Восходоземье. Великий турнир (СИ)

Глава 24

Такое количество знаковых событий Цитадель не видела давно. Сперва прибывшие на турнир делегации стали объектов пристального внимания. Каждый участник с его незаурядными отличительными способностями подвергался подробному изучению со стороны общественности. Затем закончившийся трагедией помпезный бал-маскарад длительное время не давал всем покоя. Загадочные детали смерти Энзала Уолана порождали всевозможные теории. Порой, наиболее бредовые из них гласили, что граф выпустил демонов наружу, которые с ним и поквитались. Проводы участников за Грань в Закатные Земли временно отвлекли от Уолана, вновь заставив всех оживленно спорить о том, у кого больше всего шансов на победу. Доходило даже до создания тотализаторов, где самые активные болельщики ставили деньги на фаворитов. Но и эта недолгая песня окончилась нещадным звоном колоколов, известивших о гибели Верховного Правителя. Версии произошедшего, разумеется, ходили разные. Особенно в тавернах, где собравшиеся «авторитетные эксперты», подкрепившись пустыми слухами, под стук дубовых кружек с медовухой соревновались в том, чей вымысел наиболее логичный и правильный. Однако таких индивидуумов было немного, поскольку подавляющее большинство жителей Цитадели, околоцитадельных земель и всех королевств откровенно пугали такие неблагоприятные процессы. И вот, сочной вишенкой на торте из инфоповодов стало событие, которое окончательно потрясло Цитадель.

У Башни Верховного Правителя находилось непривычно много народа. По замешательству на лицах присутствовавших горожан можно было только догадываться, что такого, из ряда вон выходящего, произойдет на этот раз. Никто не знал наверняка, но по толпе прокатывалась молва, будто власти нашли виновного в смерти Офхотта и собираются призвать к ответу. В пользу данной версии говорил размещенный высокий помост из досок, на котором не так давно со свинцом в голосе объяснял правила турнира Энонз Гракс. К помосту крепилась деревянная Г-образная виселица, с которой свисала собранная в петлю плотная желтая веревка. А располагавшиеся по периметру помоста солдаты Цитадели ограждали конструкцию от толпы. Такой удручающей картины не было со времен тирана Алкея Безжалостного. Сейчас город словно возвращался в эпоху его правления, примеряя на себе тень прошлых лет. Ни у кого не возникало сомнений в том, что чья-то шея будет в скором времени сдавлена роковой веревкой, знаменуя о гибели несчастного. А пока два основных вопроса терзали обеспокоенную публику: кого казнят и за какую провинность? Ответы на них обещал лично дать прибывший с внушительным эскортом новоявленный Правитель Цитадели.

— Его Величество, Эллеб! Верховный Правитель Цитадели, Хранитель Вечного Мира, король моллов! – объявил глашатай, от чего народный гул порядком поубавился.

Эллеб, взобравшись по сколоченной узкой лестнице на помост, уважительно поприветствовал публику, которая не преминула отплатить ему тем же. При виде короля звуки в толпе окончательно угасли, как пламя догоревшей свечи в темной комнате.

– Народ Цитадели, – пылко начал Эллеб, не теряя ни минуты драгоценного времени, – я искренне рад тому, что имею честь лицезреть вас здесь в важный для Восходных Земель час. Я искренне признателен вам за оказанную поддержку. За то, что вы разделили со мной боль утраты близкого мне человека и по совместительству превосходного правителя, короля Офхотта. И я искренне доволен тем, что сегодня восторжествует справедливость. Мой отец был достойным Хранителем Мира. Он честно выполнял возложенную на него миссию, заключавшуюся в помощи угнетенным, прощении пропащих. Он до конца боролся с пороками общества, вдохновляя своим примером остальных. Подлость и коварство, осознав, что им не одолеть душу такого короля, одолели его тело. Отца жестоко убили, когда он, безоружный, молился в священном месте за всех нас.

Эллеб перестал говорить. Он весьма недурно владел ораторским искусством и знал, когда необходимо соблюсти паузу. Пока он хранил молчание, дав присутствующим время на щедрое одобрение его сентиментальной речи, солдаты привели кого-то к помосту, поднявшись с ним к королю. Лицо конвоированного закрывал накинутый на голову мешок, его руки были за спиной и связаны веревкой.

— Творец все видит, – возобновил речь Эллеб, вновь заставляя расшумевшуюся за время паузы толпу затихнуть. – Творец обличил виновного. Перед вами преступник, который с целью посеять раздор жестоко убил нашего короля, воспользовавшись удобным случаем. Заслуживает ли он справедливого отмщения?

Заведенная публика разразилась утвердительным «да», нещадно освистывая виновного.

– Убить! — раздался из толпы чей-то одинокий выкрик, который стихийно распространился на внушительную часть публики, главный актив которого составляли гневные моллы.

— Убить! Убить! – с яростью восклицали зрители. Казалось, будто Башня, содрогаясь от их гневного требования, кричала вместе с ними.

– Воля народа – закон! Да свершиться правосудие! – покорно отреагировал Эллеб, приказав солдатам открыть лицо осужденного, поставить его на бочку и накинуть петлю на шею. — Пусть тысячи глаз посмотрят в полные бесстыдства глаза преступника, прежде чем он испустит дух.

Как только толпа увидела скрывающуюся личность за мешком, удивленное оханье разнеслось по площади. Зрители с недоумением наблюдали за послом магов, которому затягивали веревку на шее. Кто-то из них даже пожалел о своем недавно озвученном желании, но было поздно что-либо менять. Смятение прокатилось по ошарашенной публике, посеяв первые ростки раздора. Присутствовавшие на казни маги, мягко говоря, были неудовлетворенны стремительным развитием событий, ведь у них на глазах лишали жизни их собрата. Они требовали немедленно прекратить затеянную расправу, грозно кричали в сторону трибуны, получая в ответ молчание Эллеба, а также возмущенные возгласы собравшихся моллов. Тогда маги силой решили прорваться к трибуне, но и тут встретили жесткий отпор в виде вооруженных стражников. Дальше начался откровенный хаос и неразбериха. Толпа разделилась на зевак, составлявших большинство, а также на сторонников казни и их противников. Активные представители остальных 7 народов занимали то одну позицию, то другую. Одни рвались на подмогу к послу, другие их не пускали. Однако остановить запущенный процесс было не в силах.

— Каково последнее слово преступника? -- вынужденно спросил Эллеб у посла, что смиренно ждал своего конца.

– Кто сеет зубы дракона, тот пожинает смерть, – спокойно произнес посол, вдыхая последние в своей жизни глотки теплого воздуха.

– Драконов не существует. – Прошептал Эллеб на ухо послу, а затем скомандовал начинать.

Спустя мгновение солдат выбил бочку из-под ног посла, и тот судорожно задергался, закатив вверх широко раскрытые глаза. Лицо быстро налилось багрово-розовым цветом, а изо рта брызнула вспененная белая слюна. Наконец, прекращение отчаянных взбрыкиваний ознаменовало конец мучений повешенного и его кончину.

Как и призывал король, тысячи глаз одновременно наблюдали за послом, но далеко не всем это понравилось. Казнь еще больше стала раззадорила зрителей, которые при помощи всевозможных ругательных слов высказали свою позицию. Та сторона, основную часть которой составили моллы, поддержала действия власти аплодисментами, а другие, с магами во главе, осудили столь категоричною меру освистыванием. Затем словесные перепалки и толкотня переросли в массовый мордобой, из посохов чародеев ожидаемо полетели яркие искры, а из их уст прозвучали грозные заклинания. Они хаотично разлетались по толпе и подобно бомбам взрывались, раня всех подряд. Ожоги, царапины и ушибы в миг появились на каждом десятом. Зеваки поспешили отойти на безопасное расстояние, в то время, как между двумя противоборствующими силами лавинообразно завязалась битва не на жизнь, а на смерть, остановить которую солдатам удалось с трудом. Не вмешайся они вовремя, и посол магов был бы далеко не единственным, кто лишился жизни на площади в этот солнечный день. А так, толпу успешно удалось усмирить и разогнать по своим кварталам. Однако это помогло лишь на короткий период. Противостоянию был дан старт, и теперь уже его, подобно казни, никто не мог остановить.

Ночью по всей Цитадели разгорелись локальные стычки горожан, окончившиеся поджогом Святилища Луны и смертью нескольких жрецов. Вместе со святилищем добрая четверть квартала моллов в ту ночь также пылала ярким огнем, который было видно даже из пригородов Цитадели. Как оказалось позже, так наиболее инициативные маги отомстили за смерть своего посла. Небольшими группами они передвигались по ночным улицам и предавали огню жилища своих противников, а тех, кто оказывал сопротивление – жестко избивали.

Утром ситуация несколько успокоилась, но не сошла на нет. В город нагнали дополнительные отряды гвардейцев. Пока одни занимались наведением порядка на улицах, преграждая разъяренным моллам доступ к чародейскому кварталу, другие помогали пострадавшим, а третьи брали под охрану важнейшие объекты Цитадели. Город было не узнать, он готовился вспыхнуть с новой силой, а локальные стычки перерастали в полноценные городские бои, грозившие началом войны. Сейчас все зависело только от высшей власти Цитадели.

Месть чародеев вынудила моллов во главе с Эллебом собраться утром на экстренное собрание в Башне без всяких организационных условностей и лишнего пафоса. На собрании присутствовали все графы, кто только мог.

– Маги подняли восстание, – с озабоченностью в голосе произнес Хоррен, – наша святыня сгорела дотла, а ее служители убиты. Наши люди пострадали.

– Какие цифры?

– Более пятидесяти домов сгорели дотла, сотни пострадавших.

– Что по жертвам?

– По предварительным результатам – 26 погибших. – Сухо произнес Эклан.

– Это неприемлемо, – выступил возмущенный граф Кортнел, снискав поддержку среди своих. – Они допустили большую ошибку, и за нее надо наказать.

– Ошибку мы допустили вчера, когда, не разобравшись, повесили их посла, – возразил граф Ултонн, которого пусть и не столь рьяно, но также поддержали.

– Граф сомневается в решении своего короля?

Ултонн оглянулся по сторонам, остановившись на Эллебе, что не отводил от него глаз.

– Ни в коем разе, Ваше Величество. – Взволнованно ответил Ултонн. – Просто неизвестно, что подумают остальные правители. Мы повесили посла…

– Повешенье есть правосудие. Или Его Светлость забыл, что прежнего короля зверски убили на наших же глазах? – выступил в защиту Эллеба Кортнелл.

– Короля мог убить чернокнижник-отступник.

– Так же, как и Уолана? – вмешался в дебаты обеспокоенный граф Геллен. – Граф Ултонн, смею напомнить, что мы потеряли двух достойнейших мужей, а реакции от колдунов не последовало никакой. Лишь пустые и никому не нужные соболезнования.

– Граф Хоррен. Уже известно, кто стоит за восстанием? – В разговор вступил Монтек.

– Всех распознать пока не удалось. Большинство ушло в подполье. Однако согласно нашим источникам магов возглавил некий Гарванзор – колдун зеленого круга.

– Так в чем дело? – возмутился Геллен. – Поймать гаденыша и повесить рядом с послом. А потом и всех остальных, кто был с ними.

– И как на это отреагируют иные послы?

– Кстати, по поводу послов. Сегодня в неизвестном направлении отбыли полномочные представители эльфов, гномов и андов. – Вспомнил Хоррен.

– А какова реакция магистров чародейских городов?

– Да плевать на колдунов, Ултонн! Важен только наш народ!

Эмоциональный ответ Геллена произвел на присутствовавших впечатление, побудив к спору, за которым отстраненно наблюдал сидевший на троне Эллеб. Король ждал, пока графы выговорятся. Как он и предполагал, ни до чего значимого они не договорились. Общие лозунги за все хорошее и против всего плохого, напускная важность, умный вид – вот, что воспроизводили спорившие высокопоставленные моллы. Оттенок смешанной с презрением разочарованности проскользнул на лице короля, и он, не в силах более терпеть, подал сигнал Хоррену.

– Господа, слово королю, – потребовал Эклан Хоррен.

В зале наступила тишина, и все взоры устремились на Эллеба.

– Упражняясь в остроумии, мы можем долго решать, что делать, – устало произнес король, – однако моллы славятся не словом, а делом. Иначе мы не стали б верховным народом пять раз. Беда, имя которой маги, постучалась в наш дом. Слишком много проблем от них в последнее время. Они дерзко бросают нам вызов в то время, когда остальные королевства смотрят за исходом противостояния. Нам конец, если мы проявим слабость. Граф Ултонн, то, что мы сделали с послом, называется кровной местью. Если вы истинный молл, то вам должно быть об этом известно из Лунной Хартии. Но жизнь мага – одна жизнь, в то время, как мы лишились, как минимум, 30. И далеко не факт, что эта цифра не увеличится в будущем. Луноликие должны показать силу всем Восходным Землям. Луноликие должны отомстить. Луноликие должны стать авангардом восьми королевств.

Речь талантливого оратора опять возымела должный эффект. Графы ей прониклись, единогласно согласившись.

– Какие приказы, Ваше Величество? – бодро спросил Монтек.

– Вот мой план. Три графа со своими дружинами останутся в Цитадели для подавления протестов магов. Остальным – созвать знамена. Мы должны показать всем свою силу. Во славу Луны!

– Во славу Луны! – в один голос повторили графы, обнажая острые мечи.