвестного происхождения. Подержал в руках, прислушиваясь к ощущениям. Да это обычный хлам, место которому на помойке. Может, нужно прибавить еще и вкус? Тогда на меня снизойдет божественное озарение? Или на худой конец прилив сил и желания колдовать. Я подошел к кусту шиповника, росшему рядом со Школой, оторвал пару ягод и положил в рот. Кислятина!

Ничего не произошло. Синкретист из меня так себе. Неужели я ничего не могу без помощи алфавитов?

— Сюрикен — одно из основных видов оружия для мага, — наставлял нас Эрик. — Вы должны научиться метать звездочки и иглы, заряженные синкретизмом. Тренируйтесь, это не так уж сложно, а преимуществ — масса. Сейчас сами все увидите. Главное, расслабьте тело и думайте о предмете, который только что постигли.

Студенты покорно разобрали металлические звездочки и иглы, но видно было, что никто не горит желанием изучать японское боевое искусство. Мы метали сюрикены в деревья, но пару раз попали друг в друга. Жалкое получилось зрелище.

— Напрягитесь! Ваши навыки сейчас мало что значат! — орал Эрик. — Высвободите силу! Вспомните Аристу, которая и меч не могла удержать в руках, а потом раскидала двух парней. И юбка ей не помешала…

Таня самая первая справилась с заданием. Ее звездочка обрела немыслимую скорость и врезалась в дерево, росшее в двадцати метрах от тренировочной площадки. И это при средней дальности броска в семь-восемь метров!

— Молодец! — похвалил ее Эрик. — Вижу, что стараешься наверстать упущенное. А я-то думал, что ты способна только задницей крутить, отвлекая преподавателя.

Танюха покраснела. Наверное, вспомнила свое неудавшееся соблазнение Эрика в конюшне. Хорошая она все-таки. Всегда помогала и заступалась за меня. Я же сегодня принципиально отказался от магии слова. Не на одних алфавитах держится синкретизм.

А мой сюрикен взбесился. Он несколько раз менял облик: становился каменным, зеркальным и даже будто созданным из воды. Не знаю, насколько это поможет в бою, но я старался.

Наконец, звездочка вернулась к прежнему виду, и теперь я смог управлять ею. Мои броски становились точнее, сильнее и дальше.

А потом сюрикен срубил куст бузины. Еще раз. Металлическая звездочка уничтожила деревце, которое и топором не с первого раза разрубишь.

Эрик посмотрел на меня с искренним удивлением, а Раам охнул:

— Вот это силища, господин синкретист!

К концу занятия все более или менее овладели японским боевым искусством сюрикендзюцу, а Эрик пообещал, что завтра мы продолжим тренировки.

Впервые с начала занятий он выглядел удовлетворенным работой нашей группы. Лед тронулся.

После тренировки я проголодался так, что заглотил тарелку сырного супа, десять тефтелей, несколько порций желе и два стакана морковного сока. Раам, теперь сидевший с нами за одним столом, не уступал мне по уровню аппетита, но в основном налегал на мясо. А Таня и Ульрика вяло ковыряли шпинат:

— Девчонки, вы на диету сели? Готовитесь к приему в мой гарем? — подколол я подруг.

— Кому ты нужен! Если уж вступать в гарем, то к влиятельному магу, а не к недоделанному синкретисту, — закатила глаза Танюха. — А если серьезно, я устала с непривычки, поэтому и аппетита нет.

— То ли еще будет, — вставил эльф. — Я б на вашем месте не Игрищ опасался, а первого серьезного задания от Школы.

Ульрика же тихонько вздохнула, ничего не ответив. И тут уж я всполошился:

— Солнышко, ты не заболела? Сегодня все удачно повернулось с Серпентиной — она сама с тобой заговорила. Надеюсь, ты добьешься ее доверия, и вы подружитесь.

— Я постараюсь, — тихо ответила троглодитша. — Сделаю все, что могу. И не волнуйся, я не больна.

— Так в чем проблема? На тренировке с сюрикенами ты была в числе лучших, — вспомнил я.

— В том-то и дело! — выдохнула Ульрика. — А научил меня метать звездочки друг семьи и всего клана троглодитов — мастер Бо. Но я даже не знаю, пережил ли он мятеж. Или стал одной из жертв клановых распрей и разборок синкретистов и астов.

Я хлопнул себя по лбу. Конечно, мастер Бо — один из немногих близких к принцессе людей в Грандфанте. Мне говорили, что троглодиты вообще редко заводят друзей из нашей расы. Конечно, он для нее кто-то вроде дядюшки или крестного. Да и мы с Таней обязаны мастеру Бо… А ведь я так и не вернул долг. И даже не знаю, что он от меня хотел.

— А чего тянуть? Давайте сразу после лекции навестим мастера Бо. Танюх, если устала, ложись спать. Мы вдвоем съездим.

Ульрика выпрямилась на стуле, и ее глаза заблестели. Наверное, обрадовалась возможности оказаться со мной наедине.

Но Таня возразила:

— Ничего, еще успею отоспаться. Я с вами, ведь мастер Бо — и мой учитель тоже.

На лекции о древнем языке меня ожидал приятный сюрприз в виде полюбившегося старичка Оглая, которого я окрестил Хоттабычем.

Преподаватель явился как всегда с опозданием, одетый в восточный халат и сафьяновые тапочки. Голову его украшала фиолетовая чалма с алмазом.

— Приветствую милейших студентов и могучих синкретистов! — Оглай сложил руки на груди и отвесил поклон. — Вас стало поменьше. Наверное, некоторые передохли в мятеже. Пусть их души воспарят в обитель древних богов! Синкретизм должен принадлежать лишь сильным кланам.

После такого вступления моя симпатия к преподавателю резко поубавилась.

— Помните, что слово — главное оружие нашей науки! Столп, на котором держится божественный синкретизм, — высокопарно сказал Оглай. — Но в то же время слово — это инструмент, с помощью которого вы высвобождаете личную силу и силу одной из стихий — Огня, Воды, Воздуха и Земли. Да, да, это инструмент, который всегда при вас. Интересно, что у каждого синкретиста есть свои личные слова. Те, которые отзываются в его сердце и дают силу изменять реальность. Но почти для всех магов имеет смысл выучить древний язык. Мы начнем с алфавита и закончим некоторыми корнями. Повторяю, слушайте свое сердце! И выбирайте, не упустите волшебные слова.

— Какой же он болтун, — прошипела Таня.

К счастью, старичок был глуховат и не расслышал ее высказывания.

Он чертил в воздухе буквы. И когда я увидел, какие, стало не до смеха.

Аз, буки, веди, глагол!

Древним языком мира Синкретизма и его оружием была кириллица. Что произошло? И почему боевое искусство — азиатское, одежда напоминает европейскую, а язык — современный русский? Я оглянулся на Таню, сидевшую с отрешенным видом. От нее ответов ждать не приходится, хотя одногруппница знает об этом мире куда больше, чем я.

Брусок передо мной методично записывал лекцию, даже напрягаться не приходилось. И я в очередной раз задумался о том, что связывает наши миры? Общее прошлое? Может, как в известном фантастическом романе наш мир — черновик мира Синкретизма.

— Запомните несколько древних корней: — хлад, — град, — сред, — врат, — сказал лектор. — Чувствуете их силу? Сейчас ваши приборы для записи завибрируют. Не волнуйтесь, это лишь…

А потом запахло паленым. Наяда и саламандра, сидевшие рядом, синхронно вскрикнули. На столе перед Серпентиной образовалась дыра:

— Простите! Я не хотела, — саламандра была готова расплакаться.

— Не волнуйся, девочка! Подумаешь, чуть нас не подожгла, зато все наглядно увидели, как работают слова. Ты не виновата, просто один из корней отозвался в твоем сердце. Предполагаю, что — хлад, — проворковал старичок, гладя саламандру по красным кудрям.

Они выглядели, как добрый дедушка с внучкой-шалуньей.

— Не плачь о столе. Сейчас я спущусь к кастелянше, и его заменят, — заверил преподаватель. — Мы же откроем окно и закончим лекцию. Ты бы о другом поплакала. Если не разовьешь силы других стихий, огонь спалит тебя дотла.

Я вдруг вспомнил, как на паре Изольды, задумавшись, сотворил файербол. Жаль, что так и не смог повторить это волшебство. Теперь я понял, какие проблемы у природных магов — саламандр, эльфов, наяд, гномов. Их узкий профиль. Настоящий синкретист должен быть разносторонним и владеть силами четырех стихий. Для этого Альмира и отправила меня постигать земную магию в пекарню. Ограниченность магии — это приговор не только в профессиональном плане, но и для самого существования. Однажды стихия, которая имеет слишком большую силу, убьет своего владельца. Но когда это случится, не знал никто. И саламандра еще может прокачать другие стихии, спасая свою жизнь.

Хорошо, что Оглай освободил нас пораньше — успеем вернуться из Нижнего города до темноты. В дилижансе девушки повеселели, обсуждая сегодняшнюю лекцию и происшествие с саламандрой.

— Я хочу тоже войти в ваш круг и раскрутить Серпентину на откровенность, — сообщила Таня.

— Это будет сложно. Кажется, огненная красотка недолюбливают вашу расу, — покачала головой Ульрика.

— А мы что-нибудь придумаем, чтобы ее завлечь. Может, организовать девичник в моей спальне? — задумалась Ульрика.

Я тут же возмутился:

— Девичник и без меня? Это нечестно. Придется воскресить милашку Алию. Ладно, хватит хихикать. Нам пора выходить.

Когда мы прибыли в Нижний город, настроение у всех сразу испортилось. И не только потому, что многие дома были разрушены, а оборванные детишки просили милостыню. Не скоро еще Грандфант вылечится от последствий мятежа… Меня мучало предчувствие чего-то плохого, близкой беды.

И не зря. Мы подошли к симпатичному дому мастера Бо, похожему на пагоду. К счастью, он не был разрушен, но разбитые окна и распахнутая дверь дали понять: хозяин исчез.

Но куда мог пропасть мастер Бо? Укрылся у родных, погиб или же… вернулся в наш мир?