Возрождение клана

Глава 32

И почему синкретисты не летают, как птицы? Говорят, что когда-то могли, а потом почему-то утратили навык. Я за секунду прикинул расстояние между нами и понял, что даже полет меня не спасет. Оставался один шанс, полшанса, четверть шанса.

— Серпентина! — рявкнул я. — Я знаю, что значит твое имя, сучка. Змея! Слышишь? Ты обязана подчиниться. Бросай кинжал на землю!

Саламандра медленно повернулась ко мне, по уголку ее рта стекала слюна, а глаза выглядели совершенно безумными. Девушка выпустила из рук кинжал и дернулась. Я уж испугался, что Серпентина сейчас ляжет на пол и раздвинет передо мной ноги.

Но она сидела неподвижно, будто загипнотизированная. Я подлетел и рывком сбросил саламандру с Тани. Сколько она будет подчиняться? Может, через минуту бросится на меня с кинжалом. Я отшвырнул оружие, едва не попав по дурости в Танриель.

И тут очухался Оглай и с ревом двинулся на меня. Вот это регенерация! Зря я недооценивал Хоттабыча.

Теперь, когда прошел первый шок, мне стало по-настоящему страшно. С одной стороны — сдвинувшаяся саламандра, с другой — не убиваемый маг Оглай, с третьей — раненая Танюха, которая без помощи вот-вот отправится в лучший мир.

А потом я почувствовал легкое колебание ветра и услышал тихие шаги. В следующую секунду в Оглая вонзились два ножа.

— Это он сделал?! — крикнул Крисан, указывая на Танюху.

— Нет, саламандра.

— Господи, вот это каша, — поморщился маг, оглядывая помещение. Затем оглянулся на Серпентину — Твое счастье, огненная девка, что мы из одного клана, и я не могу тебя убить. Зато личико подправлю…

Пока Крис избивал саламандру, я осмотрел Танюху. Она еле дышала. Но, когда я наклонился, открыла глаза и прошептала:

— Хорошо, хоть лекции по Гофману не прогулял. Помнишь, что Серпентина — змея.

— Господи, Танюшка, это не твоя война, — горько сказал я. — Почему?

— Я сама так решила, — слабо улыбнулась Таня. — Ради тебя.

И тогда я вдруг понял, что потерять ее для меня страшнее, чем Танриель, Ульрику и Альмиру вместе взятых.

— Крис! Да хватит уже!

Маг тут же пришел в себя и, в последний раз пнув саламандру, подошел к Тане. Бережно взял девушку на руки. Выдохнул:

— Прости, друг. Я не могу спасти всех, только ее. Индира где-то рядом. Найди ее, и твоим девушкам окажут помощь.

— Иди и береги Таньку, — коротко сказал я.

Обошел девушек, пощупал пульс… Все живы, но без сознания. Затем освободил Танриель и этой же веревкой связал саламандру. Сердце сжалось, когда вспомнил наши совместные учения, шутки и тот поцелуй в озере.

Нельзя Серпентину мазать одной черной краской. Она мечтала о пришествии новых богов и все поставила на карту — положение в обществе, привязанность Изольды, дружбу и даже собственную жизнь.

Моя рука потянулась за ошейником, чтобы саламандра оказалась на месте Танриель. Но тут же опустилась. Ничего, полежит связанной — не убежит.

На всякий случай я взял с собой меч Медуз. Мало ли от кого придется отбиваться в этих катакомбах. Только где искать Индиру и ее приспешников? Тут скорее сам заплутаешь, поэтому надо как-то пометить дорогу назад. Я прислушался к себе и с сожалением отметил, что магия пока не вернулась. Как там говорил Оглай про нестандартное использование артефактов? Может, это и кощунство, но я начертил мечом рядом с дверью, где остались девушки, букву А.

С моим географическим кретинизмом я и в родном универе плутал, а тут целый подземный город! К географическому кретинизму добавляется и хроническое невезение, так что я могу полдня тут шататься.

Но выбора особо не было, и я двинулся куда глаза глядят, периодически оглядываясь и прислушиваясь.

— Дружище, притормози. В левом коридоре, отделанном кирпичом, кто-то есть, — подсказал двойник.

И действительно, целая группа людей или… существ. Я подкрался за угол, стараясь производить как можно меньше шума.

— Не прячься. Аль, ты топаешь, как слон, — услышал я знакомый звонкий голос.

Слишком звонкий для своей дородной обладательницы.

Я вышел на свет, прикрывая глаза руками. Да, место встречи изменить нельзя. Кирилл, Тим, Лила, мастер Бо и еще несколько человек с чумазыми лицами. Растрепанная блондинка с толстой косой, немного похожая на тестомеску, старик, очевидно справивший столетие, статный мужик с голым торсом и анорексичного вида девица.

— Да ты не тушуйся, — улыбнулся мастер Бо. — Не признал наших спутников? А еще филолог! Да это же Макошь, Велес, Сварог и Леля. Или ты еще и славянскую мифологию прогулял?

— Если это боги, то почему такие чумазые? — брякнул я.

— Забей, — отмахнулась Лила. — Это ментальная грязь, налипшая, потому что про них забыли.

— Вы сейчас издеваетесь? — закипел я. — Какие к черту славянские боги в мире Синкретизма, в мире меча и магии?

— Ничуть, — усмехнулся Кир. — В этом мире наложения разных реальностей возможно все. Это ты еще с Локи не познакомился. А теперь отдай меч, и мы приведем тебя к Индире. Сам ты точно ее не найдешь.

— Отдать меч? Да с какого?! — возмутился я. — Чем эти боги помогли, когда мы насмерть бились с мятежниками? И спасали ваш мир, а не мой?

— Потому что ты повинен в том, что «предвестники» пришли в мир Синкретизма, — ледяным тоном ответил Велес. — Мы не снимаем с себя ответственности, потому что дырявили пространство, добиваясь хвалы и признания от людей. Да хотя бы того, чтоб о нас вспомнили. Но часть вины лежит на тебе. Пойми, твои порталы — не порталы, а двери, через которые в мир Синкретизма вошли добро и зло. Позволь нам закрыть двери. Сквозняком несет.

Кажется, я поторопился назвать себя невезучим. Познакомился со славянскими богами, да еще и встретил знакомых, которые, оказывается за меня. Ну, или против моих врагов, как сказала Изольда. Впрочем, я разучился удивляться, еще, когда вошел в подземелье. Вопросы мироустройства подождут — на кону жизни подруг.

— Я провожу тебя к дамочке с бичом, — добавила Лила. — Время уходит, и твои подруги слабеют с каждой минутой.

Я не знаю, кто из них был более убедителен. Да и что я могу против древних богов? Вот бы еще правдоподобно объяснить Индире, куда задевал ценный артефакт…

— Срань господня! Да забирайте и меч, и обломок. Божки… Гибнущие, потому что о них забыли.

— Не судите и не судимы будете, — процитировал библию Мастер Бо.

Но мне было уже все равно. Я схватил Лилу за руку и потащил к выходу.

Я стоял в своих покоях в трактире Танриель и любовался тонкими золотыми ошейниками. Моими обручальными ошейниками. Минуло уже больше месяца после того рокового равноденствия. 31 октября в моем мире отмечали Хэллоуин, День всех святых, праздник Реформации и работников автомобильного транспорта. В мире Синкретизма это был совершенно обычный день. Потому я и выбрал его для проведения двух церемоний — королевской церемонии награждения сильного клана и свадебной с моими тремя женами.

К сожалению, из всех заговорщиков понес наказание только аст со сложно произносимым именем. Тот самый, который когда-то напал на нас в подземельях. К своему позору он принял смерть от того, что ненавидел всей душой — от синкретизма. Придворный палач раздавил его сердце. Я не присутствовал на казни, но Витарель рассказала, что кровью забрызгало даже зрителей в первых рядах.

Естественно, Серпентину отмазал ее клан. Огненную девицу приговорили к заточению на десять лет в ее родовом имении. А остальных участников мятежа судить было поздно. Тела отдали их кланам и захоронили без обрядов и почестей в общей могиле.

Позже я узнал, что отец Альмиры заказал на Земле молебен в православной церкви. Это было справедливо, потому что заговорщики устроили настоящую религиозную войну в мире меча и магии. Я бы желал, чтобы после смерти они оказались в аду.

Танюшка вошла как всегда без стука:

— Тебя Ульрика искала. Жалуется, что не справляется с потоком желающих войти в клан аффрикатов.

— Пусть припашет Виту. Нечего нашему военному советнику слоняться без дела.

Таня поморщилась от сдерживаемой боли — рана в подреберье еще не зажила:

— Витарель обжимается с Эриком. Кажется, после твоей свадьбы мы будем готовиться к помолвке. Сплошные праздники! А что это ты тут делаешь?

— Да вот, любуюсь ошейниками для своих жен.

— Тонкая работа, — одобрила Таня и поднесла к своей шее. — А лишнего не найдется?

— Конечно, я заказал с запасом. Хочешь надеть?

Руки Тани дрогнули. В этот момент вошел Крисан:

— Аль, к тебе рвется визитерша. Говорит, что хочет вступить в клан.

— Так пусть Ульрика ее запишет.

Краем глаза я отметил, что Таня положила ошейник на место.

— Нет, она настаивает на встрече с тобой.

— Пусть зайдет, — вздохнул я. — Ни минуты покоя.

Таня взяла Криса под руку и проворковала:

— Надо помочь Уле, а то бедняжка завязла в этой бюрократии. Оставим Аля наедине с поклонницей.

Честно, я ожидал, кого угодно. Даже Лилу или Изольду. Но вошла эльфийка из таверны, Тиморель.

— Привет, — я не знал, что ей сказать. — А нас тут в сильные принимают.

А потом девушка бухнулась на колени и начала целовать мне руки. Поза, конечно, хорошая, но предназначена для другого.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — повторяла эльфийка. — Вы спасли наш мир.

Приятно, конечно, что хоть кто-то оценил тебя по заслугам, но ползать на коленях — явно лишнее.

— Вставай, — попросил я. — Ты хочешь вступить в клан? Найди самую красивую троглодитшу из присутствующих, и она тебя запишет.

— Нет, я хочу другого, — потупилась Тиморель. — Мое имя значит страх. И больше всего на свете я боюсь войны, а вы ее предотвратили. Хочу отблагодарить…

Эх, где она была, когда я унылым девственником бродил по коридорам филфака.

— Я знаю, что значит твое имя, — пришлось приложить усилие, чтобы поднять Тиморель с колен. — Но секс с тобой мне не нужен — трех жен вполне хватает, а Виагру в мире Синкретизма пока не изобрели. Идем, негоже главе клана опаздывать и заставлять короля ждать. И так бедолага под меня подстроился…

— Слышала, что вы хотели отправиться в Пустоши? — вдруг спросила Тиморель. — Я помогу, найду проводника.

— А вот это уже достойное предложение, — я ущипнул девушку за грудь, и мы пошли к моему клану, к моему возрожденному клану.

Уже вечером состоялась церемония вступления в гарем. Несмотря на осень, даже ночью стояла теплая погода.

У реки, наверное, собралось человек пятьсот. Хотя почему человек? В мой клан вступили эльфы, гномы и даже парочка саламандр, дальних родственниц Серпентины. Кругом горели факелы. Приглашенные артисты показывали трюки с огнем. От них не отставали и синкретисты клана, хвалившиеся искусством иллюзий.

На середине реки курсировал плот с моими невестами — Альмирой, Танриель и Ульрикой. Я настоял, чтоб они надели белые платья и украсили головы венками из листьев. Я подплыл к ним на лодке и надел на каждую золотой ошейник.

У берега по пояс в воде стоял весь мой клан. Они свистели, улюлюкали и выкрикивали поздравления. Я наслаждался своим триумфом, гордился красавицами-женами. Но радовался недолго. Потому что на берегу меня ждала беда в лице мастера Бо.

Улучив момент, когда мои девушки закружились в хороводе вместе с Витой и Таней, я отвел «китайца» в спокойное место. К качелям, на которых недавно раскачивались две сестрицы-эльфийки.

— Что вы от меня еще хотите? Я же отдал артефакт.

— Возвращаю меч Медуз законному владельцу, — с поклоном сказал мастер Бо. — Сожалеем, но мы смогли лишь прикрыть двери. Из них по-прежнему тянет сквозняком.

Мне захотелось его ударить.

— Мои соболезнования! А теперь вали к своим немытым божкам.

— Аль, пришло время закрыть двери. Только тебе это под силу. Тебе и твоему ключу.

Я вдруг ощутил вселенскую усталость:

— Но почему? Я же — обычный парень. Раздолбай и лоботряс. И чего уж скрывать, слабак.

— Из слабого вышел сильный, — в очередной раз процитировал библию мастер Бо. — Ты не одинок. Какой клан собрал, красавчик! Прошу, отпусти меня домой. В Оренбург. Жена заждалась…

Из слабого вышел сильный.

Я молча открыл дверь в весеннюю степь.

Мастер Бо чуть замешкался, перешагнул порог и махнул мне рукой:

— Будешь в Оренбурге, заходи!

А я закрыл за ним дверь и вернулся к тем, кто меня ждал. К моему возрожденному клану.

Конец