Виделись!

Глава 37

Солнце медленно ползло по мутной от зноя, не прикрытой ни единым облачком бледно-белёсой голубизне необъятного небосвода, грузно и лениво переваливая через полуденную отметку. Воздух полнился неумолчным, сливающимся в единый неразличимый звон стрекотом разноразмерных и разнопородных кузнечиков — обыденных обитателей высокого, но несколько повыгоревшего и склонившего буйные головы под давлением яростного света разнотравия, покрывавшего собой окружающие овраги и пологие склоны холмов.

Не было ни ветерка. Звенящий воздух, прогретый, прокаленный безжалостным солнцем застыл удушливым монолитом, в котором, казалось, мог завязнуть и подброшенный на ладони камень… Камень завязнуть мог… а вот мухи, овода и мелкие кусачие мошки вязнуть почему-то отказывались наотрез. Наоборот: они кружили, жужжали, лезли в глаза, в уши, норовили отыскать брешь в одежде и впиться в пыльную и потную от жары кожу, делая и так безрадостное стояние на посту ещё и мучительным.

Совершенно никчёмное и бесполезное стояние на никому не нужном посту, которое длилось уже второй месяц.

Понятно, что Зохан с Тохой стояли на этом посту не все означенное время, не весь месяц. Просто, именно сейчас была их смена. Очередь их десятка заступать в караул на этом участке на сутки, а им — время стоять непосредственно на посту. От этого времени оставалось кормить оводов ещё час, из тех двух, что, согласно уставу, приходятся на одну смену часовых. Всего час… Целый час!

И ведь не поболтаешь даже. Особо важный пост — усиленный, парный… Сержант бдит, гнида… Увидит в свой «визор» со стены Крепости, что отвлекаешься от «несения службы бодро…», таких мандюлей потом вставит! В нарядах сгноит. Мечтать о возвращении в караул будешь…

Особо не поболтаешь… Основной упор на слово «особо». А вот потихоньку, не поворачивая голов, не смотря друг на друга, повернувшись затылком к Крепости, парой-тройкой слов перекинуться-то можно: много он там, со своей стены разглядит, этот гад? Пусть хоть обсмотрится! Что б у него глаза повыкатывались от этого визора, у гниды…

— Думаешь, вернётся Граф? — тихо спросил Тоха, старательно создавая вид, что вглядывается в пустое пространство впереди, туда, где мощёная широкая дорога делала плавный поворот, скрываясь за склоном. И она там действительно скрывалась. Точнее, вовсе обрывалась, переходя в «границу Инстанса». То есть, не существовала далее этого поворота. И нынешняя точка, с которой велось наблюдение парой часовых, была самой близкой к обрыву дороги, оставаясь при этом удобной для организации обороны, в случае чего. Всё ж, не дураки этот пост размещали и оборудовали: окоп-траншея на десяток метров выше дороги по склону, бруствер, пара мощных арбалетов, подготовленный путь отхода-отползания, хороший обзор и отсутствие препятствий, за которыми можно было бы укрыться вероятному неприятелю. Отсутствие возможности зайти с флангов. Да ещё и сам пост в прямой видимости от стен Крепости, где так же стоят свои уже посты, в круг задач постовых которых входит наблюдение и за ними. Постоянный визуальный контроль… хорошо расположен пост, грамотно. Одно хреново: на солнечной стороне. Ни тенька, ни укрытия. Никакого спасения. Особенно при том, что стоять приходится не в лёгкой рубашечке и штанишках, а в полном комплекте боевой солдатской брони, включавшей в себя и кольчугу, и нагрудник-кирасу, и остроконечный шлем, и поддоспешник. А к арбалету комплектом ещё и копьё положено — порядок, есть порядок. Арбалет-то в ближнем бою, если что вдруг, не помощник.

— Куда ж он денется, — вяло отозвался Зохан. Вопрос не был животрепещущим. Скорее уж, он был уже дежурным. Нейтральной завязкой для дальнейшего ничего не значащего разговора. Словно погода или здоровье. — Это ж Граф. Он уже три таких «Уважухи» прошёл.

— Это да, — вяло протянул Тоха. Солнце просто убивало, вытягивая зноем любые силы. — Но всё ж, таких, да не таких… Тут ведь ещё и Волна…

— А что Волна? — так же вяло отозвался Зохан, которого солнце давило ничуть не слабее, чем его напарника. — В первые три дня Прорыва не было, значит, теперь уже и не будет… Ты ж видел, во что Граф тот Данж превратил? Сколько ему на то понадобилось? Минута? Две? Пять?

— Так-то оно так… — согласился с доводом Тоха. Он, в целом, и сам думал точно так же, однако, сворачивать разговор — единственное доступное развлечение, не торопился. — Да ведь «Уважуха» ж не Данж, она круче…

— Круче, — теперь согласился Зохан. Чего бы не согласиться, если факт общеизвестный? Да и разговор подобный уже не первым был. И, скорее всего, не последним. — Но и Граф наш — не пальцем деланый. Не абы кто, а Маг Смерти. Я думаю так, Тоха: Граф просто не хочет в «грязную» пустыню своё будущее Герцогство превращать, от того и не спешит. Аккуратничает.

— Пожалуй, — вздохнул Тоха. Жара давила всё сильнее, а время превратилось в гадкую улитку, которая, не иначе, как из вредности, решила совсем остановиться и вздремнуть. Эх! Воистину говорят, что «Длина минуты зависит от того, с какой стороны от двери туалета ты находишься»!

Разговор как-то сам собой увял. Так-то он и с самого начала, каких-то серьёзных перспектив не имел — за прошедший месяц с лишним, лишь ленивый не перемыл косточки ушедшему Графу, ждущим его в Крепости Героям, Волне и Фландрии, происшествию с Ранской Крепостью и прохождению открывшегося на её месте Данжа Графом. Да и эта жара…

Внезапно Зохан напрягся и суетливо вскинул свой арбалет к плечу.

— Стой! Кто идёт?! — прокричал он. Тоха тоже своё оружие вскинул, хоть и чуть позже товарища. Сказалось, что в нужный момент он стирал выступивший противный пот со своего лба и на то отвлёкся. Оттого и не враз увидел вывернувшего из-за угла со стороны входа в долину человека.

Он не прятался. Но выглядел… краше в гроб кладут. Обросший, исхудавший так, что кожа натянулась на кости черепа, как мокрая ткань облепляет вешалку. Сутулый. Но глаза его при всём этом, горели каким-то нездоровым, лихорадочным огнём. Однако, одежда и броня на нём порванными или грязными не выглядели. Да и сама по себе фигура у пришельца оставалась внушительной, даже не смотря на его болезненную худобу. Высокий рост, широкие плечи, дорогая, качественная ткань одежды, дорогое оружие, хорошие доспехи.

— Не стреляйте! — поднял перед собой руки пустыми ладонями к солдатам он. — Я Герой. Есть чё пожрать? А?..

***

Позже, в обеденном зале Коронной гостиницы Крепости Фэр, за большим столом, уставленным разнообразными яствами… точнее, когда-то яствами, нынче — в основном, тарелками и блюдами от этих яств. Преимущественно пустыми… сидел тот самый мужчина.

Всё такой же обросший и небритый, не давший себе труда даже переодеться или помыться. Он жадно поглощал то, что ещё оставалось на тарелках. Правда, движения его постепенно, по мере опустения этих тарелок, становились медленнее, а лицо — счастливее. На нем появлялась некая умиротворённость.

Мужчина в зале был не один. За тем же столом, по кругу, расположились ещё шестеро парней и девушек. Правда, эти выглядели совсем не так дико. Они были чистенькие, свежие, ухоженные, в лёгких одеяниях, соответствовавших погоде. Нездоровой худобы или бледности ни у кого из них не наблюдалось.

Все они, не исключая и первого, того, который продолжал сметать со стола пищу, были вызывающе молоды. Если не сказать юны.

Однако, и кроме них в зале были люди: двое мужчин постарше с удобством устроились за соседним столом, не став даже пытаться тесниться за столом первым. Оставив это занятие молодёжи.

Было и ещё одно существенное отличие: молодёжь на лицах своих имела выражения нетерпения, раздражения, плохо скрытого жадного любопытства. Мужчины постарше сохраняли невозмутимость, неторопливо попивая какой-то горячий напиток из небольших белых фарфоровых чашек, маленькими ложечками отламывали маленькие кусочки от потрясающе красивых пирожных, стоящих на красивых белых тарелочках перед ними. Вид их был безмятежен. Мужчины наслаждались. По их виду нельзя было даже предположить, что кто-то из них спешит или находится в нетерпении.

Мужчины эти: Арман и Зигфрид, Виконт Хантер, Комендант Крепости Фэр. Молодёжь — пять Героев Шаада и «новопризванная» Галя Юлаева. Седьмой — худой обросший парень с лихорадочным взглядом, жрущий, как не в себя — Григорий Жуков, он же, с недавнего времени Виконт Дарк, формальный Лидер шестёрки.

— Гриш! Ну хорош жрать! Рассказывай уже! — не выдержала Даша Ростова Баронесса Ирис. — Что там было-то, в «Уважухе»?

— И почему ты вернулся один, — нахмурясь добавил Касуми Сузуки новый Барон Ота.

— Да-да, где этот бородатый черт? Сдох? — отозвавшись совсем не любезно о своем бывшем учителе, добавила к общим вопросам свой Юлаева.

— Не мог Иван сдохнуть, — рассудительно заметила Луиза Миллер, она же — Баронесса Марьяно. — Иначе «Инстанс» уже схлопнулся бы.

— Необязательно, — пожал плечами Марик Мазур Барон Шлях. — Если Основной Квест они выполнили, но уцелел только Гриша, то «Инстанс» продолжит висеть закрытым до момента сдачи Квеста Императору.

— Гриииш! — требовательно-обиженно протянула Даша, видя, что тот всё ещё ест. — Так вы выполнили Основной Квест или нет? Иван жив?

— Да что ему сделается, — в раздражении поморщился Григорий, перестав жевать на какое-то время.

— А Квест? — поспешила воспользоваться моментом и вставить свой вопрос Луиза.

— Нет, — вздохнул Григорий. — Квест ещё висит.

— Но почему тогда ты вернулся? — продолжая хмуриться, спросил Касуми.

— Иван Дмитрич… выпнул меня из группы и из локации, — вздохнул Григорий, мрачно глядя на кусок бифштекса, ещё лежащий на его тарелке, прикидывая, влезет тот в него ещё, или уже нет, и попытка добавления его к съеденному приведёт к треску в натянувшейся на животе коже.

— Почему? — уточнил Касуми.

— Я… становился всё менее боеспособным…

— Ранен? Проклят? — с беспокойством, но деловито спросила Дарья, «Маг-ДД» и по совместительству «Прист» их маленького отряда.

— Нет, — отвёл взгляд в сторону Григорий. — Не важно, — раздражённо мотнул он головой и с новой злостью накинулся на свой бифштекс, решив, что тот всё-таки влезет. Ну а, если нет, то Целитель уже и так рядом — заштопает. И не такие травмы штопать приходилось.

Но само это действие автоматически создало очередную паузу в разговоре.

— Ты толком можешь объяснить или нет? — вступил в разговор, возобновляя его, Патрик. Григорий со вздохом отложил вилку и нож, отодвигая от себя тарелку с ещё почти третью бифштекса.

— Ну слушайте…

***

Пересечение границы Инстанса, как и всегда, как много раз до этого, произошло незаметно. Да и как могло быть иначе? Ведь Григорий не выступал в качестве Лидера Партии, поэтому никакой нагрузки не нёс и сопутствующих тянущих ощущений не испытывал.

А вот Иван болезненно поморщился. Даже охнул и сбился с шага на ровном месте. Потом покачал головой, тряхнул ей и… исчез. Точнее растворился в воздухе.

Григорий от неожиданности на миг растерялся, не сразу сообразив, что это просто включилось какое-то маскировочное умение его спутника. И, что ему самому неплохо бы задействовать своё. Всё же, это не какая-то заурядная Дикая Локация, это двести девяносто девятая «Уважуха»! Расслабляться тут, при его сто седьмом уровне, здесь было смерти подобно.

Григорий, сообразив, что к чему, потратив на это всего пару секунд, врубил на полную мощность скилл своего Плаща Теней — особого Артефакта, доставшегося ему в одном из прошлых Квестов, которые его постоянная «Геройская» Пати за прошедшие годы выполнила. Квест был сложный, тяжёлый, Редкий, оттого и награда оказалась соответствующей — A-ранговый плащ с собственным активным скиллом. Для Героя, не достигшего сто пятидесятого уровня, а значит, не перешагнувшего ещё условную границу между B и A-классом, это было воистину сокровище. Очень «тяжёлое» и «прожорливое» сокровище, жравшее Ману, как не в себя.

Фигура Героя тут же потускнела, пошла рябью и как бы выцвела, слившись с тенями. И, если бы Герой, задействовавший этот скилл, решил оставаться неподвижным, то его практически невозможно было бы обнаружить… обычными методами. S и SS-твари не в счёт. У них у каждой уже какие-то свои сверхчувственные фишки имеются: у кого-то сверхслух, и он малейший шум, вроде шелеста вдыхаемого и выдыхаемого воздуха, или биения сердца уловить способен, у кого-то серьёзное сродство с магией есть, из-за чего, мир для них уже не трёхмерная картинка, а что-то непредставимое, прошитое насквозь тончайшими потоками той силы, сродство к которой они имеют — от их восприятия так просто уже не спрячешься. Но это S…

Два человека, шагнувшие через границу Инстанса, растворились, один в воздухе, другой — в тенях, задействовав свои маскировочные способности. И оба же замерли, старательно, на пределе своих возможностей всматриваясь, вслушиваясь, внюхиваясь в окружающее пространство, ожидая подвоха, с любой стороны, с любого направления, в любой момент.

Но… ничего не происходило. Подвоха не было. Только овраг, только трава, только легкий ветерок, эту траву волнующий, только звон кузнечиков. Ничего и никого опасного.

Не считать же за опасность тех же кузнечиков, охотящихся на них ящериц и богомолов, порхающих над цветами стрекоз и бабочек, крота, неспешно жующего червяка в своей норке под землёй, семейство ежей, посапывающее под старым пнём в ближайших кустах, или лису, что старательно вынюхивала прячущуюся от неё мышь?

Минуту не происходило. Две… Пять.

Вдруг, на плечо Григория, заставив того вздрогнуть от неожиданности, легла невидимая, но вполне ощутимая рука его спутника. Легла и затем тихонько подтолкнула вперёд, подавая бесшумный и незримый знак тому начать движение.

Григорий преодолел дрожь в теле и медленно двинулся вперёд, повинуясь этому знаку. Медленно и всё так же осторожно.

А впереди… перекрывая дорогу, стоял настоящий блокпост. Только не бетонный, как в тех репортажах и передачах про Чеченскую войну по телевизору, виденных когда-то ещё на Земле Гришей, а древо-земляной. То есть, выполненный только из дерева и земли. Ну, ещё из камней и глины. А так — классический блокпост, со всем, что на блокпосту положено: противотаранными рвами, «противотанковыми», а скорее уж, если следовать местной специфике, противокавалерийскими «ежами» из толстых заострённых брёвен, с укреплённой огневой точкой и наблюдательной вышкой, с окопами для скрытного перемещения личного состава за защищающими их от огня противника брустверами, с дополнительными укреплёнными огневыми точками вверх по склонам справа и слева от дороги.

Пустой блокпост…

Подойдя, точнее подкравшись, к этому странному сооружению метров на двадцать, Григорий, повинуясь давлению руки, всё так же находившейся на его плече, остановился и замер, вновь превратившись в слух, зрение, обоняние и все остальные свои обострённые прокачкой чувства и сверхчувства.

Они, его совокупные ощущения, подсказывали ему, что блокпост пуст… не совсем. Пуста только основная его часть. А вот там, выше по склонам, выше укреплённых огневых и наблюдательных точек, находится… спрятавшаяся, замаскировавшаяся, зарывшаяся в землю нежить.

Не очень много: всего-то по три D-ранговых скелетика с одной и с другой стороны оврага.

Ещё что-то похожее, при очень внимательном сверхчувственном исследовании, ощущалось где-то внизу, за блокпостом метрах в десяти, под толщей земли. Едва-едва. Совсем незаметно. Только при очень-очень внимательном исследовании местности.

Но, опять же — количество и ранги, для двести девяносто девятой «Уважухи», ничтожны.

Да — это был подвох. Но какой-то совсем слабый подвох. Настолько, что настораживал только сильнее, заставлял искать ещё один. А то и не один.

Но, как Григорий не всматривался, не вслушивался, не внюхивался и далее по списку, обнаружить ещё чего-то не мог.

Вдруг, рука, что так и лежала на его плече, потянула вниз, заставляя Героя опуститься, для начала, на одно колено, основательнее скрываясь в тени куста, рядом с которым они остановились.

Следующие две или три минуты ничего не происходило.

Потом, далеко впереди, послышался невнятный шум, шелест, треск ломающихся сучьев и какой-то вроде бы топот. Довольно знакомый Григорию по Фландрии. Так топали там ящеры. Не те, что составляли «первую» Волну, нет. А те, которые пришли позже — S-ранговые.

Им тогда попались всего три таких. Первого помог им убить Арман. А вот вторые были уже вдвоём, и с ними Герои уже предпочли не связываться, тем более что Арман уже получил тогда сообщение об изменившемся состоянии дел.

Шум и топот приближались. Вскоре, показался и сам ящер. А ещё трое D-ранговых скелетов, во всю прыть улепётывающих от него в их направлении. Точнее, в направлении блокпоста.

Только ящер… был не S-ранговым. Он был больше, стремительнее, страшнее. В нём чувствовались мощь и нешуточная угроза. Один его вид, его присутствие заставляли сердце Григория уходить в пятки. Тело его начинал парализовывать ужас. На лбу выступили бисеренки холодного пота.

Ящер бежал за скелетами и был всё ближе. Ближе и ещё ближе…

У Гриши свело челюсть от страха и напряжения. Он бы бросился уже наутёк, если бы мог. Если бы тело его слушалось. Если бы рука, что вцепилась в его плечо, не стала бы настолько жестокой, неумолимой и железной, заставляя его оставаться на месте…

А потом произошло внезапное. Земля под лапами ящера провалилась. И он сам ухнул вниз, в разверзшуюся яму. Одновременно с этим, из-за гребней склонов оврага выметнулись-выкатились по здоровенному валуну, толкаемому давешними, прятавшимися там скелетами, и покатились вниз, к этой яме, быстро набирая скорость.

А те трое скелетов, что ещё секунду назад «в ужасе» улепётывали от ящера, остановились, развернулись, упали на колени и воткнули в оказавшуюся рыхлой почву свои костлявые руки. Затем вытащили их оттуда, держа какие-то кувшины.

Ещё секунда, и кувшины полетели вниз, в яму. Ещё через секунду докатились и рухнули вниз камни, заставившие ящера взреветь в раздражении и ярости. Ещё через секунду сам ящер полыхнул своим фирменным пламенем… которое взметнулось над ямой метра на четыре. Чего не ожидали ни Григорий, ни сам ящер, который обиженно и болезненно завизжал в этот момент.

А скелеты всё продолжали и продолжали бросать в яму кувшины.

Вскоре, показалось B-ранговое умертвие, которое с ходу, начало засыпать яму проклятиями. И ещё одно. И ещё…

Вылезли откуда-то ещё пять D-ранговых скелетов, которые принялись быстро-быстро заваливать яму сверху камнями, палками и землёй. Скинули ещё по камню те, что были на гребнях, после чего тоже сбежали вниз и присоединились к тем пятерым.

И те трое, что до того, кидали в яму кувшины, тоже принялись кидать вниз землю, палки, камни…

Ящер ревел внизу, на дне ямы, визжал, рычал, бился, но ему, почему-то, никак не удавалось выбраться, выпрыгнуть из пылающей ямы.

Огнём он, правда, больше не пыхал. И пламя, начинало опадать, осаживаться. Повалил удушливый черный дым.

Тут прибежали ещё четыре скелета, которые накрыли яму сверху какой-то плотной тканью, сверху которой, был настелен дёрн с землёй и песком.

Накрыли, после чего присоединились к тем, что кидали сверху землю и камни. И все вместе, с новой силой, вдвое быстрее продолжили своё занятие. Тогда как умертвия так и не переставали ни на мгновение поливать яму проклятиями.

Минута, другая, визги и рыки ящера становились всё тише и реже. Они… жалобнее что ли становились? Удивлённее, надсаднее и тише…

Ещё минута. Ещё… и всё затихло. Скелеты и умертвия продолжали своё дело, не останавливаясь, словно роботы, с одной и той же скоростью. Вдруг, они все остановились, замерли. Выгнулись и засияли столбами желтого света. Света мульти-левелапов…

Прошло ещё пять секунд, и вот вокруг ямы стоят уже не D-ранговые скелеты и B-ранговые умертвия, а A-ранговые вампиры и два S-ранговых Рыцаря Смерти…

У Гриши просто отпала от испытанного им шока нижняя челюсть. Такого, того, что он только что видел собственными глазами, просто не могло быть! Жалкая горстка низкоранговой нежити никак не могла даже поцарапать SS-ранговую огненную тварь! Однако же — вот оно! Не просто поцарапали, а убили! Да ещё и апнулись при этом, перескочив сразу через два ранга…

Словно почуяв его мысли или направленное на них внимание, все нежити разом повернули свои головы с горящим в глазницах зелёным, «гнилушечным» светом, в сторону Григория. И Герой чуть не пустил под себя струю в этот момент. Настолько его сковал ужас.

Ужас изгнал удивление и подстегнул работу мысли. Григорий внезапно кристально четко осознал, что Плащ Теней его A-ранговый, а две твари перед ним — S-ранговые! Они могут «видеть» сквозь его скилл! Он у них, как на ладони!

А A-ранговые немёртвые могут получать указания и целенаведение от своих «старших» собратьев.

Его сейчас убьют! Как того ящера. Нет! Быстрее! Ящер-то был SS-кой, а он ещё даже не A…

Внезапно глаза первой S-ки потухли. А в шлеме его, как раз между этими глазами появилась круглая дырка. Тварь упала. За ней вторая. Потом стали падать A-шки. Их головы просто разлетались фантанчиками черепков, так-как не были защищены шлемами.

Григорий понял, что спасён — ведь он же тут был не один! А с Героем двести девяносто девятого уровня, что соответствовало нижней планке SS-класса. А такой боевой единице все эти немёртвые — закуска на один зубок. Не больше.

Гриша воспрял духом и возликовал… когда один из A-ранговых вампиров, кажется, последний, вскинул вверх руки и с них сорвался здоровенный яркий красный огненный шар… который полетел, однако, не в Гришу. И даже не в стоявшего на колене рядом с ним Ивана. Нет. Шар полетел вверх. Ровно вверх. Точно, ровно, быстро и прямо.

Он взлетел метров на триста вверх, после чего громко, ярко и оглушительно, в сравнении с царившей до того тишиной, лопнул. Взорвался салютом в небе.

— Блять! — коротко и зло бросил рядом с Григорием Иван, успевший уже добить последнего вампира. Потом рука Ивана схватила Гришу не за плечо, а за шкирку и безжалостно быстро потащила куда-то. Так быстро и безжалостно, что мир перед его глазами качнулся, закрутился, закувыркался, встал с ног на голову, а сам Григорий потерял всякую ориентацию в пространстве, как и понимание, что происходит вокруг.

До того, как что-то, где-то сверху, грузно и страшно жахнуло, заложив уши и выбив из него сознание…