Возрождение клана

Глава 23

У нас на филфаке был предмет, который я терпеть не мог — «Детская литература». Наверное, уже вырос из сказок, мифов и преданий. И все же была сказка, которая мне запомнилась. В ней герою злая и страшная колдунья предлагала выбрать стул. И, конечно, у каждого выбора были последствия. Сядешь на желтый — умрешь от желтухи, на синий — утонешь в море, на красный — сгоришь. Всего было семь стульев, из них лишь один безопасный — черный. Так чего же хочет от меня Мира, моя златовласая колдунья?

Как и в сказке, я выбрал черный цвет, закрыв глаза руками, чтобы освободиться от мыслей. Понятно, почему у меня часто не срабатывает магия. Я переполнен мыслями, чувствами и словами. И наконец-то я почувствовал пустоту и тишину. Даже вопли страдающих одногруппников не имели значения.

Я затушил свечу и начертил на ней ногтем букву S — змейку и символ медицины. Затем обошел каждого одногруппника, пытаясь посмотреть на него через огонь. На минуту мне показалось, что зеленый цвет свечи слился с пламенем, затем они отделились и заполонили всю комнату.

А потом стонущие и охающие синкретисты резко пришли в себя. Альмира взяла в руки песочные часы, покрутила их в руках и сказала:

— А ты неплохо справился, хоть и со второй попытки. Поздравляю! Можешь, садиться на место и передохнуть. Хотя… передохнуть не удастся. Кто следующий?

— На что ты рассчитывала, если б они погибли? На папеньку, придворного мага, который отмажет от преступления?

Мира рассмеялась мне в лицо. Показалось, что в ее глазах мелькнуло нечто, похожее на разочарование:

— Аль, у тебя прекрасные способности к синкретизму, но, как всегда, дело портит глупость и наивность. Да, я не собиралась снимать заклинание. Потому что через десять минут оно бы развеялось само собой! Ты подумай, зачем вообще изучать боевую магию, если можно просто наложить водянку или корь в последней стадии? И зачем мне убивать всю группу, а тебя оставлять свидетелем?

— И все же это очень жестокий урок.

— А не жестоко бросать вас, желторотых студентов, в когти мутантов? Потешные игрища ты почему-то воспринял спокойно, хотя многие твои однокурсники были ранены и убиты. Здесь для слабых места нет, прими это!

Я молча прошел на свое место. Не приму! И никогда не поступлю так жестоко со своим кланом, с юнцами, недавно приехавшими из окрестных деревень, которые ничего, кроме коров и не видали.

Мои размышления прервал приступ острой боли в левом боку. Кажется, это аппендицит? Интересно, как лечат синкретисты рак и ВИЧ? И есть ли вообще подобные заболевания в мире меча и магии?

Новый приступ адской боли почти погасил сознание. К счастью, Ариста оказалась более сообразительной, чем я. И через пять минут мучения закончились. Дальше были переломы, корь, желтуха, грипп, туберкулез, ножевые ранения и раны от сюрикена, меча, топора. Даже стрелой меня проткнули, зато одногруппники попрактиковались в искусстве целительства.

После занятия Альмира отпустила нас на обед и отдых. После того, что мы пережили, всю группу освободили от занятий. Меня же кураторша попросила остаться.

— Тяжелая тема, — Мира приобняла меня за плечи. — А как мило все начиналось: цвета, свечи, свадьбы, любовные зелья. Ты не злишься… за жесткий урок?

— Возможно, когда-нибудь он спасет жизнь мне или другу, — я привлек девушку к себе и погладил мягкие золотистые волосы. — Мира, а все же почему тебе не понравился наш мир?

— Я же говорю: слишком много техники и мало магии. А вот ректор Паль, представляешь, пришел в восторг.

И вдруг я понял мотивы ректора. Он участвовал в мятеже, устроил бойню на Танцах последних времен и, возможно, продал меч Медуз за портал в наш мир!

Я еще крепче прижал Миру к себе, чтобы она не убежала:

— Милая, скажи правду. Твой отец причастен к мятежу? Он открыл портал для Паля?

— Конечно, нет! — девушка с возмущением отстранилась. — Ты скоро с ним познакомишься лично и поймешь, что папа на такое не способен. Он всей душой предан королю и миру Синкретизма.

— А зачем мне с ним знакомиться?

— Вот увидишь, — лукаво сказала Мира. — Тебе придется это сделать.

— Ладно, пусть так. Но я по-прежнему подозреваю Серпентину.

— У тебя нет доказательств, — вздохнула кураторша.

— Найду. Таня хочет собрать девичник перед свадьбой и пригласить на него саламандру. У меня есть сыворотка правды, подаренная мастером Бо, которая развяжет язык нашей огненной красотке.

— Кстати, о Тане и Ульрике. Они пропустили сегодняшний урок, занятые предсвадебными хлопотами. Ты уж подтяни девчонок в магии цвета, — попросила Альмира.

— Обязательно. Но как-нибудь обойдусь без болезней и ранений.

Подруг я нашел в комнате Тани в компании двух швей. Девушки занимались подготовкой нарядов для предсвадьбы и свадьбы, а также приданого. К моему удивлению, в него входили не только одеяла да вышитые полотенца, но и артефакты различного назначения. Все-таки жених и невеста — практикующие боевые маги.

Швея бойко работала иголкой, сметывая платье прямо на Тане.

— Тебе очень идет синий цвет, — сделал я комплимент подруге. — Ты его выбрала, потому что Крисан — маг воды?

— Я его выбрала как раз потому, что он мне идет, — усмехнулась Танюха.

Я погладил шелковое зеленое платье, которое ожидало своей очереди на подгонку. И вздрогнул от легкого удара током — ткань наэлектризовалась. Усилием воли подавил в себе синкретизм.

— Надо спешить, ведь свадьба уже послезавтра, — пожаловалась Ульрика, сидевшая за вышивкой.

— Как все быстро. Даже не верится, что наша Танюха — невеста. Надеюсь, ты будешь счастлива, — искренне сказал я.

Таня уставилась с подозрением:

— Что-то ты слишком добренький. Неужели больше не испытываешь ко мне ненависти? Я же затащила тебя в мир Синкретизма, использовала в своих целях и в итоге выхожу замуж за другого.

— Да, я был очень зол на тебя. Считал предательницей. Но теперь поменял мнение: насильно мил не будешь. Даже если я тебе и нравился, ты никогда не хотела быть со мной. Сегодня на занятиях я вдруг узнал интересную вещь: с помощью магии нельзя заставить человека полюбить тебя. Здесь не существует отворотов и приворотов. В мире Синкретизма принято отпускать человека, если не можешь добиться от него взаимности. Хорошая традиция, верно? Вот и тебя отпускаю, милая. Тем более ты мне никогда ничего не обещала.

Таня внимательно выслушала мою тираду и усмехнулась:

— Эльфийским духом пахнет, да? Так Танриель тебе все-таки дала? И нашего юного мага можно поздравить с лишением невинности? Как самочувствие? Не открыл в себе третьего глаза, а может, качнулась невидимость или навык полета?

— Качнулась уверенность в себе. Наконец-то я понял, что смогу повести клан за собой. И дала не только Танриель, но и Витарель.

— Уверенность — это первостепенный навык, — захихикала Танюха. — А ты крут, отхватил бонус. Интересно, с чего бы?

— Как всегда помогло знание филологии, — улыбнулся я, глядя ей в глаза. — Точнее, ономастики — науки об именах.

— Да теперь тебе все девушки доступны, — вставила Ульрика.

— Все мне не нужны, — важно ответил я. — Лишь трое — Альмира, Танриель и ты. Волшебница, эльфийка и троглодитша — удачное сочетание. И я сейчас серьезно. Подумай, Уля, готова ли ты быть со мной.

Троглодитша вздохнула и потупилась.

Я взял ее за подбородок, заставляя поднять лицо и посмотреть мне в глаза.

— Не буду на тебя давить. Но я жду ответа. Как решишься, приходи в мою комнату. А с тобой, Танюша, мы останемся добрыми друзьями и боевыми товарищами.

Таня вдруг вскрикнула: швея уколола ее иголкой.

Взглянула на меня, будто хотела что-то сказать. Но я не стал продолжать обмен колкостями. Чмокнул Ульрику в зеленую щечку и вышел из комнаты.

Не знаю, поверила ли мне Танюха, но я не лукавил: ненависть и ревность ушли из моего сердца. Их прогнали нежные ручки Витарель и Танриель.

Ночью я долго не мог заснуть. В голове роились мысли о судьбе новоиспеченного клана. Танриель одобрила смену цветов, и новобранцы уже щеголяли в красных кафтанах с белыми вставками на груди. И все же обучение рекрутов и защита Танриель не сильно меня занимали. Я строил далеко идущие планы, размышлял о судьбе клана и о том, как войти в число сильнейших. Естественно, для этого надо получить реальную магическую мощь, но также необходимо доказать свою полезность короне. В идеале — поймать зачинщиков мятежа и доказать их вину. Ректора с Земли не достать, но его сообщники затаились в Мире Синкретизма.

Я вздохнул и закрыл глаза, погружаясь в сон. Вдруг раздался женский крик и громкий стук в дверь. Кажется, поспать не удастся!

На пороге стояла рыдающая Альмира, одетая в тонкую ночную сорочку:

— Там, в моей комнате… мутант. Чудовище, еще и разговаривает.

— Как он выглядел? И как вообще пробрался в Школу, которая тщательно охраняется?

— А я откуда знаю?! — воскликнула кураторша. — Огромная змея, но с четырьмя ногами. Шипела: с-с-с-пи, о-с-с-с-мотрю. Или что-то подобное.

Я обнял девушку и успокаивающе похлопал пониже спины. Затем укутал ее в свой кафтан. Вовсе не потому, что было прохладно, хоть и наступила осень. Просто не мог спокойно смотреть на огромную грудь Миры, лишь слегка прикрытую тканью и золотистыми волосами. Плачущие и несчастные девицы всегда действовали на меня возбуждающе. Хотелось их утешить. Разными способами.

Вслух же я сказал:

— Ты поверила мне на пруду, во время подготовки к Игрищам, а я верю тебе. Идем и осмотрим твою комнату. Может, увидим какие-то следы. Тварь уползла?

— Точнее сказать: ушлепала, — уже спокойнее ответила Мира. — Я бросила в нее огненный обруч в уменьшенном варианте, но со страху промазала. Да, я трусиха. Боюсь всех этих гадов до истерики. Она еще и разговаривала!

В комнате кураторши я увидел лужицу воды.

— Это с гадины натекло, — сообщила Альмира.

Я призадумался, глядя то на нее, то на лужу. А потом в голове щелкнуло:

— Я знаю, откуда приползла эта тварь! Подозреваю, что в девичьих купальнях есть лаз в подземелье. В прошлый раз я видел на дне изображение медузы, да и плитка показалась мне неровной. Ты сможешь спустить воду?

— Попытаюсь, — вздохнула кураторша.

Когда мы подошли к купальням, я признался Мире:

— Мне страшно. Даже не сами твари пугают, а то, что они разумны.

— Твари?!

— Сама посуди: я видел чудовище в пруду, пекарь — на мосту. Да еще и в подземном водохранилище появились новые всякие-разные. Видишь закономерность? Все эти места связаны с водой. Возможно, она и есть проводник.

— А я думаю, что новые мутанты связаны не только с водой, но и с Мечом медуз, — предположила Мира.

Кураторша остановилась у бортика и потрогала воду. Виновато взглянула на меня:

— Прости, придется тебе нырять. Я из-за пережитого страха никак не подберу заклинание. Могу лишь обеспечить освещение, все-таки у меня сильное сродство с огнем.

Альмира оторвала несколько веточек с декоративного куста, который рос в кадке рядом с бассейном. Дунула, и в воздухе затанцевало около двух десятков мини-факелов.

— Можешь взять один, когда будешь нырять, — посоветовала Мира. — Он не погаснет. Это же магия, а не настоящий огонь.

— А ты не поможешь мне? Два глаза — хорошо, а четыре — лучше.

— Если я нырну, то будешь высматривать не нарисованную медузу, а мои прелести, — покачала головой кураторша. — Но я обещаю согреть тебя, когда мы вернемся.

— Ты сама-то в порядке? Дрожишь, как испуганный зайчик.

— За меня не волнуйся. И не тяни время, а то вдруг из воды вылезет что-то еще.

Я разделся догола и с разбега прыгнул в воду, радуясь, что хоть немного научился плавать в бассейне Танриель. Наготы я уже не стеснялся — Мира видела меня в самых разных ипостасях.

Сдвинутая плитка нашлась быстро, наверное, «змея» возвращалась через нее в свое логово. Хотя каким образом она открыла люк? Лапками или магией?

Я вынырнул и, отплевываясь от воды, жестами показал Мире, что все нормально. Девушка выглядела немного лучше, оправившись от испуга. Она стояла на коленях и водила руками по бортику.

— Дай мне минуту… Закупорю дверь заклинанием и сообщу Изольде.

— Изольде?! — я вдруг подумал, что ректорша может быть связана с мятежом и Мечом медуз. — Мирочка, дай шанс мне и моему клану. Мы исследуем подземелья и выйдем на этих тварей.

— Это может быть опасно, — возразила девушка. — Кто знает, какие способности у новоявленных мутантов?

— Так я не один пойду, а возьму самых толковых парней из моего клана. Кроме того, надо бы расспросить пекаря Тима. Он из этих… поклонников древних богов.

Видно было, что Мира не согласна со мной, но спорить не стала.

Теперь уже была моя очередь дрожать от холода, и кураторша согрела меня, как и обещала. Сначала она разбудила слугу и приказала подогреть мне вино с пряностями. Затем лично порылась в запасах на кухнях, отыскав хлеб, печенье и зеленый крыжовник. Не слишком подходящая еда для ночной трапезы, но я был рад и этому — после купания разыгрался аппетит.

После позднего ужина или раннего завтрака, Альмира усадила меня в кресло, а сама устроилась на полу, будто наложница. Она растерла мне ступни, хоть в этом и не было необходимости. Горячее вино с пряностями разогревает не хуже чистого спирта.

— Милая, я теперь глава клана. Имею новые права и обязанности.

— И?

— Ты войдешь в мой гарем наравне с Танриель и Ульрикой? — задал я давно мучивший вопрос.

Честно, ожидал, чего угодно. Что Альмира бросится мне на шею с поцелуями. Или что зарядит в лоб заклинанием наподобие водянки. Или молча уйдет.

Но кураторша лишь вздохнула:

— Я не могу тебе дать ответ сейчас. Хотя очень польщена и обрадована твоим предложением. Дело в моем отце, придворном маге. Я не могу его компрометировать своим поведением, поэтому обязана испросить согласия на такой важный шаг. Через неделю отец организует званый ужин, где ты сможешь поговорить с ним.

Я тихо застонал. Вот только папаши-мага мне не хватает! Альмира истолковала мой стон превратно и впилась поцелуем в губы. Я же сжал руками ее грудь, спустил сорочку с плеча и вдруг с удивлением обнаружил, что рядом с сосками расположились мелкие веснушки.

— Тебя поцеловало солнышко. Так говорят в моем мире, — я взял Миру на руки и аккуратно уложил на кровать. Намотал на палец золотистую прядь. Еще раз погладил пышную грудь.

И аккуратно развел волшебнице ноги. Плевать на папашу. Она будет моей!