Воронцов. Перезагрузка. Книга 8

Глава 10

Мы вошли в дом. В прихожей меня встретила Дуняша, её глаза округлились:

— Егор Андреевич! Наконец-то! У нас гостья — сама княгиня Елизавета Петровна Шуйская! Она к Марии Фоминичне пришла, узнать, как дела. А тут и с Прасковьей Никитичной познакомилась, они весь день беседуют!

Я усмехнулся. Ну конечно — бабушка и княгиня. Две сильные личности за одним столом. Интересно, кто кого переговорит?

Я прошёл в гостиную. Картина, открывшаяся мне, была забавной. За столом сидели три дамы — Маша, бабушка и княгиня Шуйская. Перед ними стояли фарфоровые чашки с чаем, тарелки с пирогами. Все трое оживлённо беседовали, смеялись. Няня Агафья Петровна суетилась рядом, подливая чай, подкладывая угощения.

— А, внучок пришёл! — первой заметила меня бабушка. — Иди сюда, познакомься! Это княгиня Елизавета Петровна Шуйская. Княгиня, это мой внук, Егор Андреевич.

Я поклонился:

— Мы уже знакомы, бабушка. Встречались на приёме у градоначальника.

Княгиня улыбнулась мне:

— Да, Егор Андреевич, помню нашу встречу. Решила навестить вашу супругу, узнать, как она себя чувствует. А заодно и с вашей бабушкой познакомилась — замечательная женщина, скажу я вам!

— Ещё бы не замечательная! — фыркнула бабушка. — Это я Егорку в люди вывела, если б не моё решение, так бы и не набрался ума!

Княгиня рассмеялась:

— Прасковья Никитична мне уже рассказала эту историю. Очень поучительно!

Я сел рядом с Машей, взял её за руку:

— Ну и как вы тут? Весело провели день?

— Очень весело, — улыбнулась Машка. — Княгиня столько интересного рассказала про светскую жизнь, про балы, про разные интриги. А бабушка — про семью, про старые времена.

— И про тебя, Егорушка, тоже говорили, — добавила няня Агафья, подливая мне чай. — Как ты в детстве озорничал, как я тебя воспитывала!

Я застонал:

— Агафья Петровна, ну зачем же всё это рассказывать?

— А что такого? — невинно спросила она. — Княгиня интересовалась, вот я и рассказала!

Княгиня Шуйская смотрела на меня с добрым юмором:

— Не переживайте, Егор Андреевич. Все мы были детьми, все шалили. Главное, что вы выросли достойным человеком.

Мы ещё немного посидели, поговорили. Княгиня была приятной собеседницей — умной, тактичной, с хорошим чувством юмора. Она действительно искренне интересовалась Машей, давала ей советы про роды, про первые месяцы с ребёнком. Бабушка с няней тоже вставляли свои комментарии, и получалась живая, тёплая беседа.

Наконец княгиня поднялась:

— Ну что ж, милые мои, мне пора. Спасибо за гостеприимство, за чудесный вечер.

— Заходите ещё, княгиня, — пригласила бабушка. — Нам с вами было очень приятно беседовать!

— Обязательно зайду, — пообещала та, надевая шубу. — А вы, Машенька, берегите себя. И если что понадобится — обращайтесь, я всегда рада помочь.

Мы проводили княгиню до кареты. Она уехала, помахав нам рукой из окна.

Вернувшись в дом, я обнял Машеньку:

— Ну что, устала от светских бесед?

— Немного, — призналась она. — Но было интересно. Княгиня очень добрая.

— Да, она хороший человек, — согласился я.

Вечер прошёл спокойно. Мы поужинали всей семьёй, потом я поднялся к себе в кабинет, немного поработать над чертежами перед сном.

Утро следующего дня началось неожиданно. Я только успел позавтракать и собирался отправиться к Савелию Кузьмичу проверить, как продвигается работа над трубчатым котлом, когда в дверь постучали.

Дуняша впорхнула в гостиную с взволнованным лицом:

— Егор Андреевич! Там слуга от градоначальника! Говорит, что Глеб Иванович просит вас срочно к себе!

Я нахмурился. Срочно? Что-то случилось?

— Где он? — спросил я, вставая.

— В прихожей ждёт, — ответила Дуняша.

Я вышел. У дверей стоял молодой паренёк в ливрее градоначальника, явно замёрзший — щёки красные, из-под шапки выбивались влажные от пота волосы.

— Егор Андреевич Воронцов? — спросил он, кланяясь.

— Я, — подтвердил я. — Что случилось?

— Глеб Иванович Дубинин просит вас срочно приехать к нему, — выпалил паренёк. — Сказал, что дело важное, не терпящее отлагательств.

Я задумался. Градоначальник не из тех, кто зря беспокоит. Если он зовёт срочно — значит, действительно что-то серьёзное.

— Хорошо, — кивнул я. — Скажи Глебу Ивановичу, что я буду через полчаса.

Паренёк поклонился и поспешил прочь. Я вернулся в гостиную, где Машенька встревоженно смотрела на меня:

— Егорушка, что случилось?

— Не знаю, солнышко, — ответил я честно. — Градоначальник зовёт. Говорит, срочное дело. Может, что-то случилось.

— Вдруг, что-то плохое? — забеспокоилась она.

— Не думаю, — успокоил я её, обнимая. — Если бы что-то совсем плохое — он бы сам приехал или караул прислал. А так — просто просит приехать. Наверное, посоветоваться о чём-то хочет.

Я быстро оделся потеплее — на улице мороз крепчал — и вышел во двор. Захар уже ждал меня у ворот:

— Егор Андреевич, я с вами.

— Нет, Захар, — покачал я головой. — Сегодня пойду один. Градоначальник живёт недалеко, минут десять пешком. Погуляю, подышу свежим воздухом.

Он хотел возразить, но я остановил его жестом:

— Всё нормально, Захар. Это же не в лес идти и не в сомнительный район. К градоначальнику, в самый центр города. Что со мной может случиться?

Он неохотно кивнул:

— Ну хорошо, Егор Андреевич. Только будьте осторожны.

Я вышел за ворота и зашагал по улице. Погода была морозная, но ясная — солнце сверкало на снегу, воздух был чистым и бодрящим.

Я шёл не спеша, обдумывая возможные причины срочного вызова. Может, на заводе что-то случилось? Авария, поломка? И это как-то отразилось на городе? Или проблемы с производством эфира или с будущей клиникой? А может, политическое что-то — Иван Дмитриевич передал через градоначальника какое-то новое задание?

Минут через двадцать я подошёл к знакомому особняку градоначальника. Высокий забор, массивные ворота, караульные у входа. Один из них — тот самый, что был на приёме — узнал меня и козырнул:

— Егор Андреевич! Глеб Иванович уже ждёт вас!

Ворота распахнулись, и я вошёл во двор. Дворецкий уже стоял у крыльца:

— Господин Воронцов, добро пожаловать. Глеб Иванович ждёт вас в кабинете. Прошу за мной.

Я прошёл за ним через знакомые коридоры. Всё было так же, как на приёме — дорогая мебель, картины на стенах, запах воска и дорогих духов. Но сейчас особняк был тихим, безлюдным — никаких гостей, никакой суеты.

Дворецкий остановился у знакомой двери, постучал:

— Ваше превосходительство, господин Воронцов прибыл.

— Войдите! — донёсся голос градоначальника.

Дворецкий открыл дверь, пропустил меня внутрь и тихо закрыл её за мной.

Градоначальник сидел за массивным письменным столом, изучая какие-то бумаги. Увидев меня, он поднялся, и я заметил, что лицо его выглядит озабоченным, даже встревоженным.

— Егор Андреевич! — он вышел из-за стола, протянул мне руку. — Спасибо, что так быстро приехали. Садитесь, пожалуйста.

Я пожал его руку и сел в кресло напротив стола. Градоначальник вернулся на своё место, задумчиво потёр переносицу.

— Глеб Иванович, — начал я осторожно, — что случилось? Ваш слуга сказал, что дело срочное.

Он тяжело вздохнул:

— Случилось, Егор Андреевич. И весьма неприятное. Вы помните графиню Елизавету Павловну?

Я напрягся. Та самая назойливая дама с приёма, которая выспрашивала у Машеньки про лекарства и секреты красоты. Княгиня Шуйская предупреждала меня о ней — говорила, что она интриганка и сплетница.

— Помню, — осторожно ответил я. — Она на приёме подходила к моей жене, расспрашивала о разном.

— Вот именно, — кивнул градоначальник. — Так вот, Егор Андреевич, эта дама… как бы это помягче сказать… затеяла против вас интригу. Причём весьма масштабную и опасную.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок:

— Интригу? Какую?

Градоначальник встал, подошёл к окну, постоял, глядя на заснеженный двор, потом повернулся:

— Вчера вечером ко мне пришёл барон Строганов. Вы с ним знакомы, я полагаю?

— Да, мы встречались вчера случайно в городе, — подтвердил я. — Пили чай, я давал ему советы по улучшению его заводов на Урале.

— Так вот, — продолжал градоначальник, — барон пришёл взволнованный. Сказал, что к нему обращалась графиня Елизавета Павловна. И не только к нему — ещё к купцу Третьякову, к управляющему барона Орлова, к нескольким другим влиятельным людям.

Я слушал, не перебивая, но внутри всё сжалось в тревожный комок.

— Графиня рассказывала всем одну и ту же историю, — градоначальник вернулся к столу, взял несколько листов бумаги. — Она говорила, что вы, Егор Андреевич, опасный человек. Что вы якобы плетёте заговор против меня, как градоначальника. Что собираете вокруг себя влиятельных людей — промышленников, купцов, военных — с целью создать некую тайную организацию, которая будет контролировать торговлю и производство в регионе, обходя официальную власть.

Я сидел, ошарашенный. Заговор? Против градоначальника? Это же абсурд!

— Более того, — продолжал Глеб Иванович, разворачивая листы, — она утверждала, что ваши изобретения — паровые машины, пневматические системы, производство эфира — всё это лишь прикрытие. Что на самом деле вы используете эти технологии, чтобы получить контроль над ключевыми предприятиями региона, сделать их зависимыми от вас, а затем диктовать свои условия властям.

Я медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. Голова шла кругом от абсурдности обвинений.

— Глеб Иванович, — начал я как можно спокойнее, — это полный бред. Я никакого заговора не плету. Я просто занимаюсь своим делом — улучшаю технологии, помогаю заводам, работаю на благо государства.

— Я знаю, Егор Андреевич, — успокаивающе поднял руку градоначальник. — Я прекрасно знаю. Но проблема в том, что графиня очень убедительна. Она не просто голословно обвиняет — она приводит «факты».

Он положил передо мной один из листов. Я взял его, начал читать. Это было что-то вроде списка с пояснениями:

«Егор Воронцов встречается с бароном Строгановым — владельцем крупнейших заводов на Урале. Обсуждает с ним „улучшения производства“. На деле — договаривается о контроле над поставками металла.»

«Егор Воронцов сотрудничает с купцом Третьяковым из Москвы по производству стекла. Планирует монополизировать эту отрасль в регионе.»

«Егор Воронцов имеет связи с тайной канцелярией через Ивана Дмитриевича. Использует это влияние для получения привилегий и обхода законов.»

«Егор Воронцов обучает мастеров новым технологиям, создавая вокруг себя круг преданных людей, которые будут ему обязаны карьерой и благосостоянием.»

Я дочитал до конца и отложил лист. Абсурд.

— Она взяла реальные факты, — сказал я глухо, — и исказила их до неузнаваемости. Да, я встречался со Строгановым. Но не для заговора, а чтобы помочь ему советами! Да, я работаю с Третьяковым, но это обычное деловое партнёрство! Да, у меня есть связи с Иваном Дмитриевичем, но я работаю на государство, а не против него!

— Я всё это понимаю, — кивнул градоначальник. — Но видите ли, Егор Андреевич, в чём хитрость графини. Она не придумывает ложь с нуля. Она берёт правду и подаёт её так, что она начинает выглядеть подозрительно.

Я встал, начал ходить по кабинету, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями:

— Но зачем? Зачем ей всё это? Что я ей сделал? Мы с ней практически не общались, кроме того случая на приёме!

Градоначальник тяжело вздохнул:

— Вот тут-то и начинается самое интересное. Барон Строганов, когда пришёл ко мне, сказал нечто важное. Оказывается, графиня не просто распространяет слухи. Она предлагает «решение проблемы».

Я остановился, повернулся к нему:

— Какое решение?

— Она говорит вашим потенциальным партнёрам, — объяснил градоначальник, — что вы опасны, что с вами лучше не связываться. Но если уж очень нужны ваши знания и технологии, то лучше действовать через неё. Она, видите ли, имеет влияние и связи, может «обезопасить» сделку, выступить посредником. Естественно, за определённый процент.

Я застыл. Теперь всё встало на свои места.

— Она хочет стать посредником, — медленно проговорил я. — Контролировать мои деловые связи. Получать свою долю от каждой сделки.

— Именно, — подтвердил Глеб Иванович. — Хорошая такая схема. Очернить человека, создать вокруг него атмосферу подозрительности и страха, а потом предложить себя как «безопасный канал» для работы с ним.

Я снова сел в кресло, потирая виски. Голова болела от злости и возмущения.

— И что, кто-то из них согласился? — спросил я.

Градоначальник покачал головой:

— Барон Строганов — нет. Он сразу почувствовал подвох и пришёл ко мне. Но вот с остальными… я не уверен. Третьяков пока молчит. Управляющий барона Орлова — тоже. А ещё был господин Беляев из купеческой гильдии — он, говорят, уже начал сомневаться в целесообразности работы с вами.

Я сжал кулаки. Графиня работала быстро и эффективно. Она не просто распространяла слухи — она целенаправленно портила мою репутацию, отсекая меня от потенциальных партнёров.

— И что теперь делать? — спросил я. — Как это остановить? Не напрямую же ей сказать⁈

Градоначальник задумчиво постукивал пальцами по столу:

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Видите ли, Егор Андреевич, интриги такого рода очень опасны. Они работают на уровне слухов и недомолвок. Прямых доказательств нет, опровергнуть сложно. Если вы начнёте публично отрицать — это только подольёт масла в огонь. Люди подумают: «А дыма без огня не бывает, раз он так активно защищается.»

Я кивнул. Логика была понятна.

— Значит, нужно действовать иначе, — сказал я. — Не опровергать напрямую, а показать истинные мотивы графини.

— Верно, — оживился градоначальник. — Но для этого нужно понять, а почему, собственно, она так разозлилась на вас? Что стало спусковым крючком?

Я задумался, вспоминая тот приём. Графиня подходила к Машеньке, расспрашивала о лекарствах, средствах для красоты… Машенька вежливо уклонялась от ответов, ссылаясь на то, что это семейные секреты… Графиня настаивала, становилась всё более назойливой… Я вмешался, увёл жену…

— Кажется, понял, — медленно проговорил я. — На приёме графиня очень настойчиво выспрашивала у моей жены рецепты лекарств и косметических средств. Машенька отказывалась делиться, говорила, что это наши семейные секреты. Графиня обиделась. Потом ещё пыталась пригласить нас к себе в гости, но я вежливо отказался.

Градоначальник хмыкнул:

— Вот вам и мотив. Графиня привыкла получать всё, что хочет. Когда ей отказали — причём публично, на приёме, где все видели — она решила отомстить. А заодно и извлечь выгоду, став посредником в ваших делах.

— Мелочно, — пробормотал я.

— Мелочно, но эффективно, — возразил градоначальник. — Она опытная интриганка, Егор Андреевич. Знает, как манипулировать людьми, как сеять сомнения. И у неё есть связи — она знакома со многими влиятельными людьми, её слово имеет вес.

Я встал, снова начал ходить по кабинету:

— Хорошо. Значит, нужно показать всем, что её обвинения абсурдны. Что никакого заговора нет, что я действую открыто и с благими намерениями.

— Верно, — кивнул Глеб Иванович. — Но как это сделать?

Я остановился, повернулся к нему:

— А давайте распутаем её собственную интригу. Шаг за шагом. Покажем, как она искажает факты, какие у неё истинные мотивы. Если сделать это правильно — она сама себя дискредитирует.

Градоначальник заинтересованно наклонился вперёд:

— Продолжайте. Честно говоря, мне её эти игры тоже уже поперек горла.

Я подошёл к столу, взял чистый лист бумаги и перо:

— Смотрите. Она утверждает, что я создаю тайную организацию для контроля над промышленностью. Хорошо. Давайте посмотрим на факты.