Возрождающая земли

Глава 6

После ухода дочери барон вновь вспомнил весь день. Утром заходили сыновья и подтрунивали над младшим, который косулю на охоте упустил. А через некоторое время начался УЖАС. Томас с Ральфом укрыли его и Агату в подвале, а сами бросились на врага, попутно смеясь, что, может, сегодня Варину повезёт, и он не промахнётся.

А потом Варин распахнул дверь и сквозь хрипы произнёс:

– Отбились, отец! – И замолчал навсегда. Никогда, даже в самых страшных своих снах Алан не мог предположить такого исхода.

Но определённо, что-то случилось с Агатой. Иначе как объяснить потерю памяти и такие разительные перемены в её поведении? Именно за этим он попросил привести к нему Старую Марту, чтобы посмотрела на Агату и нашла всему объяснение. Не зря же много лет назад он укрыл её от преследования храмовников на своей земле. У неё особый дар, за него и преследовали. Осталось только дождаться, когда её найдут. Если, конечно, найдут.

Агата ни о чем таком не подозревала и стягивала с себя платье, смутно надеясь поскорее уснуть и вернуться в свою прежнюю жизнь. Дочь выросла и живёт своей жизнью, замужем, но с детьми не спешат. А вот ретривера завели по взаимному согласию. Если она расскажет Полине про свои приключения в средневековье, дочь будет смеяться до конца дней и, конечно, ни за что не поверит матери.

В надежде на лучшее Агата провалилась в сон, но не случилось, и утром она проснулась той же молодой барышней в средневековом поместье.

Ну раз так, то надо подниматься и начинать спасать этот мир. Иначе зачем её сюда переместили? Агата сладко потянулась, разгоняя остатки сна, и пошлëпала на горшок. Потом она натянула вчерашнее платье, вот только завязать его не смогла. Ну кто придумал завязки на спине делать? Пришлось звать служанку на помощь.

Колетт пришла с небольшим тазиком и кувшином теплой воды. Затем помогла Агате умыться и завязала платье. Потом Агата пошла навестить отца.

– Как ты спала, девочка моя? – ласково приветствовал её барон.

– Спасибо, отец, вчера провалилась в сон, еле добравшись до кровати.

– А память? К тебе вернулась память?

– К сожалению, нет.

– Отдадим все на волю Пресвятой Девы, – совершенно спокойно произнёс барон. – Ты уже ела?

– Нет, отец, зашла вначале к вам.

– Давай позавтракаем вместе? Я попрошу сюда всё принести. А то я один, и ты сейчас одна…

– Конечно! Давайте вместе поедим! – воскликнула Агата.

Барон позвонил в колокольчик, что стоял на столе, возле его кровати и вскоре вошла служанка.

– Принеси нам сюда завтрак, – велел барон. – И узнай, покормили ли крестьян, что нашли приют у нас.

Служанка поклонилась и не проронив ни слова вышла.

– Отец! – заторопилась Агата. – Я вчера рассматривала наш дом, он очень красивый. А ещё я увидела, что вокруг него домики попроще. В них живут наши крестьяне?

– Да, девочка моя. Вокруг поместья до набега было восемь деревень. Эта – самая ближайшая. Крестьяне в ней выращивают овощи для нашего стола, ещё держат куриц на яйцо и коз с коровами. Они полностью нас кормят. А почему ты спрашиваешь?

Барон даже немного напрягся. Или Агате показалось?

– Позвольте, я сегодня пройдусь и познакомлюсь с жизнью этой деревни? – Агата понимала, что после нападения отец будет её особенно опекать и беречь. Но ей просто необходимо было познакомиться с укладом и бытом людей. Поэтому она постаралась быть ласковой и придать голосу просительные нотки.

– Не знаю, вообще то одной госпоже покидать дом не следует, да и мало ли… После набегов недобитые враги сбиваются в банды и нападают на путников.

Агата призадумалась. Опасения отца были весьма резонными.

– А если я возьму с собой служанку Колетт и несколько детей из подвала? К тому же мы не пойдём далеко. По улице туда и обратно.

– Ну какой прок от детей? Ты меня не слышала, что ли?

Барон как будто начал злиться, и Агата решила оставить эту тему. Она обязательно к ней вернётся, но после завтрака. К тому же служанка заносила тарелки с едой.

– Господин барон! Людей кормят, я спросила, – с порога отчиталась она.

На завтрак подавали сыр, нескольких сортов, листья зелени, отварные яйца, окорок и горячий пшеничный хлеб. Из кувшина служанка разлила по кружкам травяной взвар, и комната наполнилась новыми ароматами.

Агата разломила кусок хлеба вдоль, поместила в него сыр, прикрыла второй половинкой. Затем откусила и зажмурилась от захлестнувших её вкусов. Какое мясо?! Только горячий бутерброд с сыром! Взвар, правда, был без сахара и мёда, но к этому можно привыкнуть со временем.

После завтрака Агата попросила разрешения и забралась к барону на кровать с ногами. Гулять её не отпускают, одной в доме скучно – будет, значит, здесь сидеть, изучать местную жизнь.

– Отец, а когда овец стригут?

– Поздней весной, или в начале лета, а почему ты спрашиваешь? – Барон с удивлением посмотрел на дочь.

– А сейчас середина лета?

Барон кивнул в ответ.

– Значит, где-то хранится вся состриженная шерсть?

– Ох, Агата! Она хранилась в тех двух деревнях, что сожжены дотла. Думаю, что на ярмарку в этом году нам нечего будет нести.

– А овец стригут один раз в год?

– Наших – один. У нас особая порода была. Я склоняюсь к мысли, что набег был с целью заполучить наших особенных овец. Но ничего не доказать.

– Старосты сказали, что много скотины разбежалось по лесам. Может быть, отыщут и овечек?

– Я даже не сомневаюсь, что вернут пару десятков, – заверил барон.

Агата оживилась при этой новости.

– А сколько же тогда у нас овец было до набега?

– Полторы тысячи, не считая молодняка.

– Это же огромное стадо!

– Конечно. За нашей шерстью даже торговцы из других стран приезжали, да что сейчас об этом?…

– А сколько времени потребуется, чтобы возродить стадо?

– Наши овцы дают два приплода за полтора года. В каждом обычно три ягнёнка. Чтобы возродить стадо, надо лет десять, а то и больше. Да и к чему это сейчас? – Барон отвернулся и потёр глаза руками.

– Отец, а мы продавали стриженую шерсть, или же изделия из неё? – не отступала Агата.

– Просто шерсть, стригли, связывали в тюки и продавали… А ты к чему все расспросы ведёшь?

– А если нам обучить женщин прясть, и продавать уже нитки для вязания, или вовсе вязаные вещи? За них ведь должны больше платить? И тогда не нужно такое огромное стадо?

Отец даже приподнялся на руках, услышав эти слова от Агаты. Он надеялся, что всё ей объяснил, а нет, она продолжает обдумывать дела хозяйства.

– Девочка моя, да зачем нам это сейчас? Приданое у тебя есть, и на мой век хватит денег, а потом… – он только махнул рукой, – будь что будет.