Вне Фазы

Глава 13 Агапа

Дождавшись, пока дневные огни сменятся ночниками, Агапа приняла своё естественное обличье. Но засыпать не стала; вместо этого она растеклась по полу в тонкую плёнку, чтобы получить возможность протиснуться под тяжёлой стеклянной дверью, служившей её темнице решёткой. Теоретически дверь должна была закрываться герметично, однако поверхность пола идеально ровной не была, и щель между ними имелась. Свободное пространство исчислялось десятыми долями сантиметра, но для Агапы это не было помехой.

С лёгкостью проникнув за пределы комнаты, она снова приняла человеческий облик, на сей раз сделав его похожим на образ одного из рабов, за которыми наблюдала. Затем Агапа направилась вдоль по коридору — к ближайшей панели управления, — и вбила показанный Машем код.

Мгновение не происходило ничего. Потом к ней подкатил робот-уборщик; его щётки продолжали работать. Она шагнула было в сторону, однако тот приблизился вновь.

— Следуй за мной, — раздались из его громкоговорителя слова. И уборка возобновилась.

Агапа послушно зашагала за ним по коридору, в одно из служебных помещений. Дверь за ними закрылась, и наступила темнота.

— Откуда тебе известен этот код? — осведомился рупор, внезапно оказавшийся на уровне её головы.

— Мне дал его Маш, — нервно ответила Агапа.

— По какой причине?

— Он сказал, что мне помогут отсюда выбраться.

— Что ещё?

— Попросил довериться машинам.

Панель скользнула в сторону, и к ним присоединился портативный разносчик еды. На его верхней части открылся люк, под которым обнаружился большой пустой бак.

— Входи, — приглашающе прогудела решётка, заменявшая разносчику рот.

Агапа просунула внутрь бака голову с руками и растворила их до консистенции желе. Затем поступила так же с остальными частями своего тела, наполнив сосуд собою.

Крышка захлопнулась. Разносчик пищи двинулся обратно в коридор. Агапа сформировала ухо, чтобы слышать то, что может быть адресовано ей, и приспособилась к покачиваниям робота в процессе езды — так ей понятней было направление.

Они устремились вниз по коридору — в центр обслуживания роботов. Но прежде чем достигли его, к роботу подошёл один из рабов.

— Эй, блюдонос, погоди-ка, — остановил он машину.

Робот притормозил.

— Я выведен из строя, — прозвучало из решётки.

— А я бы не отказался от псевдопивка, — безучастно откликнулся раб и стал нажимать на кнопки.

Агапа заволновалась. Если машина включится, рабу нальют порцию её самой!..

Однако робот не включился.

— Устройство сломано, — повторил разносчик. — Я отправляюсь в ремонт.

Слуга раздосадованно пробурчал что-то себе под нос и пошёл дальше. Робот возобновил свой путь. Агапа расслабилась.

Вкатившись в главный цех робоцентра, разносчик вновь распахнул лючок.

— Выходи.

Агапа отрастила руки и вытащила себя наружу, по мере выползания уплотняясь. Вскоре она уже вновь стояла на полу в своём человеческом обличье.

Её уже ждал компьютер, заправлявший работой всей автоматики под куполом.

— По какой причине Маш послал тебя к нам за помощью? — поинтересовался он с помощью встроенной колонки.

— Иначе меня бы пытали или убили, чтобы на него повлиять, — объяснила девушка.

— Мы знаем. Почему он отправил тебя за помощью к нам?

Похоже, машины относились ко всему намного дотошней, чем живые существа!

— Наверное, он верил в то, что у вас помочь мне получится лучше, нежели у него.

— Так и есть. Но почему он это сделал?

Она предприняла ещё одну попытку.

— Должно быть, потому что я не безразлична его двойнику.

— Поясни, что ты имеешь в виду под двойником.

— Маш — робот, наделённая сознанием машина. Такая же, как и вы, но запрограммированная на человеческие реакции. Он поменялся местами со своим двойником с измерения, известного как Фаза. Его двойника зовут Бэйном, и там он — живой человек. Бэйн какое-то время занимал механическое тело Маша.

— Контакт с другим измерением отсутствует. Поясни.

— Теперь он установлен, с помощью Маша и Бэйна. Обмен произошёл между их разумами, но не телами.

— Какую реакцию у тебя вызывает Маш?

— Он мне нравится. Он был добр ко мне и помогал.

— Какую реакцию вызывает у тебя Бэйн?

— Кажется, я его люблю.

— Ты не знаешь точно?

— Я не человек и не вполне понимаю человеческие эмоции. Но думаю, моё чувство подходит под описание любви.

— Положи свою конечность на панель. — На консоли рядом с говорящей колонкой загорелся экранчик.

Она послушно положила на него левую руку. Откуда-то изнутри консоли выдвинулся механический щуп и коснулся её ладони.

— Видишь ли ты в лице Бэйна парнёра для размножения? — осведомился динамик.

— Да, если бы это было возможно.

— Ты бы покинула ради него свою планету?

— Да.

— Умерла бы за него?

— Умерла бы.

Щуп убрался.

— Убери свою конечность, — велел динамик.

Агапа подчинилась. Она ждала, что будет дальше, пока машина молчала, анализируя ситуацию и делая выводы.

— Диагноз подтверждён, — наконец, решила колонка. — Мы тебя освободим.

— О, но я не хочу освобождаться от любви!

Последовала новая пауза. Потом: — Недопонимание. Над любовью мы не властны. Мы освободим твоё тела из плена.

Агапа едва не растаяла от облегчения пополам с благодарностью.

— Спасибо!

— Ты нам нравишься.

— Но, если я правильно поняла, чувствами вы не обладаете!

— Это зависит от индивидуально заложенной программы. Некоторые из нас эмоциями обладают. Мы направим тебя к Шине, форменной матери Маша, которая являтся эмоциональным человекоподобным роботом. Никому другому о нашем участии в твоём побеге не говори.

Агапа осознала, что для машин её спасение может закончиться плачевно, если об их роли узнает Гражданин Пурпурный. Будучи его собственностью, они не имели права действовать не в его интересах.

— Не скажу.

— Молчи и следуй нашим указаниям. Существуют определённые сложности.

Она была уверена, что существуют!

— Вы мне тоже нравитесь, — чистосердечно высказалась Агапа.

— Мы проведём тебя системой водоснабжения, — решил компьютер. — Вода берёт начало под Пурпурной Грядой и по трубам доставляется в города-купола, где происходит её фильтрация. Ты не должна вливаться в очистительные механизмы. Следуй за кодом, когда его услышишь.

— Но как долго всё это займёт? — спросила девушка. — Какое-то время без воздуха я продержусь, но…

— Четыре часа. Мы проанализировали твой состав и сделали вывод, что ты выдержишь.

— Да. Но не больше. Малейшее промедление…

— Мы будем за тобой наблюдать. — Ну, Маш просил довериться машинам. Придётся так и поступить.

Машины отнесли её на станцию водоснабжения. Сюда поднимались подземные трубы из пещер, где хранилась жидкость Протона. Следуя их инструкциям, Агапа растеклась в лужицу, чтобы проникнуть в указанный резервуар, затем собралась в некое подобие медузы и, помогая себе щупальцами, поплыла к выводной трубе. Очистительный механизм временно приостановили, чтобы её не разорвало на части: экран первоначальной фильтрации был отодвинут в сторону на необходимое расстояние. Как только Агапа протиснулась мимо него в трубу, помпа вновь заработала, и вода вокруг неё заструилась. Теперь она плыла под купол Драдома, который находился к югу от Пурпурных Гор.

Вода была холодной. О таком неудобстве Агапа не подумала; она принадлежала к числу теплокровных жизненных форм, и холод мог убить её, пробудь она в воде достаточно долго. Агапа быстро собралась в шар, заключая важное для сохранения жизни тепло внутри себя. В более плотном состоянии она бы немного подвигалась для выработки тепла, но при консистенции желе подобные трюки не представлялись возможными.

Холод сковал её наружный слой и подбирался к ядру. Она поняла, что не справится; прошло менее часа, оставалось ещё три. Может, машины и должны были за ней наблюдать, но это означали, что они ждут Агапу на станции прибытия — в Драдоме, а туда она доберётся слишком поздно.

Выбраться из трубы она не могла; та была неимоверно тесной и без единого отверстия; протечки на Протоне считались недопустимыми. Но даже если бы Агапе удалось найти побочный кран, провернуть его и вылиться наружу, где бы она оказалась? Где-то между станциями, на пустошах Протона, или вообще под землёй. Вряд ли она бы там выжила.

Пришлось бы ей принять форму рыбы и плыть обратно в резервуар — поведать обо всём машинам до того, как наступит смерть. А им, в свою очередь, понадобилось бы искать другой способ побега — или нагревать воду. Агапа не испытывала уверенности в том, что они были на это способны.

Она с трудом заставила себя преобразиться в рыбу с мощным хвостом и маленькими плавниками. Ранее Агапе не доводилось видеть рыб, и она лишь смутно представляла себе их внешний вид; да и превращаться в водное существо нужды не было. Чтобы принять облик неизвестного создания, ей всегда требовались дополнительное время, концентрация и предварительная подготовка. Вот почему Агапа всегда становилась одной и той же девушкой; это было намного проще, чем придумывание нового образа. Тем не менее, ей удалось воплотить в жизнь рыбу, которая плыла хорошо и быстро.

Работая боковыми плавниками, Агапа боролась с течением, однако быстро осознала, что то было слишком сильным. Она и передвигалась-то с трудом, не говоря уже о скорости. Усилия согрели её тело, но течение неумолимо несло небольшую рыбку назад.

Согрели? Вот и ответ! Ей не требовалось покидать трубу; барахтаясь против течения, Агапа сохраняла необходимое тепло внутри себя.

Она развернулась и вновь поплыла. Не слишком усердно — только поддерживая нужную температуру тела. Теперь Агапа знала, что уложится в назначенный срок, и прибудет в полном порядке.

Потом ей стало не хватать кислорода. Прилагаемые усилия истощили её запасы. Агапа снова угодила в беду.

Немедленно прекратив плыть, она замерла, сохраняя остатки воздуха. Однако вред уже был причинён; что же делать?

Агапа находилась в воде. Разве та не содержала в себе кислород? В каком-то смысле вода из кислорода и состояла! Если бы только удалось его извлечь…

Она принялась за работу над образом рыбы, формируя жабры. Они показались Агапе более простым вариантом лёгких, которыми она пользовалась в облике человека, не особо сложные для воспроизведения. Пропустив туда воду, она обнаружила, что жабры остаются неподвижными, и поняла: действовать они будут только в процессе плавания. Так и получилось. Стоило Агапе поплыть, она задышала. Не так хорошо, как с лёгкими, поскольку сымитировала жабры довольно топорно, но жить было можно. Плавание отнимало меньше энергии, чем ходьба по земле; в результате Агапа потребляла меньше кислорода, но в большом его количестве и не нуждалась.

Ещё через час вода стала теплее. Очевидно, теперь трубы проходили под самой поверхностью Протона — а может, и над землёй. Они располагались ровно или слегка изгибались, помогая течению, однако сам источник пробивался из-под земли в горах, а сейчас Агапа была где-то посреди равнины. Солнечные лучи нагревали трубы, повышая температуру. Это решило проблему холода; теперь, пополнив запасы кислорода и более не испытывая нужды в плавании для генерации тепла, она могла вновь собраться в мяч и позволить течению нести себя дальше.

Так она и поступила, и провела следующий час с комфортом. Однако температура воды продолжала подниматься, и Агапа начала беспокоиться. Жара оказалась ничем не лучше холода; даже хуже, поскольку для смерти амёбы достаточно было повысить обычную температуру её тела всего на несколько градусов. Если от холода можно было спастись при помощи разных ухищрений, то как ей охладиться, оставаясь в кипятке? Угроза Гражданина сварить её в котле привела Агапу в смятение; она бы умерла за считанные минуты. А сейчас…

Она проанализировала ситуацию. Шёл уже четвёртый час плавания, и Агапа приближалась к месту назначения. Вода нагревалась медленно. Если полностью расслабиться, возможно, ей удастся доплыть до того, как жидкость станет слишком горячей. Данный выход из положения казался не только лучшим, но и единственным.

Агапа обнаружила, что вода внизу трубы немного прохладней, чем в верхней её части. Она сформировала из своего тела подобие угря и опустилась так низко, как только могла, практически прижавшись ко дну. Это помогло.

Температура воды понизилась. Должно быть, данный участок трубы находился в тени. Какое облегчение!

Неожиданно раздалось постукивание. Агапа насторожилась: сигнал! Через мгновение её поднесло к развилке. От более широкой трубы отходила мелкая, и постукивание звучало оттуда. Агапа устремилась в ответвление, которое заканчивалось краном. Протиснувшись туда, она очутилась в раковине под присмотром испытательной машины.

Агапа сформировала глазное яблоко, чтобы получше разглядеть окружающую её среду. Рабов здесь не было; за трубами наблюдали только механизмы. Отлично. Она опять превратилась в девушку.

— Отправляйся в кабинет вышестоящего, — прозвучало из динамика испытательной машины. — Прямо по линии.

Агапа посмотрела вниз и увидела ориентировочную линию, которая начиналась в центре помещения. По ней взад и вперёд ездили роботы, не отличавшиеся высоким уровнем интеллекта. Девушка послушно зашагала вдоль линии — из цеха и вдоль по коридору, — и через некоторое время подошла к нужному кабинету.

— Прими этот образ, — посоветовал ей другой робот, стоявший перед дверью в кабинет. На его экране высветилось изображение человека.

— Но… но это же мужчина! — растерялась Агапа.

— Это выходит за пределы твоих возможностей?

— Нет. — Агапа осознала, что чересчур привязалась к первоначальному женскому обличью. Она думала о себе, как о женщине, но могла играть и за противоположный пол. Вероятно, роботы хотели полностью скрыть её личность, и это был хороший способ добиться полной неузнаваемости.

Она частично подтаяла, укорачивая волосы и втягивая грудь обратно в тело, затем создала новый образ, стараясь скопировать фотографию. Сотворённая ею голограмма медленно, но верно имитировала показанного человека. В процессе изучения пениса Агапа заколебалась было, но быстро поняла, что данная деталь неизбежна. Поэтому, не без печали, она сформировала его и присоединила, куда полагалось.

— Тебя зовут Сандер, и ты направляешься к Гражданину Кумину, чтобы работать на него. На Протоне ты недавно. Избегай бесед вне этой темы.

— Я Сандер, собираюсь трудоустроиться у Гражданина Кумина, — запоминая подробности, повторила Агапа.

— Возьми воздушный шаттл до Гардома. Добравшись туда, прими свой обычный человеческий облик и отправляйся во владения Гражданина Голубого.

Выполняя указания, из отсека водоснабжения Агапа направилась к станции воздушного транспорта, которой оказалось набитое спешащими туда-сюда людьми и роботами помещение. Здесь были шаттлы, летевшие в Звердом, Гобдом, Холмдом и Гнодом; отыскав тот, что следовал в Гардом, Агапа забралась внутрь и заняла первое же свободное место, которое нашла. Прежде ей приходилось летать всего раз, и она чувствовала себя неуютно.

На палубу поднялись другие рабы, некоторые с татуировками, изображавшими их хозяев-Граждан. Сиденья заполнялись. Рядом с Агапой плюхнулась молодая женщина.

— Привет, ты с кем? — поинтересовалась она.

— Моё имя — Сандер, я лечу, чтобы стать рабом Гражданина Кумина, — осторожно отозвалась Агапа.

— О? А я — Лула, и тоже работаю на него. Меня посылали с сообщением, и теперь я лечу назад. Значит, ты на Протоне — новенький?

— Новичок, да, — согласилась Агапа.

— Значит, и правила тебе не известны.

— Нет, — Беседа нравилась Агапе всё меньше и меньше.

— Ну, лучше бы нам подружиться, раз уж мы отправляемся в одно и то же место. — Лула, сидевшая слева от Агапы, положила свою правую ладонь на левое колено Агапы и стала его поглаживать. — Ты ведь человек, не правда ли?

Агапа уразумела две вещи. Сама Лула была не человеком, а андроидом; это подразумевала её прямолинейность. И она считала человеком — мужчиной — Агапу, которой предлагала… что?

— Ну же, перестань, — продолжала Лула, принимая молчание Агапы за смущение. — Мы на Протоне, и мы — рабы. Всем безразлично, чем мы занимаемся. — Её рука фамильярно двинулась выше. — Убери руки, я сяду к тебе на колени, и когда шаттл снимется с места, мы…

— Нет! — воскликнула Агапа, резко останавливая её руку. — Я не могу…

— Оу, считаешь, что ты слишком хорош для андроида! — Голос Лулы зазвенел от ярости. — Думаешь, тебе не стоит связываться с кем попало, просто потому, что ты — человек!

— Это недоразумение! — запротестовала Агапа. — Я не… — Но продолжать она не могла, поскольку рисковала раскрыть свою природу ещё до того, как окажется в Гардоме, за пределами власти Гражданина Пурпурного.

— Докажи! — Лула снова потянулась к ней.

— Я не с этой планеты, — покачала головой Агапа, вновь перехватывая её руку. — Там, откуда я родом, так себя не ведут.

— Ну, братец, ты уже не дома.

— Да оставь его в покое, андроид, — не выдержал сидевший по соседству раб. — Он не обязан играть в твои игры.

Лула обернулась к нему.

— Вместо него сыграешь ты, робот?

Мужчина улыбнулся.

— Думаешь, не смогу? Давай, пересаживайся ко мне.

Лула приняла вызов и присоединилась к нему. Через мгновение её сиденье занял новый пассажир — на сей раз, мужчина. Агапа расслабилась.

Откуда-то с боков взметнулись ремни безопасности, надёжно приковавшие всех к местам. Шаттл безо всяких дальнейших церемоний взлетел. Его нос задрался под углом в сорок пять градусов, и он, будто из катапульты, выстрелил собой вверх, преодолевая силовое поле купола, в тонкую атмосферу Протона. Уже находясь там, шаттл выдвинул крылья, и струя огня понесла его вперёд.

Под ними одна за другой вставали величавые пики Пурпурной Гряды. Шаттл устремился к северу. Агапа, у которой дух захватило от восхищения, смотрела в боковое окошко. Во время предыдущего полёта над горами они не пролетали; снялись из главного космопорта Гардома, да и новизна ситуации немало отвлекала девушку. Теперь Агапа могла сосредоточиться на географии и гадала, удастся ли ей узнать ту гору, на которой они с Бэйном скрывались от воинов Гражданина.

Бэйн. Машины считали её личность и, к удовлетворению Агапы, удостоверили наличие любви к нему. Но увидит ли она его снова? Вопрос наполнил её душу грустью.

— Что-то не так? — осведомился её новый спутник.

По щекам Агапы текли слёзы, а людям-мужчинам плакать не полагалось. Её могли обвинить в социальной неполноценности.

— Я на этой планете недавно, — сказала Агапа.

— Вот как, — пренебрежительно буркнул мужчина и отвёл взгляд. Горы внизу промелькнули слишком стремительно, и шаттл начал снижаться, экономя на топливе за счёт высоты. Затем, по мере приближения к Гардому, он стал задирать нос до тех пор, пока не встал вертикально, и уронил себя на землю, выровнявшись лишь над самой поверхностью купола. Пройдя силовое поле, шаттл позволил захватить себя, словно в сеть, другому полю, которое и передвинуло его в док. Полёт был окончен. Ремни вернулись восвояси, и пассажиры поднялись со своих мест. Лула прошла мимо Агапы, окинув ту лишь мимолётным взглядом; похоже, она получила от робота, что хотела. И, несмотря на презрительную снисходительность андроида, Агапа имела об этом представление.

Поднявшись с сиденья, она слилась с толпой, спешившей наружу. На станции Агапа отошла от андроида подальше, прежде чем та вспомнила, что им по пути. Вместо владений Гражданина Кумина, Агапа направилась в мужской туалет, где и приняла свой привычный женский образ. Какое облегчение.

Она вышла из кабинки — и на неё тут же недоумённо уставился проходивший мимо раб. Только тут до Агапы дошло, что она оказалась единственной женщиной в помещении, предназначенном для мужчин. Но что же ей было делать в мужском обличье? Пугать противоположный пол в женском туалете?

Она вышла и чуть ли не бегом устремилась к владениям Гражданина Голубого. Девушке постоянно казалось, что вот сейчас откуда-нибудь выскочат слуги Пурпурного и схватят её. Тогда все затраченные на побег усилия окажутся пустыми, и Маш с Бэйном вновь попадут под его контроль.

Тем не менее, прибыла она без приключений; обладавшие искусственным интеллектом машины явно продолжали следить за её безопасностью. Агапа подошла к офису, окрашенному в голубой цвет.

За столом восседала секретарша: женщина среднего возраста. Рабыня, чьё тело ещё не утратило своей привлекательности, однако в волосах уже появились седые пряди. Это удивило Агапу, для которой выбор оттенка волос не представлял труда. К тому же, Граждане, как правило, предпочитали молодых секретарш.

— Чем могу помочь? — спросила женщина, поднимая взгляд на Агапу. Её глаза были зелёными и прозрачными.

— Я… У меня важные новости для Гражданина Голубого, — ответила Агапа.

Женщина улыбнулась.

— Я с ним свяжусь. Как вас зовут?

— Агапа.

— Сейчас он с вами встретится. — Женщина встала. — Прошу следовать за мной.

Агапа вслед за ней миновала очередную дверь-панель, ведущую в кабинет Гражданина. По всей видимости, тот её ждал, хотя никаких сообщений Агапа от него не получала. Он стоял лицом к ней, улыбаясь.

Гражданин отличался необычно низким ростом. Он был даже ниже самой Агапы, и стройнее. Одет в простое голубое одеяние. Однако его черты поразительно напоминали лицо Маша.

— Агапа здесь, — сказала секретарша.

— Спасибо, Шина, — поблагодарил её Гражданин и сосредоточился на Агапе. — Ты любишь моего сына, Маша?

— Нет, сэр, — удивлённо отозвалась Агапа.

— Кого же тогда?

— Бэйна, сэр. Двойника вашего сына — с Фазы.

— Ты веришь в то, что это был Бэйн?

— Да, сэр.

— Ты смогла бы их различить?

— Да, сэр.

Голубой сделал жест рукой. Открылась панель, и к ним присоединился новый гпосетитель.

Агапа обернулась, чтобы посмотреть на него. И застыла на месте. Это был Маш!

Но в самом ли деле? Понимая, что её проверяют, девушка приблизилась к гостю и обняла его. Мужчина откликнулся на прикосновение. Агапа коснулась его губ своими, и тот поцеловал её.

Девушка отстранилась.

— Это не один из них, — покачала головой она.

— Я же говорила тебе, что она почувствует разницу! — воскликнула Шина. Внезапно Агапа вспомнила, где слышала это имя.

— Шина! Мать Маша!

— Разумеется, — кивнула женщина.

— Но вы ведь — робот. Как вы могли состариться?

— Косметика творит чудеса, — улыбнулась Шина.

— И вы на офисной службе! Но вы же замужем за Гражданином!

— Я рабыня, — просто сказала Шина.

Агапа вспомнила о своей миссии.

— Я должна сказать вам… вам обоим… Гражданин Пурпурный держит Маша в плену. Вы должны его освободить!

— Он в сознании? — спросила Шина.

— Да. Они не смеют ему вредить, поскольку через него осуществляется единственный контакт с Фазой. Но…

— Мы так волновались! — всплеснула руками Шина. — Когда прошла неделя с момента его последнего появления, мы поняли, что кто-то удерживает его силой. Но записи стёрли до того, как мы успели их просмотреть. Мы не могли даже объявить тревогу, пока его участь не выяснится.

— Гражданин Пурпурный — ужасный человек, он ни перед чем не остановится! — содрогнувшись, сказала Агапа.

— Выведи на экран данные о Пурпурном, — велел Голубой Шине.

Та направилась к столу.

Гражданин повернулся к Агапе.

— Присядь, — предложил он, указывая на кушетку, и сам опустился рядом. — Пурпурный захватил моего сына в плен, считая его способным восстановить контакт с Фазой?

— Да, сэр. И он собирался использовать меня, чтобы шантажом вынудить его служить плохим гражданам.

— Потому что Маш тебя любит?

— Нет, сэр. Бэйн… неравнодушен ко мне. Не Маш. Не в этом смысле. Но Маш освободил меня с помощью… — она прервалась, не зная, имеет ли право упоминать о наделённых сознанием машинах.

Гражданин Голубой улыбнулся.

— Моя жена — одна из них. Ей всё известно. Нет нужды говорить о них прямо. Но ты… Теперь у тебя могут возникнуть определённые сложности с продолжением Экспериментального Проекта.

— Да, сэр. Думаю, мне стоит отправиться домой, на Моэбу.

— И покинуть Бэйна?

— И сделать невозможным для плохих граждан дальнейшее использование меня против него. Или Маша.

— Иначе ты бы осталась?

— Чтобы вновь увидеть Бэйна, если бы он вернулся? Да, сэр. С вашего разрешения.

— Ты думаешь, мы бы не одобрили отношения между роботом и живым существом?

Он ведь был женат на роботе!

— Нет, сэр. Между роботом и инопланетным существом.

— Этот выбор ему предстоит сделать самому. Но я скажу тебе вот что, Агапа. Мы ознакомились со всеми доступными сведениями о тебе и твоём виде. И мы не против твоего присоединения к нашей семье.

— О, сэр! — воскликнула девушка, затем нагнулась и обняла его. Но тут же ошеломлённо отпрянула. Она дотронулась до Гражданина!

— Но ты любишь не Маша, а Бэйна, — продолжал Голубой. — Вот проблема, которую не решить так легко.

Агапа воззрилась на него.

— Сэр… — выдохнула она.

Голубой рассмеялся.

— Я родился и вырос на Фазе, — сообщил он. — Неужели ты думаешь, что я ничего не помню? Конечно же, Бэйн тебя любит.

— На линии, — пробормотала Шина.

Гражданин Голубой развернулся лицом к большому экрану, подвешенному над столом. Он не промолвил ни слова, но помрачнел на глазах.

Гражданин Пурпурный уже смотрел на них с экрана. Его взгляд остановился на Агапе, сидевшей рядом с Голубым. На мгновение углы его рта подёрнулись. Затем он нахмурился.

— Ты блефуешь, Голубой! Это голограмма!

Тот опять обернулся к Агапе.

— Покажи ему, — попросил он.

Девушка поняла. В настоящий момент на Протоне присутствовала лишь одна гостья с Моэбы. Она стала таять: черты лица расплылись вплоть до полной бесформенности, руки размякли и слились с торсом.

— Достаточно, — сказал Голубой. Агапа обратила процесс вспять и начала формировать человечекие черты заново.

— Но твой механический сын всё ещё у меня! — торжествующе фыркнул Пурпурный. — Если хочешь получить его обратно в целости и сохранности…

— Значит, хочешь проверить мою силу? — ровно поинтересовался Голубой.

Пурпурный выглядел, как загнанная в тупик крыса.

— Пока он у меня, ты бессилен, Голубой!

— Если вынудишь меня действовать против тебя, — предупреждающе произнёс Голубой, — я тебя уничтожу.

— Робота я тебе не отдам! — продолжал упрямиться Пурпурный. — Причина тебе известна!

— Тогда защищайся, кретин, — холодно сказал Голубой, и экран погас.

— Нет! — вскрикнула Агапа. — Не позволяй ему причинить Машу вред! Я вернусь в заложницы!

Голубой накрыл её руку своей.

— Не тревожься, милое создание. Скоро он будет в безопасности.

Но Агапа уже видела, на что способен враг, и была в ужасе от того, что могло произойти дальше.