Вне Фазы

Глава 4 Магия

У подножия горы Флета подвела его к дереву, ветви которого украшали огромные и вкусные на вид яблоки. Маш нетерпеливо потянулся к одному из плодов, но девушка схватила его за руку, предостерегая.

— Такие шутки не по мне, — покачала она головой.

— Какие шутки? Я голоден!

— Бэйн, это яблоко ядовито! Прежде чем откусить, тебе следует его обезвредить. Я говорю серьёзно.

Маш опустил руку.

— Меня зовут Маш, а не Бэйн, и я не могу ничего обезвредить. Я ведь уже говорил тебе!

— Маш, — послушно повторила она, еле подавляя смешок. Затем нахмурилась: — Не дразни меня больше; возьми нормальный плод.

Маш потянулся за другим яблоком, глядя на её реакцию, и сорвал его, лишь когда Флета одобрительно кивнула.

— Ты обещала рассказать, почему думаешь, что я способен исцелять свои раны или наколдовывать еду.

Она сорвала яблоко для себя и откусила от него, прежде чем заговорить.

— Мы знаем друг друга с тех пор, как я была жеребёнком, а ты — человеческим детёнышем, — начала Флета. — Твой отец Стайл и моя мать, Нейса, были закадычными друзьями, поэтому я росла в Голубых Владениях и научилась вашему наречию. Мы играли, пока были маленькими, а потом я носила тебя на себе по всей Фазе. Лишь в последние три года мы повзрослели: ты стал изучать магию, а я — антимагию моего племени. Мы разлучились, и я успела соскучиться по тебе, Бэйн. Теперь мы снова встретились, и я тебя уже не покину.

Как странно она о себе отзывалась!

— Что там насчёт магии?

— Ты — сын Голубого Адепта! — воскликнула она. — Однажды тебе самому суждено стать лордом Голубых Владений. Вот почему ты изучаешь магию. С твоим колдовством уже сейчас могут соперничать немногие. Мне трудно понять, почему ты не призвал меч, чтобы сразиться с тараканоголовами, или не превратил их в слизней.

Маш уставился на неё: — Ты ведь не шутишь! Ты и в самом деле думаешь, что я способен творить чудеса!

— Бэйн, я видела, как ты творишь чудеса, множество раз, — заявила она в ответ. — Даже в те давние времена ты применял их ко мне, но я всегда тебя прощала. Моя мать не любила магию, но я не испытываю к ней отвращения, потому что она — часть тебя.

Маш потряс головой.

— Флета, ты должна понять: я не Бэйн и не творю чудес. Прошлой ночью мы повстречались впервые.

— Ты выглядишь в точности, как Бэйн, у тебя такой же голос, хотя выражения несколько отличаются, и такой же запах, — задумчиво произнесла девушка. — Иначе я бы к тебе не пришла.

— Я в теле Бэйна, но прибыл из другого мира. Моё имя — Маш, и постигал я не магию, а науку.

— Если хочешь, чтобы я в это поверила, позволь мне прикоснуться к тебе, — решила она.

— Прикоснуться ко мне?

Флета шагнула к нему, взяла за руку и положила ладонь на свой лоб, прижав к жемчужине.

— Говори, — потребовала она.

— Я Маш с Протона, — твёрдо сказал он. — Обменялся телами со своим двойником на Фазе, с Бэйном. Теперь я здесь, а он — там, и я бы хотел провести обратный обмен.

Она убрала его руку. Её глаза широко распахнулись.

— Это правда! — воскликнула Флета. — Не шутка!

— Не шутка, — согласился он.

— Ты не тот человек, которого я знаю!

— Верно.

Она отпустила его руку и отпрянула.

— И я провела с тобой ночь!

Он выдавил из себя улыбку: — Ничего плохого не случилось ведь.

— Но я поцеловала тебя! — запротестовала девушка. — О, если бы я только знала!

— Было очень приятно, — кивнул Маш.

— А теперь стою перед тобой голая! — ошеломлённо прошептала она.

— Это естественно.

— Не для взрослых! — возразила Флета и через мгновение снова завернулась в плащ.

— Но ты не Гражданка! — напрягся Маш. — Если кто-нибудь увидит тебя в этом…

— Это не Протон! — резко ответила она.

Он поневоле улыбнулся: — Туше! Здесь нет Граждан.

— Как и науки, — Девушка прищурилась, словно проверяя его реакцию. — Но если ты действительно не творишь чудес…

— Увы, — вздохнул он.

— Тогда тебе угрожает опасность, — заключила она. — Лучше мне преобразиться и отнести тебя в Голубые Владения, прежде чем об этом проведает кто-нибудь ещё.

— Преобразиться? — непонимающе спросил Маш. — О чём ты?

Она заколебалась.

— Я только теперь вспомнила, что тебе не нравятся… Ох, что же делать?

Маш озадаченно пожал плечами.

— Не знаю, что тебя так расстроило. Почему бы тебе просто не показать дорогу к этим владениям. Может, там я узнаю, как возвратиться на Протон и вернуть тебе Бэйна.

Казалось, её всё ещё одолевают сомнения.

— Бэйн… Маш, нельзя разгуливать по Фазе, как по саду! Здесь встречаются монстры, и мы не можем пробираться через болото в таком виде.

Машу вспомнились препятствия на болоте, и он понял, что девушка права. Если бы не единорог, он бы пропал.

Единорог! С какой целью он спас Маша и куда исчез? И что будет делать, когда по возвращении обнаружит, что человек ушёл?

— А другого пути нет? Только через болото?

— Другие ещё опасней, — покачала она головой.

— Опасности хуже, чем болотные чудища?

Флета печально кивнула.

— Но как ты добралась до кратера прошлой ночью?

— Ты, и правда, не знаешь! — удивилась она, словно не могла поверить в очевидное.

— Я знаю, что ты появилась, пока я спал, и прилегла рядом. Ты ведь пришла безопасным путём.

— Сейчас им воспользоваться нельзя.

— Не понимаю.

— Конечно, — согласилась она. — Нам стоит поискать другой способ.

— Другую дорогу?

— Нет. Ты должен применить свою магию.

— Но я же сказал, что не владею магией!

— Откуда такая уверенность?

— Я пришёл из научного мира. Я не верю в магию!

— Ну, а я не верю в твою науку, — парировала она. — Но если бы мы оказались в твоих землях, по крайней мере, попыталась бы ей воспользоваться.

Маш осознал, что девушка права.

— Ладно, скажи мне, как применить магию, и посмотрим, что из этого выйдет.

— Тебе надо спеть заклинание.

— Спеть заклинание? — недоверчиво переспросил Маш.

— Рифмуй слова, и они превратятся в действия.

— Чушь!

— Ты обещал попробовать, — напомнила Флета.

Тоже верно.

— И что именно мне спеть?

Настал её черёд пожимать плечами.

— Для начала — что-нибудь простенькое.

— Разве заклинания бывают простенькими?

— Наколдуй меч, например. Им можно зарубить чудовище.

— Меч, — Неплохая идея. — Просто рифмовать слова и петь их?

— О мече.

Во Дворце Игр Машу доводилось сталкиваться с состязаниями, требующими быстрой реакции. Он неплохо пел и писал стихи, включая лимерики. Последними он даже гордился, поскольку остальные его знакомые роботы на поэзию запрограммированы не были. Через секунду он уже произносил вслух: — Без меча убьюсь сгоряча.

Ничего не произошло.

— Ты должен это напеть, — повторила Флета. — И, как мне кажется, сосредоточиться, представляя перед внутренним взором то, что хочешь получить.

Маш сотворил в воображении причудливый меч.

— Без меча убьюсь сгоряча! — пропел он.

Заклубился едкий дым, и в ладонь юноши что-то ткнулось. Когда дым рассеялся, он взглянул вниз и увидел игрушечный меч.

— Да ты издеваешься? — закатила глаза Флета. — Кого ты им сразишь?

Но Маш поражённо разглядывал игрушку.

— Я наколдовал его! — неверяще проговорил он. — Я вызвал его из ниоткуда!

— Разумеется, наколдовал! — ядовито согласилась девушка, раздражённо топнув ножкой. — Но я имела в виду настоящий меч!

— Я думал, он будет настоящим, — повинился Маш. — Просто не слишком-то верил, что рифмованное пение сработает.

— Вот оно и не сработало, как надо! В былые годы ты бы сотворил нечто, достойное восхищения, а не жалости.

— В былые годы меня здесь вообще не было, — уязвлённо отрезал Маш.

Она смягчилась.

— Точно, я и забыла! Попробуй ещё разок.

Разумно. Маш положил игрушку на землю, вызвал перед внутренним взором образ широкого двуручного меча из нержавеющей стали и спел: — Без меча убьюсь сгоряча!

Перед ним снова заклубился дым, однако рассеялся, не оставив после себя вообще ничего. Даже игрушечного меча.

— Ты старался? — риторически вопросила Флета.

— Наверное, — подавленно отозвался Маш. — Думаю, первый появился случайно.

— Без оружия мы не прорвёмся, — напомнила Флета.

— Я могу сделать оружие.

— Ещё одну игрушку? Смешно.

— Я имею в виду, вручную.

— Вручную?

— Создать его из чего-то реального: камня или дерева. — Маш огляделся. В долине валялось множество камней, а под деревьями — сухих веток.

— Если ты ударишь дракона камнем по морде, он откусит тебе руку, — заметила она.

— Я могу запустить в него камнем издалека.

— И сразу лишишься оружия.

— Мда. Тогда надо сделать топор, — Он направился обратно на поляну, глядя себе под ноги. Вскоре у него уже было несколько подходящих камней с острыми гранями. Выбрав из них один, Маш принялся за поиски топорища. — Здесь есть какие-нибудь лозы?

— Лозы? Ты хочешь связать дракона?

Он рассмеялся: — Нет. Привязать топор к рукоятке. — Палку Маш уже подобрал.

Флета последовала его примеру и вскоре, бродя под деревьями, нашла лозу. Девушка потянула за неё, но поддаваться лиана не желала. Маш присоединился к ней, однако совместные усилия лишь привели к тому, что, потеряв равновесие, он сбил свою спутницу с ног и повалился сверху.

— Какой ты неуклюжий! — воскликнула Флета, пытаясь из-под него выбраться. — Ты порвёшь мой плащ!

— Прости, — Маш помог ей подняться на ноги, чувствуя себя неловко — отчасти потому, что она напоминала Гражданку. Несмотря на это, случайный контакт заставил его вновь ощутить все её женские прелести. Расставание с Дорис на Протоне всё ещё отзывалось в нём болезненным уколом, и было бы неплохо…

Вот только об этой очаровательной девушке он почти ничего не знал. Зато она прекрасно знала его — или Бэйна, — так что преимуществ у него не было. Флета присоединилась к нему в кратере, приняв за старого друга, хотя иногда подчёркивала, что в этих отношениях содержалось нечто большее, чем просто дружба. Она целовала его и раздевалась для него, несмотря на то, что это не входило в местные обычаи. И всё же прямо на сексуальную связь между ними девушка не указывала. Она вела себя, как сестра — или кузина, поддерживая достаточно тесные отношения для отсутствия секретов и стыда, но недостаточно тесные для секса. Но, конечно же, это распространялось лишь на её общение с Бэйном; о Маше речи не шло. Он обнаружил, что завидует такой дружбе, чем бы она в действительности ни была.

Тем временем проблема с лозой оставалась нерешённой. Хорошо, что она крепкая; этого Маш и добивался. Но как оторвать лиану нужной длины?

Ага! Он достал припасённый для топора камень и, ухватившись за лозу, начал её рубить. Мгновение спустя лиана уже была у Маша в руках.

Тем же камнем он расщепил один конец палки, затем втиснул камень в получившуются расщелину, обернул лианой крест-накрест и крепко связал. Флета с сомнением в глазах наблюдала за его действиями.

— Это топор?

— Грубая работа, но сойдёт.

— Дракона им не остановишь.

— Тогда с его помощью я сделаю оружие помощнее, — Маш срубил топором деревце и обточил его. Работать пришлось долго и аккуратно, но результат того стоил. — Посох! — Объявил он, закончив.

— Дракон просто перекусит его пополам, — сказала Флета. Тем не менее, она казалась заинтересованной… или впечатлённой.

Маш снова пошарил взглядом по земле и подобрал несколько камней поменьше.

— А эти для чего? — спросила девушка.

— Для швыряния издалека. С их помощью я отвлеку чудовище.

— Ты метко бросаешь?

— В собственном теле — да. Удача сопутствует мне всегда, — ответил Маш.

В воздухе появился клуб дыма, но тут же исчез.

— Что это было? — встревожилась Флета.

— Похоже на эффекты, вызванные магией, — откликнулся Маш. — Но я не…

— Ты говорил в рифму! — воскликнула она.

— Да… Всегда… — согласился он, воскрешая в памяти только что произнесённую фразу. — Но это вышло случайно.

— Если ты способен творить чудеса случайно, почему бы не заниматься этим целеустремлённо?

— Я пытался, но это ни к чему не привело.

Девушка задумчиво покачала головой.

— Мы многого не знаем о твоей магии. Я часто наблюдала за тем, как колдовал Бэйн, но мои попытки подражать ему провалились. Я думаю, магии небезразлично, кто именно колдует, и как, и хотя ты не Бэйн, но его талант остался в этом теле. На этот раз ты даже не пел, и всё же магия услышала тебя.

Маш испустил тяжёлый вздох.

— Ладно, попытаю счастья ещё раз, — Он протянул руку ладонью вверх: — Может быть, хочу я пить, — речитативом пропел он, представляя нутри-напиток.

Воздух перед ним затуманился, и на ладонь послушно опустился высокий стакан.

— Подействовало! — воскликнул Маш.

— Похоже на разбавленную грязь, — критически отметила Флета.

— Коктейль непрозрачный, — он поднёс стакан ко рту и отхлебнул жидкость.

И тут же выплюнул.

— Это и есть разбавленная грязь!

Девушка рассмеялась: — Я же говорила!

— Значит, я снова попал впросак. Но напиток наколдовал!

— Думаю, тебе есть, чему поучиться, — улыбнулась Флета.

— Да уж! Надо попрактиковаться, — Маш опустил стакал, снова вытянул руку и повторил стишок.

На сей раз из тумана в ладонь шлёпнулась неразбавленная грязь.

Флета снова не удержалась от смеха.

— Какой ты неловкий адепт! — Маш швырнул в неё грязью. На самом деле он хотел промахнуться, но целился лучше, чем полагал; коричневая жижа приземлилась аккурат на её шею и скользнула за ворот плаща.

— Ты чудовище! — воскликнула она, пытаясь утереться.

— Подожди! Я не хотел… — Однако, набрав в ладонь грязи, Флета уже размазывала её по лбу Маша.

— Теперь мы на равных, — довольно сказала она.

Маш решил поставить на этом точку.

— Где тут можно помыться?

— В источнике, — решила Флета и повела его через лес к узенькому ручью в ладонь глубиной.

Поколебавшись, девушка пожала плечами и стянула с себя плащ.

— Глупо было так реагировать, когда я узнала, что ты — совсем другой человек. Нет нужды перед тобой скромничать.

Грязь запачкала ложбинку между её грудями. Набрав в руки воды, Флета смыла её. Маш находил её более привлекательной без плаща: поскольку на Протоне одежда являлась символом власти, раздевшись, девушка не только становилась ему ближе, но и словно бы приоткрывала тайну, не предназначенную для чужого взгляда. А ещё она очень эротично плескалась.

Флета поднялась и отряхнулась. Груди независимо подпрыгнули. Потом девушка обернулась к нему.

— И как это называется? — поинтересовалась она, уловив его пристальный взгляд.

Маш вспыхнул и поспешно отвернулся.

— Не то чтобы это было неправильно! — сказала Флета. — Я просто думала, что, достигнув зрелости, перестала тебя привлекать, Бэйн.

— Я не Бэйн, — сухо повторил Маш. Как он мог так опозориться? Роботам случайные сексуальные реакции были не свойственны.

— Да, верно, — не стала спорить она. — Я просто хотела подразнить тебя, как мы с Бэйном часто проделывали это в юности. Мы играли в игры, о которых никогда не рассказывали взрослым.

— Мы на Протоне тоже, — кивнул он. — Но я не собирался… Не ожидал, что произойдёт нечто подобное.

— И я, Маш. Но скажу честно: меня это не расстроило.

Краска почти сошла с его лица — почти, но не совсем.

— Что за отношения между тобой и Бэйном, Флета?

— Мы друзья, — легко ответила она. — Хорошие друзья. Лучшие, какие только могут быть. Но мы никогда не превращали дружбу в нечто большее. У нас были свои тайны, а потом мы выросли, и каждый пошёл своей дорогой.

— Такие близкие друзья, что даже…

Она приблизилась и опустила прохладную руку ему на плечо.

— Маш, мы проделывали всё, чем обычно занимаются мужчины и женщины, и перепробовали поистине всё. Но мы были слишком молоды. Сейчас другое дело. Мы повзрослели.

— Значит, мне не стоит так… на тебя реагировать, — с трудом выговорил он.

Флета вздохнула.

— Не стоит, — согласилась она. — Мы уже выросли из этих игр. Но не бойся, Маш. Я никому ничего не расскажу.

— Вы с Бэйном — родичи? — спросил он.

Девушка звонко рассмеялась: — Родичи! — Оказавшись прямо за его спиной, она наклонилась и заключила Маша в объятия. Это не облегчило его задачу, поскольку к спине тесно прижалась мягкая грудь. — Ты действительно ничего не понимаешь?

— Что я должен понимать? — Он попытался спросить это сердито, но на самом деле Машу хотелось лишь обернуться и обнять девушку в ответ. Как так получилось, что он потерял над собой контроль?

— Не скажу, — решила она, освобождая его.

— Ты обещала меня не дразнить!

— Это другое, — покачала головой Флета. — Я боюсь, что правда тебе не понравится.

— Мне всегда нравилась правда!

— Тогда прими её: теперь, когда я узнала тебя поближе, я польщена, а не разгневана, и желала бы сохранить наше знакомство как можно дольше. Посмотри мне в глаза, я скажу тебе правду лишь раз, и больше мы не будем поднимать эту тему.

Выбора у него не было. Маш повернулся. Она не улыбалась и не хмурилась, глядела на него серьёзно. Склонившись над водой, Маш зачерпнул немного, чтобы умыться.

— Мы не родичи, — мгновение спустя сказала Флета. — Но и любовь между нами невозможна.

— Почему?

— Если я раскрою причину, ты разозлишься на меня, а этого я не желаю.

— Обещаю, что не стану злиться! Я просто хочу понять.

Но она лишь покачала головой.

— Думаю, в одежде тебе было бы удобней, — заявила девушка секунду спустя. — Здесь так принято.

Маш осознал, что она права. Неразумно разгуливать голышом там, где принято одеваться. Придётся подавить привычный страх и облачиться — по крайней мере, до тех пор, пока он не вернётся в тело робота. Неважно, сколько раз Флета видела Бэйна возбуждённым раньше; теперь такого рода отношений между ними возникать не должно.

Внезапно он осознал также и то, почему вообще отсутствовал контроль: Маш ведь был в живом теле! Он дышал, чувствовал сердцебиение, ему приходилось есть, пить и испражняться — разумеется, сексуальные потребности тоже давали о себе знать! И от стимуляции это не зависело. Тело реагировало даже случайно, когда мозгу этого не хотелось. Маш полагал, что не будет испытывать особых желаний, как и на Протоне, однако зрелище мокрой и подвижной анатомии Флеты миновало его интеллект и просочилось прямиком в инстинкты. К смущению самого Маша. Цепи и схемы живых существ мало зависели от указаний их мозга.

Неудивительно, что здесь все предпочитали ходить одетыми! Это не только предотвращало нежелательную стимуляцию, но и скрывало реакции, далёкие от добровольных.

— Я оденусь, — согласился Маш вслух. И всё же он гадал, была ли Флета польщена, как и сказала, а не просто смущена его очевидной реакцией. Если так, то почему она считала сексуальный контакт между ними невозможным? Они ведь уже занимались любовью с Бэйном, когда были моложе. Да и родства между ними не водилось (и почему она так отреагировала на этот вопрос?). Так почему сейчас всё изменилось? Может, они дали обет верности другим партнёрам? Но этого она тоже не говорила; наоборот, вела себя так, будто их разделяла какая-то основательная и всем известная причина. А ещё она боялась, что Маш рассердится, если её узнает.

Он поразмыслил о том, во что бы облачиться. Всё, что он видел — это большие листья деревьев. Ну, придётся пока довольствоваться ими.

Флета помогла ему набрать прочных листьев. Затем — при помощи топора — они проделали в листьях отверстия, надели их на лозу, и получилось что-то вроде юбки, которую Маш повесил на пояс. Листья прикрывали его достоинство, как и было задумано.

Но теперь перед ними стояла другая проблема. Его плечи покраснели и болели.

— Солнечные ожоги! — воскликнула Флета. — Я и забыла… твой род страдает и от них. Ещё одна причина для ношения одежды.

Его род? Разве сама она к людям не относилась?

— Полагаю, мы могли бы сшить из листьев широкий воротник, — без особого энтузиазма произнёс он. Листья щекотали кожу, возбуждая те места, о которых Маш предпочёл бы забыть.

— Попробуй наколдовать нормальную одежду.

Он попытался.

— Без одежды нет надежды, — пропел он, представляя себе целую кучу разнообразных одеяний, как в театре.

Получил Маш фрагмент ткани размером с носовой платок.

Он поморщился: — А если попробую снова, получу нитку или две. Второй раз никогда не срабатывает.

— Маш! В яблочко! — Флета захлопала в ладоши. — Бэйн ведь никогда не использовал заклинания дважды!

— Одноразовые, — Открытие принесло ему лёгкое удовлетворение.

— Попробуй попросить то же самое, но другими словами.

— Почему бы и нет? — Помедлив секунду-другую, Маш запел: — Одежда здесь важна, и мне она нужна! — Представляя себе ещё бОльшую гору тряпья.

Дым послушно взвихрился и оставил в его руке такой же носовой платочек, только вдвое длинней.

Теперь они поняли, как работает магия. Маш сочинил ещё несколько рифмованных просьб, а также наколдовал иголку с катушкой ниток, чтобы сшить из лоскутов рубашку. Флета, похоже, шить не умела. Методом проб и ошибок он набрёл на мелодию, которая тоже усиливала его чудотворные способности, а ещё понял: если оставить слова на потом, сперва насвистывая ноты, материала выйдет куда больше. Маш потихоньку учился волшебству!

Пуститься в путь они были готовы где-то к полудню. Маш подумал: не попытаться ли перенести их в Голубые Владения заклинанием? Но потом решил, что не стоит; с его везением они упадут прямо в болото. Если и пользоваться магией, то в тех её сферах, от которых не зависит их благополучие и здоровье.

Теперь на нём были грубо сшитые сандалии и широкополая шляпа: первые — чтобы защищать ступни от колючек и острых камней, вторая — голову и шею от солнца. Тело Маш прикрыл самым невероятным одением из всех, которые только можно было вообразить. Лоскуты, листья, лианы и даже кусочки кожи, скреплённые между собой нитями. Несмотря на это, свою главную функцию одежда выполняла хорошо. Как только Маш вернётся на Протон, он, конечно же, избавится от костюма; как и Бэйн, когда тот вновь очутится в своём теле. Маш пожалел, что поспешил сбросить с себя всю нормальную одежду там, на поляне, с которой начались его удивительные странствия.

Мельком обратив взгляд на небо, далеко на горизонте, над южными горами он заметил огромную тень. Само собой, те же горы присутствовали и на Протоне; географически эти два мира были идентичными копиями друг друга.

— Что там такое?

— Дракон, — буднично отозвалась Флета. — Если подлетит ближе, прячься.

— Они живут и в воде, и в воздухе?

— Да, везде, и вечно голодные. Мало кто, за исключением адептов, способен им противостоять.

Маш понимал, почему. После этого предупреждения он нет-нет, да и поглядывал вверх.

Тропа вскоре привела их к болоту. Маш нервно сжимал своё грубое оружие, вспоминая дракона, который здесь обитает. В глубине души он надеялся, что тот спит.

Но им не повезло. Флета знала дорогу и вела юношу прямиком по тропе, не спотыкаясь, несмотря на непрозрачную воду, однако, едва они зашли достаточно далеко, монстр с готовностью поднялся из глубин.

Глядя на него, Маш пожалел, что не может мгновенно перенестись куда-нибудь подальше. Его топор и посох казались детские игрушками. Размеры дракона поражали!

— Я могу помочь, если… — начала было Флета.

— Я сам. Отойди в безопасное место, пока я его отвлекаю, — Прозвучало куда смелее, чем он себя чувствовал. Благодаря игровому опыту, Маш был знаком с различными техниками боя, включающими сражения с искусственными драконами. Этот был настоящим, но принципы должны оставаться теми же. У драконов имеются уязвимые места, их только надо найти. Всё-таки перед ним животное.

Маш начал с камней. Первым он швырнул в глаз дракона. Прицелился удачно; он знал собственные возможности. Но по мере приближения камня монстр моргнул, и тот беспомощно отскочил от чешуйчатого века. Вот и всё.

Второй увесистый булыжник полетел дракону в зубы.

Этот угодил, куда надо, но клыки были слишком большими и мощными; отлетевший осколок эмали только разозлил чудовище.

Третий камушек попал в ноздрю, из которой струился пар. Он исчез внутри — и дракон чихнул. Цель оказалась слишком большой и губкообразной, а камень — слишком маленьким, чтобы нанести значительный ущерб. Но Маш удостоверился в том, что ноздри внутри были мягкими, а не жёсткими. Вряд ли какому-нибудь существу понравились бы удары по слабым местам.

Дракон разогрелся, и пар повалил сильнее. Маш надеялся, что одежда хотя бы частично защитит его от жара, если дракону вздумается приготовить жертву на пару. А сам он тем временем постарается свести счёты с чудовищем.

Маш поднял длинный посох. Как только голова дракона склонилась к нему, юноша ткнул в неё заострённым концом палки. Удивлённый монстр щёлкнул зубами, но Маш ловко увёл посох в сторону. Он добился своей цели: дракон атаковал оружие вместо человека.

Когда его клыки щёлкнули в воздухе впустую, Маш перевернул посох и обрушил его на ноздри чудовища. Дракон отпрянул; он действительно ощутил боль!

Затем он выдохнул струю пара. Но расстояние до цели было выше, чем он предполагал, а сама цель — подвижной; Маш остался невредим. В свою очередь, юноша нацелил посох в огромный глаз и ударил. Дракон опять моргнул, но удар засчитался: острие ткнулось в глазное яблоко до того, как опустилось веко. Из-под него показалась кровь, когда монстр отшатнулся, а посох упал в болото.

— У тебя получается! — воскликнула ошеломлённая Флета.

— Я всё спланировал, как надо, — выдохнул Маш, находя, что борьба с драконом весьма утомительна. Он снова забыл, что находится в живом теле, которому недоставало механической выносливости.

Испытывая боль, вместе с рёвом дракон выпустил ужасающую струю пара, а потом обернулся к Машу. Это произошло так внезапно, что у него не было времени подобрать посох. Подхватив палку клыками, дракон перекусил её надвое.

Маш обеспокоенно поднял топор. Не случилось бы с ним того, что и с посохом. Применение топора требовало близкой дистанции. Но, к счастью, дракон не мог выдыхать пар очередями, и пока просто щёлкал челюстями.

Маш отпрыгнул в сторону и с силой опустил топор на нос дракона, когда зубы сомкнулись там, где он только что стоял. Каменное лезвие погрузилось в правую ноздрю, пробивая себе дорогу сквозь плоть. Хлынула кровь.

Но теперь Маш потерял равновесие. Он неуверенно шагнул назад — и ушёл под воду с головой.

Дракон бесновался от боли, причинённой ударом по носу, однако подвернувшуюся возможность не упустил. Он погрузил морду в воду, чтобы вытащить оттуда человека. Флета закричала.

Без опоры в виде тропы Маш не мог нанести следующий удар или хотя бы увернуться от врага. Он оказался беспомощен перед приближавшимися к нему зубами.

— Без апломба дай мне бомбу! — мысленно пропел он во внезапном приступе вдохновения.

Вода над его ладонью образовала воронку, которая послушно исторгла из себя бомбу. Её Маш и запустил в открывающуюся пасть. Через мгновение раздался взрыв.

Дракон непонимающе сомкнул челюсти, между которыми сочился пар. Маш понял, что снова попал впросак: вместо настоящей бомбы магия подсунула ему детскую хлопушку. В его воображении голова чудовища разлетелась на тысячу кусочков.

Дракон поднял голову. Смотревший на юношу глаз зловеще прищурился. Лишний дым от хлопушки-дымовушки досаждал монстру. Маш выжидающе уставился на него из воды.

Потом дым дополз и до него. Да это же не простой дым, а отпугивающий насекомых репеллент! Запах был знаком Машу по временам, когда он окуривал дымом сады на Протоне. Для больших созданий он не представлял собой вреда, но люди всё же старались не вдыхать его, чтобы не потерять сознание.

Однако мудрости выплюнуть её дракону не доставало!

Секунду спустя монстр пошатнулся и тяжело плюхнулся в воду, оставив после себя лишь вонючие пузырьки. Взбираясь назад на тропу, Маш улыбался. Его бомба в конце концов подействовала!

— О, Маш, я так за тебя переживала! — воскликнула Флета, бросаясь в его объятия. Она поцеловала его, потом отстранилась. — Ох, не следовало мне этого делать!

— Почему?

— Ты начинаешь мне слишком нравиться.

— Но ты не скажешь мне, что в этом такого страшного?

— Не скажу, — с печальной улыбкой кивнула она.

— Вот упрямая!

— Как и весь мой народ.

— Ну, ты мне тоже нравишься, — сказал он. — Я считаю тебя замечательной девушкой и хотел бы… — Маш запнулся. Чего бы он хотел? Остаться с ней? Забрать её с собой на Протон? Ни одна из этих вероятностей не была возможной.

Флета отступила.

— Я собиралась сделать то… то, что полагалось, чтобы тебя спасти, но всё произошло так внезапно, и ты победил дракона самостоятельно. Ты герой, Маш!

— Ну, я же не собирался дать ему тебя съесть, — ответил он.

— Да, ты настоял на том, чтобы я сидела в укрытии, пока ты сражался. Ни один человек на Фазе не сделал бы этого ради моего вида, кроме, может быть, Голубого Адепта. А это совсем другое.

Голубой Адепт. Им являлся отец Маша до того, как осел на Протоне, где его магия не работала. Конечно же, девушка имела в виду кого-то другого. Но эти двое тоже были двойниками, и да, каждый из них последовал бы его примеру, чтобы спасти попавшую в беду девушку.

— Мы должны идти дальше, прежде чем всплывут остальные, — напомнила Флета.

— Их тут больше, чем один? — с тревогой уточнил Маш.

— Намного, — подтвердила она.

И он поспешил следом за девушкой, горя желанием поскорее покинуть болото.