Властелин стихий

Глава 21

Карета с гербом баронессы Лубен въехала во двор крепости и остановилась чуть в стороне, ожидая, пока кто-нибудь подойдет к ней. Брюс удивленно поднял бровь, вспомнив, что баронесса обещала больше никогда не возвращаться на родину. Но не прошло и декады… Он решительно направился к знакомой карете и заглянул вовнутрь.

К его большому удивлению, баронессы Орнеллы там не оказалось. Зато обнаружился незнакомый мужчина, представившийся ему господином Дирком — душеприказчиком умершей баронессы.

— Как и когда она умерла⁈ — поразился Брюс — мы же только недавно с ней виделись!

— К сожалению, у баронессы Лубен оказалось слабое, больное сердце. Она не смогла перенести выпавшее на ее долю горе и слегла, находясь у меня в гостях в Митуре. Даже до Вертана бедняжка не доехала. Пребывая на смертном одре, она вызвала нотариуса и продиктовала ему завещание, назначив меня своим личным душеприказчиком. И я был вынужден приехать в Минэй, чтобы исполнить ее последнюю волю.

— Но вы же подданный Фесса, я правильно понял? — уточнил Брюс и, дождавшись подтверждения, огорошил господина Дирка — Простите, я не могу вас пропустить. Проезд через крепость открыт только для подданных нашего княжества.

— Как же так⁈ — расстроился тот — мне обязательно нужно попасть к местному нотариусу, чтобы подтвердить завещание баронессы. И вы, кстати, кровно заинтересованы в этом, поскольку упомянуты в нем.

— Я?!! — страшно удивился Брюс.

— Ну, не я же. Мне, как другу, отведена лишь роль душеприказчика, а имение баронессы завещано как раз вам. Вот, ознакомьтесь с завещанием!

Открыв папку, незнакомец вытащил лист, украшенный гербовой печатью и прочими необходимыми атрибутами, протянул его Брюсу.

Молодой офицер попытался вчитаться в убористый текст, но от волнения строчки прыгали у него перед глазами. По всему выходило, что внезапно умершая в Митуре баронесса действительно оставила ему свое имение.

— И еще на словах баронесса просила вам передать, чтобы вы держались подальше от некого Мартина. Уж не знаю, кто это такой, но предостережение было высказано ею очень серьезным тоном. Очень! Благородная женщина в свои последние часы переживала за вас и заклинала не иметь с ним никаких дел, ради вашего же благополучия.

Если у Брюса и оставались какие-то сомнения, то после этих слов он окончательно уверился, что это не сон, и не розыгрыш. Он действительно скоро станет богат.

— Хорошо… но что же нам теперь делать? — растерянно поинтересовался юноша у душеприказчика баронессы, который равнодушно наблюдал за его метаниями.

— Как что? Срочно ехать в Минэй! Поймите, я не могу терять здесь время, в Митуре меня тоже ждут неотложные дела. Если вы отказываетесь принять наследство, я сейчас же разворачиваюсь и возвращаюсь домой. Я и обязанности душеприказчика принял на себя лишь из большого уважения к баронессе и в память о нашей с ней многолетней дружбе.

Брюс судорожно пытался сообразить, как ему поступить, чтобы не лишиться наследства. Но на ум ничего путного не приходило. Пропустить в Минэй незнакомца, означало пойти на должностное нарушение, за которое можно попасть под трибунал.

— Послушайте, Брюс — предложил незнакомец — вы же, как офицер, своей рукой отмечаете в журнале проезжающих? Ну, так и отметьте в нем кучера баронессы, ведь он подданный вашего княжества? Никто же из ваших товарищей не станет за вами проверять, сколько человек вы туда вписали. Тем более, они все сейчас заняты.

Господин Дирк кивнул на группу людей, среди которых выделялся Фридрих Тиссен в окружении своей охраны. Он встречал какого-то важного шумного фессца, и сейчас все головорезы с интересом наблюдали за ними.

— … А я доеду до Минэя и буду вас ждать у городских ворот. Мы с вами быстро посетим местного нотариуса, зарегистрируем завещание, и уже к вечеру я покину пределы княжества. У меня и вещей-то с собой нет, поскольку я не планировал ночевать в Минэе — один лишь небольшой саквояж и папка с документами. Так что никаких нарушений не будет, и все пройдет исключительно под вашим личным контролем. Решайтесь же!

Соблазн был слишком велик для молодого парня, не имевшего никаких перспектив в своей дальнейшей жизни. Со смертью отца и старших братьев, на которых он привык во всем полагаться, младший из бастардов потерял всякую опору и надежду на приличное будущее. И сейчас он не мог бездарно упустить выпавший ему шанс…

Брюс молча забрал документы у кучера и отправился заполнять служебный журнал…

— Ну, здравствуй,…Артем! — радостно сжимает меня Виталис в своих медвежьих объятиях, вызывая удивленные взгляды головорезов и неодобрительное покашливание Харта. Мне же только остается изображать смущение.

Грандмастеру и, правда, не мешало бы сначала подумать, как это панибратство выглядит со стороны. Вот с какого перепугу придворный маг князя Марция бросился обниматься к рядовому наемнику, игнорируя всех остальных встречающих, включая Фридриха Тиссена? Ведь дядюшке, в отличие от меня, досталось лишь крепкое мужское рукопожатие.

Но в этом весь Виталис. Плевать ему на то, что о нем подумают окружающие, и на соблюдение конспирации тоже. И зачем я, спрашивается, чужую личину ношу, если он меня так откровенно палит?

— Да, ладно тебе, Харт! — ржет он, отмахиваясь от упреков бодигарда, когда наш отряд выезжает из крепости — Может, я большой поклонник творчества Артема!

Злиться на этого жизнерадостного великана совершенно невозможно. Находясь в хорошем настроении, он просто заряжает своей кипучей энергией окружающих, и даже мои суровые парни начинают невольно улыбаться, глядя на него. Очень яркая личность. И маг сильнейший. Понятно, почему богиня Мерея так заинтересована в нем.

Сегодня с утра я почему-то проснулся в довольно скверном настроении, и долго не мог расстаться с Бренной, у которой ночевал. Ушел, даже взялся за ручку входной двери, а потом снова вернулся, чтобы еще раз стиснуть в объятьях желанную женщину. В конце концов, уже сама Бренна, смеясь, вытолкала меня за дверь, и если бы не она, я точно опоздал на встречу. Но сейчас, глядя на Виталиса, все мое плохое настроение куда-то постепенно испарилось.

…На мосту нас встречает Лукас с небольшим отрядом. Кроме Клемса и лекаря Матанара с ним еще Варг со Стефом.

— Виталис, у меня для тебя есть подарок — говорит Учитель после взаимных приветствий и протягивает грандмастеру знакомый амулет с личиной — а то ты у нас слишком заметный. Не хотелось бы, чтобы на Острове узнали о твоем визите в Минэй.

— Поди, какую-нибудь самую гнусную рожу для меня выбрал… — притворно ворчит маг, надевая амулет.

— Скажи спасибо, что не харю покойного Игнатиуса! — парирует Лукас, и оба начинают смеяться, вспоминая покойного магистра Острова Земли.

Выглядит новая личина Виталиса вполне нормально, просто внешность грандмастера вдруг стала какой-то невзрачной и совсем не запоминающейся. Словно вылиняла, потеряв краски и яркие черты.

Миновав ворота Минэя, наш отряд переходит на галоп и устремляется в сторону леса, в глубине которого находится святилище Мереи. Глаза Виталиса светятся нетерпением, он, то и дело, подгоняет свою лошадь. Если бы он точно знал, куда нужно ехать, никого, наверное, и дожидаться не стал, давно умчался вперед. Но родная стихия хоть и влечет его к святилищу, чувствует грандмастер только общее направление, так что главный следопыт у нас все-таки Клемс со своим чародейским ларцом.

Сегодня пасмурно, и оттого лес с прозрачными кронами деревьев выглядит несколько сумрачно. Пахнет прелой листвой. Тропинку, которая и летом-то была едва заметна среди деревьев, теперь надежно скрыли опавшие листья. Вроде умом и понимаешь, готов к тому, что вот-вот… храм уже где-то совсем рядом… Но появляется он перед нами все равно неожиданно.

— Обалдеть…! — выдыхает Виталиус, изумленно уставившись на природный храм богини Земли, колоннами в котором служат деревья с прямыми гладкими стволами, растущие ровным кругом. За ними видна не по-осеннему зеленая поляна, в центре которой лежит каменная плита, покрытая изумрудным мхом. Идущая от этого алтаря сила кружит голову не хуже хмеля, но поскольку мы все люди воспитанные, то первым долгом приветствуем богиню и приносим ей свои дары. А лишь потом спрашиваем ее разрешения, провести в храме ритуалы инициации.

Богиня позволяет, и первым у нас на алтарь отправляется Матанар. Видно, что лекарь волнуется, но при этом доверяет нам безоговорочно, он даже мысли не допускает, что алтари вообще-то бывают разные, с иного можно и живым не подняться.

«Фи, как невежливо!» — раздается в моей голове капризный голос Мереи

«Прости, божественная» — повинился я — «просто удивился его доверчивости».

«Чистая душа у твоего лекаря. Жаль, что сильным магом не быть» — вздыхает богиня

К ритуалу все готово. Пять магов, включая Фридриха, впервые участвующего в таком ритуале, запускают инициацию Матанара. Мы делаем, что в наших силах, но внутренний источник лекаря слабоват и впитывает он столько, сколько может. Поэтому и сил на него мы, в принципе, тратим немного. Пока Матанар приходит в себя, мы тоже немного отдыхаем, а затем на алтарь Мереи отправляется Виталис.

Тут уже всем приходится сильно постараться и выложиться по полной — в ход пошли все кристаллы, привезенные не только Лукасом, но и Виталисом. Повторная инициация грандмастера — это, я вам скажу, не шутки! Энергию он тянет, как мощный пылесос. Думаю, с таким внутренним источником придворный маг и до ранга архимага со временем доберется. А может, еще и архимагистром станет, если в любимчики Мереи попадет.

Вон, какая блаженная улыбка на морде Виталиса расплылась — явно богиня удостоила его чести пообщаться с ней. Прямо хоть начинай ревновать к нему эту ветреную красавицу! Ох, уж эти женщины! Крутят нами, как хотят, а мы и рады стараться им угодить…

Довольный смех в моей голове подтверждает, что комплимент оценен и прогиб засчитан.

На обратном пути мы едем медленно — Виталису с Матанаром сейчас не до скачек. Да и дядюшка с непривычки утомился. Если бы не секретность мероприятия, по уму бы карету для них стоило прихватить, а не в седло сажать. И если грандмастер — вернее теперь уже магистр — старается держаться молодцом, и даже шутит, то лекарю сейчас совсем не до смеха. Того и гляди, в обморок грохнется.

Покачав головой, я снял с себя эльфийский амулет и надел на шею Матанару. Через пару минут он уже посмотрел на меня вполне осмысленным взглядом.

— Что это, Ваше Сиятельство⁈ Никогда такого лечения не встречал.

— А это тот самый эльфийский амулет здоровья, за которым все гоняются — поясняю ему — теперь будете иметь представление, как он действует.

— Не может быть… — растерянно бормочет лекарь и уходит в себя. Все. Больше до конца поездки мы от него не услышали ни слова. Он беззвучно шевелил губами, порой замирал и прикрывал глаза. Матанар явно исследовал и анализировал свои внутренние ощущения от действия амулета, а до нас ему не было никакого дела. Вот и давай таким фанатикам свой амулет! Вместо того, чтобы расслабиться и немного отдохнуть, он тут же нашел себе работу. Еще один маньяк на мою голову…

Простившись утром с Йеном, Бренна задумчиво посмотрела на его чашку с недопитым чаем. Ей не понравилось нервное, взбудораженное состояние князя, он словно сам не знал, чего хочет больше — уйти или остаться. И вообще казался каким-то дерганным. Подумав, она сжала оставленную им чашку в руке и прикрыла глаза, настраиваясь на чужие эмоции. Но ведьминское чутье молчало, словно не видело для Йена опасности в ближайшее время.

Дорога за город, предвкушение чего-то важного, радость от встречи с человеком, к которому Йен хорошо относится, но не более того. Для особого беспокойства вроде бы и повода нет. Правда, в самом конце мелькнуло что-то тревожное, заставив Бренну испуганно сжать чашку. Но, как нарочно, именно в этот момент она треснула в ее руках, расплескивая остатки чая и обрывая разом все нити ведьминской ворожбы.

Расстроившись и ругая себя последними словами, Бренна выбросила черепки в мусор. Чашку было очень жалко. Ее любимый сервиз с синими цветами эмоний был всего лишь на две персоны, и чашек в нем соответственно, было тоже только две. Теперь придется ждать, пока подруга сделает для нее новую. Ну, что за утро сегодня такое…

Чтобы развеяться, ведьма решила с утра прогуляться до их лавки и посмотреть, как там идут дела. Марта на несколько дней уехала в свои Бочаги, чтобы проверить, наконец, рецепт костяного фарфора, подсказанный Йеном, и попросила каждый день заглядывать в лавку. Сама Бренна не возлагала на рецепт особых надежд, а вот Марта почему-то очень воодушевилась. Она даже попыталась объяснить, в чем именно состоит смысл добавления в глину костной муки, и насколько удачна идея, пришедшая в голову князя. Но Бренна в гончарном деле не разбиралась, так что просто посмеялась над неугомонной подругой и отпустила ее в деревню, попросив не задерживаться больше, чем на декаду.

Работников в их лавке было теперь двое — шустрый смышленый мальчишка по имени Кевин и степенная молодая женщина Сабина, приходившаяся племянницей тетке Рансе, торгующей на базаре пирожками. Работы у них пока не очень много, потому что выбор трав, которые успела собрать Марта, был довольно скромным. И прежде, чем приготовить нужное лекарство, ей частенько приходилось что-то докупать в лавках других травников.

Но свои постоянные покупатели у Марты уже появились. Слухи о талантливой травнице, работающей в городской лечебнице, разлетелись по городу быстро, и спрос на чудесные мази и микстуры от кашля, был стабильным. А вот на выставленную на полках второго зала красивую посуду народ любовался, но покупать, увы, не торопился. Брали лишь отдельные предметы — те, что попроще, да подешевле, а на сервиз с пышными розами только глазели и цокали языками от восхищения. Для местных покупателей дорого, а богатые горожане сюда редко заглядывали.

Вздохнув, Бренна окинула оценивающим взглядом тихую улицу, на которой стояла их лавка. Ну, ничего…! Скоро все здесь изменится, нужно только потерпеть немного. Старую городскую стену Йен уже снес, к весне начнется закладка бульваров и скверов, а там и за строительство зданий возьмутся. И тогда их спокойная улица окажется чуть ли не в самом центре оживленного торгового квартала. Значит, и покупатель богатый появится. Уж на сервизы с розами и с пионами, охотники среди них точно найдутся! А если Марте еще и секрет эльфийского фарфора удастся разгадать, то от состоятельных аристократов тут отбоя не будет.

Осталось признаться подруге, что Бренна не утерпела и втихаря купила большой участок земли под строительство особняка на одной из будущих площадей. По словам Йена, эта новая площадь с фонтаном станет настоящим украшением столицы. Так что пришлось поторопиться, пока никто другой не пронюхал о планах князя.

Вернулась домой Бренна только к вечеру. И застыла в дверях, сразу почувствовав чужое присутствие в доме. Раздражающий запах коснулся ее ноздрей, и ведьма моментально поняла, кто вторгся без спроса в ее жилище.

— Тебе что здесь нужно?!.

Который день Марта билась над секретом тонкого эльфийского фарфора, названного князем Йеном костяным. Все с ним оказалось не так-то и просто, похоже, что каких-то тонкостей этого рецепта молодой князь не знал. А они были очень важны. И белая глина там нужна только самого лучшего качества, и с мукой из пережженных костей животных пришлось повозиться, дополнительно ее просеивая и измельчая. Даже укрывистую эмаль под роспись — и ту пришлось доводить до ума.

В общем, намучилась Марта с этим капризным фарфором. Только к концу декады у нее начало что-то получаться, и стало понятно, в какую сторону двигаться. Еще бы хотелось увидеть его вживую — этот загадочный эльфийский фарфор, а не тыкаться как слепой котенок, доходя до всего своим умом! Ну, ничего… Вот скоро будет ярмарка, и ирутские купцы наверняка привезут туда это чудо, тогда и сравним с ним свой результат.

На следующий день к полудню Марте уже надо было вернуться в город и появиться в лечебнице. Намаявшись за день с обжигом и заранее собрав с вечера вещи, ведьмочка уже собралась задуть свечу и лечь спать, как вдруг в ее дверь заколотили кулаками, и раздался заполошный крик соседа

— Марта, ты еще здесь⁈ Проснись, Ханса моя рожает!

Не было печали…! Ведьмочка отворила дверь и недовольно уставилась на перепуганного мужика

— Ну, и чего ты здесь орешь, Ваккар? Беги за повитухой.

— Так это… уехала она к сестре, еще вчера — растерянно развел руками сосед.

— А я-то причем? Я всего лишь травница, у меня даже лекарской лицензии нет. И женские роды ни разу в жизни не принимала. Хансе скорее ваши рожавшие бабы помогут, чем я.

— Да, эти дуры квохчут, как курицы, а толку⁈ Ты-то хоть в лечебнице работаешь. Выручай, Марточка, Единым тебя заклинаю! — взмолился Ваккар — Чует сердце, погубят они Хансу!

Делать нечего… хорошим соседям не откажешь. Да, и не по-людски это. Хотя поджилки у Марты и затряслись, если честно. Роды они в ведьминской школе, конечно, проходили, но лишь в теории. В лекарском гильдейском учебнике она о них тоже читала. А в лечебнице с этим еще не сталкивалась. Да, и откуда бы, если рожали женщины в основном у себя дома, а родами испокон веков повитухи занимались.

— Иди, Ваккар, сейчас подойду — вздохнула Марта — а пока вели бабам, чтобы большой чан с водой на огонь поставили. И сам сгоняй к колодцу, принеси побольше воды.

Сосед помчался выполнять приказ травницы, а ведьмочка начала собираться. Сначала посмотрела, что у нее есть в лекарской сумке, потом добавила туда на всякий случай пару пучков сушеной череды и несколько склянок с разными настойками. Приготовила их между делом накануне, думала потом в аптеке продать или сдать за деньги в лечебницу, а оно вон как получилось…

Придя в дом Ваккара и Хансы, ведьмочка быстро навела там порядок: самых суетных и голосистых баб вытолкала взашей, велев им молиться Единому за здоровье роженицы, но у себя дома. Молодых девок — тех, что посмышленее, пристроила к делу. Для начала велела всем разуться в сенях, туда же и всю верхнюю одежду выкинула. Затем хорошо вымыли полы и проветрили жарко натопленное помещение. Перестелили белье на кровати и обтерли стонущую Хансу чистым полотенцем, смоченным в теплой воде. И только после этого Марта тщательно вымыла руки и взялась за ее осмотр…

…Рожала Ханса трудно и долго. Даже к полудню следующего дня не разродилась. Да, и сама Марта измучилась не меньше соседки, которая слабела прямо на глазах и не могла уже кричать, а только тихо стонала. Ведьмочка поняла в чем дело — ребенок неправильно лежал во чреве матери, и надо было его как-то развернуть. Но как же страшно за это браться, не имея никакого опыта! А если не сделать, то и Ханса умрет, и ее нерожденный младенец.

— «Матушка Мерея! — взмолилась ведьмочка в полном отчаянии и расплакалась — Помоги! Вразуми! Всей душой хочу спасти их, но не прощу себе никогда, если Ханса с ребенком умрут по моей вине!»

— «Не бойся дитя! Не оставлю тебя. Будет тебе помощь» — услышала она в голове ласковый женский голос

Пока Марта приходила в себя, вытирала слезы и собиралась с силами, в сенях раздались шаги, а на пороге появилась недовольная ведьма Тамира. Женщин, помогавших Марте, при ее виде, как ветром сдуло.

— Ну, что здесь у тебя, неумеха? Зачем взялась за то, чего не знаешь⁈

— А что, здесь есть еще кому? Ну-ка, стой! — Марта решительно преградила путь старшей ведьме и развела руки в сторону, не давая Тамире пройти — Куда прешь в грязной обуви и одежде⁈ Или не знаешь, что женщине рожать в чистоте надо?

— Ишь, ты, чистюля нашлась! — фыркнула ведьма, но обувь все же скинула за порогом и плащ там же оставила — Давай, рассказывай, что здесь у тебя.

— Руки сначала вымой! — не сдавалась Марта и кивнула Тамире на кувшин с водой, плошку с мылом и чистое полотенце — А пока будешь руки мыть, я расскажу.

Появление старой опытной ведьмы придало травнице уверенности и, поливая ей на руки теплую воду из кувшина, Марта подробно все доложила. Тамира только диву давалась, насколько правильно и последовательно девчонка все делала. Знания у нее точно были. Вот только опыта пока не хватало.

— А что за настойку ты Хансе давала? — спросила Тамира, принюхиваясь к приятному травяному запаху, шедшему от ковшика на столе.

— Укрепляющую. Но рецепт, прости, не скажу — нехорошую клятву с нас в школе брали.

— Больно надо! — усмехнулась ведьма и, взяв в руки кружку с остатками питья, сунула в нее свой нос. Одобрительно качнула головой — Хороший состав! Учили вас на совесть. Ладно, теперь становись рядом, слушай внимательно и смотри. Если вдруг чего не поняла, сразу спрашивай, а то потом забудешь.

Да, уж… до лекарского мастерства и опыта старшей ведьмы, Марте было далеко. Тамира действовала решительно и наитием чувствовала такие вещи, о которых ведьмочка сама и не догадалась бы. А потом она и ребеночка в чреве Хансы умело развернула, объясняя вслух каждое свое действие.

— Ну, вот, совсем другое дело! — удовлетворенно кивнула ведьма — Теперь заставь Хансу снова выпить свой эликсир, дадим ей передохнуть и будем принимать роды. Ребеночек слабенький, больше ждать нельзя…

Когда избу огласил тихий детский писк, Марте уже не верилось, что все у них получилось. Тамира сама обмыла и обработала новорожденного, оказавшегося мальчиком, передала его в дрожащие руки Марты, и велела запеленать. Потом взялась за Хансу. Пригодился и приготовленный обеззараживающий раствор, и эликсир, снимающий жар и воспаления. Вскоре младенец сонно засопел, согревшись на руках у измученной родами матери, а ведьмы смогли выдохнуть.

— «Повезло» тебе, Марта, нечего сказать! — устало усмехнулась Тамира — Первые роды и сразу такие сложные. Но ничего… потихоньку потом наберешься опыта. Ты, я слышала, в городской лечебнице теперь работаешь?

— Да, какой там «работаешь»! — отмахнулась ведьмочка — скорее уж я на подхвате у лекарей.

— Так это и неплохо, быстрее опыта наберешься.

— Если бы они ко мне еще прислушивались — пожаловалась Марта старшей — иногда такую дичь творят, что руки им оторвать хочется. А слово скажешь — они мне в нос учебником своим гильдейским сразу тычут. Взглянуть бы в глаза тому умнику, который его написал.

— Да, учебник тот старый, ему больше века. Пора бы, конечно, и новый уже написать, но кому оно надо? Гильдейским и так неплохо живется.

— Я бы со временем точно написала — вздохнула ведьмочка — если бы не клятва. Но вас-то свободных ничего не держит?

— Ничего. Кроме костра! Давно ли нас на площади перед храмом сжигать перестали? А случись что с молодым князем, так инквизиторы быстро в Минэе объявятся, и жрецы за старое возьмутся. Да, и сам князь, думаешь, по головке вас с сестрицей погладит, если вашу тайну узнает?

Ведьмы покосились на спящую Хансу и замолчали, думая каждая о своем.

— Марта, говорят, ты лавку в торговом квартале открыла? — поинтересовалась Тамила Тебе случайно травы какие не нужны? Мы в это лето столько собрали, что нам девать некуда.

— Очень нужны! — оживилась травница — В городе за них такие цены ломят, что лекарства золотыми получаются. Вроде и неудобно людям по такой цене продавать, но не будешь же себе в убыток работать?

— Тогда пиши список, чего нужно. Девчонок своих в город я стараюсь одних не пускать, но ради такого дела сама с ними пойду. Надо нам на зиму кое-какие запасы сделать, а с деньгами туговато.

— С ценой вас не обижу, лишь бы травы были правильно высушены. А то иногда в лавках такое предлагают, что хочется этим веником их по мордам отхлестать.

— Ладно, договорились. Давай-ка я чай заварю, а ты пиши пока что нужно.

Марта достала лист из саквояжа и начала составлять список трав. Но усталость брала свое, и голова ее все больше склонялась к столу. А вскоре ведьмочка уже крепко спала, уронив голову на руки.

Но сон ее был беспокойным, не прошло и часа, как страшное видение ворвалось в него.

— Бренна! — закричала Марта и распахнула глаза, в которых еще стояла страшная картина, где подруге грозила смертельная опасность.

— Тише, тише… — успокаивающе погладила ее по голове старшая ведьма — что увидела-то?

— Сестрице смерть грозит! А Йен… он рядом, но не успеет вмешаться!

— Вот как… — встревожилась Тамила — Нужно нам ехать в город!

— Не успеем — прошептала ведьмочка — Точно не успеем! Смерть уже совсем рядом с ней. Убийца из темных, и он находится в столице.

— Вставай! Я знаю, что делать. Но нам нужно найти такое место, где нас никто не увидит…

Въехав в городские ворота, наш отряд разделился. Виталис, простившись с нами до утра, отправился отдыхать в лучшую гостиницу Минэя, где для него был заранее снят номер. А Матанар, вернув мой амулет, поехал в лечебницу, решив заночевать в своем кабинете. Дядюшка с Лукасом и Клемсом направились в Замок, а я… я решил снова переночевать у Бренны. Что-то сердце у меня с утра не на месте.

Уже подъехав к знакомому особняку, я услышал шум внутри дома и звон разбитой посуды. Велев парням окружить дом Бренны, я соскочил с лошади и, выхватив ас-урум, ворвался в дом. Перед моими глазами предстала картина разгрома первого этажа: стулья и стол в кухне были перевернуты, осколки разбитой посуды валялись по всему полу. А сверху доносились громкие голоса — Бренна отчаянно дралась и ругалась с каким-то мужиком.

— Надевай ошейник, мерзавка, и тогда останешься живой! — орал он

— Лучше сдохнуть, чем снова попасть в рабство к Верховной! — отвечала ему Бренна

— Тогда убей сама Тиссена и останешься свободной! Еще и награду получишь от Аша.

— Нет!!!

— Да, ты никак влюбилась в этого наглого мальчишку⁈ — захохотал мужик — Бренна, я тебя не узнаю! А он хоть знает, что ты темная ведьма?

— Не твое дело, Дирк. И тебе лучше убраться отсюда, пока Йен не пришел.

Вот же предательница…! С окаменевшим лицом я осторожно поднялся по лестнице и заглянул из темного коридора в освещенную гостиную. Какой-то мужик держал за волосы Бренну, приставив к ее горлу нож. Ворот платья был разорван, но и мужику досталось от ведьмы — вся рожа у него расцарапана, а на лбу набухала кровью рваная рана.

Стоял он при этом крайне неудачно — прикрываясь Бренной, и я никак не смог бы сейчас достать его, не задев при этом женщину. Одного мгновенья будет ему достаточно, чтобы безжалостно перерезать ей горло, просто чиркнув по нему ножом. И хотя моя любовница оказалась лгуньей и ведьмой, это еще не повод отдавать ее на растерзание темному уроду. Я должен был спасти ее и по возможности скрутить мужика, который явился сюда явно по мою душу. А потом уже будем разбираться.

— Если ты ему дорога, ведьма, то он будет делать то, что я ему прикажу. Иначе я убью тебя прямо на его глазах. А потом и его самого.

— Ты дурак, Дирк, и даже не понимаешь, с кем связался. А твои угрозы не сработают — князь не любит меня, и никакой ценности я для него не имею.

— Да, неужели⁈ А в городе о вас говорят совсем другое. И кто же врет?

Так ничего и не придумав, я выступил вперед из тени коридора и наставил клинок ас-урума на темного

— Отпусти ее, и я сохраню тебе жизнь. Дом окружен моей охраной, тебе не уйти.

Бренна с ужасом посмотрела на меня, поняв, что я слышал весь их разговор, и глухо простонала

— Йен! Зачем ты пришел⁈

— А что ты мне сделаешь, щенок, если я не отпущу ее? — ощерился темный. Нож в его руке дрогнул, оставляя красный росчерк на женской шее, и он еще крепче сжал в руке женские волосы.

— Убью. Как убил темных Лордов Браора и отряд инисов — ответил я, и ас-урум вспыхнул, подтверждая мои слова, багряные сполохи прокатились по его лезвию.

Глаза у темного забегали и уверенности в нем резко поубавилось. Он наконец понял, что иного выхода, как сдаться, у него нет.

— Верховная сейчас все видит, и она отомстит тебе за мою смерть! — истерично выкрикнул темный, отступая назад вместе с Бренной.

— Да, неужели⁈ — усмехаюсь я, и в зеркале на противоположной стене отражается моя кривая улыбка с налетом безумия — Раз видит, значит получит удовольствие!

И именно в этот момент Бренна, почувствовав неуверенность и страх темного, решила вырваться из его рук. И ей это почти удалось. Но темный был быстрее, и лезвие ножа точно вошло в женскую шею, перерезая сонную артерию.

— Выпей мерзавца! — приказываю я ас-уруму — Но так, чтобы темный каждой оставшейся секундой заплатил за ее смерть и подох в корчах от невыносимой боли.

Раздался довольный вздох своего меча, а потом мужик завизжал так, что уши заложило. Я смотрел, как темная тварь извивается на полу, а его кости медленно, с треском ломаются в сотне мест, как будто кто-то давит тяжелым сапогом хрупкое стекло. Мстительное, злое удовольствие накатывает на меня волной, при виде изломанного визжащего тела, и я сам теряюсь в своей безумной мести. Перед глазами плавает мутная кровавая пелена, постепенно заволакивая мой разум. У меня осталось только одно желание — уничтожить всех, кто причастен к смерти Бренны.

— Высшая! — оруя я, срывая горло — Слышишь меня, старая сука⁈ Я приду за тобой, но твоя смерть будет в сотню, в тысячу раз страшнее, чем смерть твоего раба. Жди меня, мерзкая тварь! Тебе тоже недолго осталось.

— Йен, прекрати! — слышу я за своей спиной тревожный голос Тамиры, хотя ему вроде бы и неоткуда здесь взяться — Ты теряешь себя, князь, превращаясь в жестокое чудовище. Не позволяй мечу подчинить себя и устроить здесь кровавую бойню!

— Плевать! Пусть Верховная знает, что ее ждет! — шиплю я, сорванным голосом, зло отталкивая чью-то руку, пытающуюся меня остановить, и выставляя мощный воздушный щит за своей спиной, чтобы не мешали мне вершить возмездие.

Но слова Тамиры немного отрезвляют, и мутная пелена перед моими глазами начинает понемногу рассеиваться. Странная мысль возникает вдруг в сознании, затуманенном кровавой местью, возможно она и не моя вовсе.

— Друг! — обращаюсь я к мечу — Ты же чувствуешь связь между этим темным и Верховной ведьмой?

— Чувствую, хозяин, она прочна.

— А можешь сделать так, чтобы вся его боль обрушилась на ведьму?

— … Могу — после некоторых раздумий отвечает сущность, живущая в ас-уруме — но силы на это заберу у тебя много. Прости, но по-другому никак.

— Бери и действуй!

Несколько секунд ничего не происходит, темный продолжает корчится посреди гостиной. А потом из его глотки вырывается оглушающий вой! Женский…

Я мстительно скалюсь, чувствуя при этом, как сила потоком вытекает из меня. Но не останавливаю ас-урум, продолжая вглядываться в искаженное от боли лицо врага. Опускаюсь на колени, уже не в силах стоять, но упрямо делюсь магией с ас-урумом.

Хриплый женский вой постепенно затихает, слышны только судорожные всхлипы, а я все продолжаю вершить возмездие. И только почувствовав, что теряю сознание от слабости, я отдаю ас-уруму последний приказ

— Добей их…!

Конец 5 книги.