Волчья невеста

Глава 7

Мы покинули зал в молчании, напряженном, гнетущем. Мне казалось, что я иду на казнь, хотя в какой-то мере так и было. Я добровольно шла в лапы врага. Мы все шли.

— Украшение, — сказал второй монах, застывший за дверью.

— Что? — растерянно моргнула я.

— Украшение на шею обязательно. Это требование Альянса.

Только после его объяснения вспомнила про зажатый в кулаке ошейник, который так и не надела. Пришлось повязать черную ленту и догонять остальных невест. Ткань была мягкой, но мне ошейник казался будто утыканным иглами изнутри. В середину его, видимо для красоты, был вшит бледно-зеленый камень, и он жал на горло всякий раз, когда я сглатывала слюну. Наверно, я слишком затянула ошейник. Наверное, нужно успокоиться, иначе страхом я только привлеку внимание зверей. Наверное…

Я сделала шаг, а меня будто бы прижало к земле. Чувство было такое, словно в грудь ударили тараном, вышибив весь воздух из легких. Да так, что на языке проявился соленый привкус крови, а в глазах на мгновение потемнело. Я едва устояла на ногах, ухватившись за холодный камень стен. Не всем так повезло: несколько невест осели на пол, одна из них вовсе потеряла сознание. Монахи тут же притащили какое-то средство и привели ее в чувство.

— Все в порядке, — объявил тот, что шел впереди. — Не каждой женщине дано выдержать силу Альянса.

Я широко раскрыла глаза. Сила Альянса? Так это сила тринадцати альф? Меня затрясло снова, как только я осознала, что могу не выдержать даже простого приближения к ним. Что уж говорить про плотские игры или убийство! Альфа, которому я обещана, выходит, может раздавить меня силой, не прикасаясь ко мне даже пальцем.

Кажется, об этом подумала не только я одна, потому что колонна невест замедлилась, все уже не шли, а крались, оттягивая неизбежное. Но чем ближе мы подходили к источнику силы, тем сильнее гудело в ушах. Давящее чувство все усиливалось и усиливалось, заставляя вставать волоски на коже, как шерсть на загривке у испуганного зверья. Все внутри требовало: «Беги!». Но позади меня шел монах, а впереди — еще тринадцать подруг по несчастью. По бокам и сверху же давили стены. Настолько сильно, что я даже выдохнула, когда коридор внезапно закончился, и я ступила в просторный зал.

Здесь был полумрак, потому что хмурое, угрожающее пролиться дождем небо едва проглядывалось в редкие узкие окошки. Этот зал монахи явно использовали для совместных молитв: на одной из стен был изображен большой знак Владыки, а в угол сейчас сдвинули подставки для локтей. Освободив место для торжественной встречи Альянса. Которую я бы на их месте устроила в поле. Потому что вервольфов было много, и исходящая от них давящая сила не выдерживала замкнутости стен. На какой-то миг я даже испугалась, что она попросту разрушит монастырь.

Волчьи невесты по одной расходились в стороны, пока не выстроились вдоль стены, и так получилось, что я оказалась в самом центре. Но теперь могла хорошо рассмотреть всех присутствующих. Откуда-то сбоку раздался удивленный возглас, и мне захотелось поддержать безымянную для меня девушку. Потому что альфы не просто давили силой, они еще и выглядели иначе. Высокие, мощные, будто вырезанные из камня. Я Лиама считала гигантом? Ненавистный мне зверь проигрывал на их фоне! Но дело было даже не в росте, к Лиаму я привыкла, временами он даже казался мне человеком, а вот в альфах Альянса виделось нечто первозданное, дикое, сильное и неукротимое. Живая мощь самой природы. В их телах. В их взглядах.

Особенно когда эти взгляды обратились ко мне.

Не ко мне, конечно, они скользнули по всем девушкам, но все равно стало не по себе. Потому что эти взгляды не сулили ничего хорошего.

— Где твой генерал, пес? — поинтересовался самый зрелый из альф. Только сейчас я заметила рядом с ними Лиама. Удивительно, что он здесь. Я-то считала, что он из тех, кто прячется в тени, а не лезет на передовую.

— Не лучшая тактика начинать переговоры с оскорблений, Ульрам? — ответил мой мучитель спокойно, хотя сильно сомневаюсь, что ему понравилось, как его называют. Пес. Собака бешеная. Ему идет.

— Для тебя — альфа Ульрам.

— Я не приносил тебе клятву верности, так что имею право называть по имени.

Мне показалось, что Ульрам или другие альфы просто порвут Лиама на куски. Один из них даже шагнул вперед, но Ульрам выставил ладонь, преграждая тому путь.

— Справедливо, — согласился он, почесав бороду. — Так когда мы увидим Дорсана? Мы ради него проделали долгий путь.

Вот вроде альфа вежливо говорил, а даже я почувствовала скрытую издевку.

— Не говоря уже о том, что невест нам должны были выдать уже в столице, — он еще раз посмотрел на меня. Теперь уже точно на меня, потому что наши взгляды встретились, и мне пришлось опустить глаза в пол, чтобы не бросать вызов хищнику. — А не в этом Предками забытом месте.

— Это монастырь святого Патрика, одна из главных человеческих святынь, — невозмутимо объяснил Лиам. — Генерал хочет, чтобы вы отдохнули, воспользовались своим правом на невест. Дорога действительно была долгой.

Я затаила дыхание, потому что на один миг показалось, что Ульрам или другие альфы все поймут. Что они догадаются, что задумал генерал руками невест. И тогда нас всех просто убьют. Уничтожат…

Ульрам неожиданно рассмеялся и с размаху ударил Лиама по плечу. Тот не покачнулся, наверное, только потому, что сам был вервольфом. Я бы от такого удара улетела.

— Хитрый лис твой генерал, — прорычал Ульрам. — Хитрый и изворотливый. Ну давай, сначала отдохнем.

Он повернулся к невестам и поинтересовался:

— Какая из них моя?

Феодора тут же шагнула вперед. В отличие от многих девушек она не тряслась, смиренно опускала глаза, соблазнительная и покорная. А вот я, когда осмелилась снова посмотреть на альф, заметила на лице Ульрама досаду. Ему не понравилась Феодора, или он ждал кого-то другого?

— Почему Дорсан не выполнил наши требования? Или в Крайтоне не нашлось больше блондинок?

Недовольство альфы обдало меня холодом, а что же бывает, когда он злится?

— А мне нравится, — хмыкнул высокий темноволосый альфа слева от Ульрама. — Какое отменное чувство юмора у твоего генерала, пес. Подарить девицу, которая больше похожа на волчиц! Я не против взять ее.

— Остынь, Хор, — отрезал альфа, вышедший вперед. У него были полностью седые волосы, но старым он не казался. А вот безумным — вполне. Я бы назвала его абсолютно диким. — Эта крошка не для тебя.

— Не смешно, Лихх, — нахмурился альфа Хор. — Почему ты забираешь себе все самое интересное? В прошлый раз взял себе дочку герцога…

— Которая и пары часов не продержалась, — усмехнулся он, словно вспоминал что-то забавное или глубоко приятное. — Так что мне нужен нормальный подарок, а не эти заморыши.

Я дышать перестала. Потому что вспомнила слова Рины про то, что к альфе Лихху лучше не попадать.

Теодрик

Ему нужен был Дорсан.

Это была причина, по которой Теодрик вступил в Альянс тринадцати. Причина, по которой он пересек почти весь материк. Причина, которая не позволяла отправиться к Предкам следом за Лувой и Мерром. Причина, по которой его боги не позволили ему сгореть в пламени вместе со своей семьей.

Ему нужно было уничтожить Дорсана. Сорвать с него кожу живьем. Разорвать на части. А голову жестокого лицемерного генерала посадить на кол. Лува сказала бы, что он ожесточился. Стал таким же, как его враг. Давно. Он стал таким же, когда не стало ее. Его истинной, любовь в сердце которой всегда неизменно согревала его. Исцеляла. Смягчала. Вела за собой.

Это чувство сгинуло вместе с его истинной и их малюткой сыном. Сгорело в том пожаре, и вина за это лежала на генерале Дорсане.

Теодрик не пошел смотреть волчьих невест. Человеческие женщины не вызывали в нем интереса, впрочем, другие волчицы тоже. Ни одна из них не могла заменить Луву, соединиться с ним не только плотью, а сердцем. Но нельзя соединиться сердцем с тем, у кого его давно уже нет. А плоть… Дагольф все равно притащит ему какую-нибудь девицу. Потом. Если это вообще понадобится.

Потому что Теодрик рассчитывал покончить сегодня с генералом.

Дорсан нарушил договор, решил вручить невест альянсу раньше, чем тринадцать альф победителями войдут в крепость Крайтона — последний оплот свободного человечества. Ульрам считал, что генерал испугался и таким образом пытается их задобрить. Возможно, даже попытаться вымолить себе жизнь. Теодрик же чувствовал своим звериным чутьем, что это какая-то ловушка. Что-то здесь было нечисто, но разобраться, что именно — пока понять не мог.

Да и надо ли разбираться, если генерал будет ходить без головы? Поэтому вместо того, чтобы отправиться с другими альфами в монастырь, он прочесывал долину, отпустив своего зверя. Дорсан не станет встречать альянс лично, знает, что ему грозит за его деяния. Но и в стороне стоять не будет. Теодрик чувствовал, что он где-то здесь. Рядом. И он почти уловил едва заметный запах своего злейшего врага. Дорсан пах болотной трясиной и гнилью. Он нашел след…

Как тут же потерял.

Волчьего носа коснулся нежный аромат луговых цветов и соленого бриза. Аромат его родины. Но не только родины. Теодрика будто полоснуло острыми когтями по груди. По самой его сути. Потому что последний раз он во так, ни с того ни с сего почувствовал этот запах, когда впервые встретил Луву. Зовущий, манящий, указывающий на его истинную.

Но этого просто не могло быть. Лува погибла. Он видел ее тело, и этот кошмар преследовал его каждую ночь.

Так почему он снова уловил ее аромат?

Теодрик бросился к монастырю со всех лап, именно туда его вели все волчьи инстинкты. Разум твердил ему, что вот она ловушка Дорсана. В груди же одновременно сладко и болезненно сжималось в надежде вновь увидеть любимую. Истинную. Его. И плевать на все доводы рассудка.

Теодрик влетел в монастырь со скоростью молнии, под испуганные взгляды пересек внутренний двор и лапами надавил на тяжелые деревянные двери. От силы волка те широко распахнулись, ударившись о стены, и он увидел собравшийся в тесном зале альянс. Правда, сейчас побратимы интересовали его меньше всего. Он шагнул, принюхиваясь к аромату Луву, который здесь был особенно сильным, и взглядом уперся в его источник. Девушку с расширенными от страха глазами, хватающую пересохшими губами воздух и почему-то поднявшую левую руку.

Не Лува.

Конечно, не Лува. Лува погибла не без помощи генерала Дорсана.

Это отрезвило. Его, волка. Накатило разочарование, боль, злость на себя. За надежду. За ошибку. И на нее. На это испуганное существо, которое кто-то в насмешку вырядил в красное платье. Человеческая девчонка не может пахнуть как его истинная. Как истинная любого из присутствующих здесь вервольфов.

Осознав свою ошибку, Теодрик перекинулся, принял людской облик. Только после прислушался к разговору побратимов. Точнее самому настоящему спору.

— Я тоже хочу выбирать! — прорычал Хор. — И сегодня хочу эту девчонку. Слишком приятно она пахнет.

Когда он ткнул в сторону не-Лувы, Теодрик даже не удивился. Сам же уловил этот аромат.

— Всех она нас не обслужит, — опасно спокойно напомнил Лихх. С этим спокойствием этот альфа мог как кромсать на куски своих врагов, так и развлекаться с девицами. Причем развлечения у него были не для слабонервных.

— А я и не собираюсь с тобой делиться!

— Смотрите, даже Теодрик здесь, — Лихх повернулся к нему. Альф не смутила его нагота, а вот застывшие волчьи невесты разделились на два лагеря: кто побелел, а кто покраснел. Но это он отметил между делом, потому что все его внимание приковала к себе девица в красном. — Может ты нас рассудишь?

— О чем речь? — поинтересовался он хрипло на человеческом наречии, раз уж все его использовали, и подойдя к ней совсем близко.

— Мы оба претендуем на эту девицу, — объяснил Хор.

— Вообще-то мне она тоже понравилась, — шагнул вперед Дагольф, втянул носом воздух. — Необычный аромат.

— И мне, — кивнул альфа Ерей, обычно самый молчаливый.

Аромат. Пахнет. Стоило альфам заговорить, как их было уже не остановить. Спустя несколько мгновения только Ульрам и Катар не выказали желания обладать девчонкой. Возможно, потому, что у последнего тоже была истинная пара. Что-то невероятное творилось со всем, и с ним, с Теодриком, в том числе. Потому что на каждого желающего волк внутри отвечал угрожающим рычанием, твердя, что она наша, а обычная стоянка на пути в Крайтон грозила закончиться попыткой перегрызть друг другу глотки.

Неужели они не видят очевидного? От аромата девчонки вообще мозги отшибло? А может и отшибло. Его же они злили. Девчонка и ее дурманящий запах. Он мог ему противиться, потому что знал, каково это чувствовать аромат истинно, и что девчонка его истинной быть не может.

Не только его волк требовал забрать ее себе. Здравый смысл требовал. Ведь больше всего на свете Теодрик хотел разгадать планы своего врага. А с девчонкой и ее ароматом точно что-то нечисто. Хотя бы потому, что она единственная сейчас не жмется, в отличие от остальных волчьих невест. Держит спину прямо, хотя и боится. Всех их боится.

Разгадать бы ее, а затем наказать за сговор с генералом.

Но не драться же из-за человеческой игрушки? Или они с Дорсаном ждут именно этого?

— Я имею права выбора, потому что всегда забираю тех невест, что остаются, — оскалился Теодрик, а Лихх опасно прищурился.

— Ты уже использовал свое право выбора, Теодрик. Или хочешь променять девчонку на голову Дорсана?

Все внутри него взбунтовалось этой мысли. Упустить возможность отомстить за семью из-за какой-то девчонки на одну ночь? И вместе с тем, эта девка могла быть ключом, она могла привести его к генералу. Это ли не то, ради чего он здесь?

— Я согласен, — кивнул Теодрик. — Можешь выпустить кишки генералу.

— Мне это не нужно, — хмыкнул Лихх, но глаза его опасно вспыхнули, — я ее хочу.

— Тогда я вызываю…

— Побратимы, — прервал его Дагольф, хлопнул по обнаженному плечу, — мы никогда не спорили из-за такой мелочи.

Теодрик заметил, как девчонка вздрогнула. Разозлилась. В пол глаза опустила, но сжатые кулаки ее выдали.

— Может, решим все мирно? Например, разберем девушек в порядке очереди. Кто первый сюда вошел, тот получает первую вошедшую в зал девицу. А кто последний — последнюю.

Теодрик хотел отказаться, но предупреждающе сжатая на плече ладонь, заставила помедлить.

Лихх утробно зарычал:

— Подыгрываешь ему, Дагольф?

— Я за честность, — и глазом не моргнул тот, кто упорно назывался другом Теодрика.

— Согласен, — кивнул Ульрам. — Я хочу расслабиться и отдохнуть, а не смотреть на ваши окровавленные морды.

Остальные нехотя его поддержали. Все, кроме Лихха. Альфа зарычал так, что невеста едва не лишились чувств, а затем подхватил девицу с края и взвалил ее на плечо.

— Мы не закончили! — пообещал он Теодрику. — Разберемся с Дорсаном, а затем друг с другом.

Пройдя мимо девицы в красном, он поклялся уже ей:

— Не рассчитывай уйти отсюда так просто, детка. После него станешь моей.

— Не надейся! — Девушка посмотрела вслед вервольфу с таким отвращением и яростью, что Теодрик даже невольно восхитился. Дерзкая, но глупая. Раз связалась с генералом.

— Иди за мной, — приказал Теодрик и направился к выходу. Если в ней есть хоть капля разума, она последует за ним и все ему расскажет.

Ему не нужно было проверять, послушалась ли девица или нет: его продолжал преследовать ее аромат. Казалось, он мог отыскать ее в огромном зале с закрытыми глазами. Поэтому усилившийся нежный запах сказал о ней больше, чем бравада перед Лихом или сжатые кулаки. Она спешила за ним, чтобы не оставаться среди альф, не бежала, но торопилась.

Теодрик не стал перекидываться, так и дошел до своего лагеря босой в человеческом обличье. Это было сродни какой-то пытке. Потому что аромат девушки не оставлял его, а желание взять ее прямо на траве, по-звериному только усиливалось. В конце концов, оказавшись в собственном шатре, он решил, что допрос может и подождать. Иначе, он не про генерала будет думать, а о тем, что ниже пояса. Сначала нужно унять этот огонь, снять напряжение, а затем можно и поговорить.

— Раздевайся, — приказал он, поворачиваясь лицом к волчьей невесте.