Аннулет. Книга 7 – Война

Глава 16

Глава 16

Разместили меня в очень даже неплохих условиях. Офицерская камера вполне соответствовала гостиничному номеру в каком-нибудь отеле уровня «две звезды». Узкая кровать, но с нормальным матрасом, застеленная постельным бельём. Стол, стул и душевая с туалетом. Как для князя — условия ужасные, но для меня вполне нормальные. Развалившись на кровати, я прикрыл глаза и сам не заметил, как заснул.

— Лейтенант Шувалов! — раздался громкий крик Маланчука. — Ты совсем офонарел?

Я резко подскочил, потом сел обратно на кровать, пытаясь отойти ото сна и начать адекватно воспринимать реальность.

— Что случилось? — Я потряс головой и вроде пришёл в себя.

— Ты меня спрашиваешь? — От лица капитана можно было прикуривать. Он раскраснелся и явно был зол.

— Так, капитан, давайте спокойно. Какие ко мне претензии? — как можно более мирным тоном произнёс я. Признаться честно, далось мне это с трудом, — на крик капитана хотелось ответить в том же ключе.

— Какие? О чём ты вообще думаешь⁈ Угодил на гауптвахту! — Маланчук наставил на меня палец.

— И что? — Я пожал плечами. — Не чувствую за собой вины. Шёл спокойно, никого не трогал, тут какой-то полковник как с цепи сорвался. Может, он голодный был, или проблемы у него, так чего срываться-то? И вообще, где это видано — сажать офицеров на гауптвахту⁈ — Я действительно был возмущён произошедшим. Но пара часов сна меня порядком успокоили.

— Я что тебе говорил? — уже более мирно продолжил Федор Степанович. — Армия — это устав и порядок. А порядок — это, в первую очередь, дис-цип-ли-на! — Последнее слово он так и произнёс — по слогам.

— Соблюдаю! — Я выпрямился и преданно посмотрел капитану в глаза. Но признаться честно, меня дико раздражал подобный разговор.

— Мне дежурный рассказал, как было дело, — тот устало опустился на стул, — ну вот что ты полез в свой коридор через толпу вояк? Подождал бы — и прошёл спокойно, никого не трогая.

— Так я и стоял там почти десять минут! — возмутился я в ответ. — Они устроили себе собрание посреди коридора. Можно подумать других мест нет!

— И поэтому ты решил пройти, расталкивая собравшихся локтями? О чём ты вообще думал?

— Как бы не опоздать на работу, — проворчал я. Его слова, конечно, были правдой. Можно было подождать и идти, но, похоже, мой гонор решил себя показать. Чего они перегородили дорогу, можно подумать, самые важные.

— Понятно, резко вспомнил, что ты офицер, князь и паладин. Конечно, кто посмеет поставить тебя на место! — язвительно произнёс капитан и уставился на меня. После чего более спокойным голосом продолжил:

— Ты в чём-то прав. Офицеров редко отправляют на гауптвахту. Обычно обходятся выговором. А после второго выговора следует автоматическое понижение в звании. Для обычных военных это весьма болезненно. Каждое повышение достаётся нам с огромным трудом! — Он с укором посмотрел на меня.

— Да понял я уже, — раздражённо ответил я, отводя глаза, — больше не повторится!

— Короче, — рубанул капитан рукой воздух, — сидишь тут до завтрашнего утра. Полковник этот из московского штаба. Приехал по делам со своей группой. Раньше отпустить не могу. Его, конечно, вечером повезут в баньку и всё такое, но пара майоров из свиты останутся в штабе. Если тебя заметят на свободе, скандала не избежать. Так что сиди тут и думай о своём поведении. Может быть, на пользу пойдёт. В следующий раз более внимательно будешь следить за своим языком! — Маланчук поднялся со стула.

— Можете весточку передать Афродите, — видя, что он собирается уходить, попросил я, — а то беспокоиться будет.

— Передам, — услышал я мрачный голос капитана из-за закрывающейся двери.

До утра так до утра. Что уж тут поделать. Думаю, окажись я снова в подобной ситуации, поступил бы так же. Возможно, с точки зрения строгой дисциплины я нарушитель, но сам с этим не согласен. Но не стоит искать в армии справедливости. Это я ещё в своём мире осознал.

Я лёг обратно на кровать и начал тренировать огненные шары с магией паладина. Буду проводить время с пользой.

Вскоре мне принесли обед из столовой, заодно уточнили, что взять на ужин. Неплохой сервис.

День, в итоге, прошёл в тренировках и медитации. После ужина со мной связалась Афродита.

— Эй, заключённый Шувалов! Как слышишь меня? — раздался в моей голове голос девушки.

— Слышу хорошо, — я широко улыбнулся. Всё-таки, несмотря на занятия, сидеть в четырёх стенах было очень скучно.

— Капитан звонил, сказал, что тебя закрыли. Теперь на нарах чалишься!

— Что за неподобающий лексикон, леди? — рассмеялся я в ответ.

— Дык, тлетворное влияние сериалов. Хочешь, я тебе что-нибудь из шансона спою? — похоже девушка пребывала в отличном настроении.

— Стоп! Не надо!

— Рассказывай, как тебе сидится на нарах? Холодно? Крысы бегают?

Мы пообщались минут тридцать. Афродита специально приехала к штабу и устроилась в кафе рядом — поговорить со мной и поддержать. Это было приятно. Рассказав ей о своей нелёгкой судьбе, я отпустил Афродиту гулять по клубам в компании Полины, Артура и Арсена. Конечно, ничему хорошему они её не научат, но запрещать было бы неправильно. Пусть сама набивает шишки, глядишь, ума прибавится. Хорошо хоть Кулагин рядом с ней будет. Он — парень неплохой и не гуляка.

После ужина за посудой пришёл молодой парень, примерно мой ровесник, при этом — старший сержант. Скорее всего, дворянин, иначе в таком возрасте сержантом не становятся.

Парень молча собирал посуду на поднос, при этом явно не спешил, с любопытством поглядывая на меня.

— Что, наряд заработал? — поинтересовался я, наблюдая за ним.

— Ага! — Он добродушно улыбнулся. — А правда, что ты паладин?

— Правда, — подтвердил я. Неужели ещё один фанат Аннулета?

— Круто! — Парень с завистью посмотрел на меня. — Всю жизнь мечтал. У нас даже родовой алтарь есть, но отец не разрешил пройти ритуал. Я у него единственный наследник.

— Может, это и к лучшему, — философски ответил я, развалившись на кровати, — что вообще говорят о вторжении? Какие слухи ходят на воле?

— На воле много разных слухов, — парень рассмеялся, — я Денис Воробьёв, — он неожиданно протянул мне руку. Пришлось подняться с кровати и представиться в ответ.

— Так что думаешь, будет вторжение?

— Дед говорит — точно будет. Он ещё прошлое застал. Уверен, что трудно придётся, — парень мгновенно посмурнел, — а отец говорит, что отобьёмся. Всё-таки за последние сто лет мы здорово скакнули в науке и технике. В прошлое вторжение были вооружены винтовками и саблями, а сейчас и автоматы, и броневики.

— Хм… необычно, — задумался я. Его отец прав: технический прогресс в этом мире не стоит на месте, а вот у тварей всё как будто замерло в средневековье. Никакого вооружения, только магия, — и кто, думаешь, прав? Дед или отец?

— Думаю, оба, — твёрдо произнёс Денис, — автоматы — это хорошо, но ими войну не выиграешь. Дед жалуется, что армия стала значительно слабее. Сейчас все сильные воины в наёмных отрядах. Они собираются в ЧВК. Для Империи в мирное время это выгодно, но только рисковать наёмники собой не любят. В случае чего отступят и не посмотрят, что за их спиной город, населённый десятками тысяч мирных жителей.

— Мне кажется, твой дед излишне сгущает краски, — я покачал головой, — в случае войны эти отряды мобилизуют, и у них будет армейское начальство. Слышал, что самые большие отряды уже стягивают к крупным городам.

— Это так. Только и магов в Империи стало существенно меньше. Дед говорит, это из-за того, что Император ограничил Аннулета. Как следствие, родовые алтари сильно ослабли, — Денис был явно хорошо информирован.

— Маги против тварей не сильно помогут, — я хорошо помнил Барнаул, где сильнейшие маги не смогли справиться с десятком Найтов.

— Ну это как сказать, — протянул Денис, — во вторжении главное — выдержать первый натиск. А в нём как раз разные звери, с которыми и автоматы с магами справляются на «ура».

— Ага, только за ними попрут маги из другого мира и покрошат этих автоматчиков, — скептически заметил я.

— Скорее всего, так, — мгновенно погрустнел парень, — но генерал у нас хороший, наверняка что-то придумает! — радостно закончил Денис.

— Будем надеяться, и верить в лучшее! — Заразил он меня своим энтузиазмом.

Когда Денис ушёл, я ещё немного потренировал магию и, довольный собой, завалился спать.

Проснулся я от мерзкого рёва сирены, который, казалось, разрывал мозг. Звучал он со всех сторон. И в здании, и с улицы. Быстро бросил взгляд на часы — четыре часа утра.

Я слышал топот ног и сдавленные крики. Свет в камере не горел, он включался и выключался дежурными. Быстро одевшись, я начал стучать в дверь. Правда, толку с этого было мало, похоже, не я один барабанил, пытаясь привлечь к себе внимание.

Надо же было оказаться в такой момент в камере, без телефона и планшета. Даже новостей никаких не узнать! Хотя зачем мне новости, и так понятно, что вторжение началось!

Окно в комнате имелось, но достаточно высоко. Подвинув к стене стол, я забрался на него. Вид оказался не очень. Утро было тёмным и туманным. Внутренний двор, куда выходило окно, был пуст и безлюден. Окна здания штаба в большинстве своём были темны. Оно и понятно — ночь субботы. Все сотрудники давно дома.

Мне ничего не оставалось, как одетым лечь обратно на кровать и ждать, когда обо мне вспомнят.

Сирена стихла примерно через час. За это время меня никто не побеспокоил, а мой организм, как оказалось, может привыкнуть ко всему, — даже такой противный звук не помешал мне задремать.

На часах было шесть утра, когда ко мне зашёл капитан Маланчук.

— Идём! — коротко скомандовал он, окинув меня быстрым взглядом.

— Началось? — на ходу поинтересовался я, спеша за быстро удаляющимся капитаном.

— Да. Идём в штаб, на собрание. Там всё узнаешь, — через плечо кинул он и ещё ускорился.

Спустя пять минут быстрой ходьбы по темным и пустым коридорам мы вышли в крыло, где кипела жизнь.

Ярко горел свет, вокруг сновали люди. Маланчук привёл меня к кабинету и без стука открыл дверь. Я зашёл вслед за ним.

Комната была большой, посреди стоял огромный стол, на котором расстелили здоровенную карту. Здесь было много людей, которые переговаривались друг с другом. На наше появление никто не обратил внимания — все слушали донесение одного из старшин.

— Восьмой прорыв на границе города в Оболонском районе и большой прорыв в Вышгороде.

— Отправьте в Оболонский восьмую и шестую группу, в Вышгород двенадцатую, — скомандовал Василь Павленко, после чего поднял взгляд от карты и заметил меня, — Виталий, — кивнул он.

— Доброе утро! — Я отдал честь и вытянулся.

— Без этого, — он устало махнул рукой, — вторжение началось, и твари преподнесли сюрприз! В Киеве открылось четыре новых прорыва — в самых густонаселённых районах.

— Плохо, — я окинул взглядом карту, на которой, судя по всему, были отмечены специальным флажками точки прорывов, — надо закрывать!

— Надо, — генерал задумчиво потёр подбородок, на котором уже образовалась щетина, — попробуем действовать, как в Барнауле, — продолжил он, переведя взгляд на карту, — войска отвлекают тварей и стягивают на себя магов, а ты с капитаном подбираешься к сердцу прорыва и закрываешь его. Берите кого хотите, но чтобы в ближайшие часы закрыли хотя бы один прорыв! — неожиданно властно скомандовал Павленко. — Выполнять!

— Так точно! — Я вытянулся в струнку.

Маланчук схватил меня за руку и вытащил из комнаты.

— Кто тебе нужен? — Он быстрым шагом двигался по коридору.

— Надёжный отряд, и хорошо бы ещё Афродиту забрать, — мы зашли в другую комнату. Там было много столов, за которыми сидели люди и постоянно общались по телефонам и рациям.

— Мне нужен отряд Гладкова и бронемашина! — обратился капитан к толстому майору, который в этот момент говорил по телефону. — Срочно! Приказ Павленко.

Майор положил трубку и начал рыться в бумагах.

— Гладков, Гладков, — он водил толстым пальцем по строчкам, — код семь-двенадцать. Сами свяжетесь? — Дождался кивка капитана и протянул тому рацию.

— Семь-двенадцать, — настроившись на нужную частоту, произнёс Маланчук, — семь-двенадцать!

— Слышу вас! — хрипло отозвалась рация.

— В полной выкладке выход номер девять. Десятиминутная готовность! Капитан Маланчук Фёдор Степанович.

— Исполняем! — раздался в ответ хриплый голос и Маланчук выключил рацию.

Отдав её майору, капитан быстрым шагом отправился дальше.

— Куда мы? — спросил я, с трудом поспевая за ним.

— Сейчас в арсенал. Получаем вооружение, сухпаёк — и на выход.

— Мне бы телефон и планшет забрать! — напомнил я.

— По пути заскочим, — недовольно проворчал капитан и снова ускорился.

Через полчаса мы подъезжали на броневике к жилому массиву. Оттуда слышались непрерывные выстрелы. Здесь было много солдат в военной форме.

Рядом со мной сидела Афродита и сквозь узкое окно-бойницу смотрела на улицу.

— Приехали, — раздался голос Маланчука, — выходим!

Мы быстро покинули броневик вместе с отрядом Гладкова. Тот о чём-то посовещался с капитаном, после чего переговорил по рации.

— Надо пройти примерно квартал, на машине не проедем, там возвели баррикады. С другой стороны сейчас активно движутся военные. Там много магов, будут отвлекать тварей на ссебя, — поделился со мной Маланчук.

Мы быстрыми перебежками двинулись вперёд вдоль домов. Периодически нам попадались разные звери, которых успешно отстреливали военные из отряда.

— Пока всё хорошо — маги отвлекли основное войско вторжения. Их энергия действует на тварей, как магнит! — Казалось, капитан успокаивал сам себя.

— Чувствую сердце портала! — Афродита крепко сжала мою руку и остановилась. — Недалеко совсем. Меньше километра. Это мы удачно высадились!

В этот момент на нас кинулся крупный уродливый волк. Солдат, стоявший рядом со мной, мгновенно развернулся и, выставив автомат, нажал на спусковой крючок. Пара выстрелов — и автомат заело. Волка слегка повело в сторону, но Гладков не сплоховал — достав саблю, он резком ударом подрубил зверю ногу, и тот рухнул на асфальт. На этом его жизненный путь и закончился. Двое солдат быстро сориентировались и зарубили зверя.

— Смотри! — Афродита показала мне на тёмный сгусток, который начал медленно отползать от тела убитой твари. — Сейчас я его! — Девушка достала свою саблю, которую ей лично вручил Василь Павленко после нашего похода в прорыв. Сабля была хороша — лёгкая, прочная, с вязью рун на лезвии. Мне она нравилась гораздо больше моей.

В руках девушки сабля засветилась энергией паладина, и Афродита лёгким взмахом руки прибила сгусток разума твари.

— Знай наших! — азартно выкрикнула она.

Гладков подошёл ко мне, не сводя взгляда с медленно тающего тёмного сгустка.

— Обычным оружием их можно убить?

— Можно, — вместо меня ответила Афродита, — но придётся постараться. Они — как плотная резина, сабля будет отскакивать, а вот огненный шар хорошо справится.

— Хм… они все такие медленные? Думаю, попасть не будет проблемой.

— Обычно быстрые, но когда теряют тело, некоторое время пребывают в шоке. Так что убивать надо сразу, не давать времени прийти в себя, — продолжала наставлять взрослых мужиков моя подруга, — к тому же здесь судя по всему твари обитают не в каждом звере. Часть из них простые, без найтов.

Я и сам с любопытством слушал её.

— Двигаемся дальше? — Маланчук на этот раз обратился не ко мне или Гладкову, а к Афродите.

— Да, — та тряхнула волосами и махнула саблей, указывая направление, — недалеко осталось!

Тут она оказалась права. До сердца прорыва по прямой было метров пятьсот, но эта дорога нам далась с огромным трудом. Команду Гладкова не снабдили специальным оружием, которое могло действовать в поле прорыва. Огнестрельное перестало работать, и вся надежда была на сабли.

Воины подобрались умелые, но тварей было слишком много.

— Что-то не заметно, что маги отвлекли тварей, — мы отбивались от очередной стаи рысей. Очень опасные звери оказались. Вёрткие и прыгают отлично. Наш отряд уже порядком поредел, а до точки мы всё ещё не добрались.

Я смахнул со лба пот вперемешку с кровью, которая набежала из раны на голове. Одна из рысей прыгнула на меня с козырька подъезда. Я успел её рубануть, но при этом заработал рваную рану. У нас даже не было времени меня перебинтовать. Стоило только остановиться на мгновение чтобы перевести дух, как на нас наседали дикие звери. Несколько раз я воспользовался кольцом света, давая передышку себе и отряду. Но сил оставалось все меньше и меньше.

— Ещё немного, — хрипло выдохнула Афродита, разрубая очередную тварь, — ты чувствуешь?

— Как тут не почувствовать? — Я устало привалился к стене дома. Ноги и руки были ватными. Не было никаких сил двигаться вперёд. Мы потеряли половину отряда, оставшиеся все были ранены, включая Афродиту, которой волк умудрился впиться зубами прямо в пятую точку.

— Давит, — сквозь зубы выговорил Маланчук. Он стоял, прикрывая меня от возможных нападений. Правая рука капитана висела плетью. Саблю он держал в левой, причём достаточно уверено.

— Дорога практически свободна, — Афродита огляделась кругом, — рядом с порталом даже зверям плохо, надо выдвигаться, иначе звери снова набегут! Мы для них слишком лакомый кусочек, — девушка устало улыбнулась.

— Я дальше не пройду, — Гладков упал на колени и пытался подняться, опираясь на выгнувшуюся от такого обращения саблю.

— Мы справимся! — Афродита посмотрела на меня, я кивнул в ответ.

Надо дойти. Осталось немного, и зверей уже практически нет.

Что удивительно — прорыв оказался во дворе жилого дома. Посередине детской площадки был начертан прямо на песке сложный символ, и над ним раскрылось окно в другой мир.

К нашему счастью, никто из сильных Найтов его не охранял, и Афродита предоставила мне честь разрубить окно.

Пара взмахов мечом, напитанным силой Аннулета, — и портал разрушен. Казалось, всё пространство вокруг одновременно испустило вздох облегчения, а в меня влилась просто прорва энергии!

— Как хорошо! — счастливо простонала Афродита, зажмурившись от удовольствия. — Плохо только одно — тут оказалось очень много энергии. Похоже, Найты сюда не пришли. Отправили только слабых зверей, а сильные маги не полезли.

— Что же в этом плохого? — Я опустился на скамейку, наблюдая, как в нашу сторону с трудом ковыляют выжившие солдаты.

— Это значит, что этот портал, скорее, для отвлечения внимания, а маги тварей перешли в другом месте.

— Ничего себе «отвлечение внимания», — я оглядел разрушенную округу. Было раннее утро, и людей на улице не было. Металлические двери подъездов оказались нетронутыми, но половина окон на первых и вторых этажах была разбита. Видать, твари забрались и, наверняка, попировали. Уверен, выживших в этих квартирах нет. Как вообще можно выжить в подобной ситуации: ты спишь себе спокойно дома, и вдруг в окно врываются дикие рыси!

Думаю, прикончив жителей первых этажей, звери отправились дальше по улице, разбредаясь по городу.

Рядом со мной устало присел Маланчук. Гладков ещё до нас не добрался, но с помощью одного из своих бойцов целенаправленно двигался в нашем направлении.

Зашуршала рация Маланчука, которая отключилась в поле прорыва. Теперь вот снова заработала.

Фёдор Степанович подключил гарнитуру и, что-то покрутив, начал слушать эфир.

В этот момент рядом со мной на скамейку тяжело опустился Гладков.

— Что докладывают? — обратился он к капитану.

— Район зачищают. Зверей было много, но благодаря магам они всем гуртом пёрли на пулемёты. Потери среди военных небольшие. С гражданскими будем разбираться позже.

Маланчук достал телефон. Сначала вызвал нам машины, потом попытался дозвониться до целителей. Тут уж ему пришлось повышать голос. Похоже, никак не получалось ни с кем договориться, чтобы нас приняли и подлечили.

— Едем в штаб, — он перебинтовал мне голову и занялся своей раной. В это время Гладков с солдатом бинтовали друг друга.

— Что с целителями, — прохрипел Гладков, — у меня на подходе ещё четверо сильно раненных.

— С целителями всё плохо. На ноги быстро поставить не получится. Сказали везти в городскую больницу. Так что вы езжайте, а я с паладином в штаб. Там есть целитель.

— Понимаю, — устало качнул головой Гладков, — Шувалов сейчас важнее всего моего отряда, — он протянул мне руку, — благодарю, и с уважением!

— Да не за что, — я пожал протянутую ладонь.

— Ты шёл до конца, я видел. Другой бы давно убежал, но ты сражался. И девушка у тебя, — он слегка кивнул на Афродиту, — достойная! Рад был сражаться с вами бок о бок.

Смутил он меня, что тут скажешь. Не привык я к похвалам от таких серьёзных, убелённых сединами бойцов.