Властелин стихий

Глава 12

Следующие три декады пролетели, как один день. Спроси меня: чем я занимался все это время — я и половины не вспомню, хотя вроде бы все дела были очень важные, и мои дни были забиты ими под завязку. Одна городская стража чего стоила! Вся ее верхушка уже сидит под следствием, а больше половины рядового состава новому командиру пришлось уволить, поскольку толку от них нет, и уже не будет — эти вояки прогнили основательно.

Ференту — новому Главе городской стражи — одних только претендентов на должность охранников пришлось пересмотреть больше трехсот человек, а ведь каждому нужно было уделить хотя бы несколько минут. Но похоже, майор засиделся без дела и, дорвавшись до работы, порой ночевал прямо в рабочем кабинете. Зато элементарный порядок в страже ему навести все же удалось. А у Ресга, соответственно, появилось много работы.

Порадовал меня и Давид — уже на третий день архитектор заявил, что точно переезжает в Минэй, его все устраивает. С планами отца и братьев пока не до конца ясно, но интерес к переезду у семьи Сафируса огромный. Все они с нетерпением ждут возвращения Давида, чтобы узнать подробности, обсудить их и принять окончательное решение на семейном совете. Давид считает, что отец тоже переедет в Минэй, хотя бы из-за мягкого климата.

Громадье моих планов архитектора ничуть не испугало — слухи о строительстве нового порта на нашем севере, оказывается, дошли уже до Ирута. А опыт возведения портовых причалов и судоверфей у этого делового семейства тоже есть. Возможно, даже кто-то из их работников выразит желание переселиться в Минэй, но это нужно выяснять на месте. Существенный аргумент — аналогичная недвижимость у нас в столице стоит гораздо дешевле, чем в перенаселенном Ируте, примерно на треть по прикидкам Давида. Но это пока. Так что тот, кто успеет переехать первым, еще и значительно сэкономит, улучшая условия жизни своей семьи.

Провожая Давида домой, договорились с ним, что он пустит слух в Ируте, что Тиссены не просто так набирают магов. Кроме того, что они хорошо платят, тут есть еще возможность без участия Острова повысить уровень своей магии в пробудившихся источниках. К тому же город выделяет гостиницу для магов, где они смогут бесплатно прожить целую декаду, пока не определятся с работой. А выбор большой. Хочешь, иди на службу к князю или в армию, хочешь, занимайся коммерцией — но тогда сдавай экзамен в Гильдии. Причем, маги в Минэе нужны любых профессий — от лекарей до строителей, и любых рангов — хоть даже подмастерье.

За две декады мы на пару с Давидом облазили чуть ли не каждый уголок в столице, и мне окончательно стало понятно, что Нижний город придется кардинально перестраивать, без этого никак. Самые опасные и вредные цеха — типа кузнечных, стекольных и кожевенных мастерских — нужно срочно выносить за черту города. И желательно на другой берег залива, расположенный за мостом через Нею. Крупный пожар в ремесленных кварталах просто вопрос времени, и это чудо, что там у нас еще пока не полыхнуло — при такой-то скученности народа и при полном отсутствии элементарных противопожарных мер. Уж об этом я, как бывший пожарный, могу судить с полным знанием дела!

Конечно, наш Фридус — опытный маг Огня, но справится ли он в одиночку с крупным городским пожаром? Большой вопрос. А если вдруг придворного мага не будет в столице в этот момент? Конечно, теперь у нас есть надежда, что силы родового источника хватит на то, чтобы усмирить огонь в пределах новой крепостной стены, но что если сам я буду в отъезде? Справится ли тогда Фридрих с его мощью? А значит, у простых горожан должен быть легкий доступ к воде — то есть, если не водопровод, то уж водоразборные фонтаны нужно устраивать во всех частях города. Хотя бы в противопожарных целях. Вот так потянешь за что-то одно, а там сразу такой клубок проблем, что тошно становится…

И вот, наконец, мы Фридрихом встречаем на Ведьмином перевале делегацию из Тибала. Поскольку Западный Эскел до сих пор закрыт для посещения чужаками, с восточниками есть договоренность, что число лиц, сопровождающих княжну Иоганну, должно быть относительно невелико. Тем не менее, сейчас мы с дядюшкой наблюдаем с крепостной стены, как длинная вереница карет и всадников растянулась на дороге. Видимо, мы с Иоганной по-разному понимаем слово «невелико». Или же моя будущая невеста решила показать свой характер, наплевав на вежливую просьбу ограничить свиту лишь самыми необходимыми и проверенными слугами.

Что ж, промолчу, пожалуй. Пока. Не стану обострять ситуацию. Но сразу после помолвки весь этот шумный разноцветный цыганский табор отправится назад — бездельников из Тибала я кормить не собираюсь. А если Иоганну Маркус такое положение дел не устраивает, то может отправляться вместе с ними.

И пусть невестушка потом сама объясняется со своими обиженными дворянами и Регентским Советом. Но что-то мне подсказывает — у них есть на нее управа.

— Где же мы разместим всю эту ораву⁈ — Фридрих с ужасом взирает, как кареты из Тибала медленно поднимаются по горной дороге в сторону Ведьминого перевала — У нас ведь нет такого количества гостевых покоев! А завтра еще людей Касиуса нужно будет расселять.

— Пусть сами себе снимают номера в наших городских гостиницах — усмехаюсь я — Замок Тиссенов — это им не проходной двор. Одно дело княжна и ее ближайшее окружение, а другое — нагло увязавшиеся за ней тибальские дворяне, которых вообще-то никто сюда не звал. Фридрих, объясни пожалуйста еще раз Главе их Регентского Совета, что княжество наше до сих пор на военном положении.

— Хорошо, поговорю с ним. А ты куда? — обернулся дядюшка, увидев, что я направился в комендатуру.

— Пойду лучше с майором Дэкуром пообщаюсь. Наши гости особо не торопятся, так что я не собираюсь стоять здесь и мерзнуть на холодном ветру.

Фридрих, помедлив, тоже спускается с крепостной стены и присоединяется ко мне. Парни одобрительно ухмыляются и направляются вслед за нами. Я окидываю их придирчивым взглядом. Они у меня сегодня снова при полном параде — с головы до ног в черной коже. Высокие сапоги начищены до блеска, виски свежевыбриты, куртки богато украшены металлическими заклепками и пластинами голубой стали. На холодное время года у курток добавились теплая меховая подстежка и воротник, что делает фигуры бодигардов еще массивнее и внушительнее. Красавцы, одним словом!

Головорезы, стоящие на постах, провожают моих орлов взглядами, в которых читается легкая зависть. Да уж, такие теплые куртки намного практичнее и удобнее их собственных красных плащей, и уж тем более белоснежных плащей инквизиторов.

— … Балуете вы их, князь! — встречает меня на крыльце комендатуры Дэкур и, посмеиваясь в усы, кивает на парней Харта — Такие уж щеголи стали, что моих головорезов обскакали.

— Бросьте, майор — отмахиваюсь я — это мы сегодня пыль в глаза восточникам пускаем. Но согласитесь, что куртки все же удобнее плащей. Чаем угостите?

Мы заходим в здание и поднимаемся в кабинет Дэкура, продолжая обсуждать армейскую одежду. Еще во время известного совещания в Охотничьем Замке, мы с офицерами долго спорили насчет нового обмундирования, но к общему мнению так и не пришли. Моя идея заменить солдатские плащи на шинели и куртки, понимания тогда не нашла. Настаивать я не стал, рассудив, что сначала стоит их опробовать на городской страже и посмотреть, как они себя покажут в деле.

— Ну, не знаю… плащ как-то надежнее — продолжает сомневаться майор — в походе им и накрыться можно, если что.

— А в дождь? Ваш плащ быстро намокает и становится неподъемным, а на этой куртке кожа специальным водоотталкивающим составом обработана.

— Но сами-то вы, князь, сегодня в плаще, подбитом мехом — ехидно замечает Дэкур.

— Матушка уговорила для солидности — вздыхаю я — сам бы, конечно, предпочел куртку. А кстати, хотел спросить вас: как служит барон Долеман — со сослуживцами Ирвин не конфликтует?

— Нареканий по службе молодой барон не имеет. По началу, правда, держался особняком, но сейчас вроде бы освоился. Думаю, со временем из него получится хороший офицер.

— Так у вас тут вообще настоящая кузница кадров — польстил я — хоть сейчас любого головореза командиром ставь.

— Ну, далеко не каждого… — засмущался бравый майор.

— А что Брюс? — интересуется Фридрих судьбой одного из оставшихся в живых бастарда — Поспокойнее стал в отсутствии Мартина?

— Да, парень и раньше задирой не был. Это его скорее старший брат подначивал.

Вскоре наше неспешное чаепитие с Дэкуром прерывает появление постового

— Господин майор, первая карета восточников въехала в ворота крепости!

Ну, наконец-то, не прошло и двух часов!

Княжну Иоганну Меркус можно было бы счесть вполне симпатичной особой, если бы не ее поджатые в нитку губы, которые придавали застывшему лицу неприятное надменное выражение. Когда княжна выбралась из кареты и выпрямилась, оказалось, что княжна довольно высокого роста, а под богато расшитым плащом легко угадывалась стройная фигура с высокой грудью. Ну, не пигалица, и хотя бы за то спасибо. Светлые локоны, как у покойного княжича Готфрида и такие же холодные голубые глаза. Иоганна вообще была очень похожа на своего красавца — брата.

Непонятно только, зачем было надевать в дорогу туфли на таком каблуке — она ведь чуть не упала, оступившись на брусчатке внутреннего двора крепости. Неужели надеялась выглядеть выше меня? Похоже на то. Но здесь ее ждал облом — я может и не набрал пока мышечной массы, оставаясь тонким и звонким, но уж ростом меня боги точно не обидели. В свои шестнадцать я уже был выше окружающих сверстников, и продолжаю расти. В роду Тиссенов вообще все мужчины высокие, да и дед Марций, на которого я так похож, судя по портрету, тоже карликом не был.

Покачнувшись, девушка все же устояла на ногах. Скользнула по мне неприязненным взглядом и отвела глаза. Всем видом давая понять, что она не испытывает ни малейшей радости от нашего знакомства и предстоящей помолвки. Отличное начало знакомства, ничего не скажешь! И какого хрена тогда сюда приперлась? Сидела бы в своем Тибале дальше.

— Ваше Сиятельство, позвольте представить вам Княжну Иоганну Меркус — поспешил выйти вперед Глава Регентского Совета граф Рицлер.

Иоганна сделала безупречный реверанс, но взглядом со мной встречаться больше не спешила, уставившись, не мигая, на мою княжескую цепь. Поэтому и мой поклон особым радушием не отличался — мгновенно возникшая между нами неприязнь была взаимной.

Дальше началась церемония представления нам с Фридрихом всех членов официальной делегации Восточного Эскела, которых оказалось десять человек. Все остальные, так надо понимать, сплошная массовка, не заслуживающая нашего княжеского внимания. Те из тибальских дворян, кто решил рискнуть, без приглашения прогуляться в Минэй, и если удастся — пожить там декаду на халяву. Не прогонят же их Тиссены? Княжеская честь им не позволит! Так чего бы не пожрать и не попить за счет щедрых хозяев? А там глядишь, еще и с молодыми дворянами — западниками удастся сцепиться. Ну, чем не дольча вита?

Карет во дворе крепости становилось все больше, к ним еще и добавились разодетые всадники на лошадях. Дэкур плюнул на этикет и просто велел всем, кто не входит в число официальных лиц, перегнать свои кареты и лошадей на плац. А пока мы обменивались вежливыми, ничего не значащими фразами с восточниками, часть карет — в которых ехали слуги Иоганны и видимо ее приданое — была по-быстрому досмотрена головорезами и тут же отправлена в Замок в сопровождении нашей стражи. Специальные амулеты темной запрещенки не выявили, а со всем остальным разберется Клемс со своим чародейским ларцом. Еще и Хранитель присмотрит за гостями в их покоях.

Харт незаметно трогает меня за локоть и показывает глазами на группу очень шумной молодежи. Среди них я с удивлением вижу Ирвина Долемана, которому явно приходится несладко в окружении бывших знакомых. А уйти не позволяет честь. Придется вмешаться и заодно поставить борзый молодняк на место. Рассыпаясь в извинениях, оставляю Иоганну на попечение Фридриха, а сам, прихватив Лема, Свана и Варга, направляюсь к молодым дворянам.

Парни клином врезаются в толпу, окружающую Ирвина, расчищают мне путь. Его обидчики благоразумно расступаются в стороны, увидев моих бравых бодигардов. Вид у тех устрашающий, а статью и мощью никому здесь с ними не сравниться. Лем встает за спиной Долемана и с недоброй ухмылкой обводит взглядом восточников. Гонор у тех прямо на глазах убавляется.

— Барон Долеман, давно не виделись! — радостно приветствую я Ирвина и перевожу взгляд на парня, стоящего перед ним — представишь мне своего собеседника?

— Это барон Кирмах — скупо роняет Ирвин и переводит дыхание. Догадываюсь, каких сил стоило ему сдержаться и не вызвать того на дуэль.

— А… — пренебрежительно цежу я, вспомнив лицо этого парня в длинном плаще, богато украшенном мехом — так вы, Кирмах, из бывшей свиты княжича Готфрида. И чем сейчас заняты, кроме того, что мраморные полы в Тибале плащом протираете?

— Ну, уж точно не служу головорезом в крепости! — не лезет за словом в карман наглый дворянчик.

— И зря! А вот наш барон Долеман выбрал военную карьеру, и у него для этого есть отличные задатки. Сам попросился служить в полк головорезов, чтобы пройти все ступени военной карьеры: от младшего офицера крепости до армейского генерала, командующего легионом.

— Да, какие там задатки…! — фыркнул кто-то из восточников — Ирвин вечно прятался за юбкой баронессы Эмельды.

— Ну, если для вас мнение маршала Алистера и майора Дэкура ничего не стоит, помочь ничем не могу — равнодушно пожимаю я плечами. Не вступать же князю в перебранку с какой-то швалью, явно нарывавшейся на скандал — А эти прославленные боевые офицеры весьма хорошо отзываются о бароне Долемане и считают, что он станет отличным армейским командиром.

Специально выделяю голосом титул Ирвина, подчеркивая этим, что баронство осталось за семьей Долеманов. И теперь еще запущу увесистый булыжник в огород предателей

— Господа, а что стало с молодым Аберконом, сбежавшим в Тибал? Бедняга ведь превратился в барона без баронства. Слышал, что фамильное оружие и доспехи он уже продал и теперь проедает в столице последние деньги?

Ничего я, конечно, не слышал, но едкая шутка сработала — многие дружно скривились, подтверждая мое предположение, но кое-кто и злорадно ухмыльнулся. А чем еще заняться молодым дворянам в отсутствии военной службы? Только бесцельно прожигать жизнь в столице и задирать друг друга, в надежде поймать заинтересованный взгляд надменной Иоганны. О тайном решении Регентского Совета откупиться княжной от Тиссенов, этот молодняк конечно же никто не уведомил.

— Барон — снова поворачиваюсь я к Ирвину — завтра в столицу прибывают ваша матушка и сестра, вы сможете повидаться с ними. Майор Дэкур за примерную службу дал вам увольнительную на три дня, так что идите, собирайтесь. Увидимся сегодня за ужином.

Глаза Ирвина радостно вспыхивают, но больше он ничем себя не выдает. С достоинством кланяется мне и уходит, не сочтя нужным попрощаться с восточниками. Я провожаю взглядом его подтянутую фигуру в мундире головореза, который молодому барону очень идет. Всего пара месяцев службы на Ведьмином перевале, а паренек заметно изменился и внешне, и внутренне. Сдержанным стал, более уверенным в себе. Молодец.

— Как был деревенщиной… — начинает один из дворян, но я не даю закончить ему

— Господа, вы ведете себя вызывающе. Прошу покинуть пределы Западного Эскела и не появляться здесь, пока не научитесь вести себя учтиво. Так, как подобает любому потомственному дворянину. Прощайте.

Мой ледяной тон подействовал, как ушат холодной воды и остудил горячие головы. Но было уже поздно. Они конечно, не ожидали, что я проявлю такую жестокость, но грех не воспользоваться чужим промахом. Ну, да… ситуация эта для дворян, прямо скажем, унизительная. В переводе на солдатский: поцелуйте наши ворота, а теперь катитесь в свой Тибал, придурки! Но заслужили ведь? Еще и порога не переступили, а уже скандал затеяли. Даже не понимают, идиоты, что Долеман вообще-то находится на службе.

Подозвав трех головорезов, которые видимо примчались, чтобы заступиться за своего коллегу, я велю им проводить молодых восточников до ворот. В ответ получаю кивки и довольные оскалы. Угу… провоцировать головорезов я бы никому не советовал. Это еще Ирвин неопытный и зеленый. А эти трое такого бы не спустили — обязательно нашли бы восточников в Минэе и заставили бы ответить за каждое слово. Причем кровью.

— Повезло дуракам, живыми домой вернутся! — тихо говорит Лем, подтверждая тем самым мои собственные мысли.

— Повезло — соглашаюсь я. А вот мне нет. Чувствую, что предстоящие праздники станут для меня той еще головной болью. Про навязанную мне невесту стараюсь вообще пока не думать, чтобы не расстраиваться. За все время, пока мы знакомы, княжна Иоганна даже не удосужилась сменить на своем лице презрительную гримасу. Так и стоит холодной статуей рядом с Фридрихом и графом Рицлером. Такую корону на голове даже лопатой не сбить. Только меня ей не обмануть — внутри там сейчас бушует настоящая ярость.

И при виде этой зазнайки — «королевишны» на ум мне почему-то приходят слова из известного мультика: «Ваня, эта Ульянка — хуже керосину!»

Подобным образом Иоганна ведет себя и при знакомстве с будущей свекровью — даже не улыбнулась, зараза! На нее мне плевать, а вот за Софию очень обидно — княгиня такого не заслужила. Матушка так готовилась к приезду будущей снохи, столько сил положила на то, чтобы устроить для нее максимально удобные покои. Ну, ведь красиво же получилось — с большим вкусом! А эта неблагодарная стервозина первым делом велела вынести из покоев прекрасный диван, на перетяжку которого София потратила столько времени.

За обедом изображала из себя мумию, даже не притронувшись к еде. Хотя все гости с восторгом нахваливали салат наподобие «Оливье», поданный в серебряных креманках. Майонез конечно же, и восточникам понравился, но на их вопросы: из чего этот соус сделан, София только загадочно улыбалась. Вот хрен вам, а не рецепт майонеза! Тереза его сразу же засекретила, и из всех кухарок только она и поваренок Тьер знают, из чего майонез сделан.

На ужин Иоганна вообще не явилась, сославшись на то, что она сильно устала в дороге. Ну, и черт с ней! Зато за столом царила веселая атмосфера и никто не сидел с мордой обмороженной щуки. Даже восточники расслабились и вели себя непринужденно. Ну, а Фридрих весь вечер сыпал остроумными шутками, заставляя гостей то и дело взрываться смехом.

София улучила момент и склонилась к моему уху

— Не расстраивайся, сынок. Просто девочка обижена на всех за то, что ее не спросили, хочет ли она этого брака.

— Матушка, вы слишком добры к ней. Я тоже не желаю этого брака, но не капризничаю и не отравляю жизнь окружающим. Кроме собственных обид должно быть еще уважение к незнакомым людям, которые заботятся о тебе. А эта дура успела уже мебель в покоях переставить и наших девчонок до слез довести. Бедняга Конрад с ног сбился, стараясь угодить этой привереде, хотя все ее капризы выеденного яйца не стоят. Я кажется, начинаю понимать, почему Регентский Совет с такой радостью поспешил сбыть ее с рук.

— Не преувеличивай. И подожди немного, все у вас наладится. Поверь, скоро Иоганна и сама поймет, как ей повезло с будущим мужем.

— Вот только мне не повезло. И будем мы с ней жить счастливо и долго: я долго, счастливо она.

София покачала головой и с улыбкой отстранилась. Эта добрая женщина во всех хотела видеть только хорошее. Она и к покойному Альбрехту относилась уже с жалостью, забыв в какое чудовище он превратился в конце своей жизни. Не удивлюсь, если матушка простила мужу даже то, что он бросил ее перед смертью в темницу. Святая женщина!

Краем глаза замечаю, как в парадную столовую заходит пожилая служанка из свиты Иоганны. И поколебавшись немного, решительно направляется прямо ко мне.

— Ваше Сиятельство! — склоняется она в поклоне — моя госпожа просила передать вам послание.

Протянутый женщиной лист оказывается совсем короткой запиской, состоящей всего из нескольких слов. «Через два звона будь в библиотеке».