Аннулет. Книга 7 – Война

Глава 14

Глава 14

Егор стоял и с нежностью гладил по спине Афродиту.

— Успокойся, Лизонька, всё в порядке. Я жив.

— Я тебя ждала, а ты исчез. Даже весточки никакой не прислал, — продолжала рыдать у него на груди Афродита, — ты — гад! — Она попыталась ударить Егора кулаками в грудь, но тот лишь прижал её покрепче к себе.

— Сядь, нам надо поговорить. Я объясню, — Егор усадил девушку в кресло у стола, после чего сам сел к нам за стол и задумчиво посмотрел на неё, — я тебя не предавал. Борей… это его вина. Он не так прост, как пытается казаться.

— Не говори так о нём, — Афродита яростно глянула на Егора. Было видно, что она не состоянии воспринимать любые плохие слова о Борее.

— Ну да, — кивнул своим мыслям Егор, — он же твой отец. Я правильно понимаю?

Девушка коротко кивнула, подтверждая его слова. Единственное — меня напрягало, что при этой сцене присутствует Грищенко. С другой стороны — что может сделать мне Император, даже если узнает правду об Афродите? Она теперь княжна, любые действия против неё могут взбудоражить высшую аристократию.

— Только… — продолжил Егор. Прищурившись, оглядел Афродиту, потом перевёл взгляд на меня — и снова на Афродиту, — как интересно! Я вижу вашу связь, — он неожиданно расхохотался, — ты дала клятву человеку? Связала свою жизнь с ним? Представляю, как твой отец взъярился, узнав об этом. Какая ирония…

— Не смей так говорить о моём отце! Что ты можешь знать! Ты трусливо сбежал от ответственности, — её глаза яростно пылали.

— Выслушайте меня, — Егор отвернулся от Афродиты и внимательно посмотрел на меня, — когда-то я был таким же, как вы, Виталий. Молодым паладином, избранным Бореем, чтобы спасти этот мир. Я правильно говорю? — Его глаза смотрели внимательно, казалось, он видел меня насквозь.

— Да, вы правы, — согласился я. Именно такие слова мне и говорил Борей.

— Если быть точным — всё началось немного раньше. Сам я из бедной крестьянской семьи, но сумел овладеть магией на достаточно высоком уровне, чтобы меня заметили и отправили учиться в специальную школу, — он замолчал, погрузившись в воспоминания, лицо стало хмурым, — там было прямо скажем, тяжело. Учиться бедняку среди дворянских отпрысков непросто. Одно утешало — подобных мне было почти два десятка парней и девушек. Объединившись, мы могли постоять за себя. К концу обучения нас, безродных, собрали вместе и повезли в богатое поместье — проходить ритуал посвящения на алтаре. Империи всегда нужны были паладины, а кем ещё рисковать, как ни бедняками, за которыми никого нет? — Егор печально улыбнулся.

После моего кивка мужчина продолжил свой рассказ. Его голос был полон грусти:

— Ритуал прошли всего три человека, включая меня. Из двадцати! — в его голосе не было ярости, только печаль.

— Такова плата — не всем дано стать паладинами, — попыталась оправдать ритуал Афродита, но, поймав взгляд Егора, замолчала.

— Я шёл одним из первых и сумел ощутить родство с алтарём. У меня появилась возможность видеть магические потоки и энергию. На моих глазах алтарь вытягивал жизненные силы из кандидатов. Именно тогда я и задался вопросом: почему так происходит? Почему процесс не прерывается до смерти? Как алтарь выбирает, кому жить, а кому умереть? Ведь я ощущал в нём толику разума. В любой момент алтарь мог прервать процесс, и молодые парни остались бы живы.

— Да, да, конечно! — снова не выдержала Афродита. — Со стороны всё кажется таким простым, а попробуй остановить разогнавшийся паровоз! Что ты вообще в этом понимаешь!

— Успокойся, Лизонька, — произнёс Егор неожиданно мягким тоном, и это сработало, — я тогда ничего в этом не понимал. Ты права, но мне было шестнадцать лет, и видеть, как гибнут мои друзья, один за другим, прикоснувшись к алтарю… это было невыносимо.

Егор снова замолчал, окинул взглядом стол и налил себе ещё кружку кофе из кофейника. Всё это время над столом висела тишина.

— Так я стал паладином, — со вздохом продолжил он, — спустя год мне довелось познакомиться с Бореем, тогда-то он и решил, что сделает меня настоящим паладином, а не жалкой поделкой, каковой я являлся до этого. Умение проходить ритуал и накапливать особый тип энергии не делало меня паладином. Мне надо было учиться использовать эту энергию и увеличивать её хранилище. Лучший способ — это уничтожение тварей, очагов прорывов и… — Он усмехнулся, — алтарей!

Афродита снова вскинулась. Было видно, что её сейчас понесёт.

«Замолчи», — скомандовал я по внутренней связи и понял, что это была не просьба, а ультимативный приказ, который она не сможет нарушить. Девушка побледнела. Я первый раз воспользовался в подобном ключе нашей связью. Точнее, до этого даже не подозревал, что имею подобную власть над Афродитой. Но приказа отменять не стал — слишком интересен был рассказ Егора.

— Выполняя просьбу Борея, я начал ездить по стране и уничтожать алтари, при этом принося пользу Империи. Борей обучил меня ритуалу, возвращающему молодость, так что энергия не тратилась впустую. Алтари я уничтожал не простые, а принадлежащие другим Аннулетам. Так Борей с моей помощью боролся с конкурентами.

— Да, я слышал, что имеются другие Аннулеты, — вспомнил я, — их сначала было четверо, один давно погиб, второй очень слаб и, по словам Борея, не в своём уме. Кроме Борея, остался ещё вроде бы один Аннулет.

— Да, так и есть. Ты вообще понимаешь, кто такие Аннулеты?

— Сильнейшие маги, прорвавшиеся в наш мир и заключившие свой разум в камень? — уточнил я.

— Примерно так и есть, — согласился со мной Егор, — я бы сказал, что в своём мире они достигли статусов полубога. И их изначально было больше десятка. Они пытались прорваться, спасаясь бегством от Найтов, в другие миры, и четверо нашли путь к нам, тем самым приведя за собой и тварей. Найты почти сразу пришли следом, но здесь в те времена властвовала Римская Империя, да и Империя Цинь была сильна, так что им дали достойный отпор.

— Это общеизвестные факты, — неожиданно включился в беседу Грищенко, — даже я об этом знаю.

— Тогда я продолжу свою историю, — кивнул ему Егор, — меня тогда звали, как ты, наверное, уже догадался, Григорий Распутин.

— Сообразил, — подтвердил я, — читал о вас в сети. Сильнейший паладин прошлого столетия.

— Так и было, — он слегка улыбнулся.

Конечно, я не мог упустить информации о нём, тем более, в моём прошлом мире имелся весьма знаменитый человек с такими именем и фамилией. Они даже внешне были весьма схожи.

— В общем, работал я на побегушках у Борея и был доволен. Мне исполнилось двадцать пять лет. За это время в Империи появилось почти тридцать паладинов, но я был самым доверенным. Мы все готовились к вторжению, и никого не останавливали те жертвы, которые приносились алтарям. Я лично старался принимать участие в ритуалах, пытаясь снизить смертность молодых ребят, но ничего не менялось. Кроме этого, по требованию Борея, я налаживал связь алтарей для него. Он мог отправлять частички своей души в новые алтари. Это дало свой результат — смертность наконец-то стала падать. Но не сильно. Если раньше ритуал могли пережить один-два человека из десяти, то на новых алтарях выживало два-три. Даже это было для меня радостным событием.

— Я провёл ритуал с двумя людьми, оба выжили и стали паладинами, — не выдержал я.

— Знаю, — кивнул Егор, — к этому мы ещё вернёмся, — он посмотрел на сидевшую молча Афродиту и снова ей улыбнулся, — я был в Киеве, и судьба свела меня с Лизаветой. Мне было двадцать пять, ей — слегка за тридцать. Между нами пробежала искра. Её муж к ней давно охладел, у него уже были вторая жена и несколько любовниц. О нашей связи стало быстро известно, но никто нас не осуждал, — он неожиданно протянул руку Афродите. Их ладони соединились, пальцы переплелись. Это выглядело очень мило и как-то… уютно, что ли.

«Можешь говорить», — отдал я приказ Афродите. Она с обидой посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Егора.

— Нам было очень хорошо вдвоём, — подтвердила девушка, нежно гладя пальцы Егора, — но началось вторжение, и мы стали проигрывать. Империя ослабела. Началась революция. В стране творился полный хаос.

— Были тяжёлые времена, — согласился Егор, — мы почти год боролись с тварями, и Борей собрал у себя всех паладинов. Он предложил каждому примерить браслет рода. Те, кто выживет, станут сильнее. К тому времени мы были уже достаточно умелыми паладинами, но наших сил не хватало, чтобы долго сражаться, а браслет рода выступает в роли аккумулятора. В нём хранится сила паладина, которую можно пополнять, забирая энергию у живых людей, — он посмотрел на мой браслет и скривился, — сила требует жертв. Так решил Борей, и Император его поддержал. Из тридцати паладинов больше половины согласились примерить браслет. Выжило из них только трое. Я же… я не стал и пытаться. Мне было ради кого жить.

Егор надолго замолчал, погрузившись в воспоминания.

— Что было дальше? — не выдержал я.

— Именно тогда я понял, что Борей мало чем отличается от тварей, что желают захватить наш мир. Знаешь, я уже был сильным паладином и хорошо видел магические потоки. Мои товарищи умирали, примеряя браслет рода, и отдавали накопленную энергию, которая впитывалась в этот артефакт. Нас растили и кормили энергией почти десять лет — и всё ради того, чтобы мы смогли насытить Борея, — его глаза стали холодными, взгляд обжигал. Егор, не мигая, смотрел на меня, — мы — как скот, который откармливают люди.

— Это не так! Не смей подобное говорить о моём отце, — Афродита вскочила с места и кинулась на Егора. Тот лишь слегка взмахнул рукой, и девушку окутало золотое сияние. Это было похоже на заклятие, которое она сама использовала для заморозки противника, но энергия явно была другая.

— Дальше ей не стоит слышать, — с болью в голосе произнёс Егор, — в то время я поклялся разобраться с Бореем, как только мы уничтожим тварей, что вторглись в наш мир.

— Судя по всему, не получилось, — пробубнил я себе под нос, но Егор меня услышал и тяжело вздохнул.

— Вторжение мы отбили. Я тем временем нарушал связь Борея с его алтарями пытаясь таким образом хоть немного его ослабить. Это было несложно сделать. Ключевые точки я знал. Отключил сначала Киев и окрестности, затем Москву и юг Российской Империи. До этого момента Борей мог перемещать в алтари часть своей души. Таким образом он имел очень большое влияние как на Императора, так и на великих князей. И если ты думаешь, что он действовал как спаситель и пытался добром помогать, ты глубоко заблуждаешься. Он действовал силой и угрозами. У Борея были три паладина с браслетами рода. Любой из них мог уничтожить Императора. Мне довелось пообщаться и с Алексеем Петровичем, отцом действующего Императора, и с его братом, Владимиром Николаевичем. Мужем Лизоньки. Никто так и не решился пойти против Борея. Но, спустя пять лет после того как мы отбили вторжение, паладины начали гибнуть.

— Я слышал, вы организовали совет паладинов и пошли против власти? — решил уточнить я.

— Нет, что ты. Зачем нам идти против Империи? — Егор удивлённо посмотрел на меня.

— Вроде такая сейчас официальная версия, — я пожал плечами.

— Возможно… мирские дела меня давно не интересуют. Я даже не знаю, кто стоит за гибелью паладинов, владеющих браслетами. Может быть, сам Борей их жадно выпил, может быть, Император, опасаясь за свою жизнь, отдал такой приказ, или паладины Света решили уничтожить конкурентов. Одним из требований Борея было ограничить права церкви Света и разрешить церковь Аннулета. В любом случае — что мог, я сделал. Борей не захватил власть в Империи, и люди перестали гибнуть, идя на корм Борею.

Егор взмахнул рукой, и Афродита выпала из оцепенения. Некоторое время она молча стояла, злобно глядя на паладина, потом, выдохнув, села на стул.

— Не мог отец так поступить, — в её голосе я услышал неуверенность, скорее, Афродита пыталась убедить в этом себя.

— Нарушив связь с алтарями, я создал возможность появлению собственных сознаний в них. Малые частички души Борея оказались заперты в алтарях. Именно благодаря мне ты и появилась, — Егор с сочувствием посмотрел на Афродиту.

— Но почему ты сбежал? Я так ждала тебя все эти годы!

— На нас открыли охоту, — просто сказал он, с любовью глядя в глаза Афродиты, — я не мог рисковать тобой. Сменив имя, я переехал в Сибирь. Прожив там десяток лет в отдалённой деревне, затем подался в монастырь. Там мне удалось пройти обряд очищения, и я стал послушником. Так и служил при монастыре все эти годы.

— Ты так молодо выглядишь, таким я тебя и помнила. Тебе на вид не больше тридцати лет! Как так получилось? — всхлипнув, произнесла девушка.

Вот что значит — женщина! После её слов я более внимательно присмотрелся к Егору. А ведь она права. Меня обманули седые борода и шевелюра. На лице совсем не было морщин, и, если сбрить бороду, Егор действительно будет выглядеть очень молодо.

— Это всё ритуалы, которые я проводил для Борея. Мне тоже перепадала энергия омоложения. Но, как оказалось, её было столько, что я практически перестал стареть. Вот, крашу бороду в седой цвет, чтобы выглядеть солиднее! — Он усмехнулся и провёл рукой по бороде.

— История интересная, — я собрался с мыслями, — но хотелось бы понять: к чему вы её рассказали и чего хотите лично от меня?

— Первое, — Егор принял мой деловой тон и весь подобрался, — предупредить. У тебя браслет рода, и тебе стоит опасаться за свою жизнь.

— Это я уже знаю, точнее догадываюсь, — настала моя очередь тяжко вздыхать. Мысли о том, что меня постараются устранить, как только вторжение закончился, периодически посещали меня. Как решить эту проблему, я не знал. Бежать в сибирские леса, как это сделал Егор, мне точно не слишком хочется.

— Второе… нам нужна помощь в грядущей войне. У меня сейчас под рукой почти пятнадцать паладинов. Но они слабы. Чтобы ребята набрали энергии, им надо присутствовать при закрытии прорыва.

— Пятнадцать? — Я удивлённо присвистнул. — Как так получилось?

— И, заметь, ни один кандидат не погиб, — он гордо вздёрнул подбородок, — мне удалось решить эту проблему.

— Как? — Мы с Афродитой чуть ли не хором задали этот вопрос.

— Благодаря вашим кольцам мы выявляем Найтов. Убитый на алтаре Найт даёт много энергии, алтарь перегружается, и в этот момент ритуал практически безопасен. Мы за пять дней провели пятнадцать ритуалов — и все успешные!

— Ваши артефакты сослужили отличную службу, — кивнул Грищенко, — меня наделили особыми полномочиями, и я почти неделю выявляю врагов нашей Империи. — Он достал из кармана хорошо знакомое мне кольцо-артефакт и надел его на палец.

— Вот вы говорите о справедливости, — мне неприятна была мысль, что Найтов убивают на алтарях. Понимаю, что они враги, но облик-то у них в этот момент человеческий, — а сами убиваете.

Когда я это произнёс, Грищенко и Афродита с неодобрением посмотрели на меня, а вот Егор наоборот — согласно кивнул. Для них Найты враги с которыми можно поступать как угодно. Надо убить взятого в плен? Нет проблем! Я же так не считал. Скорее причина в том, что я вырос в более гуманном мире, где пленных не принято было пытать и убивать.

— Ты прав, — мягко произнёс он, — передо мной встала та же дилемма, что, возможно, вставала перед Императором сотню лет назад. Обагрить руки в крови, но защитить Империю, или остаться чистым и проиграть грядущий бой, — он перевёл взгляд на возмущённого Ивана, — вы можете сколько угодно говорить, что это твари в облике людей, и их не стоит жалеть. Но для меня они все — создания божьи. Возможно, заблудшие души, которые просто не знали другого пути. Не стоит нам уподобляться им. И моя душа скорбит. Ведь мы знаем примеры, как Найты вживались в наш мир, принимали наше мировоззрение и становились достойными людьми. Это был трудный выбор. Я ещё долго буду замаливать свои грехи, но я осознано пошёл на этот шаг. С каждым из них я говорил перед казнью, пытаясь дать им шанс выжить. Но те, кто пожертвовал собой ради новых паладинов, были настоящими зверьми. У них было одно желание — убивать.

— Но ведь были Найты, готовые были сотрудничать с Империей. Те, кто жил здесь уже не один год! — вспомнил я о Сергее и его товарищах, примкнувших к моему роду благодаря Афродите.

— Среди них оказалось немало предателей, — Егор исподлобья посмотрел на Грищенко и, наклонившись ко мне, тихо добавил:

— Я помог бежать четверым Найтам. Не знаю, где они сейчас, но, думаю, они были достойны получить этот шанс.

— Вопрос снимаю, — я миролюбиво улыбнулся, — значит, взять новых паладинов в прорыв, чтобы они подзарядились там энергией? — уточнил на всякий случай.

— Да. Я как воин Света вообще не могу зайти в прорыв. Мы, как одноимённые полюса магнита, отталкиваемся друг от друга. Иван ходил с ними в прорыв, продержался дольше всех и вынес паладинов обратно, — он кивнул Грищенко, давая тому слово.

— Четыре раза ходил в прорыв с подготовленной группой. Но паладины оказались слабоваты. Лучше всех держался Спиридонов, но и он ни разу не дотянул до центра прорыва. Так что без тебя никак. Это личная просьба Императора. Николай Алексеевич надеется на тебя.

— И что вы думаете после рассказа Егора? — Я с любопытством посмотрел на Грищенко. Передаёт просьбу Императора, который, скорее всего, в ближайшее время пожелает избавиться от меня. Уверен, он это прекрасно понимает.

— Ну ты и вопросы задаёшь, — Иван криво улыбнулся, — ты — мой ученик, и я от тебя не отказывался. Веришь, не желаю тебе смерти, — он внимательно посмотрел на меня, я согласно кивнул — вполне верю, — мы уже поднимали с тобой данный вопрос, и я лично разговаривал о тебе с Николаем Алексеевичем. Пойми, ему нет дела до тебя и некой гипотетической опасности. Ты представляешь, сколько у Императора врагов? Начиная с высшей аристократии, часть из который спит и видит, как бы занять его место, заканчивая правителями других стран. Среди них тебя и не разглядеть! Так что Николай мне лично дал гарантию, что тебя не тронет. Не думаю, что что-то изменится после вторжения. Не приближайся к Императору на расстояние менее десяти метров и живи себе спокойно.

— Как мне хочется вам верить, — произнёс я устало, слегка качнув головой, — я же могу просто снять этот браслет? Тогда моя опасность резко снизится.

— Уже не важно, носишь ты браслет или нет. Ты можешь выпить энергию любого человека. Ты изменился. Можно было от него избавиться в первые пять дней, но теперь это уже не имеет смысла, — Егор с сочувствием посмотрел на меня, — сейчас он — просто переносной аккумулятор.

— Ни одной хорошей новости, — я откинулся на спинку стула. Беседа начала меня сильно утомлять.

— Ну почему же, — видя моё состояние, Егор улыбнулся, — могу рассказать о вторжении и как с ним бороться.

— Это, похоже, меня мало будет касаться, — пожаловался я, — тут пусть у генералов голова болит. Хотя — да, вы правы, послушать будет любопытно. Тем более, узнать, какую роль отводят мне.

— Найты действуют всё время одинаково, как по шаблону. Победить их просто. Надо сдерживать нападения и убивать как можно больше тварей. Но самое главное — убить вожака орды. У них что-то типа племенного строя. Племена живут обособленно и только во время великой жатвы, так они называют вторжение, выбирают себе вожака. Сначала я был уверен, что Борей готовит именно тебя на роль убийцы вожака. Всё об этом говорит: и наличие браслета, и твои силы. Но сейчас я думаю, что Борей решил действовать более хитро, — он задумался и замолчал.

— А кто в прошлый раз убил вожака? — задала вопрос Афродита. — Это ведь был ты? Именно тебя готовил Борей тогда. Только ты не взял браслета. Как ты с ним справился?

— Да, ты права. Это были я и Захар. У него как раз был браслет, и, должен сказать, разница в наших силах была на порядок! На моей стороне — мастерство и понимание, а Захар брал мощью. Вдвоём мы смогли победить вожака. На этом вторжение быстро и закончилось. Некому стало управлять Найтами и они из грозной армии превратились просто в грабителей.

— Я так понимаю, главная проблема — отыскать вожака? — Я поднялся со стула и прошёлся по комнате, разминаясь. — Но ведь у Найтов есть связь, они вроде безошибочно могут определить, в каком прорыве засел вожак.

— Ты много знаешь, — с уважением произнёс Егор, — так и есть. Но Найты ужасно боятся вожака, и разговорить их не всегда выходит. Тем более, он не задерживается на месте, появляясь то в одном прорыве, то в другом. Не обманывайся: война будет тяжёлой и кровавой. Её не получится закончить за один удар.

— Жаль, — вздохнул я, — так что ты там говорил насчёт того, что Борей готовит именно меня на роль убийцы вожака?

— Да вот, — Егор провёл рукой по своей бороде, разглядывая меня, — ты обрёл большие силы, но, мне кажется, Борей тобой недоволен. Тем более, после того как ты увёл у него дочь. Ты стал князем и, сдаётся мне, весьма самостоятельным. Обрёл род…

— Так и есть, — согласился я, — что это меняет?

— Борею нужны послушные слуги, настоящие фанатики. Такие, как тот же Георгий Спиридонов. Из тебя не получилось вылепить подобного, как в свое время и из меня. У Борея всегда есть запасной вариант, он умён и хитёр.

— Понимаю, — что тут ещё скажешь? Прав Егор, не поспоришь, не удалось мне проникнуться любовью к Борею, да и слепым поклонением я не занимался. Зато Георгий Спиридонов вполне подходил на эту роль, — ты меня подводишь к выводу, что Борей решит избавиться от меня?

— Проскакивает такая мысль, только вот ты связан клятвой с Лизонькой, — он кинул быстрый взгляд на девушку, — не знаю. Возможно, отцовские чувства окажутся сильнее выгоды. Твой браслет накопил немало энергии, и если дела пойдут совсем плохо…

— То, скорее всего, Борей заберёт её всю себе? — закончил я за него. — И снимать его с руки по-прежнему не имеет смысла?

— Нет. Даже если ты спрячешь этот браслет далеко или выкинешь в океан, ты с ним связан.

— Гриша, отец не может так поступить. Я не верю ни единому твоему слову. Когда ты так обозлился на него? За что? Он дал тебе эту долгую жизнь, сделал тебя паладином, а ты его предал!

— Пожалуйста, называй меня Егором. Я теперь другой человек. Это была минута слабости, но с нею покончено, — он резко поднялся из-за стола, — я рассказал всё, что знаю, и предупредил тебя, — Егор протянул мне руку, — когда начнётся вторжение, я лично приеду с паладинами. Нам надо постараться как можно быстрее снабдить их энергией — ты один не справишься с тварями и прорывами. Работы хватит на всех.

— Договорились, — кивнул я, пожимая протянутую ладонь.

Грищенко на прощанье кивнул нам и вышел вслед за Егором.

— Вот такие дела, — протянул я, когда мы остались вдвоём с девушкой.

— Я тоже постараюсь не вспоминать его. Елизавета меня практически вытеснила, стоило ей увидеть Григория, — Афродита аж притопнула ногой, — мерзавка, мне пришлось с ней бороться! А ведь какая гадина — сидела так тихо… я была уверена, что её сознание полностью растворилось во мне!

— Ничего, — попытался утешить её я, — знаешь такое выражение: предупреждена — значит, вооружена? Теперь ты знаешь о ней и постараешься себя контролировать.

— Именно так! — Девушка яростно сверкнула глазами. — Это моё тело и моя жизнь! И никакой Григорий мне не нужен, у меня есть Артур!

— А что ты думаешь про Борея?

— Не знаю… очень уж гладко говорил Гриша. Да, во мне есть частица души отца, так же, как и в Борисе. И люди для отца, как муравьи для тебя, — она прошлась по комнате и остановилась напротив меня, — извини, что я так нервно реагировала на его слова о моём отце. Сейчас я, скорее, согласна с ним и при этом… не осуждаю Борея. Всё действительно может быть так, как говорит Григорий. Этот мир жесток и зачастую, для победы приходится чем-то жертвовать.

— Понятно, — кивнул я, — ты тоже считаешь себя выше людей?

— Да! — Афродита задрала подбородок и с вызовом посмотрела мне в глаза. — И что в этом плохого? Да вся высшая аристократия считает себя выше простых людей!

— Да ничего, — я пожал плечами, — просто решил уточнить.

— Тебя предать я не смогу, не переживай. Я сама дала тебе клятву. Мы связаны.

— Пойдём уже, надо собирать вещи и выезжать в Киев. Завтра утром мне на службу.

В Киев мы поехали на машине. Разговаривать не хотелось. Я сидел у окна, разглядывая мелькающие перед глазами пейзажи, и размышлял.

То, что Афродита — не совсем человек, мне было понятно с самого начала, и ничего плохого я в этом не видел. Тот же Борис для меня более человечен. Афродита молодая и ищет себя. Думаю, любовь к Кулагину и жизнь в этом мире, в настоящем человеческом теле на неё положительно повлияют. Во всяком случае, Найты за десяток лет вполне очеловечились. Думаю, и с Афродитой это должно сработать.

Меня больше беспокоили предупреждения Егора об угрозе моей жизни и о мечтах Борея править этим миром. Один раз он упустил свой шанс, решится ли на второй? С другой стороны, Николай Алексеевич Романов явно не дурак и наверняка в состоянии предвидеть подобное. Скорее всего, именно по этой причине в Империи исчезли практически все браслеты рода. Правда, несмотря на это, роду Максютовых удалось сохранить один. Но второго паладина с браслетом Император не допустит, особенно если тот будет истинным фанатиком Борея.

Есть ещё церковь Света, которая тоже не потерпит конкурента. Её адепты сделают всё, чтобы силы и влияние Борея не возрастали.

Уверен, все молодые паладины прошли строгий отбор и целиком и полностью лояльны Империи и лично Императору. Скорее всего, у меня есть шансы остаться в живых. Григорий Распутин жив и работает на Императора. Почему у меня не должно получиться?

А вот Борея, скорее всего, мне стоит опасаться. Тут Егор прав. Я сам уже думал о том, что Аннулет во мне разочарован. Что тут сказать — я был ленив и думал, скорее, о своём обогащении и комфорте, а не о том, как бы услужить Борею. В итоге силы я набрал, но самостоятельно. Без его помощи. Знаний никаких мне не дали, хотя Борею это — раз плюнуть. Я сразу вспомнил, как получил умение махать саблей. Аннулет всего лишь закинул мне сознание, которое практически мгновенно мной усвоилось. Уверен, у Борея было достаточно возможностей поделиться со мной знаниями настоящих паладинов, но он по какой-то причине оградил меня от них.

Голова пухла от невесёлых мыслей. В итоге я сам не заметил, как уснул.