Восходоземье. Великий турнир (СИ)

Глава 9

Несмотря на летнюю погоду, ночь выдалась прохладной. Солнце еще не успело согреть теплыми лучами и показаться на горизонте, а собравшиеся путники уже двинулись вперед. Все дальше и дальше они отдалялись от холмов, пока последние не исчезли из виду. Не торопясь и сберегая силы, путешественники проходили по дикой местности. Ровную гладкую степь, устеленную ароматными цветами, время от времени, сменяли живописные рощи, из которых доносилось пение птиц. В целом, не встречалось ничего, что хоть как-нибудь отличало эти земли от Родины странников до тех пор, пока перед ними не появилось поле, покрытое очень высокой бледно-зеленой, будто ненастоящей, травой. Она достигала ввысь нескольких метров, укрывая в себе большинство идущих. Из всех лишь анды, которым трава была по шею, могли обозревать на ближайшие метры вперед.

Увидев заросшую широкую тропинку, отряды решили пойти по ней, попутно рубя подручным оружием проросшие крепкие стебли, мешавшие пройти. Участники все еще не спешили отдаляться друг от друга. Да и куда здесь отдалишься, если в обильной гуще флоры слабо проступало подобие единственной просторной дороги, а само поле простиралось на добрые километры вширь и в длину? Можно было попробовать обойти его, но на это требовалось дополнительное время, а никто не желал его тратить.

Хоть положение небесного светила и показывало, что дело уже близилось к полудню, но у основания густой травы все еще можно было наблюдать невысохшую росу в виде больших и тяжелых капель, которых сполна хватило бы насытить все семь десятков путников. Однако по причине того, что с запасами воды никто не испытывал проблем и по причине нежелания подвергаться необоснованному риску, идея попробовать воду на вкус не нашла отклика ни у кого.

С каждым сделанным шагом вглубь травяного поля становилось труднее пробираться сквозь дебри из-за набранного в обилии провианта. Устававших чистильщиков дороги сменяли свежие силы, и так продолжалось по нескольку раз за час. Взволнованные путешественники даже открывали карты, сверяясь с заметками предшественников. А потом, убеждаясь в правильности пути, следовали далее в соответствии с небесным попутчиком, которое освещало округу.

— Интересно, сколько еще нам так идти? – донеслось от Танара, который оглядывался в сторону позади плетущихся гномов.

– Ваше Величество, – бодро подхватил помощник Заклид, прервав невнятное бормотание, – если верить карте, то не более тысячи шагов. Тройку мы уже преодолели.

— Ты что, все это время считал? – удивился король.

– Конечно, надо ориентироваться. – Невозмутимо отреагировал рыцарь. — К сожалению, трава слишком высока и мы не можем подобно азулонцам смотреть вперед. Приходиться вслепую. А теперь позвольте…

Снискав одобрение Танара, Заклид возобновил счет, принявшись озвучивать числа в полголоса.

— Наоборот, хорошо, что высокая, – в угасший разговор вмешался Блант, нагоняя группу, – солнце нас бы изрядно измотало.

– Можно подумать, эти поросшие корешки нас не изматывают, – отвлекся еще один рыцарь, счищая зелень со своего блестящего меча.

— Гелмор, вечно ты в своем репертуаре.

— А что, я разве не прав?

-- Конечно, прав, – без колебаний ответил Блант, – и благо, что ты с нами, спаситель ты наш.

– Это почему я спаситель?

– Ну, как? Спасаешь нас от гнусной поросли, беспощадно рубишь ее. – Попытка съехидничать над товарищем возымела эффект в группе после того, как Блант подкрепил свои слова беспорядочными, передразнивающими взмахами своего меча.

– Сейчас ты нас будешь спасать, – скрывая проступавшую на лице улыбку, пригрозил Гелмор.

Группа опять оживленно отреагировала на шуточную склоку смехом, пока их вынужденно не прервал Танар, призвавший к тишине. Он смотрел вперед, где в нескольких метрах от него насторожились вуды с андами. Они прекратили движение, воинственно оглядываясь по сторонам и тревожно перекликаясь меж собой. Всему виной – посторонний звук в гуще травы, который вскоре услышали все участники и вынужденно остановились.

Спокойный и размеренный темп похода неожиданно оборвался шелестом, который с каждой секундой становился все сильнее. Что-то неведомое направлялось к путешественникам, и, приблизившись максимально близко, шелест прекратился, заставив всех принять боевую готовность. Никто не знал, что делать дальше. В картах ничего опасного не значилось, а заросли надежно скрывали источник шума. Его не было видно, но в соответствии с внутренним чутьем все знали, что оно притаилось где-то рядом с ними. Путешественники повели себя аналогично аномалии – они притаились и ждали. Примерно, минуту никто не шевелился. Минута невыносимого покоя, когда от нахлынувшего в кровь адреналина практически каждый услышал стук своего сердца и синхронные, пульсирующие удары в области висков. Они словно отсчитывали секунды до наступления чего-то очень серьезного.

И вот, время ожидания истекло, к сожалению для гостей диких краев. Сначала разразился оглушительный рев. Пока ошарашенные звуковой атакой странники приходили в себя, нечто схватило одного из вудов и моментально утащило в гущу травы. Несчастный лишь успел издать по себе глухой, но пронзительный, вопль, а из места крика в разные стороны разлетелись куски его плоти. Не успели участники ничего сообразить, как вслед за первой жертвой в заросли утащили мага с другой стороны. Все, что осталось от чародея – такой же истеричный крик вперемешку с хрустом его костей. Адреналин ударил по ошеломленным путникам еще сильнее, заставив их вмиг поддаться инстинкту выживания. Шокированные происходящим они сбились в круги, пытаясь отражать атаку. Разразилась самая настоящая бойня, в ходе которой путники предприняли максимум усилий. Анды энергично махали огромными дубинами и молотами, сминая ближайшую траву. Маги произносили заклинания. Гномы взрывали бомбы, метая их в направлении шелеста. Вуды отстреливались из луков. Остальные отряды также вслепую отбивались, как могли. В разные стороны стремительно разлетались огненные искры, стрелы и куски земли. В попытке устранить угрозу путешественники уничтожали все вокруг себя. Но монстр, оставаясь незамеченным и поразительно ловким, продолжал утаскивать участников. Находясь на своей территории, он подкрадывался к растерянным отрядам и выхватывал оттуда наиболее незащищенных солдат. Так, вслед за лесником и чародеем, ряды пропавших пополнили пустынник и гном. Итого, уже сходу четыре потери за столь короткое время.

Осознав бесперспективность обороны, великаны все вместе одновременно ринулись куда-то, ломая высокие стебли на своем пути. Устрой азулонцы такой марафон с самого начала, участникам и вовсе пришлось бы потратить на пересечение поля не больше часа. Неукротимая сила Азулона столкнулась со стихией в отчаянной схватке: под ударами тяжеленных дубин и молотов твердые стебли разлетались в щепки, а более мелкая трава, неприятно шипя, нещадно сминалась андскими сапогами. 55 размера. Увидев это, Танар скомандовал своим рыцарям примкнуть к богатырям. Инстинктивно за франами быстро последовали остальные отряды, ибо никто не желал оставаться один на один с могущественной силой.

Бросив большую часть тяжелых сумок, странники изо всех сил побежали, прорываясь сквозь заросли, а по сторонам от них раздавался крик схваченных. Настолько отчаянный, что страшно было представить, что с ними делала неведомая тварь. Страх подстегивал бежать еще быстрее. Один отставший от своих пустынник усердно пытался догнать отряд, но, споткнувшись, упал посреди проложенной андами тропы. Мчавшийся позади него маги, эльфы и гномы в порыве паники не заметили беднягу и задавали. Перепуганному эльфу, бежавшему рядом с даннским наемником, также в тот день не повезло. Чудовище потянуло эльфа за ноги, а он, не желая сдаваться, крепко ухватился за руку данна, умоляя о помощи. Но наемник от такой просьбы был не в восторге и, недолго думая, мощно ударил парня по голове навершием своего меча, отчего эльф отпустил руку, а затем, уволоченный врагом, растворился в дебрях.

К счастью для гостей, кошмар продлился недолго. Танар, не отстававший от великанов ни на метр, оказался прав в своем решении, поскольку гиганты, увидев кратчайшее расстояние до выхода, помогли как можно скорее покинуть западню. Они миновали поле, очутившись на небольшом пустыре перед лесом. Вслед за королем, из зарослей выскочили наружу пустынники с даннами, а за ними – все остальные. Приводя дыхание в норму, каждый из отрядов наспех провел что-то вроде переклички, по итогам которой выяснились первые потери. Из 72 участников не досчитались 12. Из проклятого поля не удалось выбраться живыми двум пустынниками, трем вудам, эльфу, гному, двум даннам и трем магам. 12 добровольцев стали первой жертвой, принесенной Закатным землям. Но времени на их оплакивание не было, ибо звук шелестящей травы вновь становился сильнее. Другого выхода, как скрыться в старом сухом лесу, что находился позади путников, не оставалось, и им пришлось вновь убегать, следуя по направлению, чем-то напоминающим аллею.

Таких явных препятствий движения здесь уже не было, поэтому путники демонстрировали максимум своих атлетических возможностей. Подобно стаду неистовых буйволов, они неслись вперед по прямой дороге вглубь леса. Еще свежие в памяти крики и разбрызганная по сторонам кровь перед глазами подстегивали их скрываться от монстра усерднее. Результат не заставил себя долго ждать – первые километров 5 они преодолели с легкостью, а затем начались проблемы. Столь резкий марш-бросок не мог не сказаться на общем самочувствии беглецов, силы которых начали постепенно угасать. Изрядно вымотанные, они не могли больше бежать, да и к тому же неизвестное существо перестало их преследовать. Поэтому путники, хоть и чувствуя усталость, все-таки продолжали передвигаться, перейдя на пеший шаг.

В ходе последних событий они не заметили, как полдень резко превратился в сумерки, а солнце уступило небосвод звездам. Вместе с ним путников покинул шок, уступив место здравой мысли, и они, наконец, могли задаться вопросами: что произошло, кто конкретно пропал и куда двигаться дальше?

Но и на этом проблемы не закончились. Как говориться, беда не приходит одна. С каждой минутой, приближавшей наступление ночи, лес приобретал все более зловещий вид. Сухие ветки исполинских деревьев нависали над дорогой, закрывая ее от тускневшего неба. А усиливавшийся ветер, чуть завывая, приводил лес в движение, из-за чего отчетливо слышался треск древесины. Даже вудам, прожившим целую жизнь в Южнолесье, становилось не по себе. Возникало стойкое ощущение, что кто-то следил из тени, и сами путешественники ощущали на себе чей-то недобрый взгляд. Постепенно их опасения подтверждались.

Брондаз, хладнокровно ожидавший возможной новой схватки, среди гула ветра все более отчетливо слышал шепот множества голосов на непонятном ему наречии, который все сильнее проникал в сознание. Маг посмотрел на Дармира, чтобы сказать ему об ощущениях, но в непонимающем взгляде брата читалось, что перешептывание слышал не только Брондаз. Более того, остальные отряды также недоуменно переглядывались друг с другом, пытаясь сказать о происходящем.

Одновременно с голосами сквозь ветхие стволы древ начал медленно проступать белый туман, застилая аллею и подбираясь к путникам. Чем ближе подкрадывалась густая пелена, тем слабее ощущали они себя. Аспур почувствовал помутнение в глазах, а тело, словно набитое ватой, переставало его слушаться. Меч становился все тяжелее, и гладиатор, не в силах держать его больше, выпустил его из руки, а затем и сам рухнул на землю. Прежде, чем потерять сознание, он услышал что-то наподобие колыбельной. Странной, на неизвестном языке, но все же колыбельной. По крайней мере, так считал гладиатор. « Это конец?» – риторически вопросил он самого себя, после чего его потяжелевшие веки схлопнулись, гася ясный рассудок, словно пламя свечи в темноте.

Аспур очнулся от ноющей боли в области затылка. Вокруг царила тишина, а его соратники, как и остальные участники похода, куда-то исчезли, оставив гладиатора наедине с ночным лесом. Поднявшись и оглянувшись вокруг, он обратил внимание на округу. Ни единой живой души, кроме появившегося непонятно откуда отрока в нескольких шагах от себя. Ребенок смиренно стоял, опустив руки, и напевал себе под нос ту самую песню, которую гладиатор слышал перед тем, как отключиться. Спонтанное видение, какой-то мальчишка возник буквально из ниоткуда.

«Что происходит?» – раскатом грома ударило в голове Аспура. Он попробовал самостоятельно ответить на собственный вопрос, попутно ища союзников и рассматривая внезапного встречного. Понадобилось совсем немного времени, чтобы стоявшего мальчишку гладиатор тут же узнал.

– Ты? – Удивлению данна не было предела. Он обомлел и судорожно попятился назад, чуть ли не падая на спину.

Отрок не издал звука, а лишь качнул головой, от чего в глазах гладиатора проступили слезы. От растерянности путник еще сильнее попятился назад, отмахиваясь от мальчика рукой.

– Ты помнишь меня? – требовательно спросил наступавший мальчишка.

– Да, – всхлипывая, с трудом выдавил из себя Аспур, – ты тот…ты

– Отвечай!

– Ты…

– Я сказал: «отвечай!»

– Я…я тебя, я тебя убил на арене. – Невероятных усилий гладиатору стоило вымолвить это вслух. Дрожащими губами он выцедил из себя каждой слово, каждый звук.

– Как именно ты меня убил? Отвечай, как ты сделал это!

– Я заколол тебя в сердце прямо на глазах у твоих родителей. – После недолгой паузы вновь нехотя ответил даннский участник. Он перестал пятиться, и вместо этого обессиленный, упал на колени. – Не прошло и дня с того момента, когда я не вспоминал бы тебя.

Отрок стоял в рваных сандалах, в потрепанной старой рубахе, испачканной кровью в области груди. Выглядел он в точности, как в день своей смерти, от чего Аспуру становилось еще тяжелее. Ребенок, словно худший из кошмаров, явился и разрывал его душу, заставляя испытывать чувство вины и огромного стыда за содеянное.

– Оно того стоило? – вновь задал вопрос мальчик.

– не знаю…, – ответил разбитый Аспур.

– А ведь я умолял тебя. Выбросил оружие, поднял вверх руки, кричал изо всей силы. Я просил жизни, умолял меня помиловать. Но ты…все сделал иначе. Мы оба знаем, что ты сделал. Почему ты так со мной поступил?

– Нужно было побеждать, чтоб обрести свободу. Это все, что я на тот момент понимал.

– Как теперь жить моей матери и моему отцу, которые лишились единственного сына? Ответь, как?!

– Я не знаю, клянусь.

– Что им теперь делать? Их сердца будут изнывать от боли, и они всю жизнь будут оплакивать меня.

– Прости, пожалуйста! – Не найдя, что ответить, взмолился гладиатор и закрыл ладонями лицо. Из его глаз слезы полились с новой силой.

Но отрок не отреагировал на столь искреннюю мольбу и направился в чащу леса, призывая пойти с ним. Аспур поначалу собрался отправиться вслед. Сделав пару шагов, он ощутил что-то неладное – невообразимый могильный холод, исходивший от зарослей. Внутренне чутье на пару с животным страхом требовали остановиться, поэтому пришлось отказался от своей затеи. Что-то подсказывало ему, что нельзя было отправляться с юношей в лес.

– Пойдем, – опять призвал мальчишка, только теперь в требовательной форме.

– Нет. Нет, ты не настоящий.

– Я сказал, пошли! – повысил голос отрок, а его лицо приобрело демонические черты: черные глазные яблоки, пожелтевшая кожа, выросшие во лбу два рога.

– А я сказал «нет»! – закричал что было сил Аспур.

Под воздействием отчаянного вопля гладиатора кошмар внезапно исчез, а окружающая действительность сразу обрела новые черты. Будто очнувшись от стойкой и очень реалистичной галлюцинации, Аспур оглянулся по сторонам и увидел, наконец, остальных участников. Развернутая перед ним картина происходящего заставила его ужаснуться так, что мурашки побежали по телу. Массовое помешательство. Кто-то из путников испуганно орал, кто-то, сидя на холодной земле, рыдал, кто-то лежал без сознания, а кто-то блуждал по кругу. Он увидел, как один из франских рыцарей с блаженной улыбкой на лице бросился в лес, будто догоняя кого-то. Затем с места в направлении того же леса сорвался обезумевший гном, испытывавший прямо противоположные эмоции. Десятками участники, опьяненные собственными иллюзиями, отправлялись в лес посреди ночи и не возвращались обратно. Аспур окинул взглядом оставшихся на тропе в попытке разглядеть хоть кого-нибудь, кто пребывал в трезвом уме, и никого не попадалось на глаза. Лишь Брум Вог, сидевший рядом. Он, скрестив ноги, качался из стороны в сторону и смотрел в одну точку, проговаривая вслух непонятные фразы на эльфийском.

– Напарник, очнись! – чуть слышно призвал Аспур. – Брум! Брум!

Попытки разбудить товарища таким образом оказались безуспешны. Тогда гладиатор закатил рукава и достал из ближайшей сумки флягу. Для начала он окатил больного водой из фляги, но и это не дало результата. Тогда Аспур начал хлестать Брума по щекам. Спустя пару минут усилием нескольких пощечин и ощутимой тряски за плечи Вога удалось привести в чувства, заставив покинуть мир галлюцинаций.

– Что произошло? – испуганно спросил Вог ослабленным голосом.

– Какое-то одурманивание, – не зная истинной причины, выдал Аспур первое, что пришло на ум.

– Маги постарались?

– Не думаю. – Ответил спаситель после того, как оценил взглядом незавидное положение колдунов. – Вон гляди, они сами чахнут.

– Надо растормошить наших, – предложил Брум.

– Отлично. Займись этим, а я пока разбужу другие отряды.

Согласовав свои действия, Брум, преодолевая недомогание в виде глазной боли, отправился к Викхелю, говорившему с самим собой. Аспур, понимая важность способностей магов, пошел в первую очередь к ним. Он не обладал в полной мере информацией о том, на что были способны представители этого отряда, однако наверняка знал, что в данном случае они могли бы пригодиться. Оставшиеся от их отряда несколько человек сидели, бормоча бессвязные слова. Один из них особенно громко восклицал непонятные звуки. Понять было сложно, заклинания он произносил или бредил, но гладиатор все же склонялся ко второму варианту. Аспур осторожно повторил процедуру возврата в реальный мир над сидящим смиренно магом. Этим магом был Брондаз.

– Эй, проснись! – тихо потребовал гладиатор, покачивая мага.

К счастью, тот оказался легче на подъем, чем предыдущий Брум, и быстро пришел в себя то ли из-за хорошей подготовки, то ли по причине банального везения. Очнувшись, он кинулся сразу к своему кричащему брату дабы привести того в чувства. Аспур предложил помочь все еще растерянному магу.

– Благодарю тебя данн, – с искренним уважением произнес Брондаз своим низким басистым голосом, на что получил одобрительный кивок.

– Нужна ваша помощь, – резко перевел диалог в иную плоскость Аспур, – это какое-то воздействие на психику, с которым маги наверняка знакомы.

– Если догадки меня не подводят, то мы забрели в Лес Забвения.

– Что? Какой еще нахрен…? – Искреннее непонимание изобразило нахмуренное лицо Аспура, в котором без труда читались его первые впечатления от «легчайшего вояжа». –Ладно, не важно. Как нам остановить это?

– Здесь такая мощная древняя магия, что нам не под силу ее победить. – Огорчил Брондаз.

– И что же теперь делать?

– Как можно скорее покинуть это место, не сворачивая с аллеи. Главное сейчас – это продержаться до рассвета, потому что днем, если верить тому, что я читал, такого воздействия нет.

– Ну что ж, так и поступим. Помогай своим, а я пойду дальше. Как только закончишь, присоединяйся ко мне.

Спустя полчаса почти все оставшиеся из восьми отрядов пришли в себя. Хоть пытка разума и давала о себе знать, но происходящее выдержавшие пытку путники воспринимали адекватно. Им потребовалось еще какое-то время, чтобы хоть на первое время оправиться от нового сюрприза Закатных Земель и встать на ноги. Приняв новый и поразительно простой план, они без лишних слов, собрав воедино остатки сил, отчаянно отправились дальше. До рассвета оставалось еще два часа, и, чтобы старые деревья не забрали еще кого-нибудь, путники крепко скрепили друг друга веревкой. Если кто-то решал свернуть с дороги, отряд тут же его подхватывал. Более того, они условились беспрестанно отвлекать внимание друг друга разговорами и отрезвляющими, хлесткими ударами по физиономии, если требовалось.

Приблизительно два с половиной часа для всех стали целой вечностью, а для некоторых эта ночь стала самой ужасной в их жизни. Ощущая на себе невероятное давление, они преодолевали путь по старому лесу. Вместе с ним они испытывали все, что только мог любезно предоставить им собственный разум: страх, тревогу, радость, удивление. Одно за другим видения вспыхивали и угасали с калейдоскопической скоростью. Ласковые зазывания родных и близких сменялись вражескими окриками, ангельское пение сменялось демоническим хохотом, образы живых сменялись образами умерших. Все происходящее походило на пытку, когда жертву сначала держат в ледяной воде, а затем резко начинают коптить на огне. Только вместо физических страданий были психические. Сознание подвергалось жестоким бомбардировкам, которые, к сожалению, выдерживали не все. Некоторые сходили с ума, замертво падая в конвульсиях, и приходилось отвязывать их и оставлять на дороге. Лес взывал ко всем возможным чувствам гостей, лишь бы только они отвлеклись и остановились. И только начало рассвета позволило выжившим почувствовать себя по-настоящему счастливыми, а первые лучи встретить с такой радостью, как никогда ранее. Прошагав последние метры леса, странники выбрались на поляну. Желание отдохнуть, накопившееся за последние сутки, оказалось сильнее инстинкта самосохранения, и вымотанные путники все до одного попадали на землю.