Вне Фазы

Глава 12 Новичок

Бэйн, согласно договору с Машем, ничем не показал своего изумления, когда очутился в освещённом при помощи магии коридоре. Ранее он был обнажён; теперь — полностью одет, и это казалось странным после недели пребывания нагим. Он не хотел, чтобы окружающие поняли, что вместо неопытного гостя теперь перед ними настоящий адепт.

— Он рядом, — сказал Бэйн. — Я знаю, что могу это сделать. Но сначала покажите мне Флету. Я хочу убедиться, что с ней всё в порядке.

— Выполняй своё задание, или же она лишится рога прямо сейчас, — холодно велел Пурпурный.

Гнев полыхнул в душе Бэйна. Они намеревались обезрожить Флету? Это лишило бы её не только магической силы, но и желания жить дальше! Враждебные адепты поступили так с её дядей Клипом, ещё до рождения Бэйна, и только мощная магия Стайла восстановила рог. Если и существовал мизерный шанс на то, что Бэйн будет сотрудничать с ними добровольно, после этих слов он испарился. Он не любил Флету, но считал её старым другом, и подобная угроза в её адрес мгновенно настроила юношу против Пурпурного.

Ему не понадобилось скрывать свои чувства, поскольку Маш испытывал к кобылице не менее сильные эмоции, хотя и в несколько другой плоскости. Что являлось их краеугольным камнем, находилось под вопросом, однако теперь, когда Маш вернулся в свой мир, это уже не имело значения. В любом случае, несправедливо было бы наказывать Флету вместо человека, которого она может никогда не увидеть снова.

— Твоя угроза уже звучала прежде, — хмуро напомнил Бэйн. — Как я могу быть уверен в том, что ты ещё не осуществил сие злодеяние?

— К чему эти высокопарные речи? — усмехнулся Пурпурный. — Забудь о них, чужак. Тебе меня не провести.

Ой. Кажется, Маш сохранил собственный диалект. Ну, Бэйн пробыл на Протоне достаточно долго, чтобы уловить его суть.

— Я думал, что звучит похоже, — пробормотал юноша, словно бы расстроившись. — Как бы там ни было, докажи, что она в порядке, иначе я буду уверен в обратном.

Он действительно не верил обещаниям этого человека и понимал, что глупо было бы заниматься доставкой посланий с Протона, не убедившись заранее, что условия договора соблюдены.

Адепт нахмурился, но сдался.

— Всего один раз, а после… не испытывай моё терпение.

Они направились к клетке, где была заключена Флета. Она пребывала в своём истинном обличье. На роге покачивался крепко привязанный амулет для аннулирования магии. Также кобылицу удерживали оковы и путы, чтобы она не могла сорвать амулет. Тролли-стражи следили за ней.

Ошеломлённый, Бэйн приблизился к клетке и ощутил присутствие незримого магического барьера. Он мгновенно распознал его природу: стандартное заклятье адептов для заточения животных и обычных людей. Достаточно сильное для того, чтобы удержать единорога. Эти животные, вне зависимости от наличия магии, обладали и особой физической силой. В таких условиях, даже если освободить её рог, Флета не сможет преодолеть барьер; ей удастся лишь видоизмениться.

Но он уже знал, что делать. Нужно было снабдить её заклинанием для снятия барьера — таким, чтобы не заметили охранники.

— Что меня держит? — осведомился он, будто бы не понимая, в чём дело.

— Неважно, — отмахнулся Пурпурный, и барьер рассеялся. Бэйн подошёл к связанной кобылице. Прижавшись губами к её уху в имитации поцелуя, он прошептал:

— Это заклинание, новая роль, — а затем тихо пропел: — Амулет сними, силу рога возверни. — Мощная магия, послушная его воле, тут же достигла амулета, превратив его в бесполезную побрякушку.

Чёрный глаз округлился от удивления. Бэйн понял, что Флета ощутила силу его заклинания. Ей было известно, что Маш на магию такого уровня не способен. Также она осознала, что амулет больше её не удерживает. Теперь кобылка ждала: она займётся своим освобождением в нужный час.

Бэйн отвернулся. Он безмолвно покинул клетку, ощутив, как магический барьер вновь возник за его спиной, и пошёл вдоль знакомого коридора к месту встречи с Машем.

Там он приостановился, пересекаясь с Машем, чтобы удостовериться: робот выполнил свою часть плана. И лишь тогда изменил выражение лица. Бэйн коснулся одежды.

— Я возвратился! — воскликнул он.

— Контакт! — заволновался Пурпурный адепт.

Юноша обернулся к нему.

— Я доставил послание от твоего двойника. Контакт установлен, следующий ход — твой.

— Но я отправил ему точно такое же послание!

Бэйн пожал плечами.

— Двойники отличаются единомыслием.

Пурпурный подозрительно нахмурился.

— Откуда мне знать, что обмен действительно состоялся? Ты можешь оказаться тем же, кого я захватил в плен.

— Попробую доказать, — кивнул Бэйн и пропел: — Выход из туннеля да будет за панелью.

В земле тут же образовалась круглая панель, которая скользнула в сторону, открывая люк, ведующий в другой туннель.

Бэйн без промедления прыгнул вниз и понёсся в глубину по новой норе. Как только его ноги коснулись твёрдой поверхности, юноша помчался прочь.

Но уже через миг перед ним нарисовались тени. Тролли! Пурпурный призвал на помощь слуг, и те отрезали пленнику путь.

Бэйн затормозил, понимая, что столкновения с угрюмыми порождениями подземелий не миновать. Они передвигались по туннелям так же стремительно, как и он, безо всякой магии, а могли бежать и быстрее. Юноша попятился назад в нору и стал подниматься вверх, помогая себе ногами, пока вновь не оказался перед адептом.

— Тогда так, — решил он и пропел: — Надо мной путь открой!

С потолка посыпались комья земли, образуя новый туннель, над которым синело небо. Бэйн подпрыгнул и ловко взобрался по нему наверх, оставляя Пурпурные Владения внизу. Однако с горизонта уже надвигалась чудовищная туча гарпий.

Взглянув на уродливых полуптиц, Бэйн сменил курс и снова плюхнулся вниз.

— Или так, — сказал он и спел: — Нет меня. Призрак я!

Его облик не изменился, но теперь Бэйн мог проходить сквозь стены, даже каменные, так как стал бесплотным. Ни тролль, ни гарпия не могли его схватить.

Затем перед ним появился настоящий призрак, для которого Бэйн был вполне материален. Старик потянулся к юноше и вцепился в его руку. Будучи лишь псевдо-привидением, Бэйн не мог противостоять реальному. Он снова, уже в третий раз кряду, очутился перед Пурпурным Адептом. Попытки бежать с помощью магии провалились. Сила Начинающего мага не могла сравниться с мощью зрелого. Так ему не спастись.

Пурпурный кивнул.

— Я верю, что ты — Начинающий адепт.

Но и Пурпурный кое-что доказал. Бэйн оставался в его власти.

К ним подбежал слуга.

— Повелитель… кобыла исчезла!

Адепт воззрился на него.

— Не может быть!

— Она… только что она была связана, и вдруг оковы упали наземь, и вместо неё в клетке воспарила крохотная птица, которая…

Пол туннеля провалился прямо под ногами несчастного, и тот с криком упал куда-то вниз. Земля над его головой вновь сомкнулась. Адепт развернулся и устремился к клетке Флеты. Бэйн следовал за ним, не меняя выражения лица. Он знал, что кобылица освободилась, пока он отвлекал врага. Приняла обличье колибри и воспользовалась амулетом, чтобы преодолеть магический барьер, который безропотно пропустил принадлежавшую хозяину вещь. Она улетела так стремительно и неслышно, что слуги мигом потеряли её след.

Пурпурный обратил гневный взор на Бэйна.

— Твоих рук деяние!

Тот пожал плечами.

— Если ты так утверждаешь…

— Испытай же последствия своего предательства! — Земля под ногами Бэйна затряслась и начала рушиться. В воздухе разлилась чудовищная магия. Юноша осознал, что Пурпурный в приступе ярости намерен убить его. Бэйн пропел заклинание самозащиты, однако, являясь лишь новичком, не мог противостоять силе обращённой на него магии. И тут перед ними возникло новое лицо.

— Придержи свои угрозы до худших времён, Пурпурный!

Бэйн узнал эти черты, обозначенные контурами воздушных пузырьков. Прозрачный адепт обладал такой же мощью, как и другие, но не был столь грозен. И всё же он принадлежал к числу недругов адепта Голубого. С чего бы ему выступать на стороне Бэйна?

— Что тебе до него? — огрызнулся Пурпурный.

— Я нуждаюсь в услугах сего юноши, — отозвался Прозрачный. — Я первым сделал предложению его двойнику, ещё когда тот гостил в Коричневых Владениях.

— И получил отказ! — парировал Пурпурный. — Я предпринял более эффективные действия.

— И сейчас срываешь все наши планы, — указал на его ошибку Прозрачный. — Теперь, когда кобылица исчезла, тебе его не удержать. Если ты убьёшь его, что обретём все мы, помимо открытой вражды с Голубым?

— Уничтожим Голубого! — осклабился Пурпурный.

Прозрачный хмуро улыбнулся.

— Проще сказать, чем сделать. Он изменит рельеф твоих Владений и превратит твоих троллей в жаб. Чего ради затевать убийство, если за ним неизбежно последует отмщение? Сей юноша никогда не стал бы служить твоей лжи и импульсивности. Ты стал лишь помехой моим планам.

— А ты считаешь, что мог бы его купить? — Пурпурный недоверчиво хмыкнул.

— Разумеется, если бы не вмешался ты.

Лицо Пурпурного приняло выражение коварства.

— Даже сейчас, без кобылицы-заложницы?

— Задача усложнилась, но думается мне, что да.

— Какова твоя ставка, Прозрачный?

Клубящееся лицо затвердело.

— Желаешь ставок? Тогда так: побеждаю я, и вы передаёте в мои руки полную власть над возобновлением контакта с Протоном.

— А если ты проигрываешь, я получаю власть над всеми водами Восточного Полюса! — решил Пурпурный.

Прозрачный помедлил, с явной неохотой обдумывая такую возможность. Затем кивнул.

— Восточный Полюс, — согласился он. — Теперь передай новичка мне.

— Забирай, — разрешил Пурпурный. Плавающее в воздухе лицо задрожало, словно бы растворяясь в дымке, после чего один из пузырей разросся вширь, практически заполнив собой коридор.

— Ступай внутрь, — велело лицо Бэйну. — Если предпочитаешь его компании моё общество.

Бэйн знал, на что способен Пурпурный! Пленником он оставаться не желал, но Прозрачный так или иначе был более цивилизован, чем его теперешний тюремщик. Он вступил в дрожащий пузырь.

Поначалу Бэйн ощутил сопротивление тугой стенки шара, однако она тут же пропустила его через себя и оказалась уже за спиной. Он был внутри пузыря, и хотя тот отличался податливостью и текучестью, подобно жидкости, проблем с дыханием у юноши не возникло.

Шар замерцал, и окружающий мир за его пределами исказился. Когда пузырь остановился, обстановка уже изменилась. Они погружались в морские глубины с плавающими вокруг рыбами и танцующими водорослями.

Пузырь растворился, однако перемены Бэйн не почувствовал; он всё ещё твёрдо стоял на ногах и дышал, как обычно. Вода казалась иллюзорной, хотя он и понимал, что она настоящая. Магия Прозрачного наделила его способностью выживать на дне океана.

— Пойдём, нам предстоит разговор, — позвал его адепт и зашагал по дну, указывая путь.

Бэйн последовал за ним, сознавая, что мощи этого адепта ему противопоставить нечего, как и силе предыдущего врага. Прозрачный в любой момент мог лишить его способности дышать под водой, а выплыть на поверхность было нелегко. Также он мог призвать морских чудовищ, которые легко могли проглотить Бэйна. Юноша сомневался, что его собственные заклинания-песнопения сработают в таком месте — особенно, если он начнёт захлёбываться. Лучше отнестись к Прозрачному с уважением, по крайней мере, до тех пор, пока он не поймёт, что тому надобно.

Прозрачный подвёл гостя к подводному гроту, вход в который охранял дракон. Внутри их ждали высеченные из камня, но удобные кресла и большие рыбы, одетые в ливреи слуг. Русалка поставила на стол поднос с морскими деликатесами, похожими на фрукты и орехи, а также салат из водорослей. Они с удовольствием отобедали и выпили по кубку вина; жидкость, несмотря ни на что, спокойно плескалась в чашах. Раньше Бэйну не доводилось здесь бывать, и он нашёл этот опыт чрезвычайно интересным. Прозрачный всегда казался ему загадочной фигурой. Он редко принимал участие во взаимодействии адептов.

После трапезы адепт перешёл к делу.

— Тебе известно, что моя цель близка целям тех, кто враждебен по отношению к твоему отцу, — начал он. — Однако не совсем с ними совпадает.

— В чём заключается твоя цель? — напряжённо поинтересовался Бэйн.

— Восстановить контакт с нашими иномирными собратьями. Мы всегда считали его теоретически возможным, однако не обладали подтверждением данной теории.

— Наша связь подтверждает её не полностью, — возразил Бэйн. — Мы обмениваемся лишь сознаниями. Ничего физического взять с собой я не могу.

— Сообщений вполне достаточно. Разве ты не понимаешь их значимости, Бэйн?

Теперь адепт обращался к нему по имени. Да, в нелюбезности его не обвинишь, однако, как он уже отметил, он принадлежал к числу враждебных адептов — следовательно, и доверия не заслуживал.

— Какую значимость?

— На Протоне существует информация, с помощью которой можно усилить магию Фазы. И наоборот: некоторые познания обитателей Фазы способны в корне изменить жизнь Граждан к лучшему.

— И что это за информация? — Для Бэйна услышанное стало откровением.

— Когда миры двадцать лет тому назад разделились, Оракул отошёл Протону, а Книга Магии осталась на Фазе.

— Та самая Книга Магии, которой владеет Красный адепт?

— Именно. Неужели ты думаешь, что обычному троллю удалось бы стать адептом без неё? Заклинания, содержащиеся в фолианте, настолько мощны, что сделали обыкновенного копателя в земле, нечеловека, самым влиятельным адептом из всех. Он поддерживает Голубого, который дал ему Книгу, и таким образом делает самым сильным его. Обладатель Книги одновременно владеет и ключом к власти над всей Фазой.

— Верно, — признал Бэйн. — Но для чего она нужна обитателям Протона? Магия там не действует.

— Сие — лишь вопрос интерпретации. То, что мы именуем магией, они зовут наукой. Оба этих инструмента весьма могущественны. Формулы, лежащие в основе заклинаний Книги, также могут быть изложены в научных трудах Протона и способствовать развитию его технологий. Если передать их конкретному человеку на Протоне…

Бэйн наконец ухватил суть.

— …Он получит феноменальное преимущество перед другими! Станет адептом науки!

— Верно. И кто бы тут, на Фазе, ни получил доступ к могуществу Оракула, который там известен под названием «компьютер», выиграет так же… Комбинация способна пошатнуть баланс сил.

— Значит, если союз адептов обретёт такую возможность, вы можете заставить моего отца сдаться, и доминировать над Фазой будете вы.

— Верно, в своё время. Но возникнут и проблемы. Обмен информацией неизбежно будет отличаться медлительностью. Возможно, мы будем получать по одному заклинанию за раз, и они будут откладываться в твоей голове. Как и в разуме твоего двойника. Без твоего сотрудничества станет невозможным и это.

— Вот почему Пурпурный пытался вынудить меня к содействию шантажом! Чтобы я приносил заклинания лишь ему и увеличивал его могущество.

— Верно. И предупреждаю тебя, Бэйн, я желаю того же. У меня иные методы убеждения, но схема остаётся той же.

— Но в моих интересах было бы передавать знания отцу! Тем более, Книга Магии находится в руках нашего союзника, Красного. Почему ты считаешь, что я наделю такой властью тебя?

Прозрачный улыбнулся.

— Вот где в игру вступают специальные механизмы. Пурпурный думал запугать тебя; я предпочитаю убедить.

— Как ты можешь надеяться убедить меня действовать против моего отца?

— Ради спасения твоей жизни я заключил сделку, свидетелем которой ты стал.

Бэйн замолчал. Оппонент был прав; если бы не вмешательство Прозрачного, Бэйн уже был бы мёртв. Он был обязан адепту жизнью.

Или нет? Адепты не раз шли на хитрости. Что если они подстроили угрозу его жизни и неожиданное спасение с последующим переходом Бэйна в руки Прозрачного? Пурпурный вполне мог себе это позволить, зная, что тот наблюдает со стороны и не позволит Бэйну свалиться в пропасть. В таком случае соглашаться на сотрудничество было бы глупо.

— Я тебе не доверяю, — прямо сказал он.

— Почему же, Бэйн?

Юноша поведал о своих подозрениях.

— Можешь ли ты их отрицать? — потребовал ответа он.

Прозрачный снова ответил улыбкой.

— Да, могу.

— И чем докажешь правдивость своих слов?

Прозрачный огляделся.

— Я отрицаю твои подозрения, — серьёзно повторил он.

Вокруг адепта возникла рябь и распространилась по морскому дну, пройдя, в свою очередь, сквозь Бэйна.

Тот потрясённо наблюдал за ней.

— Всплеск правды! — воскликнул он.

— Верно.

Бэйн развёл руками.

— Значит, я обязан поверить тебе, Прозрачный. Прости мне сии подозрения.

— Пусть они тебя не тревожат, — отозвался адепт. — Я спас тебя, поскольку знал: все мы окажемся в проигрыше, если Пурпурный претворит свою угрозу в жизнь. Пришлось действовать в общих интересах. Мои убеждения основываются не на твоём чувстве долга, а на здравом смысле. Ты должен согласиться, что так поступить — правильно. Так будет лучше для всех.

Бэйн задумался. Этот человек говорил правду, отрицать которую было невозможно, поскольку продемонстрированное заклинание не позволяло усомниться в искренности его слов, однако оставался враждебно настроенным адептом.

— Действовать в твоих интересах вместо помощи моему отцу? Я не вижу в этом здравого смысла.

— Попробуй охватить взглядом всю картину. Полагаю, убедить тебя в том, что твой отец может быть не прав, не удастся.

— Не удастся, — мрачно покачал головой Бэйн.

— Но оценить открывающиеся практические перспективы ты способен. Нравится тебе это или нет, близких тебе существ будут держать в плену.

— Флета сбежала!

— А как насчёт тех, кто остался на Протоне? Неужели ты не заинтересован в благополучии своего двойника или кого-то ещё?

Надо же, в яблочко!

— Да, — хмуро согласился Бэйн. — Там остались заложники.

Не все из нас одобряют подобную тактику, но иного выхода у нас нет. Пока от твоих действий зависит их благополучие, ты не можешь чувствовать себя свободным, что бы ни происходило на Фазе. А если твой двойник пребывает во власти Гражданина Пурпурного, ты тоже окажешься в его власти, едва обмен свершится. Тебе ведь так или иначе придётся вернуться, чтобы получить вести от своего двойника.

Бэйн кивнул.

— Я не чувствую себя свободным, — признал он.

— Таким образом, тебе выгодно сотрудничать со мной — хотя бы до тех пор, пока ситуация не прояснится. Я скажу Пурпурному, что ты передумал, и он позволит тебе вернуться в его Владения беспрепятственно. Иначе доступ к Протону для тебя окажется перекрыт.

— Но Маш уже мог сбежать и освободить Агапу… — Бэйн прервался, осознав, что уже сказал слишком много.

— Верно, мог. Тогда он явится в Голубые Владения, и победа будет за вами. Но что если нет? В таком случае сотрудничество со мной остаётся для тебя единственным способом получить вести извне.

Бэйн понял, что здравый смысл в словах адепта всё-таки присутствовал. Пока ситуация на Протоне не прояснится, не стоит принимать поспешных решений.

— Дай мне время подумать, — попросил юноша.

— Разумеется, Бэйн. Спешка здесь ни к чему — особенно теперь, когда твоя подруга свободна. Отправляйся домой, в Голубые Владения, и призови меня, когда сделаешь свой выбор.

— Ты меня отпускаешь? — переспросил Бэйн, не смея поверить в свою удачу.

— Я уже сказал: я верю в логику, не в принуждение. И верю, что логика приведёт тебя ко мне. Отправляйся к своему отцу и обсуди это с ним. Поступи согласно его совету. Мы с ним тесно не общались, и всё же уважаем друг друга. Возможно, и действовать будем в интересах обоюдных.

Бэйн поразмыслил. Выход дался ему слишком легко, но роскошь домашнего очага уже манила его. Наконец-то он всё поведает отцу! А потом отправится на поиски Флеты, чтобы убедиться в её безопасности. Она должна быть в Табуне.

— Так и поступлю, — согласился он.

Прозрачный подозвал жестом русалку.

— Сопроводи Начинающего адепта на берег и обеспечь его безопасность в моих владениях, — приказал он. Затем поймал проплывавшую мимо мелкую рыбёшку и дал ей.

Русалка подплыла к Бэйну и улыбнулась. Конечно, она была человеком лишь наполовину, но верхние её прелести неизменно радовали глаз. Кудри отливали зеленью, подобно водорослям, и плавно покачивались вокруг при каждом её движении, а полная грудь в дополнительной поддержке, благодаря водной среде, не нуждалась. Однако ниже пояса начиналась чешуя, и интерес у мужчин пропадал. Разумеется, чешуйки были милыми и аккуратными, такого же оттенка, как и локоны, но рыбий хвост оставался рыбьим хвостом. Для Бэйна в этом заключался главный минус русалок.

Он последовал за ней из пещеры и сквозь толщу воды, идя по тропе, проложенной прямо по морскому дну, в то время, как проводница плыла рядом. Когда тропа привела их к берегу, она остановилась, протянула ему рыбёшку и наградила поцелуем в правое ухо. Потом отплыла подальше и наблюдала за тем, как Бэйн выходит на сушу.

Стоя в белых бурунчиках пены, Бэйн ощутил, как заклинание, позволявшее ему дышать под водой, развеялось, и полной грудью вдохнул воздух. Он обернулся, чтобы помахать русалке на прощанье. Трудно было разглядеть её в гребешках волн. Кажется, она помахала в ответ, но уверенности в этом юноша не испытывал.

Прибрежную полосу воды охраняла водяная змея. Бэйн показал ей рыбёшку, и она пропустила его. Прозрачный адепт сдержал своё слово.

Несмотря на недавнее погружение, одежда Бэйна оставалась совершенно сухой. Он пошёл по тропе, направляясь на восток. Юноша знал, что находится на западном берегу Фазы, поблизости от Западного Полюса; до Голубых Владений отсюда было далеко. Разумеется, он не станет проделывать весь этот путь пешком. Проще перенести себя домой заклинанием. Пребывая во Враждебных Владениях, Бэйн на это не осмелился, но теперь он вновь обрёл свободу.

И всё же юноша колебался. Что произойдёт с Машем и Агапой на Протоне, если он просто отправится домой? Что скажет Стайл, его отец, когда узнает о любви сына к инопланетному существу из другого мира?

Любовь? Неужели это она?

Он вспомнил всех девушек, которых повстречал на Фазе: представительниц своего вида, оборотней, вампиров и других. Ему нравились многие, и с ними было весело играть. Сачеван…

Но ни одна из них не зацепила его так, как Агапа. Физически она отличалась от них больше, чем все они отличались от него самого, и всё же была куда более человечной, как личность. Они были знакомы всего ничего, но каким ярким оказалось это знакомство.

Бэйну хотелось вновь очутиться рядом с ней. Он жаждал делиться с ней опытом любого рода, пусть даже просто гулять или разговаривать об иных мирах и планетах. Проводить с ней дни и ночи. Неважно, будет она в человеческом обличье или сгустком протоплазмы. Бэйн нуждался в одном её присутствии.

Можно ли было считать это чувство любовью? Юноша не знал. Он просто знал, что хотел вернуться на Протон, поскольку она осталась там.

И он мог вернуться, согласившись на предложение Прозрачного адепта. Но если сначала рассказать обо всём отцу…

Бэйн в сомнении покачал головой. Он вовсе не был уверен в положительной реакции Стайла на его историю. Возвращаться ли ему домой, чтобы её выяснить?