Возрождение клана

Глава 9

Я уже говорил, что не умею успокаивать плачущих девушек. А уговаривать и уламывать у меня получается еще хуже. Никак. Неужели все зря? И опасное перемещение во времени? И маскировка Ульрики, и наш побег от филологических девиц?

И все же попытка не пытка. Если не пойду до конца, никогда себе этого не прощу. Я схватил Таню под локоть и потащил на балкон.

— Мальчик, у тебя проблемы? — паренек встал с дивана и угрожающе сжал руки в кулаки.

Я рассмеялся ему в лицо, оглядывая тощую фигуру и затравленный взгляд. Еще один филолог… На продавленном диване валялись «Хрестоматия литературы средних веков», «Мастер и Маргарита» и «Морфология русского языка». Я помнил эти издания изрядно потрепанными поколениями студентов, но в 2011 году книги выглядели еще прилично.

— Ты бы лучше фэнтези почитал, — посоветовал я филологу.

— Это не литература! — закатил глаза студент.

— А сейчас мне стало обидно, — с этими словами я толкнул парня в плечо.

Тот шлепнулся аккурат в паре сантиметров от дивана и обиженно заохал, потирая ушибленную пятую точку. Да он весит меньше Ульрики.

— Аль, ты грозен и могуч. Мне уже страшно, — усмехнулась Танюшка. — Был филолух, стало крутой мачо. Что со мной сделаешь? Опять возьмешь за волосы и толкнешь в портал? Ладно, дружок. Идем на балкон и поговорим.

Я оглянулся на поверженного студента: вроде живой. И лицо знакомое. Вспомнил! Это же один из преподавателей, который в следующем году будет читать у меня курс литературы серебряного века.

Я протянул ему руку, помогая подняться:

— Извини, что был невежлив. Может, еще встретимся. Лет через десять.

— Аль, твоя куртуазность совсем не к месту, — захихикала Таня.

Балкон был завален вещами до потолка. Я разглядел шину от машины, траву непонятного происхождения, стопки книг и женских журналов, закрутки помидоров, погремушки, резиновые сапоги и пару горшков с цветами. Рай для синкретистов, любителей собирать добро с помойки.

Я не умею утешать и уговаривать. Но и вернуться без Тани не могу. Я крепко обнял девушку и залез рукой ей в шорты, сжимая упругие полушария:

— Ты сегодня сам на себя не похож, — прошептала Танька. — И мне это нравится. Люблю в тебе резкие переходы от нытика и ботана к пародии на мачо.

— Ты нужна мне. И Лоту, и Ульрике, которая ждет на кухне. И если не пойдешь своими ножками, силой затащу тебя в портал.

— Для начала тебе надо этот портал сотворить, — усмехнулась Таня. — Вы мне не нужны. Можете провалиться в ад вместе с этим долбанным синкретизмом.

— Но как ты будешь здесь жить? Вас же теперь две Таньки в 2011 году. Откроешься ей? Будете косить под близняшек? — я попытался воззвать к ее разуму.

— Без тебя разберусь, мой сладкий!

— Подумай о том, ради кого все это затеяла. Ты же любишь пафосного придурка Криса.

— Уже нет, — покачала головой Таня. — Когда моя защитная бутылка покраснела, я поняла, что с этим пора завязывать. А то можно в буквальном смысле сгореть от любви. Я не вернусь, Аль! Передавай приветы троглодитам, а Раама чмокни в нос.

Я мрачно сказал:

— Наследный принц и так в меня тайно влюблен.

— Не думала, что ваши отношения зашли настолько далеко. И глубоко. А я думала, ты гарем собираешь, — подколола меня одногруппница.

— О моих отношениях с Раамом поговорим позже. Ты бы лучше вспомнила, как Крис тебя унизил перед всем кланом. Как морочил голову, обещая жениться. Да твое имя до сих пор на слуху в мире Синкретизма как синоним ждущей невесты! — это уже загнул, но Таньку проняло.

Она впилась мне в спину ногтями. Задумалась.

— Ты круто прокачалась в синкретизме, — сказал я уже другим тоном. — И теперь имеешь все шансы отомстить. Неужели ты отпустишь этого негодяя? Останешься в прошлом, метаясь от ненависти к любви. А Крис в это время найдет себе невесту из сильного клана или вообще заведет гарем?

— Да… Я должна отомстить. Даже если совсем этого не хочу. Я просто не имею права оставить все, как есть. Моя месть будет грандиозна и войдет в историю Грандфанта!

— Вот теперь я узнаю нашу боевую Танюху, — я в последний раз ущипнул девушку за попу и вынул руку. — Переоденься в приличную одежду, а я пока схожу за Улей.

Троглодитша сидела в компании двух девиц, которые увлеченно пересказывали ей сюжет «Мастера и Маргариты». Хорошо, хоть травой не угостили. И на том спасибо.

— Аль, давай останемся до вечера, — Ульрика умоляюще сложила руки. — У них тут пер… персоманс намечается. Меня хотят назначить на роль ведьмы.

— Перфоманс? Думаю, у тебя неподходящий типаж для этой роли. Зеленая кожа и фиолетовые глаза крайне редко бывают у ведьм в моем мире.

Девицы удивленно выпучили глаза, но меня не волновало их мнение. Через десять минут мы уже будем в Грандфанте. Возможно, как раз успеем на обед и вечерние пары. Я налил себе чаю, ведь для перехода мне по-прежнему нужна вода.

И чуть не выплюнул эту гадость. Да что за чифирек глушат возвышенные филологини? Но ничего, всего пара глотков…

Подошедшая Таня с визгом бросилась Ульрике на шею. Затем обернулась к студенткам:

— Это моя сестрица. Найди десять отличий! А теперь, девушки, не волнуйтесь. Мы откроем волшебную дверь и уйдем. А вы допьете чай, покурите и поспите. И не забудьте: вечером у вас перфоманс по «Мастеру и Маргарите».

Студентки синхронно закивали.

— Жаль, что этой замечательной книги нет в моем мире, — вздохнула Ульрика. — А можно я заберу ее с собой?

— Ни в коем случае! Я лучше сам напишу ее для тебя по памяти. Украдешь книжку в моем мире, а в вашем начнется землетрясение. Нельзя менять реальность по своему желанию.

Троглодитша загрустила, но спорить не стала. Я же пытался разглядеть на дне чашки дверь. Вдруг повеяло жаром. Неужели опять меня занесло в женскую баню?

— Не ходите туда! — заорала Таня.

Редко она выглядела такой испуганной и растерянной.

— Это не Грандфант и, возможно, не наш мир. Аль не умеет создавать временные порталы. Вы буквально чудом перенеслись в 2011 год.

Я вгляделся в пейзаж, который виднелся из-за открытой двери, выкрашенной в желтый цвет. Больше всего напоминает пустыню. Пески, пески и ничего, кроме песков.

Я захлопнул дверь, чувствуя, что из меня вытекают силы, подаренные магическими купальнями.

— Боюсь, меня не хватит на вторую попытку… Простите, девочки.

— Мы объединим усилия! Напрягись, Аль. Смотри в чашку, а я буду делать свою часть работы.

— Ты поделишься силой?

— Потом объясню, — Таня вырвала из волос костяной гребень, почти такой же, как у троглодитши.

Около минуты девушка расчесывалась и заплетала мелкие косички, которые сделали ее похожей на воительницу из старых фильмов. Затем аккуратно срезала три косицы и повертела их в руках.

— Что ты задумала? Похоже на макраме. Знаешь, сейчас не время для занятий рукоделием.

— Не торопи меня! — огрызнулась Таня. — Лучше подбери остатки сил, а то едва жив.

Я налил себе еще чая. Филологицы смолили тонкие сигареты. Ульрика впилась взглядом в Таню.

Ничего не происходило. Я потянулся за парочкой зубодробильных галет, которые лежали в засаленной сахарнице. Есть не хотелось, скорее, пожевать и отвлечься.

Флегматичные девицы мигом пробудились ото сна. Одна зашипела, как кошка, а другая больно шлепнула меня по руке:

— Не с-с-смей ес-с-с-ть нашу еду!

Голодные студентки равнодушно взирали на появление в их кухне двери, ведущей в пустыню. Без эмоций слушали наши странные разговоры и наблюдали за подружкой, творившей узелковую магию. Но мое посягательство на скудную жратву превратило их в голодных тигриц.

Я извинился и положил галеты на место. Хлебнул пустого чая. Думаю, за ложку сахара меня тут и вовсе порвут на фашистские знаки. Вот бы сейчас оказаться у бабушки, которая напекла бы пирожков с картошкой, плюшек и ватрушек.

Студентки сверлили меня злобными взглядами. Да не нужны мне ваши печеньки, об которые зуб сломаешь!

Таня продолжала вязать узелки из волос, выдирая новые и подплетая. Получилось что-то похожее на корзинку.

— Я такими темпами облысею, — пожаловалась одногруппница.

Я с сомнением покосился на ее голову. От такой гривы каштановых волос не жалко отрезать пару локонов. Отрастут. Гораздо хуже, если бы магия была завязана на сиськах. Они не отрываются.

А потом я заглянул в свою чашку и опять увидел дверь. Таня ойкнула и бросила свое рукоделие. Дверь была синей, украшенной сверху резными завитушками. И вела она к смутно знакомым двухэтажным зданиям.

Татьяна подошла к порогу и положила на него «корзинку» из волос. По воздуху прошла рябь, и меня затошнило — уровень синкретизма зашкаливал.

А потом случилось странное. Та девица, которая ударила меня по руке, ломанулась в дверь. Таня едва успела ухватить ее за рукав.

— Быстрее! Это Грандфант!

Мы с Ульрикой забежали, и я крикнул обезумевшей девке:

— Ты что творишь, ненормальная? Решила, что в сказку попала?

— Я хочу в ваш мир! Выслушай…

Но Таня не дала ей договорить. Прямо как я когда-то, намотала на кулак волосы и вытолкнула в 2011 год.

Несколько минут мы озирались по сторонам, пытаясь понять, куда в этот раз занесла магия портала. Таня побледнела, а Ульрика выглядела, как девушка, которая целый день носила туфли на размер меньше.

— Отвернитесь, я… переоденусь, — попросила она.

Мы послушались.

— Троглодитша похожа на меня, как близнец, — шепнула Таня. — Прикольная магия. Надо будет кого-нибудь разыграть. Как там Школа? Еще стоит?

— Да чтоб она сгорела! Нам перекроили всю программу — вместо изучения древних языков и истории синкретизма, Эрик натаскивает на боевых магов. Впереди Потешные игрища, где кланы сойдутся друг против друга. Нас ждут опасные соревнования и дуэли, когда отказ от вызова равнозначен смерти.

— Да это же замечательно! — воодушевилась Таня. — С завтрашнего дня начну упорно тренироваться и приму участие в Игрищах.

Когда Ульрика вернула свой истинный облик, меня осенило:

— Девочки, я знаю, куда нас вынесло! В Нижний город! Здесь в пяти минутах ходьбы находится пекарня. Ею заправляют мои друзья. Сейчас плюшками побалуемся!

— Кто о чем, а Аль о булках, — кисло сказала Таня. — Я рада, что ты узнал местность, но не лучше ли нам вернуться в Школу?

— Это же совсем рядом. И я обязан их проведать, узнать, не разорилась ли пекарня после королевского мятежа.

— Ладно, только ненадолго, — поддержала меня Ульрика. — Мы с Таней столько всего пропустили. Я хочу уже сегодня вечером начать практиковаться.

Пекарня выглядела на удивление прилично: лишь одно треснутое крыльцо и поломанные кусты в саду. Тестомеска сидела на крыльце, отдыхая после утренней смены.

Я залюбовался ее пшеничными косами, голубыми глазами и огромной грудью, которую лишь подчеркивала шелковая комбинация. Грешен, я предпочитаю блондинок. В моем гареме лишь Альмира обладает золотисто-рыжими волосами. Не хватает брюнетки или шатенки, но это дело наживное. Таню я, к сожалению, пока не могу отнести к своему гарему.

А потом повторилась та же история, что и с Танриель: пощечина, слезы и бросание на шею.

— Да жив я, жив, — пытаясь успокоить тестомеску Лилу, я обнимал и гладил ее, где придется: по косам, спине, попе и даже пару раз по груди.

Не слишком вежливо… Но там была не просто грудь, а Мегагрудь, Грандгрудь и вообще лучшие сиськи Грандфанта.

Погрузившись в грезы, я даже не сразу заметил, что Лилу грубо вырвали из моих объятий. Таня и Ульрика вцепились ей в косы и визжали в разных тонах, периодически переходя на ультразвук:

— Грязная потаскушка! Мучная тестомеска! Уродливая плюшка и наглая шлюшка! Да как ты посмела протянуть свои лапищи к нашему Алю.

Женский бой — бессмысленный и беспощадный. Редкий мужчина не испугается укусов и когтей. Вот и я позорно отступил в пекарню за подмогой.