Восходоземье. Великий турнир (СИ)

Глава 16

Пять дней прошло с того момента, как королева франов разговаривала с Костакулом. С момента, когда она вообще с кем-то разговаривала. Оторванная от мира, она по-прежнему вынуждена была коротать долгие дни в заточении. Ее «новым домом» стала Гвардейка. Так в народе называли общегородскую тюрьму. Когда-то сие крепкое здание из камня служило в качестве казармы для городских гвардейцев, однако теперь здесь находились преступники. Часть из них отбывала наказание, а другие дожидались приговора суда, суть которого всегда сводилась к двум основным результатам: жизнь или смерть. К последней категории узников относилась Медина. Несколько раз в день ей приносили паек откровенно некоролевского качества: ломоть хлеба, жидковатую пресную кашу, кусок недоваренного мяса и стакан воды. В сочетании со зловонными запахами, доносившимися из туалетной ямы в углу камеры, и без того неважная еда никак не побуждала королеву к употреблению, поэтому Медина вынужденно голодала. Да и не до завтраков ей нынче было. Она, не переставая, обдумывала каждое произнесенное узурпатором слово. Жестокие планы кровавой мести сменялись слезными воспоминаниями о детях, которых мать не видела давно. Она не знала, где сейчас они и что с ними, отчего душу наполняла невыносимая ноющая тревога, которая плавно переходила в истеричную безысходность. Боль временно отступала, когда перед Мединой представало ее прошлое, сотканное из приятных воспоминаний. Единственная отрада, которая у нее оставалась и за которую она цеплялась, как утопающий в болоте цепляется за протянутую спасительную веревку. Это был другой мир, в котором она заботливо поправляет рубашку мужу, играет с детьми в саду, обсуждает с фрейлинами последние придворные сплетни, принимает роскошные балы, присутствует на рыцарских турнирах. Теплые воспоминания. Рай, из которого никто не сможет изгнать. Затем краткосрочные вспышки света угасали, и отвратительная реальность возвращалась. Возвращалась так же, как вернулась бы вонь из туалета после обильного опрыскивания комнаты самым ароматным и дорогим парфюмом, который лишь на чуть-чуть замаскировал смрад. Казалось бы, 5 дней — не такой уж и большой срок, но он казался королеве вечностью, наполненной сердечными терзаниями, сыростью и мраком.

– На выход, – послышался грубый приказ от охранника темницы, оборвавшего могильную тишину.

Королева, погруженная в себя, не услышала, как он подкрался. Так или иначе, ей пришлось покориться, и она, приложив огромные усилия, кое-как поднялась и побрела вдоль зловещих застенков. Неторопливо шоркая ногами и бряцая надетыми на пояс цепями, она проговаривала про себя составленную для Костакула речь и была готова озвучить принятое решение, которое ей далось непросто. На одной чаше весов находилось благополучие и безопасность ее собственных детей, но другая вмещала в себе целое королевство. И Медине необходимо было сделать сложнейший выбор, кем она в итоге должна остаться: матерью или королевой.

Охранник вывел узницу на улицу во внутренний дворик тюрьмы. Поскольку стоял день, яркий свет нещадно ослеплял королеву, не давая той раскрыть веки. Благо, что солнце периодически пряталось за густыми тучами, от чего покрасневшим от слез глазам было не так тяжело. Спустя время она все-таки могла смотреть, изрядно прищуриваясь, но вокруг все равно представала помутневшая картина.

Королева посмотрела вперед и увидела темный мужской силуэт. Мужчина уверено сидел на скамье, закинув ногу на ногу и положив руку на спинку лавки. С деловым видом он осматривался по сторонам, оценивая масштабы довольно обширной 5-этажной тюрьмы.

– Я все скажу, Костакул, – угнетенно прохрипела она, едва не падая наземь.

Услышав эту фразу, мужчина быстро оторвался от прежнего занятия и резво вскочил со скамьи.

— Ваше Величество, я не Костакул.

– Тогда кто Вы? – поинтересовалась королева, всматриваясь в лицо загадочного человека напротив.

– О, боги! Что они с Вами сделали?

— Кто Вы? — повторилась Медина с еще большим недоверием.

Она старательно всматривалась в того, кто стоял в метре от нее, а параллельно с этим пыталась понять, кому вдруг понадобилась ее компания. Судя по светлым оттенкам строгой одежды, она сделала вывод, что перед ней стоял некто из иностранцев. Франы не носят серебристых плащей. В пользу ее предположений красноречиво высказалось бледное лицо мужчины, а также блестящая круглая брошь, приколотая к его черному галстуку, на который падали прямые светлые волосы.

– Принц Эллеб? – удивленно вопросила она, опознав, наконец, загадочный силуэт после тщательного исследования.

– Да, Ваше Величество.

– Но как Вы…?

Принц перебил собеседницу, прислонив указательный палец к своим узким губам и прошипев.

— Я здесь тайно, Ваше Величество, — прошептал он, -- среди знати у меня в Октосе есть пара влиятельных друзей, благодаря которым мы с Вами разговариваем.

– Вы разве не должны быть в Цитадели?

– Должен, – пожав плечами, ответил молл, – но отец поручил мне одно очень важное задание, послав на северо-восток. В Октограде Ваш покорный слуга проездом.

– К сожалению, теперь не в моих силах оказать Вам достойный прием. Прошу простить меня за столь удрученный вид, – обессилено произнесла она.

Грязные взъерошенные волосы, выпачканное платье, царапины на руках – в таком образе королева, сутулясь от слабости, появилась.

– Это Вы простите меня, – виновато выдал Эллеб.

– А Вас-то за что?

– За то, что не придал смерти дерзкого узурпатора при встрече, как только узнал о случившемся.

– Он скоро станет королем. Его нельзя трогать, – горько усмехнулась Медина.

– А если не станет? – интригующе спросил молл.

Медина пыталась прочесть в загадочном взгляде Эллеба его намеренья. Но вскоре нужда в этом отпала, когда он самолично озвучил цель своего визита.

– Доброжелательные люди донесли до меня весть о перевороте. Я здесь, Ваше Величество, чтобы помочь восстановить справедливость.

– Принц, я, безусловно, благодарна Вам за готовность помочь. Но зачем Вам это?

– Дорогая Медина, – нежно произнес Эллеб, поблескивая хитрыми глазами, – если я сейчас начну перечислять причины помочь Вам, то у меня и дня не хватит на то, чтоб озвучить Ваши преимущества над Костакулом. Вы обладаете всеми качествами истинного правителя государства: решимостью, нестандартным мышлением, обаянием и многим другими достоинствами. Костакул рядом с Вами и стоять не достоин. Я помню, когда до Цитадели донесли новость о Вашей свадьбе с Танаром. Я тогда подумал, что это самый идеальный союз мужского и женского начал. Отвагу, благородство Его Величества дополнили Ваша мудрость и милосердие. Такой союз только пошел на пользу франскому королевству. К сожалению, недалекие умы, возглавляемые Костакулом, могут лишь развязать полноценную войну с пустынниками под предлогом защиты от них. Посему, народ нуждается в благоразумном правителе, пока король отважно защищает интересы королевства за Гранью.

– У них мои дети, – едва сдерживая слезы, сказала королева,

– Что за вздор?

– Костакул передал мне отрубленный палец сына. – Не в силах больше держаться, Медина заплакала, на что Эллеб, как подобает истинному мужчине благородных кровей, достал из кармана платок и вручил его пленнице, попутно успокаивая ее.

– Нет у них никого, – опроверг он, – узурпатор блефовал.

– Откуда Вам знать?

– До меня донесли, что в последний раз их видели со стариком, который увез их со столицы. Если не ошибаюсь, это Ваш учитель. Наверняка он позаботился о мальчике и девушке.

– Плимий.

Услышав новость, Медина опешила. Она моментально изменилась в лице. Сказать, что она в то мгновение обрадовалась, было бы ничего не сказать. Внутри нее возникло непреодолимое желание жить, но параноидальные мысли ее вновь омрачили.

– А что, если их поймали? – с ужасом предположила она.

– Вы бы почувствовали на себе последствия их поимки. – Эллеб собрался с мыслями и после короткой взятой паузы продолжил.

– Ваше Величество, – его черты лица приобрели задумчивый вид, – когда я хочу понять людей, я прибегаю к одному весьма интересному занятию. Наблюдаю за животными, за их повадками. Кто бы что ни говорил, но нас с ними объединяет гораздо больше, чем принято полагать. Вот, например, львы. Их считают гордыми, могущественными созданиями, царями природы, венцом животного мира. Видели бы Вы мое лицо, когда я узнал о них подробнее. На деле же они ленивые, похотливые и совершенно дикие звери. Паразиты, которых защищают и кормят львицы. Но это не самое страшное. Львы очень часто дерутся насмерть за право главенства в прайде. И вот, одного из таких побеждает другой самец, более сильный и молодой. Как Вы думаете, что он делает прежде всего?

– Что же, Ваше Высочество? – Собеседница хотела понять, к чему клонит принц.

– Убивает детенышей предыдущего лидера. Разрывает их на части или съедает. А затем он принимается за воспроизведение собственного потомства, вступая в связь со своими львицами-трофеями, что до этого безучастно наблюдали за гибелью своих детей. Даже для животных это настоящее варварство. Вряд ли Костакул «пожрал» бы Ваших детей, но он несомненно избавился бы от них как можно скорее, будь они у него. А затем он жестоко расправился бы с Вами, благополучно спихнув вину на мифических убийц, подосланных ненавистными пустынниками. Что ему мешает объявить потом о мести, начав войну под столь благовидным предлогом? От добровольцев не будет отбоя. Ваше Величество, Вы все еще живы, потому что так выгодно предателю, легитимность которого подвешена в воздухе. Поэтому он и требует Вашего добровольного отказа в его пользу.

Медина приняла во внимание разумные доводы собеседника. В мгновение ее осенило, когда в ее голове по памяти воспроизвелся диалог в темнице с Костакулом. Ослепленная страхом, она тогда не придала значение тому, что хитрый узурпатор сам пытался выведать у нее местоположение Тесы и Бернарда, а потом, убедившись в ее неосведомленности, прекратил тщетные попытки и раскрыл свои намерения. Теперь на душе королевы окончательно полегчало и единственное, чего она хотела сейчас – так это того, чтоб Плимия не нашли.

– И что теперь я должна делать, когда все стало на свои места?

– Мстить, – злоба промелькнула в глазах принца с такой силой, словно это он стал жертвой заговора.

– Из темницы не особо получится. К тому же, все мои сторонники либо разбиты, либо схвачены.

– Не все, моя королева, – намекнул Эллеб. – Некоторым удалось уйти в подполье. С помощью моих инструментов мы можем скоординироваться и нанести контрудар.

Надежда одновременно с сомнением проступили на измученном лице Медины, а сама она не могла понять, в какую игру с ней пытается играть хитрый молл.

– Зачем Вам помогать мне?

– Порой помощь бывает безвозмездной.

– Да, Вы правы. Когда, например, крестьянин помогает соседу собрать урожай. Но только не в политике. Здесь самая незначительная мелочь играет колоссальную роль, не говоря уже о контрперевороте. Если я приму помощь, то наверняка что-то необходимо будет дать взамен, – Медина попробовала вскрыть выгоду Эллеба. – Что это? Золото? Земли?

– Ну, что Вы, Ваше Величество! – Возмутился принц. – Мне от Вас ничего не нужно. Ни богатств, ни титулов. Я жажду справедливости. И всего лишь надеюсь на лояльность великого королевства в будущем.

Последняя фраза была озвучена особенно осторожно и трепетно, чем вызвала интерес королевы. Вот оно, наконец, показалось второе дно, ловко упразднившее вышеперечисленные лестные эпитеты.

– В чем же должна проявиться лояльность?

– Одна небольшая просьба, – неловко произнес Эллеб, отводя глаза в сторону, – услуга правителя франов.

– Могу ли я услышать от Его Высочества об этой просьбе? – хитро попробовала выудить информацию королева.

Эллеб чувствовал себя неловко – честная Медина раз за разом вызывала его на прямоту, словно на дуэль. На такие темы принц предпочитал говорить недомолвками, когда обе стороны не озвучивают своих намерений в открытую, но все понимают на тайном языке жестов, интонации и взглядов. Нынешняя ситуация виделась ему несколько иначе. Он хотел помочь, выступив благодетелем, после чего Медина выполнила бы свою часть устной договоренности под твердым предлогом благодарности. Обычно так поступают люди в его королевстве.

– Услуга проста и посильна. К сожалению, это все, что могу сказать на данный момент. – Уклончиво ответил Эллеб. – Сейчас более насущная проблема – помочь Вам. Давайте же займемся этим.

Медина, не став испытывать терпение принца, согласилась. Согласилась выслушать план собеседника, обдумать его и в кратчайший срок дать ответ. Ответ предсказуемо делился не на согласие или отвержение, но, скорее, на обдуманное согласие и мгновенное. Благие чаяния Эллеба все еще настораживали ее, но для нее сейчас самым важным стало скорейшее освобождение и встреча с детьми. Сегодня она уже готова была принять решение в пользу семьи, так почему на этот раз необходимо от нее отказываться? Возможно, судьба посылает единственный шанс, который нельзя упустить.