Возрождение клана

Глава 29

Я протянул руку к огненной решетке и тут же отдернул: горячо. Мира даже не стала проверять работу Оглая, а просто молча перебирала камешки, которые достала из кармана. Раам же, кажется, так и не поверил, что наш добряк-лекарь примкнул к мятежникам. Не укладывалось в голове: ему-то это зачем?

— Долбаный Хоттабыч! — воскликнул я. — Плохи наши дела. Изольда, Серпентина и Оглай нас размажут.

— Заткнись, — попросила Альмира. — Я пытаюсь нас спасти, но ничего не получается. Это какое-то хитрое и устаревшее заклинание. Да, ребятки, придется торчать здесь всю ночь, пока чары не спадут.

— Попробуй еще раз! — воскликнул Раам. — Вызови воду, в конце концов. И что нашло на Оглая? Чем подкупили его мятежники?

— Это как раз понятно. Проблема последних десятилетий в том, что синкретистов стало рождаться больше, но они ослабели, скатившись до бытовой магии, — объяснила кураторша. — Многие способны разве что найти пропавшую овцу, да показать пару иллюзий на ярмарке. Оглай же пришел в наш мир, когда маги движением бровей мосты поднимали. Вот он и поддался соблазну уничтожить слабых. Думает, что сила едина и делится на всех, словно пирог. А если уменьшить количество едоков, то им достанутся куски побольше. Боюсь, чтобы освободиться, нам потребуется маг более высокого уровня, чем лекарь. А их не так много: папа, Крисан…

— Или я, — сказала вышедшая из темноты Изольда. — Потерпите секунду боли. Я попробую сплюснуть клетку и выдавить ее через ваши тела.

Мы не успели ничего возразить, потому что передняя часть решетки вдруг двинулась на нас. Изольда покраснела от натуги, казалось, она сама горит заживо. Ректорша будто бы толкала через нас невидимый пресс.

Я не буду описывать, каково это, когда через тебя проходит магический огонь. Мира отделалась парой ожогов на ключицах, Рааму подпалили брови и ресницы, а у меня покраснели и распухли пальцы рук, как будто я долго просидел в парной.

К чести Изольды, она тут же кинулась к нам. Быстро осмотрев повреждения, достала из поясной сумки пузырек с мазью, пахнущей полынью. Через секунду боль прошла, а мои пальцы вернулись к нормальным размерам. Я подумал, что если магический огонь почти не причинил реальный вред, то, может, мы могли бы и сами продавить решетку прессом?

— Повезло, что Оглай симпатизирует сильным магам, — покачала головой Изольда. — Слабых бы он прихлопнул. А теперь возвращайтесь по комнатам. Вполне возможно, что Школе предстоит выдержать осаду, ведь мятежникам могут понадобиться наши артефакты.

— Мы едем в деревню черных эльфов, которые охраняют Обломок меча медуз, — сообщила Альмира. — И вы не сможете нас остановить. Благодарим за спасение, но сидеть, как мыши под веником, когда решаются судьбы мира — недальновидно и трусливо.

— Что ж, идите, раз ума нет, — вздохнула ректорша. — Первая волна мятежа уже доказала, что удерживать вас бесполезно. В любую дырку пролезете.

— А вы не хотите поехать с нами? — спросил неугомонный Раам, и я отвесил ему подзатыльник.

— И оголить Школу? — усмехнулась ректорша. — Мало ли что стукнет в башку мятежникам. По моему приказу все преподаватели защищают студентов и артефакты, а с заговорщиками пусть разбираются те, кому по должности положено. Зря, что ли, Индира свой хлеб ест. Сейчас она отрядом магов прочесывает подземелья. Вам туда соваться я не советую.

— Еще раз спасибо за освобождение, — Мира почтительно наклонила голову. — И я очень рада, что вы за нас.

— Не за вас, а против них, — Изольда вдруг взглянула на меня. — Слушай, я понимаю, что Альмире и принцу есть за что умирать. Но ты-то зачем в это ввязался? Это не твой мир и не твоя война.

— Чтобы защитить тех, кого люблю, — повторил я выученную фразу.

Но Изольда лишь усмехнулась:

— Придумай объяснение получше!

Когда мы катили по темным дорогам на старенькой «аудюшке» я в очередной раз порадовался обострившемуся зрению. Но потом въехали в лес, и мой оптимизм резко поубавился.

Я бы предпочел взять с собой Миру, Лота и Эрика, но пришлось удовлетвориться собственным гаремом. Эрик должен был подчиняться приказу ректорши, а Лот наотрез отказался помогать черным эльфам, которых до сих пор боялся и ненавидел. Да и Ульрике он ехать запретил, угрожая, что доложит о ее проделках клану троглодитов. Принцесса топнула ножкой, Лот закатил глаза, проклиная малявок, которые лезут во все дыры. И в результате они разругались в пух и прах, так что троглодитша хлопнула дверью и поклялась больше никогда не разговаривать с телохранителем.

Всю дорогу Ульрика сидела между Таней и Мирой, с визгом хватаясь за подруг на поворотах. Для нее автомобиль, несмотря на недолгое пребывание в нашем мире, оставался жуткой шайтан-машиной.

К моему удивлению, больше всего толку было от Раама, сидевшего на переднем сидении. Эльф неплохо знал эти леса и выступал в роли навигатора, подсказывая мне дорогу. Он все-таки напросился ехать с нами, пообещав, что не станет ввязываться в бой.

Впрочем, через час Раам затих, а потом и вовсе попросил у Миры карту.

— Странно, нас будто бы что-то уводит от деревни, — пожаловался он.

— Я не чувствую колдовства, — заверила Мира. — Может, на тебе сказываются последствия от ранения?

Мы еще немного поплутали, сворачивая то на одну лесную дорогу, то на другую, когда Раам признал, что не знает, куда ехать дальше:

— Деревня давно уже должна была появиться, мы ведь уже проехали вековые дубы, посвященные Лесному богу.

Мира упорно вглядывалась в карты:

— Мне кажется, мы свернули не туда на последнем перекрестке. Эх, неприятно находиться ночью в Черном лесу. Предлагаю повернуть назад.

Я согласился с доводом кураторши и развернул машину. Вернее, попытался, потому что обнаружил, что мы стоим в какой-то вязкой субстанции.

— Что за болото! — я поддал газу, но бесполезно. — Ты так и не чувствуешь колдовства, да, Мира?

Еще попытка. Машина сдвинулась лишь на несколько сантиметров.

— Чертовщина какая-то. В нашем мире говорят, что человека леший водит, — прошептала Таня.

Ульрика же и вовсе залилась слезами от страха перед машиной и Черным лесом.

— Надо было слушать Лота и остаться в Школе.

Я повернулся и погладил девушку за щечку.

— Мы обязательно что-нибудь придумаем, милая. Давайте не будем прежде смерти помирать.

— Может, оставим машину и пойдем пешком? — предложила Таня. — Думаю, здесь недалеко.

— С ума сошла! — взвилась Мира. — Да меня отец убьет за свою «аудюшку»! Он и так ее одолжил скрепя сердце. И вдруг мы тоже завязнем в этом болоте? Придется ждать до утра. Тогда и разберемся, что за ерунда под колесами.

— К утру весь наш клан поляжет без помощи, — мрачно предрек Раам.

— У нас есть только один выход — превратить машину в ковер-самолет. Кто-нибудь знает заклинания, способные поднять автомобиль в воздух?

— Слушай, мой предел в телекинезе — это лошадь, — проронила Мира. — Были когда-то подобные заклинания, но давно утрачены как требующие слишком много Силы.

— Значит, изобретем новые, — оптимистично пообещал я.

На самом деле я чувствовал растерянность. Снова и снова перебирал в голове алфавиты, но ни один не казался подходящим. Друзья замолчали и с надеждой смотрели на меня. Я вдруг понял, как дорожу их доверием и привязанностью. Даже к наглому вамиренышу успел привыкнуть.

Сила птицы — в крыльях, сила человека — в дружбе, — мелькнула в голове нужная поговорка. И я вспомнил, что больше не ограничен буквами и словами из древнеславянского.

Сразу стало легче. Я погладил обшивку машину, повернулся на бок и прижался щекой к плюшевым креслам. Сила бурлила, и я едва успел крикнуть друзьям, чтобы все пристегнулись, даже девчонки на заднем сидении.

— Твою ж мать! — заорала Танька. — Санек, я тебя убью!

Мира и Ульрика завизжали в унисон, а Раам от испуга наколдовал золотой цветок. Эльф-рукодельник нашелся. Лучше бы сотворил что-то полезное.

Признаюсь, я тоже вскрикнул, когда крыша машины приподнялась и откинулась назад, а дверцы открылись и повернулись под прямым углом, превращаясь в крылья. Затем автомобиль начал стремительно набирать высоту.

— Держитесь за кресла! — крикнул я. — Постарайтесь не выпасть — падать будет очень больно.

— Знала бы, наколдовала парашют, — выдохнула Танька.

Когда мы поднялись выше деревьев, я сказал, стараясь, чтоб голос звучал спокойно:

— У меня две новости и обе хорошие. Во-первых, машиной реально управлять. Она слушается тормоза и руля. А во-вторых, я разглядел поселение черных эльфов. Оно горит огнями, как новогодняя елка.

Я тихо радовался, что никто не видит в темноте моих посиневших пальцев, судорожно вцепившихся в руль. Автомобиль напоминал коня, которого под хвост укусила оса. Нас швыряло то вправо, то влево, пока я не приноровился к рулю. Думаю, утром девчонки насчитают у себя с десяток седых волос. Рааму же было все до фонаря: он боялся лишь за родной клан. А может, искренне верил в мое мастерство водителя? Наивный!..

— Дело плохо, — прошептал он. — Раз зажгли огни, значит, бой начался. Наверное, наши угостили мятежников еще одним эльфийским рукодельем — горшками с огнем. Подлети ближе, Аль.

— Стараюсь, — пробурчал я, выкручивая руль и нажимая на газ. — Хорошо, хоть не ночными горшками угощают. Лучше огонь, чем эльфячье дерьмо.

— А одно другому не мешает, — ухмыльнулся Раам.

Так, под визг девчонок и мои неудачные попытки пошутить, мы подлетели к деревне и начали снижаться. Только теперь я смог разглядеть мятежников. Я не силен в цифрах, но по прикидкам их было около пятисот человек, штурмующих лесную крепость. Конечно, не только человек — гномов, дриад, наяд, эльфов, но для меня они были лишь однородной озлобленной массой.

— Сколько человек в вашем клане? — поинтересовался я у Раама, рвавшегося в бой.

— По последней переписи — триста восемьдесят девять.

— Уже неплохо, — я не договорил, потому что мы с треском приземлились на землю.

— Как машина? Не пострадала? — первым же делом спросила Мира.

— Я — не механик, но думаю, с ней все нормально. Твой отец даже поблагодарит меня за модернизацию.

— Сомневаюсь, — покачала головой Альмира, расстегивая ремень и выбираясь из машины.

Раам, Таня и Ульрика последовали ее примеру.

— Да твой папаша может сотню таких купить! — воскликнул я.

— Нет, это любимица, ненаглядная «аудюшечка».

В десяти метрах от нас приземлился горшок с эльфийским рукоделием. И я рассмеялся при мысли, насколько абсурдно сейчас обсуждать автомобили, когда рядом идет бой за спасение мира.

«Это не твоя война» — кольнули слова Таньки. Кстати, и не ее. Зачем вырядилась в доспехи, когда могла отсидеться в Школе под защитой Изольды и Эрика?

— Идемте же! Поможем нашим! — воскликнул Раам.

— Куда? — я потянул его за руку. — Хочешь, чтобы тебя свои же угостили эльфийским рукоделием или ночным горшком? Сначала надо бы поздороваться с твоим кланом, а уж потом кидаться в бой. Если у твоего отца есть план, мы обязаны ему последовать.

Эльф кивнул, признавая резонность моих доводов:

— Я проведу вас через тайную дверь в крепость. О ней знают лишь мой отец и дед.

— Подождите! — вмешалась Ульрика. — У нас есть пара минут? Мне надо поговорить с Алем.

— Собралась его вдохновить перед боем? — ухмыльнулся вампиреныш. — Тогда и десять найдется.

Мира и Таня синхронно отвесили ему подзатыльники. Эх, не умеет эльф учиться на своих ошибках. Так и не понял, что женская солидарность — страшная сила. Хорошо, что здесь нет Танриель и Виты, а то подзатыльников было бы в два раза больше.

Я взял Ульрику за руку и отошел с ней в кусты.

— Как ты, милая? Не слишком испугалась?

Фиолетовые глаза троглодитши мерцали в темноте, и я с удивлением понял, что она плачет. Я привлек девушку к себе и поцеловал в мокрую щеку:

— Мне жаль, что тебе пришлось пережить полет на адской машине.

— Да не в этом дело! Просто это все не вовремя. Не хочу умирать, не сейчас! Я как раз решилась сказать, что люблю тебя и… девочек тоже. И принимаю предложение войти в твой гарем.

Я нежно поцеловал Ульрику в подрагивающие губы:

— Очень рад, что ты будешь со мной. И моя. Но почему сейчас решилась сказать?

— Потому что, вероятно, мы не переживем равноденствие, — прошептала троглодитша. — Если сунемся в подземелья, там и останемся.

Я вздохнул, принимая решение:

— Клянусь, что мы не пойдем в подземелья. Отобьемся от мятежников и вернемся в Школу. А когда все будет кончено, закатим пир на весь мир.

Слезы на глазах у Ульрики высохли, и она бросилась мне на шею.

— Это другое дело! Тогда наши шансы на выживание повышаются в разы.

— Эх, значит, не будет в кустах предсмертного секса, — с разочарованием протянул я. — Слушай, только в фэнтезийных книжках плохих писателей герои с пафосом идут на смерть. Я готов был исследовать подземелья и выступить против мятежников, но раз это не обязательно, то с удовольствием отсижусь под крылышком Изольды. И мне не стыдно. Мы и так лезем под стрелы мятежников. Хватит с меня геройства, пусть воюют специально обученные люди — Индира и ее команда. А теперь вернемся к ребятам, а то Раам себе все локти искусает от зависти.

— Ты везунчик, дружище! — воскликнул эльф, когда мы вышли. — Мало того, что уединился с прекрасной девушкой, так и высадил нас с летучего корабля в нужном месте.

— Он что, травы покурил? — спросил я у Тани. — Почему эльф еще более шизанутый, чем обычно?

— Идемте уже, — поторопила нас Мира. — Раам говорит, до потайной двери двадцать минут ходу.

— Эти двадцать минут в итоге станут часом. Ладно, веди нас, Сусанин!

К счастью, в этот раз внутренний навигатор эльфа не подвел, и вскоре он привел нас к двери без ручки, замаскированной плющом. Раам положил на нее руки и минуту стоял неподвижно.

— Может, чары уже рассеялись? Или ты забыл ключ? — спросила Таня.

— Нет, просто это мой милый дом. И он соскучился по мне, — улыбнулся эльф.

— Не время для сантиментов, — начала Мира.

Но в ту же минуту дверь распахнулась. И мы вошли в клан черных эльфов, изгоев и покорителей мутантов. Тех, кто едва не убил нас несколько месяцев назад.

Тех, кого нам придется защищать, возможно, ценой жизни.