Волчья невеста

Глава 18

Теодрик

Альфа злился. Для разнообразия не на свою пленницу, а на самого себя. Потому что должен был думать о том, как разорвет глотку своего врага. Отомстит за семью, свою стаю. А вместо этого он думал о Еве. Даже не думал, мечтал.

Раньше у Теодрика была цель. Убить. Уничтожить генерала. Избавить мир от его существования! Что будет дальше, его совершенно не интересовало. Да и не было никакого «дальше». За этой целью ему виделась исключительно тьма. Конец всего. Теодрика не волновало, как он потом станет жить. Он жить не собирался.

Так было до недавнего времени. Пока в его жизнь не вошла Ева.

Нет, маленькая ведьмочка не стоила того, чтобы отказываться ради нее от мести. Но заставляла задумываться, что ждет его в будущем. Вообще задумываться об этом самом будущем.

С ней.

С человеческой девчонкой! С игрушкой на одну ночь! Но это раньше она была игрушкой. А потом он увидел ее в объятиях Дагольфа, и все изменилось в одночасье. Теодрик понял, что точно не отдаст ее и не отпустит. Более того, он выживет, чтобы не оставлять ее одну. Ведь Ева может попасть в лапы такого, как бывший друг.

Потом ему придется ее отпустить, но это будет потом. А пока…

Девушки вернулись к лошади: Ева пахла чистотой и свежестью, и волк внутри утробно зарычал, требуя отметить ее своим запахом. Теодрик перекинулся и перехватил свою пленницу, прежде чем она присоединилась к Рине. Заключил в объятия со спины, утыкаясь носом ей в шею.

Ева дернулась, готовая отбиваться и бежать. Теодрика это бесило: то, что она по-прежнему продолжает с ним бороться. А вот его волку нравилась ее строптивость. Ему хотелось ее покорить, приручить. Да только как приручить ту, что его боится? И не признается в том, что им хорошо вместе. Только в чувственных играх на ложе Ева раскрывалась, отдавалась ему целиком, переставала думать и наслаждалась тем, что он ей дарил.

Все остальное время она была скована и просто терпела его. Вот как сейчас: бежать передумала или поняла, что бесполезно, но ни на мгновение не расслабилась. Словно он не девушку обнимал сейчас, а выточенную из дерева фигуру.

Так не пойдет!

— Можешь ехать, — приказал он Рине.

— Предлагаешь мне идти пешком? — ощетинилась Ева. Когда она злилась, она будто оживала, из статуи превращалась в человека. Но Теодрику не хотелось ее злить. Он хотел от нее совершенно иного.

— Поедешь на мне.

Рина кивнула и, не оглядываясь, направила лошадь вперед, альфа же развернул Еву к себе и потянулся к ее губам. Девушка отвернулась, отчего он поцеловал ее в щеку.

— Я не хочу, — ответила Ева твердо, хотя Теодрик почувствовал, что она едва заметно дрожит.

— Чего ты не хочешь? — уточнил он. — Чтобы я тебя целовал?

А она вдруг ударила ладонями по его груди, резво высвобождаясь из его объятий. Не ожидавший такого Теодрик даже качнулся назад, неосознанно отпуская девушку.

— Чтобы ты меня трахал! Чтобы использовал как шлюху!

Она не пыталась сбежать: это было бы ошибкой. Но Ева просто стояла в паре шагов, сжимала кулаки и яростно сверкала глазами. Красивая и дурная!

Потому что любая на ее месте давно бы поняла то, что совсем недавно понял сам Теодрик. Он успел прикипеть душой к этой простой девушке. Она его зацепила, увлекла. Ни над одной волчьей невестой он так не трясся. Ни об одной так не заботился.

— Шлюхой, да? — выплюнул альфа. — Шлюхой ты была в шатре, Ева.

— И прошлой ночью! — прошипела она.

— Ну нет, — зло усмехнулся Теодрик. — Я в курсе, что ты мало знаешь о плотской любви, но разницу должна была понять. Между тем, что было в первый раз, и между тем, как я отношусь к тебе сейчас.

— Не заметила!

— Так я объясню. К шлюхам не относятся так внимательно, не беспокоятся об их удовольствии. Их не обнимают, не целуют. Их просто ставят в нужную позу и имеют.

Щеки Евы запылали: на этот раз не от ярости, а от стыда. Теодрик отметил это с удовольствием, потому что знал, что сейчас она вспоминает и представляет их ночь.

— Ты… — выдохнула она и осеклась. Посмотрела уже не так уверенно: в колдовском взгляде мелькнула растерянность.

Теодрику больше всего на свете хотелось вновь насладиться сладостью ее тела. Притянуть Еву к себе и целовать. Но это означало пойти наперекор тому, что он только что сказал. Показать, что слово альфы ничего не значит. А ему, бесы его забери, хотелось ее взаимности! Доверия.

Теодрик сдержался. Только Предки знали, чего ему это стоило. Но впервые за долгое время у него появилась новая цель, он увидел будущее после собственной мести. И в нем была Ева. Он соблазнит ее, приручит потихоньку, проникнет в сердце и душу.

Но сначала нужно разобраться с Дорсаном.

— Разберемся с этим после того, как я убью генерала, — сказал альфа и посмотрел вдаль, где за деревьями уже скрылась Рина.

— Теодрик…

Если бы не волчий слух, он бы решил, что ему бы почудился этот шепот. Альфа оглянулся на Еву, вскинул бровь.

— Что?

Он уже привык читать в ней самые незначительные чувства. Сейчас девушка колебалась, словно хотела в чем-то признаться. Теодрик хотел, чтобы она наконец-то сама призналась в той связи, что появилась между ними, но Ева лишь сжала губы и помотала головой.

— Нет, ничего.

Чем вызвала новый приступ раздражения, который он тут же мысленно заглушил. Ему сейчас нужно сосредоточиться на другом, а с Евой он разберется позже.

Альфа перекинулся в волка и подошел к девушке, боднул ее в бедро головой. Большего не потребовалось: Ева быстро забралась на него и обвила шею руками.

Чего Теодрик не сказал своей пленнице, так это того, что альфы не возят на себе шлюх. Волки вообще не позволяют никому на себе ездить. Если только это не их пары.

Ева парой не была. Тогда кто она для него?

Правда, чем ближе они подходили к лагерю, к которому их вела Рина, тем больше фокус внимания Теодрика смещался на его лютого врага. Где Дорсан? Что делает? И что от него ждать?

Рина и здесь смогла помочь: пообещала, что покажет шатер генерала. Это было на руку Теодрику. Это, а еще внезапность. Дорсан не знал, что к нему идет смерть в образе альфы. Теодрик уничтожил не один отряд, чтобы подобраться к генералу, но каждый раз тот успевал сбежать.

Только не в этот раз.

Альфа почувствовал знакомый ненавистный запах еще раньше, чем они прибыли на место. Рина осторожно спешилась, спряталась за большим валуном и махнула ему рукой:

Теодрик пригнулся, чтобы Ева могла с него слезть, и перекинулся в мужчину.

— Это тайная тропа, альфа, — объяснила Рина, когда они подошли ближе. — Одна из множеств, что ведут в пещеры, где разбит лагерь генерала.

Под его хмурым взглядом девушка добавила:

— Все невесты встречаются с генералом перед тем, как их выбирают. По сути, именно он их выбирает. Я была первой, кого отобрали в этот раз, и наша с ним встреча происходила здесь.

Ни слова неправды. По крайней мере, Рина верила в свои слова, а Теодрик был слишком близок к цели, чтобы сомневаться и осторожничать. Не говоря уже о том, что Дорсану больше нечего ему противопоставить. По звукам, по запахам, даже отсюда альфа чувствовал, что там, в лагере, очень мало людей. Он не тронет их, если они не тронут его. Не станут защищать убийцу и настоящего зверя. Альфе же нужна только одна единственная вырванная глотка. Затем он заберет Еву и уедет. Для него эта война закончится.

— Спрячьтесь в лесу, — приказал он девушкам. — Подальше от тропы. Я вернусь ночью, самое позднее — на рассвете.

— А как же обещание нас отпустить? — не двинулась с места Рина.

— Я обещал отпустить одну из вас. Но не сейчас. Я вернусь и отведу вас в безопасное место.

— А если не вернешься?

Теодрик посмотрел на Еву, которая, наоборот, старательно избегала смотреть ему в глаза. Не то чтобы он рассчитывал на поцелуй или пожелание удачи, но все равно снова разозлился. Рину и то больше интересовало, ждать его или нет. А Ева, наверное, только обрадуется возможности затеряться в лесах.

— Вернусь, — пообещал он. — Пока можешь посидеть и подумать, чья свобода для тебя важнее. И без глупостей. Я вас учую и догоню.

— Даже не собиралась, — Рина подняла вверх раскрытые ладони. Даже Ева кивнула.

Альфа тяжело вздохнул и мигом перекинулся в волка. Сейчас у него были дела поважнее раздражающей пленницы. Он шел на запах своего врага.

Тропинка действительно привела его к пещерам, а те пещеры к другим. Когда-то их выточила вода: здесь был ледник, который сошел в долины тысячу лет назад. Ледник растаял, пещеры остались и стали убежищем для человеческой армии. Или, скорее, для личной охраны генерала. Но она оказалась настолько малочисленной, что Теодрику по пути попались исключительно пара дозорных, которые даже не заметили его приближения. За что сразу же поплатились жизнями.

Альфа побежал дальше, чуя, что он уже близко. Внутри пещер были разбиты три шатра, и, если верить словам Рины, самый большой принадлежал Дорсану. Но в шатре генерала не было: Теодрик учуял его в одной из глубоких пещер. Что там делал Дорсан, оставалось загадкой, но альфу уже было не остановить. Он не собирался ждать, рванул за своим заклятым врагом. Генерал стоял спиной и чертил что-то на стенах. Маленький человек с огромными амбициями. Лишивший его пары и стаи. Который и так прожил дольше, чем следовало.

Теодрик всегда думал, что убьет его медленно. Что будет наслаждаться расправой, как Дорсан наслаждался криками о помощи волчиц и плачем волчат. Но сейчас осознал, что просто мечтает перегрызть твари горло. Чтобы его наконец-то не стало в этом мире.

Волк оскалился и прыгнул, преодолевая расстояние между ним и генералом. Последний рывок — и с лязгом его сверху накрыло железными прутьями. Словно врата закрылись, только плашмя. Прутья множеством клинков врезались в волчье тело, принося боль, разрывая ткани и мышцы.

Волк взревел и задергался, пытаясь стряхнуть ловушку, снести ее или на худой конец из-под нее выползти. Невзирая на бесову боль. Но помимо этой боли, в кровь будто впрыснули что-то еще.

Он принюхался и сильнее забился в этой клетке. Яд. На вервольфов мало что действует, но есть одна трава, что даже волка отправит в страну снов. И, кажется, этой дрянью смазали прутья, которыми проткнули его тело. Она отнимала его силы: стало сложнее дышать, но он все равно полз вперед, рискуя вообще остаться без лапы.

К Дорсану полз.

Генерал подходить близко опасался, от него все еще смердело страхом, ведь здесь он сам побывал приманкой. Но он все равно выглядел довольным.

— Еще минус один альфа! — прокаркал он. — Заодно ловушку проверили. Работает. Приведите мне моих героинь!

Из какого-то бокового перехода двое охранников вытолкнули Рину и напуганную Еву, и волк натурально завыл. Долго, с надрывом. Больше боли и неудачи он боялся за нее. За свою пленницу. Но Дорсан вдруг взял и обнял девушку, как любящий отец.

— Отличная работа, Ева! — похвалил он, отстранившись. — Даже не сомневался в тебе!

Это было последнее, что успел уловить Теодрик, прежде чем его разум заволокло туманом.

Ева

Любого нормального человека от вида раздробленной волчьей туши стошнило бы, меня же это вогнало в ступор. Я не чувствовала ни ног ни рук, кажется, даже не ощущала себя в пространстве. Все, о чем я могла думать, так это о том, что мертвый волк передо мной — альфа, который меня погубил и спас. С которым я еще недавно разговаривала. С которым…

С моих губ сорвался всхлип, и я закрыла рот руками, отворачиваясь: к горлу все-таки подкатила тошнота. Как назло, наткнулась на генерала Дорсана. Правда, отшатнулась я настолько быстро, что чуть не свалилась с ног, зацепившись за какой-то камень. Пухлые ладони генерала сомкнулись на моем предплечье, но не хватая, а поддерживая. Дорсан вообще вел себя донельзя странно: приветствовал меня как родную, обнимал, хвалил за работу. А меня саму при этом будто во льдах заморозили.

Я ничего не понимала.

Я ничего не понимала с тех пор, как альфа ушел. Мы прождали всего ничего, как вдруг нас окружили люди в одеждах с трилистником. У меня сердце ушло в пятки, я уже была готова драться, но Рина выступила вперед и приказала одну из стражников:

— Отведите меня к моему дяде! У меня есть ценная информация.

И нас привели к… дяде. Которым оказался сам генерал. Но жуткая смерть Теодрика, вернее, убийство будто бы отключило мой разум. Мне хотелось орать. Возможно, где-то глубоко внутри себя я действительно сорвала голос от хрипов, словно это с меня сорвали кожу живьем. Здесь и сейчас на меня будто нашла немота. Я не могла вымолвить ни слова.

От боли.

Мне не было больно, но я ее чувствовала. Или представляла.

Я продолжала двигаться словно во сне, даже когда меня куда-то повели. Очнулась я уже в нише в пещере, где было тепло. Пространство освещали свечи, в углу была купель с водой — подземный источник или что-то вроде этого.

Только тогда я словно вернулась в себя. Вернулась в этот мир. После слов генерала:

— …он жив. Да разве этих собак так просто уничтожить?! Альфы — это тебе не рядовой вервольф. Нам пришлось эту клетку полностью ядом измазать, но это, по словам Лиама, лишь усыпило зверя.

Теодрик жив.

Почему-то эта мысль позволила вздохнуть полной грудью и сосредоточиться на разговоре дяди с племянницей. Точнее, Дорсана и Рины. В голове до сих пор не укладывалось, что они родственники! Хотя такой дядя, как генерал, кажется, даже родную дочь мог отправить на растерзание во имя своих идеалов и для прикрытия собственной задницы.

— Я должна тебе рассказать самое важное, — Рина понизила голос до шепота. Я стояла от них в нескольких шагах и, наверное, не должна была ничего слышать, но почему-то все прекрасно слышала. — Ева — непростая невеста. Она сводит альф с ума…

— Мне это уже известно, — довольно зашипел в ответ Дорсан. — Лиам уже поведал, какой самородок нам достался. Она поможет нам выиграть войну! Запомни мои слова.

— Лиам, значит, — скривилась Рина. — Будь с ним осторожен, дядя. Чары Евы действуют на всех. На месте одного альфы в ловушке должны были быть двое, но они подрались из-за нее.

— Лиам сказал, что из-за нее чуть весь альянс не передрался!

— И это тоже. Никогда такого не видела.

Дорсан бросил на меня алчный взгляд.

— Она — благословение Владыки, — хмыкнул он. — Мое благословение. Присмотри за ней. Сделай так, чтобы она ни в чем не нуждалась. Наше главное оружие против альянса надо беречь.

Рина ахнула.

— Ты думаешь…

— Они перебьют друг друга, как ты и сказала. Нам даже ничего делать не придется.

Генерал ушел, пожелав им хорошего отдыха. От его улыбки стало тошно. Впрочем, от того, что Рина осталась, было не легче. Но мы, наконец-то, могли поговорить. Без лишних ушей и начистоту.

— Что со мной будет? — хрипло спросила я. Хрипло, но в то же время уверенно. Внутри меня по-прежнему бушевали чувства, никакой уверенности я не чувствовала — прошлая встреча с Дорсаном не принесла мне ничего хорошего, но всем своим видом я постаралась показать обратное.

— Что будет? — переспросила племянница генерала, шагнула ко мне и подхватила под локоть, подвела к купели. — Ничего. Ты в безопасности. Ты же этого хотела?

Я едва подавила желание сбросить ее руку, будто она тоже была ядовитой, как прутья той клетки. Но это было по меньшей мере неразумно.

— Я хотела, чтобы мы сбежали, — напомнила я. — Думала, тебя нужно спасать.

Рина посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Правда, теперь сквозь тепло мне виделись хищные расчетливые черты.

— А я обещала тебе, что все будет хорошо.

— Потому что ты в сговоре с генералом.

— В сговоре? — поперхнулась она. — Можно и так сказать. Я его секретное оружие… Точнее, была секретным оружием. Давай начистоту, Ева? Тем более что здесь мы наконец-то можем говорить обо всем без боязни, что нас подслушают.

Она отступила на шаг и принялась стаскивать с себя грязную одежду. А расправившись с тряпками, с наслаждением шагнула в купель.

— Тепленькая! Присоединишься? — она вопросительно изогнула бровь. — Как раз все обсудим.

Разве у меня был выбор? Был, конечно. Сесть в углу и ждать, когда генерал прикажет притащить меня как червя для рыбалки. Чтобы поймать свою крупную рыбу! Или… Или послушать Рину.

Вода в купели была теплая, какая бывает только в нагретой летней жарой лохани. Как парное молоко. Мое тело никогда не было изнеженным, но после ледяной реки, после такого долгого путешествия я на мгновение почувствовала себя будто в чертогах Владыки. Даже застонала от удовольствия. Но расслабиться не получилось. Рядом была та, кому я не собиралась доверять.

Не знаю, понимала это Рина или нет, но она не стала ходить вокруг да около и выложила всю свою историю. Или, по крайней мере, то, что могла.

Для меня уже не было шоком то, что девушка пошла на все это добровольно. Ее никто не заставлял, никто не шантажировал. Меня, скорее, шокировало то, что Рина видела в этом некую честь, предназначение. Стать волчьей невестой и погубить хотя бы одного альфу из альянса.

В этой истории Рина была кем угодно, но только не жертвой. Пока у всех невест был приказ прирезать доставшегося каждой зверя, у Рины было задание прикрыть тылы. То есть привести выжившего или выживших в ловушку. Именно сюда, где и ждал Дорсан. Я подвернулась под руку.

— Союз с одним из вервольфов помог нам лучше узнать своего врага, — призналась она. — Он рассказал много всего интересного. Например, о травах, которые могут если не отравить, то хотя бы усыпить вервольфа.

— Лиам? — уточнила я.

— Лиам, — поморщилась Рина. Из чего я сделал вывод, что она недолюбливает этого зверя. Меня же словно из ледяного ведра окатывало, когда я думала о нашей следующей с ним встрече.

— Вы отдадите меня ему?

— Нет, — мотнула головой девушка. — Никто тебя никому не отдаст. Ты теперь свободна в своем выборе.

А Лиам в курсе моей свободы? Мне хотелось это спросить, но я не стала. Свобода здесь у всех относительная. Пока нужны генералу, все свободны.

— Значит, я могу уйти. — Я не спрашивала, утверждала. Проверяла ее слова.

Но Рина не растерялась, только еще больше убедив меня в том, что хищница здесь она:

— Мы практически окружены альянсом. Куда ты пойдешь? На верную смерть?

— А что меня ждет здесь?

— Победа в войне, — ее глаза лихорадочно загорелись, — свобода и независимость. Возвращение домой после того, как все закончится.

— Когда закончится?

— Скоро, — уверенно заявила Рина. — Скоро все закончится.

Уже тогда я допустила странную и опасную мысль, что с Теодриком у меня был шанс выжить, а вот с Риной и генералом — нет. А следующая идея меня вовсе поразила! Что мы можем выжить оба, если я помогу ему освободиться.