Аннулет. Книга 7 – Война

Глава 15

Глава 15

В Киеве мы заселились в ту же гостиницу. Не успел я разобрать вещи, как в номер постучали.

— Добрый вечер! — поприветствовал меня капитан Маланчук. Он был бодр, подтянут и гладко выбрит. Пройдя в комнату, огляделся.

— Красиво жить не запретишь! — оценил капитан мой номер, после чего сел на мягкий диван. Вместе с ним в комнату проник яркий аромат одеколона, похоже, капитан не пожалел и вылил на себя полфлакона.

— Чем обязан? — вяло поинтересовался я.

— С завтрашнего дня ты приступаешь к службе. Зашёл известить. В восемь утра заеду за тобой, поедем в штаб, — он обвёл взглядом шикарную обстановку, — вообще, тебе выделили комнату в офицерском доме.

— Я могу остаться в номере? — уточнил я.

Сан Саныч мне рассказывал об офицерских порядках. Младшему офицерскому составу выделяют комнату, семейным — квартиру. Можно самостоятельно озаботиться жильём, тогда ежемесячно мне будут выплачивать денежную компенсацию в размере 80 рублей. Но мне понравилось жить в этом номере. Комнат здесь, конечно, многовато, но это очень удобно, тем более, когда постоянно заходят гости. Правда, номер обходился мне примерно двести рублей в сутки, но я мог себе позволить подобные траты. Афродита сняла себе отдельный номер, значительно меньше моего, но я не сомневался, что она будет у меня частым гостем.

— Можешь, — коротко ответил Фёдор Степанович, — от штаба недалеко. Удобно.

— Отлично! На этом всё? — Я с намёком посмотрел на дверь. Хотелось принять душ, переодеться и сходить поужинать.

— Да, — он поднялся с дивана, — утром одеться по форме! И вот ещё, — капитан протянул мне книжку, — это устав. Там и воинские звания, и основные правила. Так как ты у нас молодой да ранний, к тому же, не служивший, надо подучить. По идее в кадетке всё это проходят, но похоже ты проходил мимо во время этих уроков. В штабе тебе придётся общаться с большим количеством людей. В армии есть определённые правила, за несоблюдение которых ты можешь угодить на гауптвахту или заработать несколько нарядов.

— Серьёзно? — Я удивлённо посмотрел на капитана. Понимаю, что он прав, но от этого легче не становится. Похоже, я зазвездился: мысли о возможных нарядах и о том, что мне придётся отдавать честь каждому проходящему мимо военному выше званием, просто бесили!

— А ты как думал? Армия держится на уставе и порядке. Старшему по званию ты должен отдать честь. Если вы с ним уже знакомы, зачастую достаточно щёлкнуть каблуками. Но знакомых у тебя в штабе особо и нет, — Маланчук злорадно улыбнулся, — так что тренируйся и помни, что для большинства ты — никто, обычный солдат, получивший весьма высокое звание непонятно за какие заслуги!

— Звание мне присвоил сам Император, да и заслуги вроде как имеются, — огрызнулся я в ответ.

— Ну-ну, — продолжал улыбаться Фёдор Степанович, — вот и будешь каждому встречному объяснять, какой ты герой.

— Может быть, на гауптвахте посидеть — не такая плохая идея, — задумчиво протянул я, — особенно, когда другие сражаются с тварями.

— Это твой выбор, — пожал плечами Маланчук, — изучай, — он кивнул на книжку и вышел из моего номера.

Пока не пришла Афродита, я читал книжку. Оказалось, что это не совсем устав, написанный сухим языком канцеляризма, а что-то типа «устава для чайников». Похоже, Маланчук решил надо мной немного подшутить, но подобная версия мне понравилась.

— Чем это ты так увлёкся? — поинтересовалась Афродита, застав меня за чтением книги.

— Да вот, разбираюсь, кому следует отдавать честь, а кого шпынять, если меня не поприветствовали по правилам, — я протянул ей книгу. Она пролистала её, похмыкала и… углубилась в чтение.

— Не понял? Мы ужинать идём?

— Подожди, интересно же! Думаю, может, тоже вступить в армию? Там порядок, дисциплина. Все четко и понятно. Не то что в обычной жизни!

— Ага. Ты как раз будешь рядовым. Всем отдавать честь придётся. А ещё наряды — и не те, которые одевают, а те, в которые заступают!

— Пфф! Я — младшая княжна! Все высшие аристократы по умолчанию получают сержантские нашивки! — гордо задрав подбородок, выдала она. — Мне пойдёт форма, как думаешь?

— Сословное общество, — проворчал я в ответ покачав головой.

За ужином мы обсуждали текущие дела. Сан Саныч с Кириллом уехали в Москву — решать накопившиеся проблемы. Павел остался в Геленджике. Со мной в Киев приехали Крест и несколько его людей. Вроде как охрана, ну и помочь мне в случае чего. Ещё Араслан обещал сразу же примчаться, если я соберусь в прорыв. Ему в этом деле можно было доверять — уже не раз ходили вместе. Так что к службе в армии я был полностью готов.

Утром, после завтрака, мы с Маланчуком направились в штаб, где и началась моя служба. Фёдор привёл меня в архив и передал майору, который заведовал архивной службой. Тот посадил меня разбирать старые бумаги по прошлому вторжению. Точнее, я занимался сканированием донесений. Ужасно скучная и нудная работа. Сначала сканируешь, потом проверяешь, всё ли верно разобрал компьютер, и, если что, правишь. Под каждой оставляешь отметку — кто сканировал и правил. И так каждую папку, в которой несколько десятков листов. А папок этих видимо-невидимо.

На обед мы всем отделом отправились в столовую при штабе. Здесь было много людей, и почти каждому мне пришлось отдавать честь. Знаки воинских отличий я вчера освежил в памяти, так что, вроде, нигде не накосячил.

После обеда — снова архив и нудное копошение в бумагах, в которых не было ничего интересного. Сегодня мы разбирали папки по обороне Донецкой области. Там имелся прорыв, из которой пёрли твари. В папках чего только не было. От запросов патронов и питания до приказов о перегруппировке. Эта нудятина закончилась в семнадцать часов, когда все дружно начали подниматься со своих мест, готовясь отправиться по домам. Рабочий день архива — с восьми утра до пяти часов вечера. В общем, вполне щадящий режим, но для восемнадцатилетнего парня, коим я являлся, такая работа просто невыносима. Никогда ещё я не сидел столько времени на одном месте.

Добрался пешком до гостиницы и сразу переоделся в обычную одежду — в нерабочее время я мог не носить форму, спасибо и на этом.

За ужином пожаловался Афродите на свою новую работу в штабе. Я — паладин, князь и всё такое, — сижу в пыльном архиве и занимаюсь делом, с которым мог справиться любой школьник!

— Смешной ты, — фыркнула в ответ на мою жалобу девушка, — «любого школьника» к подобным бумагам не допустят. Там же секретные данные. И вообще, хватит ныть! Добро пожаловать во взрослую жизнь! Большинство людей изо дня в день трудятся так ради куска хлеба. И, уверяю, работа у них потяжелее твоей.

— Много ты знаешь, — огрызнулся я в ответ, — можно подумать, ты хоть раз работала!

— Не, — улыбка Афродиты, казалось, растянулась до самых ушей, — я — красивая девушка, зачем мне работать?

— Хорошо устроилась, — проворчал я.

— На самом деле я много чего знаю о работе. Не забывай: это тело когда-то трудилось с утра до ночи ради совсем небольших сумм. Я не высыпалась, уставала так, что ноги с трудом переставляла, и при этом продолжала услужливо улыбаться в ненавистные рожи всяческих начальников и клиентов, — Афродита помрачнела, погрузившись в воспоминания, — плохо быть никем. Тяжело. Но таких в Империи, наверно, девяносто процентов населения. Так что нечего ныть!

Не могу сказать, что после подобной встряски мне легче работалось в архиве. Работа была ну очень нудной. К тому же, у сотрудников архива забирали телефоны и планшеты, так что даже если и выдавалась свободная минутка, то проходила она, в основном, в беседе с другими сотрудниками. Они с радостью делились со мной последними новостями и сплетнями: кто за кем приударил, кто какую себе машину прикупил или куда собирается ехать отдыхать. Скукота!

Так прошли три дня. Наступили долгожданные выходные. За эти дни Маланчук так не разу и не объявился. Не зашёл поинтересоваться, как у меня дела. Да и генерал Василь Павленко, казалось, позабыл обо мне. Только из слухов я узнал, что он ездил в Москву, а сразу после возвращения отправился с инспекцией по военным частям.

Первую половину дня субботы я просто протупил, сидя в интернете и ловя себя на мысли, что работа с каждым днём напрягает меня всё меньше и меньше. Я стал привыкать к неторопливому и спокойному графику. Никаких забот, переживаний, отвлекающих новостей. Это начинало меня пугать.

К моему счастью, заявилась Афродита, и мы с ней отправились по магазинам. Выходные пролетели быстро и незаметно, а в понедельник я снова был в архиве и слушал перешёптывания сотрудников.

По их словам, именно сегодняшний день считался наиболее вероятным для вторжения. Такой информацией поделились ребята из оперативного отдела, куда стекаются свежие отчёты. Но утром вторжение не началось. Так же, как и днём, и вечером. Всё было спокойно и тихо. Я провёл весь день на нервах и с радостью вернулся обратно в номер

— Знаешь, — делился я с Афродитой за ужином, — я постоянно испытываю некий диссонанс. Работая простым клерком в архиве штаба армии, мне приходится общаться с людьми из небогатых семей, которые считают каждую копейку. Кто-то мечтает накопить на новую машину, кто-то хочет новый холодильник или компьютер помощнее. А после таких разговоров я вечером прихожу в свой шикарный шестикомнатный номер, спускаюсь ужинать с тобой в ресторан… счёт за наш ужин иногда равен месячной зарплате сотрудника архива…

— И… — Афродита отпила из бокала дорогое вино и выжидающе посмотрела на меня.

— И… мне кажется, что моя жизнь удалась! — улыбнулся я. — Но ребят жалко бывает.

— Главное — чтобы у тебя в голове не появлялись глупые мысли помочь деньгами новым коллегам по работе. Это их жизнь и их выбор, — выдала неожиданно Афродита.

— Даже в голову такое не приходило! Вообще, я ругаю себя за все эти мысли. Ведь главное моё достижение — что я родился в дворянской семье, а не крестьянским сыном. И в чём тогда лично моя заслуга?

— Ты хочешь, чтобы я начала тебя убеждать, какой ты молодец и уникальный малый? — с иронией в голосе поинтересовалась девушка.

— Нет, извини. Ты права. Просто в голову лезет куча идиотских мыслей, и я понимаю, что причина в том, что я стараюсь не думать о вторжении. Почему оно не случилось сегодня? Или же вот-вот начнётся? Может быть, проблема в том, что мы закрыли прорыв под Кривым Рогом? Или в том, что появились артефакторные кольца, которые могут выявлять тварей? Вдруг из-за нас они лучше подготовятся? Усилятся? Изменят стратегию — и погибнет гораздо больше невинных людей? — выдал я скороговоркой и сразу как-то успокоился. Наконец-то смог выговориться.

— Ерунду не городи, — перебила меня Афродита, — это вообще не твоё дело. У Императора достаточно компетентных людей, вот пусть у них голова и болит. Тем более, Егор набрал уже немало паладинов. Так что, как сейчас говорят, забей.

— Ага, — кивнул я, — Григорий для тебя теперь Егор? — Всё хотел обсудить с ней тему Распутина, но как-то не получалось.

— Конечно, — она вскинула на меня свои глаза, — Лизавету я далеко запрятала, и все её воспоминания о нём вместе с ней ушли. Так что Егор Капустин он — и никто другой.

— Ладно, — я с облегчением выдохнул. Рад, что Афродита смогла справиться с сознанием этой вредной тётки. Такой мне она гораздо больше нравится.

После разговора мы приступили к ежевечерней тренировке. Афродита давно занялась моим обучением, а после того как у меня начало получаться, я и сам удвоил свои старания. Сегодня мы учились вплетать в огненные шары магию паладина. Занимался я этим почти десять дней. Наконец-то стало получаться. Обычно, когда в магию добавляешь энергию паладина, магический конструкт распадается. Просто теряется контроль над ним. Две энергии конфликтовали, и надо было очень аккуратно всё делать.

На моей руке светился небольшой огненный шар. Внутри оболочки из обычной магии была капля магии Аннулета.

— Если его бросить в тварь, — учительским голосом вещала Афродита, — оболочка, врезавшись в защиту, разлетится, а магия паладина прошьёт её насквозь и убьёт тварь!

— Круто, — я развеял шар и тут же создал новый. С каждым разом у меня получалось всё лучше и быстрее.

— Береги энергию Аннулета. Она слишком трудно достаётся. Только убивая тварей и закрывая прорывы, мы её пополняем.

— Алтари же набирают её от людей, которые носят амулеты, — напомнил я.

— Да, но переработка идёт медленно. Есть ещё энергия веры. Она тоже пополняет Борея. Но только лично его. После последнего прорыва информацию об Аннулете закрыли. Тогда не было сети, только книги и журналы. Так вот, все книги с упоминанием Аннулета изъяли. Это сильно ослабило Борея.

— Мне кажется, это не так уж и помогло. Люди всё равно о нём знают.

— Ну… в последнее время его всё чаще упоминают, но, думаю, это сделано сознательно. Бороться с вторжением, когда Борей совсем слаб, — слишком опасно!

— Хотя, наверное, ты права: год назад, помнится, мало кто знал о нём, — кивнул я в ответ.

— Для обычных людей истории об Аннулете и его паладинах были сродни сказкам о Деде Морозе. Дворяне же хранят информацию в своих библиотеках. Да и живут они долго, так что многие застали прошлое вторжение.

— Чем лично мне помогает его усиление? — заинтересовался я. Энергии и вправду у меня было маловато, а черпать из браслета не получалось. Афродита говорила, что он поделится со мной, только если мне будет угрожать смертельная опасность. Вот такой, оказывается, жадный браслет рода.

Мой вопрос, похоже, поставил Афродиту в тупик. Она задумчиво начала рассматривать свои наманикюренные ногти, что-то тихо бубня под нос.

— Так что? Лично мне какая с этого польза? — поторопил я девушку.

— Не знаю, — мрачно ответила она, — наверное, никакой. Мой отец просто становится сильнее. Частью энергии он может поделиться с алтарями, если захочет. У алтарей эту энергию можно забрать. Но связь с большинством алтарей у Борея нарушена, — девушка развела руками.

— Ясно всё с тобой, — рассмеялся я, — стереотипы, они такие. Чем сильнее Борей, тем лучше, а начинаешь внимательно вглядываться — и оказывается, что лучше только самому Борею. Ладно, это дело мы переживём.

Во вторник тоже никакого вторжения не случилось, как и в среду. Зато вечером у нас с Афродитой появились гости. Приехала Полина, Артур и Арсен. Все такие весёлые и загорелые, что смотреть противно. Пока я работал, они продолжали отдыхать в Геленджике. Они по-хозяйски вломились ко мне в номер.

— Привет! Я соскучилась! — бросилась мне на шею Полина. — Вот, решили к тебе на недельку заглянуть. Потом уже по домам разъезжаться, — быстро протараторив приветствие, она стала гулять по номеру, как у себя дома, заглядывая в каждую комнату.

— Найдётся, где мне вещи кинуть? — скромно поинтересовался Артур. Я прекрасно знал о его бедственном финансовом положении, так что предлагать снимать отдельный номер не стал.

— У меня тут три спальни, — я махнул рукой в сторону открытых дверей. — Одна занята мной, так что выбирай свободную.

— А я комнату уже снял, — мы поздоровались с Арсеном. Он подозрительно смотрел на Полину, которая приказала слугам оттащить свои чемоданы в гардеробную и, взяв небольшую сумку, отправилась ко мне в спальню.

— Хорошо, что вы приехали, — Афродита, довольная, уселась в кресло, — а то я тут заскучала. Виталий работает целый день, а мне делать особо нечего.

— Вот и составим тебе компанию, — тепло улыбнулась ей Полина, садясь рядом со мной и кладя голову мне на плечо, — ты же рано освобождаешься? — поинтересовалась она. После того как я кивнул, девушка сразу же воодушевлённо продолжила:

— Получается — целый вечер свободный! В Киеве есть отличные клубы, да и в выходные найдём чем заняться!

Вот в этом я ничуть не сомневался. Полина — любительница клубов и громкой музыки. В этом они с Арсеном очень схожи. Я сам так и не смог полюбить подобное времяпрепровождение, но и отвращения особого не испытывал. Правда, я привык ложиться спать часов в десять вечера, вставать всё-таки приходилось в половине седьмого утра, а с прогулками по клубам точно перестану высыпаться. Это Полина и ребята могут спать до двенадцати, а мне на службу…

Четверг ничем не выделялся из череды серых будней, пока в столовой ко мне не подсел Маланчук.

— Как служба? — поинтересовался он. Вид у капитана был усталый, хотя выглядел он по-прежнему безукоризненно.

— Скучно, — признался я в ответ.

— Это нормально. Лучше так, чем сражаться без конца. Радуйся передышке. Боюсь, скоро станет не до отдыха.

— Вы что-то знаете?

— Как и все — что вторжения не миновать, — он грустно вздохнул.

— Понятно, — я разочарованно выдохнул. Хотелось бы получить побольше информации, а то меня просто взяли и поместили в некий информационный вакуум. Непривычно.

— Сегодня четверг, — зачем-то напомнил мне Маланчук.

— Знаю, — раздражённо буркнул я в ответ.

— По четвергам у нас офицерские балы проходят, — он выжидательно замолчал уставившись на меня.

— Рад за вас, — вот что за манера заходить издалека. Как будто я что-то знаю про эти их офицерские балы.

— Прошлый ты по почему-то пропустил. Это неправильно. Или, может, считаешь себя выше остальных? Мы недостойны твоего присутствия на офицерском балу? — язвительно поинтересовался капитан.

— Фёдор Степанович, — я устало закатил глаза. Ну вот зачем он начинает в таком тоне со мной говорить? — Я давал повод так считать?

— Мне лично нет, но остальные — не я. Многие именно так и думают. Так что рекомендую сегодня появиться на балу. Можешь своих друзей взять, чтобы скучно не было. Бал начинается в девятнадцать часов.

— Ну, раз надо, приду, — я тяжело вздохнул. Совершенно не было никакого желания тащиться на бал, тем более, для военных, — и вообще, я понятия не имел об этих балах!

— Я и говорю — ты в нашей кухне совсем не разбираешься, — он неодобрительно посмотрел на меня.

— И почему в четверг, а не в пятницу или в субботу?

— Потому, — он явно удивился моему вопросу, но, видя, что я искренне не понимаю, решил пояснить, — в пятницу балы проводят разные знатные рода. Для офицеров большая честь — быть приглашённым на подобное мероприятие. К тому же, у нас приветствуется семейственность. Женатый офицер, да ещё и с детьми, — это хорошо для армии и Империи. У семейных много своих дел. У кого-то дачи, на которые они в пятницу уезжают, кто-то навещает родственников, и прочее. Тебе пока не понять, но пятница для многих — это семейный вечер. Так что, четверг лучшее время для офицерского бала!

— Да куда уж мне понять семейных, — пробубнил я себе под нос, — теперь ясно, почему в прошлую пятницу в архиве все были такие помятые и не выспавшиеся: готовились к семейному вечеру.

— Если ты продолжишь язвить, ничем хорошим это не закончится! — не выдержал капитан.

— Прошу прощения. Устал просто, — примирительно произнёс я, — жду начала вторжения, а его всё нет и нет.

— Офицерские жены всегда с нетерпением ждут четверга. Познакомиться и пообщаться друг с другом, посмотреть на коллег мужа, — капитан задумчиво посмотрел на меня, — их жизнь непроста. Только наладили быт в одном месте, как мужа могут перевести куда-нибудь в Тьмутаракань, — и начинай всё заново. Так что офицерские балы весьма полезны для знакомств и сплачивания. Не стоит выбиваться из коллектива.

— Да буду я! — Маланчук малость утомил меня своей лекцией.

— Я тебя освободил от работы, так что можешь после обеда собираться домой. Погладь форму только, а то ты что-то сильно помят! — на прощанье заявил он мне и ушёл.

Зайдя в архив, я убедился, что могу быть свободен. Внизу получил свои телефон и планшет. Нашёл доску объявлений, где прочитал адрес бала. Особняк рода Малиновского. Всё ясно. Набрал Афродите и предупредил, что скоро буду, заодно рассказал о планах на вечер.

К особняку рода Малиновских мы подъехали на лимузине. Афродита заявила, что ехать на простом такси — ниже её достоинства. Полина поддержала княжну. Спорить с ними было бесполезно.

Вообще, оказалось, что все в курсе насчёт офицерских балов. Та же Полина несколько раз бывала на подобных мероприятиях, как и Кулагин.

Мы вошли в особняк, сопровождаемые завистливыми взглядами. Многие видели лимузин, на котором мы приехали, да и платья девушек, и драгоценности, сверкающие на их шейках и руках, о многом говорили. Выглядеть как все и не отсвечивать — не наш путь.

Я был в идеально выглаженной военной форме с лейтенантскими погонами, со мной под руку шла княжна Полина Мурузи в шикарном тёмно-зелёном облегающем платье. Рядом шагал Артур Кулагин в кадетской форме, с ним под руку плыла младшая княжна Афродита Шувалова. Арсен остался дома, заявив, что ему на офицерском вечере делать нечего. Счастливчик. Я бы с радостью поменялся с ним местами, но Маланчук ясно высказался — вечер я обязан посетить.

Под бал были отведены три большие комнаты и шикарный двор особняка. Именно там и находилось большинство гостей. Мы прошли сквозь комнаты и выбрались во двор, заинтересованные звуками выстрелов. Оказывается, молодые офицеры соревновались в меткости, стреляя из пистолетов по мишеням.

Этот бал отличался ото всех, виденных мной, тем, что здесь было много спортивных развлечений. Я бы сказал даже — возможностей показать свои силу и ловкость.

Соревнования по метанию колец, дартс, петанг, настольный теннис, бадминтон и даже городки! Мы с Артуром не удержались и тоже приняли участие. Артур решил, что он метко стреляет из пистолета, и вылетел в первом же раунде. Я кидал кольца на палки. С глазомером у меня оказалось всё в порядке, и я под дружные аплодисменты зрителей дошёл аж до четвертьфинала. Учитывая, что я первый раз играл в эту игру, считаю результат очень недурным.

Вечер оказался удивительно интересным и дружественным. Сам не ожидал подобного. А главное — закончился безо всяких происшествий. Часов в двенадцать мы уже были в гостинице и разошлись по комнатам. Правда, Полина мне не дала сразу заснуть, но это того стоило.

Утром, зайдя в штаб и сдав телефон с планшетом, я умудрился нарваться на неприятности.

Чтобы пройти в нужный коридор, мне надо было как-то протолкнуться через группу военных. Они важно стояли на моем пути, о чём-то переговариваясь. Отдав на всякий случай честь (в полутёмном коридоре было сложно разглядеть звания), я попросил позволения пройти. В этот момент меня кто-то толкнул, и я налетел на потного мужчину с погонами полковника.

— Ты что, ослеп! — мгновенно взъярился тот. — Два наряда вне очереди!

— Прошу прощения, — тихо произнёс я, пытаясь протиснутся к заветной двери.

— Стой! — скомандовал стоявший рядом с полковником майор. — Что за неуставной ответ? Ты не слышал, что сказал товарищ полковник?

— Два наряда вне очереди, — опустив голову, повторил я, пытаясь удержать себя в руках.

— И как положено отвечать?

— Так точно! — выпрямившись, гаркнул я ему в лицо.

— Хамишь? — прошипел майор. — Забыл своё место? Дежурный! — на весь холл рявкнул он.

Тут же рядом с нами нарисовался старший сержант.

— Вызови конвой! Сопроводите излишне ретивого молодого лейтенанта, — он окинул меня презрительным взглядом, — на гауптвахту.

— Будет сделано! — вытянулся в струнку сержант и мгновенно испарился, ринувшись исполнять приказ. Спустя пару минут он вернулся с двумя конвойными.

— Товарищ майор, причина задержания лейтенанта? — обратился дежурный к злобному майору.

— Неуважение и неподчинение старшему по званию. Двое суток гауптвахты и три наряда вне очереди. Исполнять! — рявкнул тот.